Волчья кровь

21

Эрин разбудил настойчивый стук в дверь. Она с трудом разлепила глаза: последние пару недель высыпаться не удавалось. Вот и сегодня кто-то разбудил еще до рассвета, хотя только вчера был праздник, и все должны были отсыпаться. Значит, это не просто сосед или посыльный от клиентов травниц, это Королевская кобра, что-то случилось. Эта мысль мгновенно пробудила Эрин, она быстро накинула на плечи куртку, прикрывая ночное платье, и выглянула за дверь.

На пороге стоял бродяжка, мальчишка запыхался и шумно втягивал воздух. На грязной штопаной-перештопаной курточке блестела приколотая зеленая стрекоза. Бродяжки сушили стрекоз, обливали смолой и обтачивали по форме насекомого. Чем целее крылья и ноги у стрекозы, тем новее брошь. Мальчишкина стрекоза уже лишилась половины одного крыла и нескольких лап.

Увидев Эрин, он сразу протянул ей записку и тут же умчался, не говоря ни слова.

Эрин развернула смятую чуть влажную бумагу. Ее развеселила записка: лазутчицы давно не посылали травницам весточек. В них многострадальному господину Лауару постоянно требовались то травы от желудка, то прижигание бородавки на пятке, то порошок от мигрени. Сейчас записка искрилась бешенством писавшей ее Кобры: «У господина Лауара свербит под хвостом, возможно, это вожжа, срочно несите любые порошки!».

Раз у Кобры было время и настроение искрить, значит, все не так плохо. Эрин быстро оделась и нанесла на лицо черные узоры, взяла лук и уже собралась уходить, как вошла проснувшаяся Айрин.

— Что-то случилось?

— Пока не знаю, Кобра зовет срочно в замок, — Эрин отдала записку Айрин. — Подозреваю, что кто-то разбушевался больше необходимого, вероятно, Риндан. Ну, и тебе больше не требуется наш присмотр, похоже, ангрифы действительно отлично помогают, — Айрин согласно кивнула. — Не забудь отнести травы для Медэни, она заказывала пару дней назад, — и Эрин исчезла за потайной дверью.

Айрин сонно глянула в записку, не разобрала ее содержание, машинально сунула в огонь свечи и положила огарок на латунную тарелку подсвечника. Она легла на кровать, предвкушая продолжение сна, но как только голова коснулась теплой подушки, желание спать вдруг улетучилось. Айрин вспомнила, что сегодня договорилась встретиться с Ариданом.

Сердце забилось чаще, сладкое предвкушение встречи опьяняюще затопило голову. Она поймала себя на том, что глупо улыбается своей подушке. «Раньше было не так», — что-то внутри забило тревогу, страшась утонуть в сильных чувствах. Раньше случился подмастерье одного знаменитого на побережье ювелира, приглашенного в столицу накануне дня рождения старшей принцессы Янталь. Волчья кровь несколько дней провела с ним, пока они охраняли ювелира от запланированной Лагерем воров кражи огромного синего алмаза. Как выяснилось позже, кто-то заказал украсть именно необработанный алмаз, и как только диадема для принцессы была готова, интерес воров полностью угас.

Айрин попыталась вспомнить лицо подмастерья, но помнила только его мягкие каштановые волосы. Она не открыла ему своего лица и имени, даже когда они провели вместе ночь. Для Айрин это было тогда впервые, возможно, не прячась за личиной лазутчицы, она бы не осмелилась и еще повременила, но под маской Волчьей крови жажда нового опыта усиливалась многократно: любопытство разбирало сильнее и оттесняло все сомнения, а и без того привлекательный молодой мужчина становился еще соблазнительнее. Однако происходящее с Волчьей кровью иногда будто подергивалось дымкой и ощущалось как нечто нереальное, ненастоящее. Вот и в тот раз подмастерье понравился ей, но его волнующие до дрожи ласки не вызывали в душе даже отголосков той бури чувств, которую поднимал в ней сейчас Аридан.

«Какая же глупость, мы с ним даже за руки не держались, какое детство!» — Айрин попыталась отмахнуться от мыслей об Аридане, от перебирания каждого безумно короткого мгновения, когда он смотрел на нее или касался. «Не было еще ничего, о чем тут думать!» Она надела серое платье и заплела косу. Стало светать, и она решила собрать травы для Медэни, чтобы сразу же отнести ей. «А вдруг он придет, когда меня не будет дома?» — тревожно блеснула мысль, и Айрин разозлилась. «И хорошо, и пусть уходит, и пусть в чертову бездну проваливает, откуда он взялся!»

