Война без людей

Глава 14 Во все тяжкие

— Я чувствую себя бесполезной!

— И грязной!

— Жрать охота.

— А мы скоро приедем?

— Скоро, Вася, скоро, — пообещал я, хлопая щупальцем по плечу пионера, но тут же уточняя, — Вру, конечно. Понятия не имею, когда. Но не волнуйся. Сейчас будет станция, тетя Лена наворует нам чебуреков, беляшей, и…

— Какая, в жопу, «тетя»?!

— Газеты нужны! И медицинские маски! И одеяло!

— Будете шуметь — я сейчас в человека превращусь, — пригрозил я недовольным женщинам, — Снег башка упадет, грустными сидеть будем. Знаете, какой там снегопад?!

Ехали мы уже два дня, причем, в вагоне с углем. Вырыв нам убежище (и бесстыдно выкинув около полутора тонн драгоценного советского топлива) я банально накрыл собой получившуюся лежку, подтянув сверху тент. Его в итоге сорвало каким-то злым порывом особенно гадкого ветра, поэтому около суток уже приходилось изображать из себя заменитель, укрывая белым и чистым собой грязных и злых женщин и детей. Впрочем, мои подопечные не мерзли, а мучались жуткой скукой. И… немножко обидой, когда выяснили, что Витя и сам может прекрасно использовать все пять автоматов, удерживая те наизготовку, а они, гордые ученые, психологи и пионеры — запасной вариант.

— Витя, быстро воруй другой тент! — внезапно отдала команду опытная Ленка, периодически бегающая на разведку по куче угля, и от того бывшая куда грязнее остальных, — Здесь они точно остановятся!

— Раньше не могла сказать? — недовольно пробурчал я, приступая к процессу экспроприации.

— Не хотела, — честно призналась лысая, — Под тобой дышится куда легче, чем под ним!

— Везде-то ты побывала… — тут же уколола Довлатову Вероника, которую, по выражению лица, я уже пару суток подозревал в острейшем недотрахозе.

— Кто ж знал, что вы такие открытые и гостеприимные! — уязвила лысая брюнетку в ответ, ухмыляясь почти черным от угольной пыли лицом. Зрелище, конечно, было то еще.

— Так, хватит тут это самое, — пробубнил я, возясь с тентом, — Лена готовься.

— Ага, — отозвалась та, начиная раздеваться. Лариса тут же схватила Васю в охапку, отворачивая его от интересного зрелища, а потом еще и закрывая уши, когда голая тощая девица потребовала от меня её помыть, потому что иначе у неё с невидимостью из-за пыли будут проблемы. От зрелища моющейся в слизи панкушки негодующе зашипела не только Вероника, но и Янлинь.

Но «надо» — это святое, поэтому вскоре свежепомытая Ленка ушмыгнула на довольно оживленную станцию, а мы принялись тихо ждать её возвращения, слушая ругань потерявших тент железнодорожников. На наше укрытие внимания никто не обращал, хотя снега на свежеперетащенном мной тенте было значительно меньше.

— Витя, — тихо шепнула мне Янлинь, — Ты ей доверяешь? Лене?

— Нет, — забравшись почти в ухо девушке, прошептал я, — Только она сейчас ничего не может нам сделать, разве что попробовать украсть Васю. Рацию она оставила у церкви, связи у неё нет, так что…

— А если это именно она наводит врагов на нас? — задала резонный вопрос подслушивавшая Вероника.

— Тогда бы она точно не помогла бы разжиться оружием, девчонки, — пользуясь возможностями формы, я шептал прямо в девичьи уши, — Мы же теперь можем огрызнуться и серьезно.

Аргумент был признан убедительным, а спустя двадцать минут, под звук трогающегося состава, некоторые несознательные личности уже обжирались вокзальными чебуреками в полутьме, заставляя меня негодовать на несовершенство мира. Но превращаться и жрать продукты ради удовольствия было бы совершенно некстати. Впереди нас ждала долгая дорога.

