Война без людей

Глава 9 Западня

Во сне нельзя убежать от преследователя. Точнее, наверное, можно, если твоё подсознание настроено на подобное, но обычно — нельзя. Ты бежишь, летишь, протискиваешься, увеличиваешь расстояние, но… тебя всегда нагоняют. Или почти, чуть-чуть, потому что ловкий мозг в такой момент командует «побудку»! И ты типа такой ловкий, херак и проснулся, да? Увернулся, спасся, выкрутился! Скажите же, бывает?

…бывает.

Только вот проклятое ощущение в тот момент, когда ты «убегаешь». Часть тебя железобетонно уверена, что удрать не получится. Что ты можешь бежать, но вырваться из ловушки сна можно только проснувшись. Поганое и трудноуловимое чувство.

Сейчас я его ощущал в полной мере.

— Я-я слышал этот голос, — проговорил служащий нам всем источником света напуганный Вася, — Т-тогда, в г-городе. Викуся и еще д-двое закричали… упали, а меня попытались поймать. Люди. А т-там…

Женщина в серебристом капюшоне со скрипучим девчоночьим голосом, врезавшимся в память не только мне, но и Колунову, а также несколько обыкновенных хомо сапиенсов с оружием. Только вот в охрану проекту «Данко» таких тоже назначили, и у них, у васиных защитников, были АКСУ под пальто, а у противников обычные «макарычи». Пацана защитили, а женщина отступила и скрылась телепортацией.

Но это уже в прошлом. Самолет с оборотнем улетел давно и далеко, в чем можно быть уверенным, так как «она не умеет» летать, а мы посреди нигде, понятия не имеем, где находимся и что делать. В темноте. В Новый Год.

Жутко.

— В общем, картина такая, девочки и мальчики, — подытожил я, нервно озираясь, — Мы черте знать где — это раз. Уж точно не возле Тюмени. По нашу душу отправлена какая-то невероятная тетка с невероятным прикрытием, сумевшая отвлечь меня, поучаствовать в нападении на Васю, а потом, за час с небольшим, успевшая заменить собой пилота секретного рейса. Такие дела.

— Не такого уж секретного, — мотнула головой Янлинь, — Просто курьерского, стакомовского. Для важной документации.

— То есть, использование курьера было самим собой разумеющимся, — подала неожиданно голос рыжая, а затем, пошкрябав ногтями кору неосторожно растущего около неё дерева, авторитетно заявила, — Я знаю, где мы. В Путоранском Государственном Природном Заповеднике.

Ёкарный бабай… Это же огромная территория. Франция, Англия и Германия вместе взятые поместятся.

— Давайте решать, куда идём, — обняла бледного Васю присевшая рядом с ним Кладышева, — И быстро.

Да, действительно, что-то надо было решать как можно быстрее. Я, среагировав на вражескую неосапиантку, всё-таки неаккуратно выдирал народ из проделанной в боку самолёта дыры. Все получили ранения, даже Данко. Те, конечно, затянулись еще в воздухе, среди нас простых людей нет, но вот осадочек от внезапной боли и крови остался серьезный, надо чем-то людей занять.

— На северо-восток нельзя, — продолжила говорить рыжая Лариса Ивановна Полушкина, — Изотов, не смотри на меня так. Есть риск, что выйдем к Катырыку, а там Беккер. Вам года три нельзя больше соприкасаться разумами. Минимум. На остальных направлениях моего подопечного нет, так что решайте сами.

Ощущение западни стало еще сильнее. Мол, иди куда хочешь. Беги, лети, плыви. Это уже просчитано. У нас нет Прогноста, но и простых аналитиков, Изотов, на тебя с головой. На всех вас.

— Так, — решился я, — Вася, полезай мне на плечи. Будешь светить. Остальные идут вслед за мной.

— Мы можем поступить иначе, — предложила рыжая, — Я пойду на северо-восток, попытаюсь выйти как раз к Катырыку, а ты, Симулянт, сможешь полететь, взяв остальных, в другом направлении… я даже знать не буду, в каком.