Она поднялась на чердак, где гирляндами висели пучки разноцветных сухих трав, и стала собирать сумку для городского лекаря. Каждый пучок укладывала в кусок ткани или мешок, некоторым травам требовались стеклянные банки или кожаные мешочки, это зависело от их хрупкости и свойств.

Когда сумка была готова, уже поднялось солнце, и на улице послышались голоса первых прохожих. Айрин решила отнести травы сейчас, не дожидаясь Аридана, и закинула сумку на плечо. Она оказалась тяжелее, чем предполагала Айрин, и в боку заныла почти зажившая рана. Ее захлестнули яркие вспышки воспоминаний. Она уже пару дней не думала о Черной смерти, смогла мысленно отгородиться от него, но боль заставила вспомнить. Ее будто придавила к земле гнетущая тень наемника. Все прочее, полное легкости и радости, улетучилось, и, нахмурившись, с посеревшим лицом она вышла из дома на улицу.

Яркое солнце только усилило ее тревогу, разливавшуюся сейчас болью в голове и плечах. «Может, он все-таки погиб? Он должен был потерять много крови. А если нет, то заражение крови тоже возможно. Кобра могла прострелить ему артерию. Пожалуйста, хоть бы он…»

— Айрин!

Голос будто вырвал ее из черной воды на поверхность, так что она не сразу сообразила, кто ее зовет, и остановилась, оглядываясь по сторонам, словно только что проснулась.

Аридан подошел к ней вплотную и коснулся ее плеча, мягко улыбаясь.

— Я как раз шел к тебе, немного заплутал. Ты уходишь?

Айрин сбила с толку неожиданная встреча после всей утренней кутерьмы мыслей и чувств, и она пробурчала:

— Нет, хотела только занести к городскому лекарю травы и сразу вернуться.

— Давай я провожу тебя, заодно и поговорим, — ее мрачный вид смутил его. — Или ты против?

— Нет, замечательно, пошли, — ее голос все еще звучал бесцветно.

— Может, ты себя плохо чувствуешь? Я могу отнести вместо тебя, — он с беспокойством всматривался в ее лицо.

Она взглянула на него, и его забота будто отогрела и отогнала ее окаменение, и она обнаружила желание ему улыбнуться:

— Нет, все хорошо, идем.

Он забрал у нее сумку и к ее восторгу предложил взять его под руку. Она скользнула пальцами по его предплечью, и сердце зашлось. У Айрин осталась только одна тревога — чтобы Аридан не заметил румянца на ее лице или ее участившегося дыхания.

— Ты хотел у меня что-то узнать? — она надеялась сбить волнение разговором.

— Да, хотел достать ангрифы, но обнаружил, что в столице это огромная проблема, — Айрин заметила, что он выглядит уставшим и его голос будто звучит сейчас не в полную силу.

— А на побережье не так?

— Шутишь, там его можно достать на каждом углу.

— И не запрещено изготавливать из него, э, снадобья? — Айрин удивилась, зная, что из цветов можно получить как мощное лекарство, так и разного рода дурманящие и отравляющие средства, из-за чего в столице запрещалось изготавливать и продавать отвары, порошки из ангрифов или даже сушить их. Бииль годами игнорировала запрет на изготовление, но никогда не испытывала судьбу на продаже: лазутчицам Короля позволительны некоторые вещи, но не все. Королевской семьи эти правила, конечно, не касались.

— Нет, — непонимание отразилось на его лице. — Он отлично лечит, а его прочие свойства можно стерпеть, это небольшая цена. По крайней мере другие города считают так. Я был уверен, что смогу его достать, но просто ничего, ни у кого!

— У меня тоже нет, — соврала Айрин. — Но прямо не запрещено собирать и приносить свежие цветы. А что ты сделаешь с ними дальше… Если никто не узнает, то и последствий не будет.

Аридан прищурил глаза и ехидно улыбнулся Айрин.

— Но у тебя их точно нет, да?

