Воспоминания

Сумасшедший Фальк. Сумасшедший, конечно, не в смысле прямом, когда человек заболевает рассудком и его сажают в сумасшедший дом, но для такого дружески фамильярного обращения, с каким мы почти все, а я больше всех, общались с Фальком, это слово как нельзя кстати рисует характер натуры Фалька и свойства его как человека. Он был высокого роста, с длинными ногами, носил очки, изредка брился. Глаза у него всегда что-нибудь переживали и всегда о чем-нибудь думали. Когда ему задают какой-нибудь вопрос, то он отвечает не то чтоб невпопад, но чувствуется, что к ответу он приобщает то свое состояние, в котором он находится, или быстро сбивает задавшего вопросом на тему, которая его в данную минуту больше интересует, чем заданный вопрос. Больше всего интересовали Фалька вопросы об искусстве, об искусстве в связи с его живописью, с тем местом, которое он занимает в искусстве, и та линия, которую он проводит через свое творчество.

Он был так неуклюж, что эта его неуклюжесть служила предметом постоянных над ним шуток. По внешности и по некоторым даже внутренним своим чертам он мне напоминает друга Пушкина Кюхлю. Он мог свалить горшок, наполненный черной клеевой краской, и разлить его на почти законченные декорации площадью в 100 кв. аршин. Однажды он так и сделал на одной из наших выставок, где мы очень долго трудились над писанием вывески, которая уже была вполне закончена, и Роберт ухитрился облить ее саму черной краской, задев нечаянно ведро, наполненное ею.

В искусстве нельзя сказать, чтобы он был очень скромен, но и нельзя назвать его самомнительным, много о себе мнящим. Но он был уверен в полной правоте той задачи, которую он ставил себе в искусстве. Искусство его было сложно, с очень сложным внутренним мировосприятием, к которому примешивались национальные черты, резко выделявшиеся в его произведениях. Это ему мешало, и с этим он боролся. Он считал в теории, что искусство должно быть объективным отражением действительности через спектр обильных цветов и оттенков, с чрезмерно усложненной фактурой.

Фактура фальковской живописи занимала одно из главных мест в его искусстве. Он ее доводил до излишества, до состояния, дальше которого уже ехать было некуда… <далее стерто>. Его картины производили впечатление переработанных, замученных этой сложностью техники, которую Фальк проводил в своем искусстве.

Почему-то о Фальке я говорю — о картинах последнего периода, очевидно, это потому, что в то время, как я пишу о нем, он находится за границей и вследствие…^[275]