Возле клуба, когда мы пришли, ещё никого не было. Мы пока зашли в магазин.
Продавщица говорит:
— Ну что, равенские, бутылки принесли сдавать?
Я говорю:
— Нет. Дайте мне конфет на пятнадцать копеек.
Это мне бабушка в воскресенье три пятака дала.
Отвесила нам продавщица сто грамм кругляшей, «Театральные» называются. Я тут же в магазине всем роздал: основным игрокам по две, запасным по одной.
Сели мы на крыльце магазина, сосём конфеты, смотрим, что у кильковских делается. А у них чайную строят для трактористов, два плотника стропила оседлали, молотками колотят. Стоит у сельсовета автобус с открытой дверцей, четырёх часов дожидается. Дяди Коли нет поблизости, видно, в сельсовет зашёл.
Федяра говорит:
— Ну, погоди, мы ему ещё что-нибудь придумаем.
Я лично человек не злопамятный, но тут уж и я говорю:
— Давай.
Только что-то мне подозрительным показалось безлюдье такое.
Я говорю:
— Не попались бы мы в ловушку, а, Федяра?
Но тут из клуба вышла Евдокия Петровна, кильковская учительница, а с нею Шурка, Тришка и ещё несколько ребят.
— Ну вот, — говорит Евдокия Петровна, — молодцы, что пришли пораньше, мы тут клуб подметали, а ещё не всё подготовили. Вот кто, например, сможет прочесть?
И разворачивает она листок из тетрадки.
Тришка говорит:
— Пусть Шурка. У него по чтению пять.
— Ты только, Шура, сначала ознакомься, — говорит Евдокия Петровна. — А когда читать будешь, то остановки делай и глаза от бумаги всё же отрывай.
— А это какая цифра? — спрашивает Шурка.
— Две тыщи пятьсот.
Тут на велосипедах быковские подъезжают, Иван да Тимофей. Следом за ними березницкие, все, как один, горохом увитые.
Мы к ним:
— Дайте горошку! Дайте горошку!
Разодрали подчистую все их венки.
А потом как стали кильковские с двух своих улиц стекаться, да наши девчонки подошли, да бреховские подъехали. Будто первое сентября наступило. Галдёж стоит возле клуба, велосипеды по площади круги делают, мячики над головами летают — ой-ой!..
Мы пока тренировку устроили с кильковскими — в одни ворота.
Евдокия Петровна на крыльце с девчонками дирижирует, а они кричат:
— Здрав-ствуй-те!.. Здрав-ствуй-те!..
Репетируют, значит, как гостей встречать.
Только недолго всё это продолжалось. Кто-то вдруг закричал:
— Идут! Идут!