— Точно. Повесь сумку, пожалуйста, у черного входа. Там есть крюк, — сказала Айрин, радуясь, что они как раз подошли к дому Медэни и можно перевести разговор, и указала на дверь сбоку, скрытую тенью высоких декоративных кустов.

— Пройдемся? — Аридан снова предложил ей свою руку, когда закончил с травами для лекаря.

В городе еще оставались следы вчерашнего праздника, но кто-то уже снимал флажки, убирал опустевшие корзинки с порога, выбивал в окне запылившееся желто-красное полотно, несколько дней украшавшее фасад дома.

Они не спеша прошли несколько улиц в центре города, прошли через площадь, где королевские слуги убирали мусор и грязь, оставшиеся после вчерашнего, прошли мимо башни с часами и затем вышли к городскому рынку. Там был самый оживленный час, горожане толпились у прилавков с рыбой, мясом и овощами, издавая нечленораздельный гомон. Запахи свежей и протухшей еды смешивались в удушающе-тошнотворную композицию. По камням от прилавков растекалась красная и бурая вода.

Айрин и Аридан обогнули эту часть рынка и прошли к другой стороне, где запрещалось продавать еду. Там пахло лучше: где-то благовониями, где-то затхлой старой одеждой, у прилавка с деревянными игрушками свежей древесиной и краской. Здесь некоторые торговцы могли позволить себе расположиться прямо на камнях мостовой, расстелив ковер или ткань, где располагали свои товары.

Айрин с интересом разглядывала посуду, украшения, ножи и инструменты, книги: она подозревала, что некоторые товары были крадеными, ведь еще недавно рынок был основным местом, где стражники и лазутчицы задавали неудобные вопросы. Сейчас стражи в городе поубавилось, а товаров подозрительно прибавилось и в количестве, и в разнообразии.

Погода стремительно испортилась, за несколько минут черные тучи закрыли небо, и стал накрапывать дождь.

— Для города среди густого леса здесь чудовищно непостоянная погода, — изумился Аридан, увлекая Айрин под крышу — часть рынка располагалась в остове старинного каменного дома, может, даже древнего замка. Люди замельтешили — кто укрывая товары, кто разбегаясь по домам, потому как дождь вдруг хлынул стеной.

— Скоро закончится, так часто бывает, — ответила Айрин и оперлась на каменный столб.

Взгляд зацепился за двух девочек-бродяжек, сидящих на бочке неподалеку. Одна жевала яблоко, другая болтала ногами и взахлеб что-то рассказывала. Рядом на цветастом ковре сидел молодой мужчина, рядом лежали его товары — множество небольших ножей с замысловатыми рукоятками, украшенными камнями, металлическими вставками или узорами.

Он насмешливо поглядывал на бродяжку и несогласно качал головой. Когда он откинул черную прядь со лба, Айрин с удивлением заметила красное пятно — татуировка! — и вспомнила этого мужчину: совсем недавно она покупала у него лук.

Аридан проследил за ее взглядом и тоже стал наблюдать за компанией. Уже затих переполох от дождя, и они смогли услышать разговор бродяжек с торговцем.

— …а я тебе говорю, что от такого не оправляются, — дерзко заявила девочка, закатывая глаза. Ее подружка усердно закивала головой, запихивая в рот огрызок от яблока — остался только черенок.

— От какого — такого? — смеясь, возражал мужчина. — Ты свечку держала, что ли?

— Я знаю кое-кого во дворце. И я точно знаю, что Королевская кобра выстрелила наемнику в ногу, а Гроза — в руку, а крови там было столько, будто с коровы спускали!

— И кто это? Поваренок с кухни? Или помощница прачки? Они всё на десять раз переврали. Если бы Черная смерть был так ранен, он бы не ушел далеко, его тело бы…

— Ну, так оно упало в реку, неужели не ясно?! — возмутилась бродяжка.

Айрин вздрогнула и притворно закашлялась, а Аридан с легкой улыбкой наблюдал за перепалкой, скрестив на груди руки и опершись плечом о стену рядом с Айрин.

— Слушай, ну, нет же никаких доказательств, — возразил мужчина. — Много крови, но нет тела. Куча слухов и никаких фактов. Если бы они были сами уверены, что Черная смерть мертв, то они бы уже объявили об этом. Но они не объявляют — выходит, боятся, что жив!

