Воровка

Глава 5

И что они делают? — думала Джейн, когда кузены Эссейла отвернулись и направились по коридору учебного центра.

Какое они приняли решение?

Джон Мэтью и Рэйдж последовали за ними, свернув свой лагерь, развернутый возле офиса, и следуя за ними по пятам, минуя ее.

Рейдж помедлил, а другой боец продолжил свой ход.

— Что они сказали?

Не подумав о вопросах конфиденциальности, она ответила:

— Что они сделают то, что необходимо.

— Значит они… все закончат?

— Они не дали никакой конкретики. — Она запустила пальцы в свои короткие волосы. — Я свяжусь с ними позднее.

Казалось неправильным давить на них и, к тому же, ей вообще не нравилось происходящее. Завтра с приходом ночи она позвонит им и попытается прояснить ситуацию. В любом случае, без нее они не попадут к Эссейлу… поэтому незачем беспокоиться о том, что они займутся самодеятельностью в плане эвтаназии.

Рейдж нахмурился и уперся руками в бедра, укрытые черной кожей.

— Если понадобится снова привезти их сюда, просто дай знать.

— Хорошо, спасибо. — Когда Брат шагнул в сторону, она поймала его за руку. — Эм, Рейдж? Разве Вишес не должен быть с тобой?

— Да, должен. Он позвонил и попросил Джона подменить его.

— Он… ну, хорошо. Наверное, он в Яме.

— Знаешь, вам двоим стоит взять совместный выходной. — Голливуд улыбнулся, сверкая своими небесно-голубыми глазами. — Вы погрязли в работе. Оба.

— Это не так…

— Я не помню, когда в последний раз видел вас вместе на трапезе. — Пожав плечами, он достал «Тутси поп». Посмотрев на леденец, мужчина выругался. — Апельсиновый. Не люблю апельсиновый. С другой стороны, я достал его в темноте. Таконсказал.

Док Джейн рассмеялась.

— Да ладно?

— Майкл Скотт[10] — мой кумир, что тут скажешь.

Рейдж ободряюще сжал ее плечо, а потом быстро догнал близнецов и Джона Мэтью.

Док Джейн снова посмотрела на телефон и, не обнаружив ничего на экране, мысленно пробежалась по статусу своих пациентов. Эссейл был… ну, в прежнем состоянии. Лукас занимался в бассейне с Эленой. Остальные койки свободны, а следующий осмотр Лирик и Рэмпа только через два часа.

Она подумала о том, чтобы написать Вишесу и спросить, где он, но странная неловкость помешала ей… и ушло мгновение на то, чтобы определить, что это.

Словно навязывается.

Она чувствовала себя так, будто навязывалась, пытаясь связаться с ним, и чем больше она изучала напряжение в груди, тем очевидней все становилось. Когда это началось? — задумалась она. Когда она начала считать, что потревожит своего супруга простым сообщением?

Это ненормально, решила она. Совсем ненормально.

Развернувшись, она направилась к кабинету, открыла дверь и, минуя стол и ящик, подошла к шкафу. Протиснувшись в узкое пространство, она прошла мимо стопок с блокнотами, коробок с ручками и кипами бумаг для принтера. Возле потайной двери она ввела код на панели и вышла в туннель…

Сразу же отругав себя за неэффективные действия. Если раствориться, то она спокойно минует все преграды, но чем дольше она пребывала в осязаемом состоянии, тем больше привыкала к привычкам и законам всех смертных.

Хотя она им больше не подчинялась.

И также… она хотела прогуляться и прочистить мысли.

Подземный туннель связывал учебный центр с особняком, где жили все домочадцы, и Ямой — берлогой Вишеса и Бутча, и представлял собой прямой отрезок подземной дороги, флуоресцентные лампы над головой напоминали посадочную полосу, неверно понимавшую закон гравитации. И по пути она сняла стетоскоп с шеи и спрятала в карманах белого халата. Голубая форма под ним была чистой, ее «Кроксы» — красного цвета, плотные носки от «Л.Л.Бин».

