Воскресенье

3.

Я все еще смотрел, как моя тень скользит по гладким поверхностям стеклянных витрин, думая о том, что случилось с Мартой, как внезапно услышал какой-то шорох и увидел, опять-таки внезапно, как моя тень вошла в широко открытую дверь и исчезла в темноте.

Это внезапно, казалось, разбудило меня от моей меланхолической депрессии, и я остановился, чтобы посмотреть, что происходит.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что, когда я проходил мимо одного из бесчисленных магазинов, одна дверь, из тех, что реагируют на датчики и разъезжаются автоматически, без предварительного уведомления и без всяких объяснений — открылась!

И вот моя тень шагнула туда, а я остался на улице, ошеломленный происшедшим!

Было уже за полночь, и магазины давно закрылись, по крайней мере, в той части города, где я находился. Я посмотрел налево и направо. Нигде ни души. Я заглянул внутрь через настежь распахнутую дверь, перед которой стоял, и увидел только слабо освещенное помещение — в тусклом свете лампочек едва угадывалась внутренность магазинчика. И что же теперь?

Действительно, в тот момент я мог просто пойти дальше, и то, что я увидел внутри магазина, могло стать лишь предметом размышлений, которые занимали бы меня в течение нескольких дней, ну, может быть, недель.

Это правда, что я мог бы уйти, и тогда моя жизнь выглядела бы совершенно иначе.

Если бы было так!

Но все пошло по-другому. Я остановился. Почему? Просто потому, что у меня появилось желание войти внутрь! Одновременно с желанием уйти отсюда. Итак, у меня было два желания, и теперь они боролись между собой перед открытой дверью. Я понимаю желание уйти, но откуда взялось желание войти?

И вот я оказался перед самой большой и самой мрачной дилеммой в мире — какое-то время сомнение удерживало меня на месте перед открытой дверью, перед неизвестностью, перед опасностью.