Воспоминания

Письмо Куприну^[344]

Я должен сказать, что несмотря на то, что я вполне согласен с твоими мыслями и считаю этот подход совершенно правильным и интересным, меня в настоящее время интересует совершенно другое… я бы сказал, противоположное. Дело в том, что мы (как я устанавливаю) умертвили душу почти в своем искусстве. В этом была наша ошибка. Мы слишком очертя голову пошли по пути методов и экспериментов, а методы заставили нас смотреть на природу не с точки зрения чувства, любования, эмоций, а с точки зрения объективного применения ее к нашим живописным методам и формулам, с сохранением подчас ничтожного количества индивидуальности в цветоощущении или в остроте формы — и только. А между тем мы забыли, что искусство слагается из массы элементов, из гораздо большего количества факторов (если можно так выразиться). Сюда входит все: и личность, и поэзия и романтика, и все. Под давлением времени, течений и т. п., под влиянием отдельных личностей мы пришли к тупику, к академии методов, принципов и т. п., бездушным, мертвым формулам (супрематизм, отчасти кубизм), формулам, которым я теперь объявил войну. Я как художник, к счастью содержащий в себе наибольшее количество эмоциональной силы, это почувствовал раньше всех. Представь себе, что ты любуешься каким-либо пейзажем, воздухом, солнцем и т. д. В живописи ты выразить не можешь. Ты принужден «ободрать» это, — то, чем ты любуешься, и подчинить это методам, а следовательно, как я определяю, умертвить душу.

Итак, я повторяю, к черту методы. К черту левую половину сезанновского творчества. Да здравствует душа и тело искусства! И да здравствуют все мастера, которые это понимали.