Какое сейчас время года?

Зима. Сейчас зима. Да… январь.

Когда она последний раз выходила на улицу?

Ну, не так давно, на самом деле. За последние пару недель они с Мэнни, ее коллегой по всем вопросам — шла ли речь о хирургии, общей медицине или административной части, — выезжали на несколько экстренных ситуаций в центре города. И в подобных случаях едва ли станешь наслаждаться погодой… вообще не замечаешь, холодно на улице или тепло. Подобные выезды — сравни деловой поездке: ты, конечно, ездил в Нью-Йорк, но не для развлекательных мероприятий, посещения музея или гастрономических изысков.

Нет, в те моменты она отчаянно спасала чью-то жизнь: Пэйтона, Рейджа… остальных. Братья, солдаты и новобранцы получали раны, которые вполне могли угрожать жизни, а эти вампиры для нее — не простые пациенты. Они — ее семья.

Если она подведет кого-нибудь из них, то никогда не простит себя.

Выход из туннеля в особняк был отмечен серией невысоких ступенек, и она прошла мимо.

Боже, чем дальше она заходила, тем сильнее становилось чувство ужаса, собирающееся где-то в районе живота… вопреки всякой логике.

Она возвращалась домой. Чтобы увидеть любимого мужчину.

Откуда тревога?

Может, дело в ситуации с Эссейлом. Может, предчувствие и мурашки на загривке — всего лишь проявление беспокойства под влиянием момента, всплеск эмоций. Да, должно быть так. Клятва Гиппократа, которую она принесла, спорила с этикой эвтаназии, и она не могла примирить их внутри себя.

Добрые сто, сто пятьдесят ярдов спустя она подошла к прочной двери в Яму. Вбив код на панели, Джейн поднялась по низким ступеням в половину лестничного пролета и достигла второй двери…

Услышав шум работающего пылесоса, она заглянула внутрь. Фритц, супер-дворецкий, водил «Дайсоном» по ковровой дорожке в коротком коридоре. В своей черно-белой униформе он словно сошел с рекламы конторы, занимающейся ведением хозяйства и нанимающей к себе исключительно английских герцогов.

— Госпожа! — он отключил жужжание, морщинистое лицо расплылось в улыбке, и в голове мелькнула ассоциация со шторами, которые раздвигали в стороны, чтобы впустить солнечный свет. — Вы вернулись, чтобы переодеться? Я думал, что вы уже освободили помещения, в противном случае я бы не приступил к уборке. Прошу прощения.

Джейн улыбнулась ему, чтобы пожилой мужчина не беспокоился о том, что мог сделать что-то плохое.

Но сама при этом была сбита с толку.

— Прости, что?

— Ваше свидание с хозяином в центре города. — Фритц сиял как ночник в форме сердца. — Он просил меня достать ему свечи и напитки для вас двоих.

Холод волной окатил ее с головы до пят, оставив ощущение, словно вода заполнила ее ботинки до краев — будь она сейчас в высокой обуви.

— Госпожа?

— Да, конечно. Я… верно. Разумеется. — О чем он спрашивал? — Я просто пойду в таком виде.

— Для него это не имеет значения. Он просто будет рад видеть вас.

Джейн сказала что-то еще. Не знала, что именно. А потом зашла в гостиную. Черный кожаный диван, стол для настольного футбола, спортивные сумки, которые валялись на одном и том же месте, на котором она видела их многие ночи, недели, месяцы и годы.

То же самое с компьютерами Вишеса… разница лишь в том, что сейчас, посмотрев на мониторы, системные блоки и клавиатуры, Джейн думала о том, что все было запаролено, и кодов она не знала. С другой стороны, ей никогда бы в голову не пришло попросить пароли… или поинтересоваться, а что он делал, сидя в своем кресле с нахмуренными бровями, отчего татуировки на виске немного сдвигались.

Она всегда считала, что он занимается системой безопасности, программированием и Лигой Знатоков[11].