— Исключено, Ларис! — тут же жестко заявила Вероника, — Ты слишком много знаешь и без направлений!

— Действительно… — сникла девушка.

— Тогда уходим, — окончательно решил я, — Скорее всего, самолет унес или до сих пор уносит этого перевертыша. Сомневаюсь, что это было в их планах.

— Только куда, Вить?!

— На запад, — окинул я орлиным взглядом окружающую местность, покрытую новогодней тьмой, — Строго на запад.

Прошли мы шагов двадцать, не больше. Ковылять по зимнему дикому лесу впотьмах оказалось занятием в высшей степени идиотичным. Девчонки еще ладно, а вот весящий почти полтора центнера я, идущий босиком, то и дело проваливался, а на пятнадцатом шаге пошатнулся и стукнул Васей о дерево. Воспитанный ребенок ничего не сказал, лишь ойкнул, а вот женщины меня чуть не сожрали. Так жить было нельзя, совершенно.

— Меняем план, — выдал я новое ценное указание и рванул на себе уже и так рваную майку.

Продукт моих мыслей выглядел как человеческая многоножка. То есть, расползшись туманным телом по земле, я обхватил каждого члена отряда в районе пояса, а затем просто попёр вперед, ощупывая собой пространство. Если кто-то сбивался с шага, либо проваливался, я без особых усилий компенсировал случайность, придерживая человека за талию, ну а свободная часть тела еще и отодвигать сучья от лиц «пассажиров» умудрялась. Приблизительно через полчаса мытарств, проб и ошибок, мы научились передвигаться таким противоестественным образом чуть ли не со скоростью автомобиля… ладно, вру. Трактора.

Довольно быстро мы оказались на плоскогорье, где тренировка по скоростному перемещению вслепую пошла еще бодрее. Удобство выходило полное — я натурально закрывал своей псевдоматерией тела подопечных так, чтобы их не беспокоил холод и сырость, а они как астронавты на Луне, только вслепую, отталкивались периодически от земли, позволяя мне их перетягивать с места на место куда быстрее, чем могли бы бежать люди.

— Иии… раз, — тихо ухал я на уши своим «пассажирам», — Иии… два.

— Нас не догонят! — умеренно радовалась Кладышева, пытаясь подбодрить сосредоточенного Васю.

— Ага, — Янлинь прагматично сомневалась, — Как будто не существует неогенов, способных нас выследить.

— Витя нас по воздуху по полсотни метров держит. И повороты лихие закладывает, — уверенно стояла на своем Кладышева, — Я изучала охотничье дело, милая. По такому следу за нами пройти нельзя!

— И угадать, куда мы прёмся — тоже! — подбодрил я наш отряд, добивая его окончанием фразы, — Потому что я понятия не имею, куда идти!

Вообще-то я вполне мог залезть вооон в ту развороченную временем и ветрами трещину в скале, а в ней уже банально вырыть нам всем укрытие. Зарыться хоть насколько глубоко. «Чистые» переживут без еды и воды, Вася так вообще, а мне достаточно остаться в туманном облике. Прижмемся друг к другу и посидим… недельки две. Бррр…

Такая мысль в сознании держаться не хотела. Откровенно не хотела, изо всех сил не хотела. Мне понадобилось полчаса, чтобы собраться с духом и поделиться ей с подругами, как те тут же хором начали орать, что такое нельзя! Не просто нельзя, а совсем нельзя, никак. Чердак у товарища Симулянта, как уверенно утверждала Кладышева, держится на честном слове и на том, что я постоянно нахожусь под гнетом свежих впечатлений. Стоит только нам замереть в этой самой темноте, как через час моя психика даст трещину до самой задницы. Вариант закопаться им, а мне убегать? Исключен даже в промежуточных значениях «Витя с Васей улетают». Каждый из нашей команды имеет огромную стратегическую ценность и не должен попасть в лапы «Стигмы».

— Тогда готовимся к долгой-долгой пробежке! — принял очередное решение я, приступая к долгой-долгой пробежке.