Последнее мы выяснили, водя носами по карте. Состав пёр в сторону Вологды, что лежало полностью как в пределах наших планов, так и в направлении — преследователям нужно было догонять нас по прямой, а с этим у них были очевидные проблемы.

Хуже вести были о том бардаке, из которого мы удачно сделали ноги. В газете, с трудом разглядывая полосы (тент решили не убирать), мы узнали, что заруба между залетными неогенами и солдатами вышла далеко за пределы обмена парочкой вспышек и выстрелов. То ли наши иностранные недруги не смогли быстро исчезнуть, то ли еще что, но им пришлось давать натуральный бой прямо в центре того городишки. Дали они изрядно… даже наша зацензуренная пресса уже вовсю называла произошедшее «Северной трагедией». Более трех сотен погибших, в том числе и гражданских, пожары и обрушения домов…

— Они с нами были очень аккуратны, чтобы не повредить Василия, — сухо прокомментировала прочитанное Довлатова, — А вот с другими…

— Что-то я прямо захотел, чтобы они нас догнали, — процедил я, — Прямо сейчас.

Пять автоматов, два цинка, а возможностей молниеносно переснарядить магазин у меня хватит с лихвой. Владение телекинезом, даже такое могучее как у одного из наших врагов, совершенно не гарантирует умение выставлять антибаллистический щит… хотя, в газетах не писали о убитых «террористах». Либо всё-таки кто-то у них что-то может, либо они унесли трупы с собой. Моя ставка была на первое.

— Плохое желание, Изотов. Если они готовы к таким шагам, то днем и на открытой местности тебе никакие автоматы не помогут. Только если будешь за Васю прятаться.

— Я готов! — тут же запионерил ребенок с лицом в угле и чебуречном жире. За что и получил ласковый подзатыльник.

Они идут по нашему следу. Как? На вопрос не могла ответить даже Довлатова. Мы, с её помощью, узнали, что в команде преследующих нас неосапиантов есть люди со способностями к выслеживанию. Следы, остаточное излучение способностей, запах, даже сверхзоркость как у покойной Королевы Соколов. Тем не менее, вынюхать нас в вагоне с углем невозможно, увидеть тоже, никакое излучение не задержится, если ты путешествуешь в железном ящике, полном естественного адсорбента, но шансы, что они знают, где мы — высоки.

Вывод? Чем-то от нас тянет. Жутко сильно, на огромные расстояния. И это может быть только одно — моя экспатия.

— Вы «чистые», Ленка вообще шпионкой была, а Васю успешно прятали большую часть жизни, — обосновал я свои рассуждения, — Только я жил под охраной Окалины, пулеметами и прочими хорошими вещами, а почему? Потому что прятать меня бесполезно. Они идут за мной, девчата. На мой «запах».

— Витя, ты вот сейчас к чему это? — прищурилась Вероника, сверля меня взглядом снизу вверх. Это было уже невыносимо, так что перед ответом я потратил немного времени, приведя лица всех присутствующих в порядок. Лариса Ивановна тут же начала плеваться и делать сердитый вид.

— К тому, девочки и мальчики, что нам нужно разойтись, — не стал тянуть кота за сиськи я, — Разделиться на две группы. Вы к Вологде, а я с товарищами Калашниковыми чуток задержусь. Подышу свежим воздухом, полюбуюсь природой. Так, тиха! Пока мы в вагоне, вы точно не оставляете за собой никаких следов! Следовательно, если они идут по моему полю, то вы просто все исчезнете у противника с радаров! Совсем!

— А если Виктор ошибается, то мы попадём в плен, а не под горячую руку, — неожиданно встала на мою сторону рыжая, мешая девчонкам разразиться протестами, — Кроме того, если с нами будет Довлатова, то мы не пропадем!

— Если будет, то да, — скривилась лысая, — Только товарищу Довлатовой вы никуда не упали без товарища Изотова, сечете? А ты, Витька, дурак. Зачем тебе лезть с ними в бой? Да еще и тут?