Что еще он делал?

Или… с кем…

Так, Гленн Клоуз[12], — подумала она. Почему бы не отбросить мысль об адюльтере, не разобравшись во всем как следует?

Может, было вполне логичное объяснение тому, что Фритц посчитал свиданием. Может, Вишес планировал для них что-то особенное и просто еще не сказал ей.

Она проверила телефон. Оглянулась по сторонам. Услышала шум вновь включенного пылесоса.

Часть ее не хотела идти в Коммодор, ведь это — слежка. Такой поступок под стать девчонке, но не взрослой женщине. К тому же все казалось… таким реальным. Словно ее супруг неумело солгал и действительно в эту секунду с кем-то встречался…

К черту все, решила она. Это чересчур пассивно с ее стороны — сидеть и ждать его возвращения домой.

К тому же для нее это в прямом смысле секундное дело — перенестись в центр города: одно из преимуществ ее не-существования — неограниченная возможность для путешествий. Благодаря матери Ви, Деве-Летописеце, Джейн могла выбирать между физической ходьбой, использованием транспортных средств или мыслеперемещением, что было весьма похоже на дематериализацию у вампиров: исчезновение и материализация требовала той же сосредоточенности и усилия мысли, и она могла отправиться куда угодно, в любое время, не ограниченная рамками.

Закрыв глаза, она представила себя как сгусток молекул, поток ветра. Ничто. Легкость. Стекло.

В прошлом всегда срабатывало.

Ага. Всегда.

Что ж, очевидно, не этой ночью, подумала Джейн, открывая глаза.

Потирая центр груди, она подошла ко входу в Яму и вышла оттуда, чтобы Фритц не застукал ее посреди комнаты, стоящую как идиотку. Оказавшись на улице, она охнула от холода январского воздуха и какое-то время собиралась с мыслями.

Коттедж, который она считала своим домом, представлял собой каретный сарай при основном особняке, расположенный через весь двор от хмурого, каменного дома на горе, где жили Братья, солдаты и их пары. Она, Ви, Бутч и Марисса поселились в двуспальном строении с двумя ванными комнатами, и она даже считала их четверку своеобразной семейной ячейкой.

Запрокинув голову, она посмотрела на огромный серый особняк. На карнизах у крыши расположились горгульи, также было три-четыре уровня с алмазными окнами и тени повсюду — из-за многочисленных крыльев, уровней и мансардных окон.

Где бы еще могли поселиться вампиры?

Снова закрыв глаза, Джейн велела себе собраться… и самодисциплина пришла на выручку. Слившись с воздушными потоками, она перенеслась во тьме — поначалу ее мутило от подобных перемещений, но сейчас она привыкла, как привыкают к вождению автомобиля.

Путешествуя в ночи к центру города она не имела физической оболочки, ее мысли и чувства, душа оставались нетронутыми, в то время как тело превратилось в эфир… и, значит, ее сопровождали боль, неуверенность, тревога и стресс.

С горы, по холмам. Через сельскую местность. По пригороду. Мимо старомодных особняков, в сердце города, усеянное небоскребами, крытыми парковками и односторонними улицами.

Коммодор — высотка прямо у реки Гудзон, махина в стиле Накатоми Плаза[13] на двадцать-тридцать этажей из стали и стекла… и она приземлилась как супергерой прямо на крыше.

— О, слава Богу, — пробормотала она, увидев темные окна пентхауса.

Вишес не был там с другой. Он не принял решение, на которое она должна была как-то отреагировать. Как выяснилось, не было измены¸ просто недопонимание у дворецкого и паранойя — с ее стороны, словно она — умная женщина, которая в стремлении сохранить свой брак отреагировала на предупредительный выстрел. Наверное, в последнее время она слишком погрязла в работе… это, конечно, не служило оправданием для неверности Ви, но могло объяснить отчуждение, закравшееся между ними.

Если бы между ними было взаимопонимание, она бы не чувствовала себя так неуверенно.