А что еще делать? Сидеть и думать? Не над чем думать, единственное, на что можно рассчитывать, так на то, что моя бешеная реакция на самолете и удачные броски слизью планом врага предусмотрены не были. Второе наше преимущество в быстро найденном способе передвижения в глухой морозной тьме, поэтому каждая секунда разминания сисек это преимущество убирает. Так что летим, товарищи граждане неосапианты. Нах дранг ист!..и немножко норд.

Так что вперед, товарищи. До утра часов шесть, нас не догооонят!

— «Ясли-пять»! «Ясли-пять»! Приём! «Кругозор» на связи!

— «Ясли-пять» на связи. Слышу вас, «Кругозор»! Командир звена Лучко! Приём!

— Доложите обстановку!

— Шесть минут до касания, «Кругозор»! Все спокойно!

— Принято, «Ясли-пять»! Отбой!

Юля положила трубку, отлетая от панели связи. Эвакуация проходит штатно, несмотря на всю спонтанность происходящего. Уже начали развозить неосапиантов третьего порядка гос. важности. Ни одного крупного инцидента, ни одного нападения или теракта. Раскинутая ей новая «ёлка вероятностей» представляла из себя чистую и четкую картину.

Какой ценой? Чрезмерной на взгляд самой Юли, но приемлемой по оценке остальных. Операцию по эвакуации неосапиантов утверждать было некому, именно её мать отдавала приказы, и… она была не в том положении, чтобы игнорировать способности дочери. Окалине-старшей нужно было отвлечь источник помех, сверхсапианта, агента «Стигмы», и она его отвлекла, отбросив, как ящерица хвост, проект «Данко». Вместе с особым дополнением, почти гарантирующим, что агент бросится за тем, что нужно его организации.

Витя…

— Осуждаешь? — хриплый, почти неживой голос матери, поднявшей голову от карты на столе, еле пробился через прокуренную атмосферу комнаты, где они сидели вдвоем.

— Нет. Ты поступила совершенно правильно, — в тоне Юли, как бы она не хотела обратного, были такие же неживые нотки.

— Я часто отправляю на смерть друзей, милая… Витя — не исключение.

— Который раз отправляешь, мам. Но я всё прекрасно понимаю.

Монстр «Стигмы» ломал всё, что строила Юля. Любую картину. Она даже знала, каким образом он это делает. Использует часть способностей при свидетелях, а частью, совершенно неизвестной и непонятной, лишь… что-то делает. Выбить ямку в асфальте, испортить светофор, наградить целое здание людей головной болью, сломать канализационные трубы в милицейском участке. Она производила сотни неявных изменений, заставляя каждое новое «дерево вероятностей» рассыпаться в сознании у Юли. Но, к счастью, мама знала, что нужно «Стигме» и без способностей Прогноста.

Срочная отправка объекта первого приоритета с наиболее эффективным в боевом плане сотрудником — целиком и полностью укладывалась в логику майора. Это знала и сама Окалина и те, кто играл против неё.

— Как ты думаешь, мам… они знают, что Витя нестабилен? — осторожно спросила призрачная девушка, подлетая к огромной блондинке ближе.

— Почти уверена в этом, — тяжело уронила женщина, а затем, проведя по лицу руками, встряхнулась, как выходящий из спячки медведь, — Юля! У нас каждая секунда на счету! Как только поймают Данко и Витю, они вернут агента в город! Вернут обязательно!

— И, скорее всего, приступят к попыткам устроить на меня покушение, — понятливо кивнула девушка, — Скорее всего, даже двойное — «поле мертвеца» и что-нибудь еще. Но я не смогу быть в курсе событий, если меня увезут, мам.

Уехали лишь шестеро призраков-ученых. Дочь майор оставила при себе. В строжайшей тайне.

