Воскресшая

Глава 24. Поцелуй на удачу

– Один поцелуй, – я подтвердила данное парню разрешение. – Не слишком долгий и страстный. Погнали?

– Да, – еле слышно шепнул Грейсон и, придержав меня под спину, скользнул горячим языком по моим призывно приоткрытым губам.

Он рывком поднял меня на ноги, и я крепко зажмурилась, чтобы избежать любых сравнений, не порождать миллионы ассоциаций. Он – это он, принц ифери. И мне совершенно незачем возвращаться в прошлое, нужно снова жить настоящим и попробовать насладиться магией момента. Я ведь на это согласилась ради спасения мира, а не просто так, по собственной прихоти.

Не успела я вздохнуть от накатившего волнения, как мои губы накрыл требовательный, властный поцелуй. Я даже замерла на миг в растерянности, потому что для меня это было непривычно и дико странно – целоваться с пришельцем. Пусть Грейсон клялся, что людям он не враг, убеждения не могли сделать его человеком. И я ощущала, как его звериная суть пробивается наружу, требуя от меня полной отдачи. С трудом я нашла в себе силы ответить ему – хоть и недостаточно смело, не вполне уверенно, но я старалась не уступать в этом жутковатом и в то же время притягательном противостоянии принца ифери и человеческой девушки.

Голова слегка закружилась, по спине пробежали мурашки, когда сильные пальцы Грейсона еще жестче почувствовались на моей талии. Парень плотнее прижал меня к себе, не позволяя даже помыслить о возможности спасения бегством. Мне пришлось уступить ему, сдаться на его милость и целовать с большей уверенностью и смелостью. Я прильнула к нему, обхватывая руками мощную гибкую шею, чувствуя, как скользят гладкие ровные волосы между моей и его кожей.

Упругие горячие губы парня доводили меня до умопомрачения, пробуждая фантазии, которые оставались для меня запретными, несмотря на пройденный рубеж совершеннолетия.

Я не находила в себе ни малейших признаков взрослого рационального мышления. Напротив, чувствовала себя сумасбродной девчонкой-подростком, по жизни готовой к самым рискованным экспериментам.

Мне не хотелось, чтобы Грейсон остановился, прервал эту сладкую пытку и отпустил меня на свободу, о которой, по идее, мне следовало мечтать. Но в его сильных и таких надежных объятиях я узнала о себе нечто новое – то, что я совершенно не стремилась вырваться на волю и сбежать от ужасного монстра. Я сама нисколько не желала отпускать принца ифери прочь от себя. Видела в нем того, кто был способен укрыть меня от всех тревог и опасностей погибающего мира, облегчить невыносимую боль, подарить долгожданный покой и утешение.

Пальцы Грейсона скользнули под мою рубашку, легким движением изнутри расстегнув пару пуговиц. Я почувствовала кожу его ладоней, которая была не настолько гладкой, как на лице. Его исполненный голодного хищного азарта поцелуй не прекращался, он становился то грубее и жестче, то нежнее и мягче. У меня не получалось успевать с ответом, действовать хотя бы соразмерно и не сбивать ритм. Неизбежно чувствовалось превосходство существа из другого мира над слабой и, оказывается, возмутительно нерасторопной человеческой девушкой. Я не сомневалась, что из него выйдет достойный лидер. Хотела верить в то, что парню удастся отомстить за отца и остановить кровопролитие.

Остро почувствовалась нехватка воздуха в легких. Начал сбиваться ритм неистово колотящегося сердца. Мое состояние становилось похожим на какую-то необъяснимо приятную панику, когда страх смешивался с полностью противоположным ему чувством уверенной защищенности. Я вздрогнула от доходящих до легкой боли прикосновений, которые дарил мне Грейсон, лаская грудь и шею. Его пальцы то сдавливали мою нежную кожу, то снова отпускали. Я будто высоко взлетала на качелях и снова падала вниз. Сама себе не верила, что так легко была готова довериться пришельцу, просто растворяясь без остатка в его объятиях.