— Тут? — переспросил я, — Незачем. А вот возле какой-нибудь деревни, где я могу отрывать куски камня и бросаться ими — совершенно другое дело. Мне нужно убить Антипрогноста. Нам всем это нужно.

Идея была идиотская, но только сейчас оформилась окончательно, когда стало понятно, что нас отслеживают в реальном режиме. Что делать, если начальство от нас, можно сказать, отказалось? Помощи не будет. Выбор печален — либо бежать, подставляя под удар кучи враждебных неогенов гарнизоны, базы и прочие лагеря подготовки, в надежде что солдаты выбьют нескольких, либо… попытаться организовать засаду.

— И как мы свяжемся, если разделимся?! — Кладышева отчаянно не хотела сдавать позиции, — Окалины? Я им не верю! Что остается?!

— Моя бабушка, — предательский удар в спину пришёл от Янлинь, — Я вам скажу целых три номера телефонов. Два из них международные. Не потеряемся.

— Янлинь! — аж взвизгнула брюнетка, на что китаянка просто пожала плечами, мол, Витя разумные вещи говорит.

На том мы и порешили. Расставаться никому не хотелось, но даже Ленка сдалась под моими аргументами и напоминаниями о летающем огненном мужике, который эту самую панкушку может зажарить даже случайным пыхом своих способностей. Никто из нас не подходил для прямой конфронтации… раньше не подходил.

— Это просто у меня автоматов раньше не было, — погладил я свою прелесть.

— Дурак ты, Изотов! — всхлипнула сдавшаяся Кладышева, — И шутки у тебя дурацкие! Умрешь — домой не приходи!

Быстро поцеловав всех своих на прощание, я выскочил из вагона, вновь закрывая его тентом, и вскоре уже ползал по снегу возле одного небольшого колхоза, выбирая себе нычку понадежнее. Один автомат на всякий пожарный я оставил девчонкам, а остальные четыре забрал вместе с большей частью патронов. Нужно было расположиться возле путей таким образом, чтобы создать впечатление группы на отдыхе…

Совсем недавно я вспоминал о снах. Подсознание всегда знает, что тебя догонит преследователь. Более того, если погрузиться в самоанализ, то рано или поздно осознаешь, что преследователь — тоже ты. Некая темная и страшная тень, угроза, враг. От него нельзя убежать, он всегда рядом, всегда дышит тебе в затылок. С другими разумными всё слегка иначе. Ты не знаешь, чего от них ожидать, они от тебя не знают.

Дом у путей оказался забавным. Явно не желая слушать стук колёс, хозяин закрыл кирпичом окна почти во всей хате, а в передней части, отвернутой от источника шума, сочинил нечто вроде деревянного стеклопакета, то есть, грубо говоря, навертел два окна на один проём, а заодно заботливо проложил всё это дело стекловолокном по краям. Получилось у него основательно.

Сам он, в данный момент кушающий суп у себя дома, тоже был основательным. Здоровый такой уверенный в себе мужик, трудовой до мозга костей. И даже уже трезвый, несмотря на пятое (или шестое?) января. Жена и сын-подросток также сидели за столом, вовсю кушая. Даже обидно было прерывать такую идиллию. Но надо.

— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался вежливый я, втекая в помещение и удерживая четыре автомата так, чтобы их было хорошо заметно, — У нас тут ситуа…

— КХА! — из горла подавившегося мужика вылетел нехилый кусок мяса, плюхнувшийся обратно в тарелку, — Ых!

— АА!! — как-то неуверенно (но громко) крикнула жена, а потом вопросительно посмотрела на мужа. Мол, я всё правильно делаю?

Подросток просто вытаращился как на привидение.

— Ч-что? Кх-то? — откашлялся хозяин дома, не отводящий взглядов от вооруженного облака.

— Так, тянуть не будем, товарищи! — решил сократить программу я, — Газеты читали? Про Вытегру!? Вот те террористы, что убили там триста человек — сейчас летят сюда! Всё понятно? Ноги в руки и валите к кому-нибудь в гости! Бегом! Бегом-бегом-бегом!!

