Ворчуны в бегах!

Глава одиннадцатая Странное открытие

Оболочка воздушного шара очень прочная. Это необходимая мера. А вдруг её проткнёт летящая мимо стая гусей или компания крыс-парашютистов с бейсбольными битами? (Хотя не то чтобы второе уж очень вероятно.) Но ни одна оболочка не устоит против мощи клюва и когтей Монти.

Конечно же, мистер Неряха, миссис Ворчунья, Лучик и кролик понятия не имели, что Монти покинул плечо мумифицированной Мэнди и летел всё выше, выше и выше, чтобы своим острым клювом подпортить им планы. Дал ли ему это задание лорд Великанн, или он сам захотел атаковать огромную, похожую на яйцо летающую штуку, я не знаю.

Так или иначе, случилось вот что: попугай когтями и клювом проткнул шар, гелий начал просачиваться наружу, увеличивая дыры, проделанные попугаем, и корзина с пассажирами — за исключением кролика, который крепко держался — стремительно полетела на землю.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — заорал Лучик.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — заорал мистер Неряха.

— Моча-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-алка! — заорала миссис Ворчунья.

И вдруг падение прекратилось. Остановка была такой же внезапной, как когда встал поезд, только куда более резкой. На мгновение Лучику показалось, что его странноватая обувь — мокасин и башмак с голубыми шнурками — оказалась у него в голове.

Их спасла гигантская статуя. Шар не успел рухнуть в снег — сдувшаяся оболочка и верёвки, крепившие её к корзине, зацепились за статую, и потому шар повис примерно в восьми метрах от земли. Но это вовсе не значит, что пассажиры шара убереглись от ударов, царапин и синяков.

Миссис Ворчунья поднялась на ноги, проверила, не поранился ли кролик, и негодующе стукнула мистера Неряху.

— Мистер Ворчун наш фургончик и то лучше паркует! — недовольно пробормотала она.

Лучик перегнулся через стенку корзины и посмотрел вниз, раздумывая, как бы спуститься на землю. Прыгать было нельзя — уж слишком высоко они висели. Вдруг он поймал себя на том, что смотрит на пару огромных, чёрных, начищенных до блеска ботинок. Он понял, что это краска. Что статуя, судя по всему, окрашена. И ботинки на самом деле не начищены, а просто выкрашены в чёрный цвет.

Так где же они очутились? Выяснилось, что статуя стоит посередине четырёхугольного двора. На противоположной стороне виднелось здание с высокой дверью. Над ней висела надпись:

Если бы Лучик был знаком с Плохой Пенни, он бы понял, что надпись стала совершенно непонятной из-за Тилли Мортон, воровки гласных, но он, наверное, был слишком увлечён размышлениями о том, как же им спуститься на землю, и ни о чём другом не думал. И тут двор осветил электрический свет, и высокая дверь распахнулась. По дорожке, выложенной камнями, решительно зашагала высокая, худая, на вид крайне представительная дама. Она размахивала огромной сковородкой.

Но когда дама увидела остатки воздушного шара, висевшие на статуе, она остановилась как вкопанная.

— Эй! — крикнула она. — У вас там всё хорошо?

— Да, мы тут пикник устроили! — язвительно выкрикнула миссис Ворчунья.

— Да, мы в порядке. Все целы, — отозвался Лучик. — Но мы не знаем, как спуститься.

Корзина задрожала и внезапно рухнула вниз, пролетела с метр, а потом верёвки снова зацепились за статую.

— О-о-о-о-ой! Может, нам слезть вниз по памятнику? — предложил мистер Неряха.

— Только осторожнее! — предостерегла дама.

— Нет, я по этой штукенции не полезу, — заявила миссис Ворчунья. Её одежда определённо не подходила для лазаний. Тапочки-кролики неизбежно начали бы скользить.

— Матрасы! — выкрикнула дама.

— Туалетный ёршик! — выкрикнула миссис Ворчунья.

— Прошу прощения? — удивлённо переспросила дама.

— Ты первая начала! — заорала миссис Ворчунья.

— Господа, если кто-нибудь из вас слезет по статуе вниз и поможет мне принести матрасы из дома, возможно, уважаемая леди…

— Это моя мама, — пояснил Лучик. — Миссис Ворчунья.

— Возможно, миссис Ворчунья рискнёт и попробует спуститься по статуе, зная, что матрасы смягчат её приземление, если она упадёт.

— Неужели вы во всём доме одна? — спросил мистер Неряха.

Дама по-прежнему крепко сжимала сковородку.

— Да, — кивнула она. — Но я вооружена.

Лучик уже осторожно перелез через стенку корзины, прижатой к туловищу статуи, и начал долгий спуск по крашеной каменной штанине.

Почувствовав под ногами камни, которыми был выложен двор, он облегчённо выдохнул. Двор был весь засыпан снегом, но сейчас, когда уже наступил вечер и стало холодать, тут сделалось очень скользко.

Лучик посмотрел на памятник. Он увидел огромную фигуру господина со склонённой головой и с цилиндром в руке. Лучика несколько удивило, что статуя раскрашена. Он привык к некрашеным памятникам цвета камня. На господине был чёрный костюм и ярко-красный жилет, а ещё блестящие чёрные ботинки. Волосы у него были золотистого цвета, как и большие усы, закрывающие ему весь рот.

Но сейчас было не время любоваться господином и окрестными видами. Беда заключалась не только в том, что мама Лучика и мистер Неряха застряли в корзине воздушного шара, но и в том, что папа Лучика попал в лапы к банде злодеев, в числе которых был гигант в костюме птицы, мумия не-пойми-кого, злобная собака и кусачий попугай.