Достав телефон, Джейн переступила через себя и написала Вишесу: «Привет, с работой все. Оттянемся вместе!».

Радостное. Воодушевляющее. Позитивное. Ни намека на то, что она за секунду сошла с ума и скатилась в яму неуверенности. А сейчас остается ждать его сообщения.

Время шло, а она ничего не получила в ответ, сердце снова гулко забилось в груди… и, черт, она словно вернулась в свои шестнадцать, и пыталась побудить понравившегося одноклассника с занятий по алгебре пригласить ее на свидание.

Сжав телефон в ладонях, она продолжала ждать, не чувствуя порывов ветра и холода, не замечая высоты, с которой Гудзон казался ручейком, не цепляясь за вероятность ошибки.

Ладно, она рассчитывала на это.

Но, хэй, ведь это хорошая возможность для них. Им нужно вырваться, провести время вместе. Может, отправиться на виллу Ривенджа в горах? Она никогда не считала себя романтичной дамой, но тот старый викторианский особняк, обитый кедровыми панелями, с каменными каминами и видом на озеро — вполне хороший вариант. Повсюду снег, яркие хвойные деревья вокруг. Ни давления, ни ответственности. Они могли вместе готовить себе еду, спать в обнимку и залатать то, что потускнело в череде бесконечных ночей.

Сделав глубокий вдох, она почувствовала прилив… оптимизма? Счастья? Она так давно не ощущала ничего подобного, что даже не знала, как описать этот душевный подъем.

И да, наверное, это — еще один знак, что ей нужно восстановить равновесие.

Так и не получив ответ, Джейн повернулась к реке. На другой половине Колдвелла было значительно тише, здания испускали мягкое свечение в противовес пугающим небоскребам.

Эссейл живет на берегу Гудзона, чуть дальше. В стеклянном доме на полуострове.

Точнее, когда-то жил.

Что она будет с ним делать…

Свет зажегся над ней, и она повернулась, улыбаясь. Вишес был там, и это возможность для….

Она нахмурилась. Интерьер пентхауса за стеклянными дверями был совсем другим. Вместо черных полов и всевозможного бдсм-оборудования она видела дизайн в серых тонах и современную мебель, все было выполнено и расставлено с умом.

Ран, пара Сэкстона, появился из коридора и вошел в кухню, которая представляла единение черного гранита и техники из матовой стали.

В своем расстройстве и смятении она переместилась на другую сторону здания.

Прежде чем Ран заметил ее, и ей пришлось бы объясняться, что она делает на его террасе, Джейн испарилась.

В этот раз она мгновенно поняла, что появилась в нужном месте. Очень жаль, что также стал очевидным тот факт, что появилась она не вовремя.

Одна из раздвижных дверей была широко раскрыта несмотря на холод, черные свечи своим мерцанием освещали полупустой интерьер, не только оборудование для секса, но и самого мужчину: Вишес сидел на секс-станке, его длинные ноги болтались в воздухе, голова была опущена, и смотрел он на телефон. Он был в кожаных штанах — глупое, но облегчение, мощный торс обнажен, и Джейн задумалась, кто снял с него его привычную майку.

Значит, он получил ее сообщение.

Или другое, от кого-то, кто интересовал его больше.

Внезапно Джейн ощутила, как взмокли от пота ее ладони, сердце застучало, а живот скрутило.

Это — не мы, подумала Джейн. Мы не поступаем так друг с другом.

Ви поднял голову и повернул в ее сторону, нахмурившись.

Мгновение она могла лишь впитывать глазами его образ. Он никогда не терпел поражений. Со своим умом, физической подготовкой и мускулами, невероятными рефлексами он был нападающим, агрессором, борцом с системой, победителем, разящим врагов… источником превосходства в этом мире. Но не сегодня ночью. Спина сгорбилась, плечи опали, а усталость ощущалась в воздухе вокруг него.

В его бриллиантовом взгляде плескалась вина, когда он сфокусировался на ней.

— Нет, — прошептала она навстречу ветру. — Нет…