Наверное, стоило бы поблагодарить мою форму — она не настолько страшная, чтобы ввергать людей в панику, но при этом достаточно серьезная внешне, особенно когда есть четыре автомата. Правда, пришлось несколько подправить конструктивные телодвижения вскочившей на ноги семьи — те хотели «звонить в милицию», а я их парой предложений убедил в том, что гораздо важнее «бегите по соседям, несите им благую весть».

— А ты что?! — подозрительно уставился на меня застывший в дверном проеме мужик, уже выгнавший семью по тревоге.

— Я их встречать готовиться буду. Здесь, у тебя. Или думаешь — милиция справится лучше? — хмыкнул я спокойным тоном, — В Вытегре военные не справились…

— Ох твою жеж… — взбледнул бедолага и был таков.

Отлично. Всё получилось. Теперь остаётся только высунуть одно щупальце для наблюдения наружу, уменьшить объём «тела» до минимального, и… ждать.

Глупости, дорогая публика? Смотря с какой стороны взглянуть. Я смотрю с точки зрения боевика и патриота, женщинам которого угрожает какая-то тварь. Нет, не та, которая Антипрогност, она, как ни странно, на мой взгляд довольно честная особа. Да, враг, но не более. А вот гребаные иностранцы, тем более американские эти «херои» — вопрос совершенно иного, сука, плана. Особенно когда они палят по крышам наших мирных домов.

Поэтому да, я натурально жаждал крови. Настолько, что вариант раскорячиться облаком, в котором окажутся все и каждая из этих тварей, чтобы свернуть им мозги в бараний рог, казался мне самым желанным на свете. Даже если придётся вытерпеть немало боли от паникующих гадов, которые обязательно будут швыряться своей гадостью…

Риски? Риски есть всегда. Рыжая Лариса Ивановна может быть подставой. Ленка также могла просто врубить другую линию поведения, заранее просчитанную и одобренную. Палатенцо могла, просчитав риски, банально попытаться вынудить меня пойти на размен Васей, спасая Веронику и Янлинь. Ну или самое банальное — что мы ошиблись и нас никто не преследует. Потеряли, забыли, «нет никакого экспатического излучения из вагона с углём, Витя».

Однако, иногда, предполагаемый вариант оказывается верным. Это, обычно, самое страшное.

Я напряженно глазел в небо, ожидая увидеть там летучих разведчиков, авангард или что-то еще, но «гости» решили появиться иначе — долбанный ИЛ-76 появился прямо на пустыре возле железной дороги! Грязный, мятый, заваленный на нос, с обломанным крылом, и в паре десятков метров от забора дома, в котором я сидел!!

Здесь я просто растерялся. Не был готов к чему-либо подобному. Мог бы за полторы секунды, проскользнув к дверному проёму, принять человеческую форму, а затем, прыгнув изо всех сил, впилиться в нос самолёта, превращая его в смятую банку с тушенкой… мог бы!

…а вместо этого застыл, пытаясь понять, что вижу и как с этим бороться.

Через пару секунд дверь бедолаги ИЛ-а открылась и оттуда вылетела та самая блондинка, моментально взяв курс четко на меня! И летела она куда увереннее, чем раньше! И быстрее!

Одна! Этого в планах не было! Я не собирался драться с этой дурной могущественной бабой, она же «чистая»!

Вот тут адреналина плеснуло достаточно, чтобы соображалка включилась, поэтому лихо врывающуюся в дом непрошенную гостью я встретил душевным пинком в грудь, что тут же изменило направление её полёта на противоположное. Как руки с ногами не оторвались, не знаю, мельком подумал я, глядя на улетающую вдаль тушку. В следующую секунду я уже спасался бегством, унося в туманной форме себя и автоматы из дому, который принялись поливать разной дрянью вылезающие и вылетающие из самолета неосапианты.