Мне совсем не было страшно, когда отпустив мои припухшие истерзанные губы, ифери позволил мне запрокинуть голову и принялся, слегка прикусывая, целовать изогнутую шею. Я сначала держалась за его плечи, а потом неожиданно для себя рискнула приподнять руку и нащупать под гривой жестких волос ребристое нечеловеческое ухо. Вспышка безумного смеха сорвалась с моих горящих огнем губ, когда ухо ифери дернулось под моими пальцами и свернулось трубочкой. В тот же миг я ощутила, как кончики пальцев обмакнулись в теплую вязкую жидкость. Другой рукой погладила щеку прервавшего цепочку поцелуев парня и размазала по его коже что-то более липкое и густое, чем слеза.

Я открыла глаза. Отстранившись в недоумении, граничащем с легким испугом, мы стали рассматривать лица друг друга. Но если на моем лице не появилось ничего нового, кроме красноречивого румянца и капелек крови, проступивших на искусанных до синяков губах, то по гладкой светлой коже ифери медленно текла странная жидкость, почти прозрачная и переливающаяся подобно ртути в солнечных лучах. Она струилась у него из глаз и ушей. Грейсон поспешно снял куртку и майку, и я увидела, как “ртутные слезы” вытекают из дыхательных отверстий между ребрами.

Нервно проморгавшись, словно в глаза попали колючие реснички, я впала в странную заторможенность от неожиданного явления и, наверное, медленнее скорости улитки, попятилась от разглядывающего себя парня. Приподняв руку, подставила пальцы под солнечный луч и увидела, как на них застывает блестящее нечто, ощутимо стягивая кожу.

– Эмбер, не пугайся. Это не опасно для человека, – Грейсон резко вскинул голову и безотрывно уставился на меня широко раскрытыми золотисто-желтыми глазами.

– Что это вообще такое? – нарвав листьев с куста, я принялась брезгливо оттирать ими пальцы и ладонь.

Быстро сохнущая жидкость не поддавалась, будто вгрызаясь в кожу. Я подумала, что придется просить у Бетани керосин или ацетон. Но сначала мне надо вернуться в ее дом.

– Продукт выработки желез внешней секреции, – по-научному объяснил Грейсон. – Для ифери такие выделения – норма. Их вызывают сильные чувства и вспышки гормонов. Это просто признак того, что я стал взрослым мужчиной и испытываю любовное влечение к тебе. Ты – причина этого природного явления. Понимаешь?

– Пожалуйста, только не говори, что вы размножаетесь таким способом, – в ужасе прошипела я сквозь зубы.

– Способ размножения у ифери не столь существенно отличается от человеческого, – уверил меня Грейсон. – Основная разница в том, что наши самки откладывают яйца, а не рожают готовых детенышей как ваши женщины.

– Тебе не помешает искупаться, – я не могла отвести взгляд от ифери, на коже которого застывала мерцающая жидкость.

– Мне пора идти, – Грейсон посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, полным тоски и странной обреченной решимости. – Я сделаю все возможное, чтобы вернуться к тебе. Просто верь, что у меня все получится, и помни… Увидишь меня снова – значит королева мертва.

– Грейс, – я позвала его протяжно и тревожно, словно трепетная лебедушка ее умирающего возлюбленного.

Казалось, само мое человеческое естество противилось тому, чтобы отпустить принца ифери, который сумел войти в мою жизнь так глубоко и прочно, что невыносимо больно было пытаться выдернуть с корнями из сердца объединившую нас привязанность. Слишком глубоко проросли эти корни и слишком крепко опутали мое нежное сердечко.

Я столько времени убеждала себя в том, что должна всегда быть сильной. Считала себя этакой пацанкой, чуждой чисто девичьих раскисаний с нытьем. Говорила себе, Эмбер, ты настоящий боец, который не уступает и не сдается. И в итоге пришла к тому, что почувствовала себя слабой и беззащитной девчонкой, которой хотелось прижаться к груди сильного и надежного защитника.

Передо мной стоял настоящий воин и лидер. Тот, за кем пойдут хоть на битву с вражескими войсками, хоть на баррикады революции.