— А тебе и не надо никуда уезжать, — ухмыльнулась блондинка, — Мой старый кабинет, как оперативный штаб, тебе будет куда удобнее, чем этот закуток, а уж пробраться к нему после того, что наворотил твой Витя…

Точно. Ей же не нужен воздух. Она просочится по разорванной Витей вентиляции до самого низа, проход за ней заблокируют и, можно сказать, всё.

— Я дам тебе коды активации самоподрыва здания, — мать явно воодушевилась происходящим, — Запасное устройство подрыва у меня в столе. Просто взведешь его и, если кто-то к тебе проникнет, уронишь на вас обоих всё здание. Мы тебя откопаем.

Отличный план, мама. Эффективный. Отчаянный. Наиболее правильный. Такой матерью не гордиться не получается, даже если она послала твоего любимого прямиком в западню. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Витя, родной, попробуй подольше поводить за нос эту сверхнеогенку! И останься с девчатами в живых!

— Нахер иди, — хмуро пробурчала Машка в трубку чудом уцелевшего спутникового телефона, спасенного ей в последнюю минуту, — Умник х*ев. И не сворачивай, слышь? Вы мне четко сказали, что больше ста кило этот хер поднять не может. А если и поднимет, то далеко не унесет! А он на моих глазах, слышь?!…на моих глазах! Шутя! Четверых утягал! Лихо! Легко! Слышь?! Че ты мне там бормочешь? Я ваще не знаю, где нахожусь… где-то в пустыне или как-то так. Наводитесь, давайте, забирайте. Уррроды!

Злобно вдавив кнопку отмены звонка, девушка прислонилась плечом к огромному булыжнику в ожидании эвакуации. Ей нехило поддувало, но после очень медленного и печального спуска с огромной высоты у какой-то там позёмки шансов усугубить паршивое настроение неосапиантки не было совершенно.

Говно же собачье!

Себя Машка никогда умной не считала, да и не собиралась такой ерундой страдать. Ей вообще, по большей части, все эти мансы были до одного места, но кто ж виноват, что именно она такая вся нужная уродилась и получилась? Ну а тут что? Исполняй да исполняй, всем потом наступит рай.

В последнее она не особо верила, но, когда за ней в Полюшки явились иностранцы, особо не дёргалась и не сопротивлялась. А на кой? Тридцать лет и три года в селе отжила, со всеми перессорилась, под каждым мужиком побывала, из интересу, конечно же, наскучило всё до зубовной боли. Но самой соваться куда-то еще было… боязно. Прикипела она к Полюшкам, не могла найти в себе сил уйти, даже когда ей все бабы вслед плевать начали. Хотя, если подумать, всегда плевали, хоть и исподтишка. Ну а че? Она ж эта, «чистая». Ума, может, и немного, зато спать не надо. Рукодельничала, по дому хозяйничала, а днем училась разному. Сама себе избу поставила новую, мужики охали и дивились, а затем и за уроками приходили… и не только. Скучная жизнь деревенская, а поди, не отпускает.

А тут явились хрены с горы на вертолете, уговаривать начали. Машка с ними и ушла. Вот так, просто. В чем была, в том в вертолет и села. Полетела навстречу новой жизни. Не пожалела об этом даже тогда, когда в неё деревяшки пихать начали. А ведь еще две мымры-«чистых» после такого сдохли, причем давненько… Нет, всё равно не жалко.

Особенно сейчас, когда из вечно сидящей в жопенях мира строптивицы Машка стала главной звездой всей этой дискотеки!

…правда, оказаться с голой жопой в дыре куда круче, чем её Полюшки, она никак не ожидала. Хреновы умники!

— «Он пойдет на переговоры, пойдет на переговоры», — зло пробурчала миловидная девушка с роскошными русыми волосами до поясницы, развевающимися сейчас на промозглом ветру, — Как же! Видела я, как он девок в дырку выдирал! Кровищи брызнуло!

Даже пусть они такие же как она, всё равно надо лютым зверем быть, чтобы людей вот протиснуть. Да и вообще, он за секунду всё понял! Интересно, а на что его рожа похожа? Смазливый небось? Жаль, ей не судьба увидеть, запретили настрого даже на фотографию смотреть. Вот кстати из-за этого, она оба раза не успела среагировать! Сначала там, у «ксюх», не поняла, что он в туманной-то форме, глаз-то у неё нету, потом в самолёте… непривычно же!