Ситуация из разряда «я в засаде и всем готов внезапно натянуть глаз на жопу» превратилась в «дневную охоту за придурком, проворонившим свой шанс».

…точнее, могла бы, если бы я не вспомнил, что за такой короткий отрезок времени местные точно не успели эвакуироваться. Подставить мирное население я не мог. Никак. Не в этом случае.

Я сам себя загнал в ловушку.

Это многое упростило. Что именно?

…в моем случае, отсутствие вариантов позволяет сосредоточиться на текущих действиях с полной самоотдачей.

…в случае противников, висящих в воздухе и продолжающих выбегать из самолёта, смена поведения возможной цели несет в себе определенное замешательство, потому что они раньше меня в драке не видели. Да, убегал, да, убивал, но… не на их глазах.

…в случае дома-без-окон, к которому эти самые противники проявляли интерес не меньший, чем ко мне, обоснованно полагая, что основная их цель прячется внутри, тоже было всё прекрасно, потому что его не разносили в клочья, а бежали к нему, чуть ли не повизгивая от восторга. Как минимум, я точно видел воодушевление на отвратных буржуйских мордах.

Правда, в прицел своих четырёх автоматов Калашникова.

А теперь вопрос, уважаемая несуществующая публика. Что может сделать загнанная в угол крыса, если у неё четыре автомата, возможность видеть всей поверхностью тела, если она полностью способна плюнуть на такую вещь как отдача, а еще, вдобавок, благодаря универсальности своего зрения, может корректировать автоматический огонь так, как не дано ни одному человеку…?

Когда Машке прилетело в душу, она просто не поняла, что случилось, даже когда, долетев до леса, принялась ломать поломанным летящим телом растущие на её дороге деревья. Это было как-то ну ваще непредсказуемо и внезапно. Вот она хочет заглянуть в дом, а вот что-то не так. Белое, серое, грязное, белое, дерево, хруст костей, которых и бульдозером-то не сломаешь, снова белое, снова серое, хлоп! Лежишь в снегу, листьях грязных, сыро всё, пятка на лице мешает смотреть на небо, а в голове один вопрос — шо?

Где она? Как это?

Не, дурой она не была никогда, простоватой — это да, но сколько раз её ломали-переломали на тренировках, и не счесть, так что мозги на место встали быстро. Куда хуже дело было с тазобедренным аппаратом, который этот слизнявый говнюк превратил чисто в крошево… но тут уж ничего поделать было нельзя, поэтому, довольно криво срощенное регенерацией тело Машка бережно и быстро понесла назад левитацией, не тратя время на смену облика, способную убрать всё… это. Ну правильно, время-то не терпит, а сиська ей сейчас ни к чему, как и нижняя челюсть.

Тем не менее, она припозднилась. Сначала чуток заблудилась, потом не сразу догадалась взлететь над деревьями, потом голову себе руками ворочала, потому как шея не работала, в общем, минуты три возилась, пока увидела верное направление.

Затем же, выбравшись назад к самолету, охренела от того, что происходит вокруг. Творилась полная война! На снегу лежало несколько окровавленных тел, кто-то отчаянно орал на испанском, зажимая культю ноги, в самолете торчал кусок рельсы, пришпиливший к обшивке полноватую пуэрториканку, всю дорогу бурчавшую что-то неприличное в машкину сторону. Причем, как быстро определила рассматривающая всё с высоты неогенка, схватка прошла прямо перед самолетом, почти не задев дома. Только несколько огромных черных пятен на снегу говорили, что здесь использовали тот же фатальный уровень сил, что и в том городке, отбиваясь от солдатни.

— Ё-маё… — прошептала Машка, меняя облик на крепкую, коренастую, но низенькую девицу повышенной боеспособности, — Что тут…

Как? У этих засранцев просто не могло быть никаких сил! Слизнявый может в облачко… и всё! Ну да, силён, конечно, но с одной силой на такую ораву…

— Мари-я… Иванов… — раздалось снизу. Взглянув на источник звука, полностью уже трансформировавшаяся Машка опустилась на снег рядом с лежащим Мигелем.