И я прекрасно понимала, что это совсем не тот парень, в которого я влюбилась больше года назад. Тот тоже был отважным героем, но другим. И самое важное, тот был обычным человеком. Не потенциальным врагом. Но почему-то притягательный образ не то врага, не то друга, не то нового любимого парня настолько прочно засел в моей голове, что превратился в наваждение.

Я не могла представить, как буду справляться со своей миссией дальше без него. Понимала, что нуждаюсь не только в его помощи и защите. О, нет… Мне было нужно большее. Этот преданный взгляд… Эти раскованные и в то же время осторожные прикосновения, исследующие каждую клеточку моего такого простого для нашего мира и такого загадочного и непознанного для него человеческого тела.

Друзья верно подметили. Я запала, пропала. Готова была растаять и растечься лужицей у его ног. Не могла позволить себе потерять его навсегда. Но понимала, что не в силах удержать его, оставить рядом с собой, как преданного и послушного экзотического питомца. Ифери разумные существа, и довольно своенравные, если судить по их высшей касте.

– Эмбер, поверь мне, – Грейсон разделся до трусов и сложил одежду аккуратной горкой, намекая на то, что я должна взять ее с собой и сохранить. Как минимум на память. – Я не хочу покидать тебя, но у меня нет выбора. Рядом с тобой я стану живой уязвимой приманкой. А вернувшись в родной мир, смогу изменить ход истории моего народа. И твоей цивилизации – тоже.

– Я все понимаю, Грейс, – подошла ближе, наблюдая за его реакцией. Парень не отступил. Нас разделяла только сложенная на берегу одежда. – Я уже не глупая девочка, а взрослый человек. Но ты должен знать, что я буду скучать по тебе.

– Не грусти слишком сильно, – ифери дал наставнический совет. – Не хочу, чтобы тоска по мне мешала тебе продолжать борьбу за выживание. Позаботься о том, чтобы мне было к кому и куда возвращаться.

– Я постараюсь не падать духом. Что же… Пора прощаться, – я сунула руки в карманы джинсов, чтобы не тянулись обнять парня. – Что мне надо сказать? Пока-пока? До встречи? Желаю удачи?

– Можно все и сразу, – Грейсон смущенно улыбнулся.

– Пока, Грейс. До встречи. И… удачи тебе, – я вынула из кармана правую руку и неловко помахала перед его лицом.

– Пока, Эмбер, – тихо сказал Грейсон и посмотрел на свою одежду, не на меня, будто, как и я, боялся заплакать от сжигающей сердце тоски.

Он сдержался. В очередной раз показал, что сильнее меня. А по моей щеке скатилась одинокая слеза. Она упала между нами, словно растворяясь в бескрайней вселенной и проходя разделительной полосой между двумя абсолютно разными мирами, которым суждено было не просто пересечься, а сойтись в смертельной битве. Как там говорилось в старом фильме: “Останется только один?” Или не все так трагично и наш последний шанс не потерян?

Я крепко зажмурилась, силясь не разрыдаться, и не увидела момент его превращения. Лишь почувствовала, как мощное горячее дыхание ворошит волосы на моей обреченно склоненной голове. А потом по лбу прошелся большой шершавый язык, закручивая в моей душе ураган эмоций.

Возможно, Грейсон повлиял на меня, успокоил ультразвуковыми вибрациями, неуловимыми для человеческого уха. Почему-то я почувствовала странное облегчение, как будто корни, оплетающие мое сердце, завяли и отпали. Тягучая боль прошла, я вновь ощутила себя свободной. Смогла вздохнуть полной грудью, наслаждаясь приятным хвойным ароматом и едва уловимым запахом воды.

Ифери, похожий на выплавленную из чугуна фигурку насыщенного черного цвета, раскрашенную тонкими золотыми полосками, сделал несколько шагов назад, неотрывно гладя на меня сияющими желтыми глазами, и прыгнул в воду.

Взметнулся фонтан брызг от места его падения и разошлись кругами волны. Он не поплыл, как собака, держа голову над водой, а пробежал по дну. Я увидела его снова, когда он вышел на берег и начал быстро взбираться по склону горы. Один только раз обернулся, и наши взгляды на миг встретились. А потом он прибавил скорости и через несколько прыжков скрылся из вида.