Да всё тут непривычно. Подумать только, пацан с горящей головой! Это ж сколько газа сэкономить можно было б! Да будь у неё такой пацан, они б чисто лучинами жили, да с горячим всегда были! Да и этот слизнявый… это просто что-то с чем-то. Ладно там, в той хоромине она маху дала, но как он в себя-то пришёл после «отключалки»? Этого быть не могло, Машка бы точно минут пять валялась! А в самолете… Всё-таки, ненормальные они все, неосапианты, уроды просто какие-то. И она сама ничуть не лучше.

Воспоминание, что такие как она не могут иметь детей, привычно и больно кольнуло девушку. Не помогало даже то, что она теперь могла столько всего! Менять внешность, летать, драться, даже хер себе отрастить, если наскучит! Один, правда, всего, но мы люди простые, сельские, нам и одного хватит!..но дитёнка, конечно, хочется…

— Так, не поняла! — зло рыкнула Машка навстречу зимнему ветру, — Почему меня не забирают?!! Я ж щас позвоню!

Позвонить она не успела. Телефон… нет, не телефон, воздух около аппарата, который сжимала девушка в руке, взорвался со страшной силой, запуская её смятое и поломанное тело в полёт почти на сотню метров, а затем впечатывая в скалу. То, что сползло с камня вертикального на скальное основание, на человека похоже не было совершенно. Однако, такое состояние тела продержалось всего несколько секунд. «Чистая», усиленная неведомым количеством артефактов, начала с сумасшедшей скоростью регенерировать.

Хрипя и кашляя, Машка то и дело била себя, ломая заново, чтобы тело поправило косяки столь масштабного самоисцеления, ругалась, плевалась сгустками крови, и где-то через минуту уже снова стояла на ногах. Голая, окровавленная, злая как скотина. Встряхнулась, поморщилась, а затем сменила облик, вынуждая тело выровнять мелочи, оставшиеся после калечащего удара. Почти привычное дело.

К огромному темному объекту, появившемуся на месте её спутникового телефона, шла уже не крепкая и привлекательная русоволосая деваха с широкими бедрами, а сумасшедше красивая платиновая блондинка, сложенная как богиня… только с могучими сиськами.

Объект же, будь здесь прожекторы для света и опытный человек для оценки, мог быть определен как «проект 633», либо, говоря проще и человеческим языком, как советская подводная лодка дизельного типа, 1951-го года выпуска. В каменистой пустыне огромного заповедника стальное чудовище смотрелось совершенно неуместно, но Машка всё поняла сразу.

— Загубили Андрюху, гады… — тихо всхлипнула она себе под нос, горюя о потере одного из немногих своих хороших знакомых с базы «Стигмы». Эндрю Катавери парнем был простым и приятным, они не раз проводили вместе вечера и ночи, а вот теперь… всё. Он говорил, что следующее перемещение большого объекта его убьет, но относился к этому философски. Они оба знали, что Эндрю был усилен и жить ему оставалось очень мало. Речи среди персонала ходили о какой-то операции, способной продлить жизнь усиленным, но Машка в эту трепотню не верила.

Ей еще грустнее стало. И вот зачем ей подводная лодка в этой пустыне?!!

Изнутри огромной металлической «сигары» послышались глухие удары. Заинтригованная, девушка встала неподалеку от подводного судна и, сложив руки под грудью, принялась, нагая, наблюдать. А удары и скрежет, достаточно сильные, чтобы добраться до её ушей сквозь вой ночной поземки, продолжали разноситься. Недолго, через какие-то две минуты люк давно уже свое отплававшего титана душераздирающе скрипнул напоследок и начал отворачиваться. Он откинулся с глухим лязгом и…

…из него плавно вылетел человек, ругающийся на неизвестном Машке языке. Этот человек, взлетев метров на десять, попытался принять такую же позу, как и сама Машка, но тут же стал ругаться пуще прежнего, всячески изображая, что ему холодно и темно. Неосапиантка наблюдала за дивным зрелищем, особенно сильно её заворожила одежда выбравшегося летуна — настолько необычная, что на других, вылетающих и выползающих из отслужившего свое телепортационного транспорта, она внимания не обращала.