Лучик поспешил за незнакомой дамой по залитому светом двору, зашёл в распахнутую дверь и поднялся на второй этаж. По пути он быстро рассказал даме о сбежавших преступниках и о том, как те схватили мистера Ворчуна, а она вела его по лабиринту из коридоров с каменными полами мимо огромной, ужасно старомодной кухни.

— Здесь вы будете в безопасности, надо только спасти оставшихся пассажиров шара, — сказала она. — Этот дом — настоящая крепость. За всё время у нас потерялся только один, и это случилось, когда мы доверили стирку Рассеянной Энни.

— А можно вызвать полицию? — быстро спросил Лучик.

— Если только с помощью волшебства, — проговорила дама. — У нас тут нет телефонной линии. Все пользуются мобильниками.

— Тогда можно я позвоню в полицию с вашего мобильного? — с растущим нетерпением спросил Лучик. — Ну пожалуйста.

— О, милый, да ведь у меня его нет. Но у всех остальных есть. Вот только сейчас они уехали на экскурсию и вернутся лишь завтра. Я тут совсем одна.

— То есть телефона нет.

— Телефона нет.

— Поэтому полицию не вызвать.

— К сожалению, — проговорила дама, качая головой.

Они подошли к лестнице, и дама повела Лучика по ней вверх. Там, наверху, всё было совсем по-другому. На полу лежали ковры, стены были выкрашены в яркие цвета, но больше всего поражал размер мебели.

«Жереми бы тут понравилось», — подумал Лучик. Вся мебель была вдвое меньше обычной.

— А что это за здание? — спросил он.

— Это Норовистый приют для мальчиков, — сообщила дама (кстати, именно это и было написано над дверью, вот только гласных там не хватало). — А меня зовут Эдна Норов, я внучка основателя приюта, Альберта Норова. По его штанине ты и спустился на землю. Памятник поставлен ему.

— Понятно, — сказал Лучик.

— Теперь о матрасах. Их можно снять с детских кроваток; они такие маленькие, что пролезут в окно. А что преступники будут делать с твоим папой, схватив его, как ты думаешь?

— Мне они не кажутся убийцами или головорезами, — признался Лучик. — Хотя насчёт Твинкла не уверен.

Мисс Норов удивлённо взглянула на него.

— Я о Томасе Винкле, — пояснил Лучик. — Это очень высокий мужчина с очень свирепой собакой. А ещё один их сообщник забинтован с головы до пят.

— Если бы наша встреча не была такой странной, какой она была, я бы решила, что ты всё выдумываешь! — воскликнула мисс Норов.

— Если бы, — вздохнул Лучик.

Они пришли в спальню, в которой стояли двенадцать детских кроваток: два ряда по шесть кроваток в каждом. Мисс Норов принялась срывать постельное бельё с ближайшей кроватки, чтобы освободить матрас. Лучик присоединился к ней.

— Как ты думаешь, они потребуют выкуп? — поинтересовалась она.

Лучик слабо себе это представлял.

— По-моему, люди скорее заплатят за то, чтобы маму с папой держали в заложниках, чем согласятся их выкупать, — усмехнулся он. А потом огляделся, осматривая обустроенную специально для детей комнатку.

— Думаю, этого хватит, — сказала мисс Норов. Они сорвали одеяла и простыни с половины кроваток в комнате и вместе потащили матрасы из спальни на лестницу, где было окно, выходящее во двор. Лучик распахнул его. Вдруг послышалась музыка.

— Что происходит? — удивлённо спросил он.

— Это сигнал к отбою, — пояснила мисс Норов, пока они поднимали первый матрас на подоконник. Лучик огляделся и увидел динамики, висевшие под самым потолком. — Музыку слышно во всех комнатах, — добавила дама.

Лучик слушал так внимательно, что волоски у него на шее встали дыбом. Теперь они походили на иголки Колючки. Музыка была плавная и нежная. А вскоре запел женский голос. Голос был ангельский, и пел он о пушистых барашках, которые крутят своими маленькими пушистыми хвостиками. Музыка наполнила Лучика, она словно просочилась ему в поры и тронула за сердце. Его лицо будто начало излучать мягкий свет. Но в горле появился ком. Он напрочь забыл о миссис Ворчунье и мистере Неряхе, сидевших в корзине шара. Он напрочь забыл о своем отце, которого схватили бандиты. Мыслями он унёсся в свои самые ранние детские воспоминания.

Та самая песня. Которую поёт тот самый голос. Лучик выглянул из окна во двор, залитый светом. Он посмотрел на первое, что увидел, когда выглянул из корзины, внезапно переставшей падать. Он посмотрел на статую Альберта Норова. Посмотрел на его ноги, на два ботинка, выкрашенных блестящей чёрной краской, из-за чего казалось, что они сделаны из блестящей начищенной кожи. Голова у Лучика закружилась. Время замедлило свой бег. Песня. Блестящие ботинки.

— Милый, ты хорошо себя чувствуешь? — ласково спросила мисс Норов. — Ты какой-то бледный.

Лучику всегда казалось, что эту песню пела его мама — его настоящая мама. А ботинки носил его настоящий папа…

…а вдруг?.. Вдруг? Как там сказала мисс Норов? За всё время у нас потерялся только один, и это случилось, когда мы доверили стирку Рассеянной Энни.

Стирку? А ведь мистер Ворчун снял его с бельевой верёвки, так?

— Матрасы! — напомнила мисс Норов. — Поторопись, нам нужно вынуть все матрасы.

Но мысли Лучика были где-то очень далеко.