— Но все это не мешает тебе утверждать, что вот Волчья кровь мертва! Про нее тоже ни слуху, ни духу, никаких объявлений, но с ней-то точно все.

Айрин забыла, как дышать.

— Она мертва, потому что лазутчицы не скрываются, наоборот, стараются показать, что они всегда здесь, поэтому и можно говорить, что Кровь мертва — слишком долго не показывается. А вслух об этом не говорят, потому что выгоднее, чтобы все думали, что жива. Но Черная смерть наоборот всегда прячется, и если жив, то все равно бы не показался, — горячо доказывал мужчина, размахивая руками. Один рукав задрался до локтя и показались красные татуировки.

Бродяжка задумалась: сдвинула брови, пожевала губы и, наконец, спрыгнула с бочки.

— Ты балбес, они оба мертвее мертвого, я бы поставила на это…

— …да денег нет, — подытожил мужчина, широко улыбаясь. Девочка показала ему язык, вторая скорчила гримасу и спрыгнула с бочки, после чего бродяжки помчались на другой конец рынка — заметили приближающихся стражников.

— Занятный спор, — ухмыльнулся Аридан.

— Да, бродяжки это умеют. Особенно, карманы чистить, пока развлекают разговором, — Айрин улыбнулась, но от слов девчонки про Волчью кровь у нее остался горький осадок. «Все думают, что я проиграла ему?» — мысль обжигала своей несправедливостью. «Но ведь проиграла же».

— А что за Гроза, Кобра, Кровь? Про наемника слышал, конечно, уже: весь город гудит.

— А, эти. Кажется, лазутчицы Короля, — Айрин приняла самый скучающий вид и стала разглядывать голубеющее небо, дождь быстро заканчивался. — Вроде выполняют какие-то его поручения.

— Ну, да, про них тоже, значит, слышал, просто имен не знал.

— Глупые имена на мой вкус, можно было бы взять что-то более неприметное, — Айрин не знала, зачем это сказала, просто молола языком в надежде сменить тему, и теперь только надеялась, что лицо покраснело не полностью от волос до подбородка.

— Видела их когда-нибудь?

— Как-то раз или два: они часто бывают на рынке, а я больше времени провожу в полях, в лесу или дома обрабатываю травы, — гладко солгала Айрин.

— К слову, на счет цветов: покажи мне, где их собрать, я заплачу, — слова Аридана прозвучали очень настойчиво, почти как приказ. — Меня сводит с ума плечо, а мне скоро в дорогу, — добавил он мягче.

— Это не так просто… — задумалась Айрин.

— Ты торгуешься? — Аридан снова улыбнулся, и у Айрин, смотревшей ему в глаза, ноги будто отнялись, спасала только каменная стена.

— Вовсе нет. И я не возьму с тебя деньги. Но их следует собирать во время цветения, чтобы получить нужный эффект. А это надо ждать полнолуния и идти ночью, долго до него? — Айрин запуталась в днях и пыталась вспомнить, какая была луна прошлой ночью.

— Удачно, это через два дня.

— Нужно будет пойти в Старый город. Можно встретиться на причале, оттуда на лодке переплыть реку — и готово, — предложила Айрин и усмехнулась. — Там водятся призраки, говорят.

— Ну, да, конечно, — засмеялся Аридан. — Ага, да.

Она ехидно улыбнулась.

— Вот и посмотрим. Но еще иногда цветы привлекают некоторых, э, ночных животных, ты возьмешь лук? — Айрин параллельно размышляла, сможет ли и она взять оружие, не разрушая образа безобидной травницы.

— Я в лес никогда без него не пойду. Тогда через два дня приду на причал вечером?

— Лучше на закате, хотя бы при свете на ту сторону переберемся.

Аридан вдруг опомнился:

— А это не повредит тебе? На днях ты выглядела совсем слабой.

Его небольшая забота наполнила ее теплом до краев.

— Нет, что ты, там же просто царапина, ерунда, а через пару дней совсем поправлюсь. Только вот сейчас у меня промокли ноги, если замерзну, то потом за цветами мы никуда не пойдем. Проводишь меня? — Аридан снова предложил ей руку, и на этот раз она сильнее прижалась к нему.

Он сжал ее пальцы другой рукой, и она, ощущая тепло его кожи, расплылась в улыбке, не угасавшей до самого дома.