Ругающийся летун был одет в нечто очень тонкое и облегающее, а за спиной имел развевающуюся косынку или даже скатерть. Нет, скорее простыню. В смысле не обычную, а какую-то вообще бессмысленную с точки зрения Маши хренулину, жутко полоскавшуюся на студеном ветру и вскоре начавшую бить носителя по жопе. Это было и так смешно, а уж когда начали выковыривать из подлодки прожекторы и прочие осветители, летающий мужик уже приплясывал недалеко от люка, жалобно завывая о чем-то своем. И был, кстати, в своих страданиях далеко не один! Приблизительно две трети из уже вылезшей из недр лодки толпы людей стонали и жаловались в том же ключе, что и носитель простыни. На разных, между прочим, языках.

Но здоровая толпа, оценила Машка, направляясь к увиденной ей знакомой роже, тщетно пытающейся выползти из-под груды оперативно добываемых из лодки тулупов, которые тупые иностранцы еще не воспринимали предметами одежды.

— Мигель, ты шо? — достала она за подмышку знакомого, прекрасно говорящего по-русски смуглого типа, — А эти шо? Че это вообще?!

— Мария Ивановна! — тут же возбудился на машкину сиську смуглый тип, опираясь на какой-то пузатый металлический контейнер, на котором было закреплено несколько мигающих дисплеев, — Вы… кха!

— Сколько раз говорила, Машка я, — ласково донесла свою точку зрения после легкого удара под дых неосапиантка, — Прекрати херней страдать, докладывай. Что это за чипиздрики?

Тулуп, впрочем, подняла и надела, сиськи и жопу прикрыть, чай в обществе. А в каком именно…

— Это, Ма-ша, — тщательно проговорил мексиканец, — подмога. Люди. Мы все идем по следу «Данко». С вами. Будем помогать.

— Хороши помощники… — фыркнула девушка, рассматривая дрожащих неогенов, ведущих себя в тьме русской новогодней ночи как полуслепые котята, — Да они свой хер в штанах не найдут!

— Мы все найдем. Здесь нюхающие, слышащие, следопыты, силовая и воздушная поддержка. Мы привели всех, кто может понадобиться, — проговорил кто-то за спиной Машки на русском, но так ломко, что даже ей, деревенской бабе, стало ясно, что человек много лет не использовал этот язык. Зато вот огонь вызывать умел просто прекрасно, пустив множество ярких языков горячего пламени по земле и вокруг лодки, освещая местность и согревая людей.

— О! — возбудился Мигель, поворачиваясь вместе с Машей к человеку, из рук которого исходили две струи пламени, превращающиеся в целую сеть вокруг, — Я вас знаю! Вы — Майк Лайкерс! Сам Выжигатель! Пламенный человек!

— То есть Миша, — фыркнула Машка, рассматривая седую как лунь, но крепкую знаменитость, чье осунувшееся лицо требовало сна и витаминов, — Миша Любимов. Я тоже тебя знаю. Рассказывали. По телевизору.

Конечно. Он же один из самых известных перебежчиков из СССР в Соединенные Штаты Америки, ставший иконой суперов и национальным героем.

— Меня так уже давно не зовут, — дёрнул щекой один из самых знаменитых американских героев, — Ну что, Мария, покажете, где вы расстались с вашими… подопечными?

Сборная команда самых разных неосапиантов, собранных «Стигмой», приступила к подготовке операции ловли проекта «Данко», буквально выпущенного русскими на волю. Не самый удачный финал, но, с другой стороны… уговорить русских отдать кого-то из своих?

Да когда такое было?