Мексиканец выглядел почти нормально, но прижимал руки к пузу, из которого сочилась кровь. Впрочем, страдающим он не выглядел, лежа у контейнера, в котором был…

Девушка, воровато оглянувшись по сторонам, внезапно и резко пнула металлический контейнер, прогибая его точно посередине. Страшно скрипнув от удара, механизм заплакал через динамики приборов на разные голоса, уведомляя, что содержимому теперь очень плохо и оно, содержимое, сейчас помрёт. Правда, когда-то это содержимое звали Эндрю Катавери, и оно обладало прекрасным характером, внешностью, доброй улыбкой и большим крепким хером, который Машке очень нравился наряду со всем остальным, а вот теперь…

— Ма-ша… — сразу всё понял раненный Мигель, — Ты…

— Тиха-тиха, — снова оглянулась по сторонам девушка, — Рассказывай, чо тут у вас.

— Я… ног не чувствую, — поспешил поделиться с ней Мигель.

— Они у тебя есть, — успокоила его только что уничтожившая «прибор» для телепортации самолета Машка, — Просто хребет перебит. Ты помираешь, родимый. А теперь рассказывай. Быстро! А не то…!

Мексиканец дураком не был. Он прекрасно знал, что она способна сделать ему очень и очень больно, поэтому тут же начал выплевывать слова одно за другим, рассказывая, что произошло.

А случилось за те несколько минут, пока Машка исследовала лес, довольно немногое. Симулянт, пнув её, затеял драпать, но это оказался хитрый маневр, очень точно разделивший их отряд на тех, кто полез к дому, и тех, мобильных, кто поскакал за ним. Хитрожопый слизнявый козёл, банально развернувшись на 180 градусов, достал из себя четыре автомата, тут же начав палить в белый свет как в копеечку. Причем вовсе не в тех, кто умел летать или быстро бегать, а в тех, кто первыми скакал по земле к дому. Подловил их прямо на пустыре, да еще вот, Мигеля, который вообще не при делах был, тоже зацепил.

— На кой ты вообще вылез-то? — подивилась Машка, — И Андрюху выволок?

— Лидия нас вынесла, — прокряхтел умирающий, — Тесно же… Костюмы… КАПНИМ-ы, доставала…

— Угу, шкуру неубитого медведя делили, — понятливо кивнула неосапиантка, — А чо дальше?

А дальше уже поймавший пулю и облокотившийся на контейнер с Эндрю Мигель видел, как Симулянт за минуту довёл почти весь их отряд до панического бегства. Ничего особого парень не сделал, просто расплылся ОЧЕНЬ большим и разреженным облаком, прижавшимся к снегу.

— Поле… — хрипел Мигель, — Со… сгустками. В них… автоматы. Беспо-лез-ны…е. Гослинг уже раскидал… щиты. Но… понимае-те, Мария… поле. Поле! Способности… он просто убирал себя. В него стреля-ют… он убира…ет. Не попасть. А попасть… так какие там поврежден-ия… Их… нет… почти.

Из бормотания Машке стало понятно, что Симулянт, сучонок такой, как-то расплылся и стал очень слабо уязвим. А тут еще и дураки, которые девок и пацана с башкой огненной дальше ищут. В общем, Гослинг щиты свои пятиминутные раскидал, Симулянт понял, что пули отлетают и… пошёл в рукопашную. Свернул пару шей летунам, остальные это увидели и… побежали вперед собственного визга. А он еще железную дорогу испортил. В человека превратился, одну рельсу оторвал, кинул, вторую оторвал, Гослинга вдребезги разнес в воздухе…

А всё почему?

— Мишка, бл*ть, в доме шоркался?! — возмущенная до глубины души Машка уставилась на уже почти отдавшего концы знакомого, — Он не слышал?!

— Не… знаю, — был ей дан еле слышный ответ, — Выжига… тель вышел, взлетел. Начал… сгонять этого монстра пламенем. Очень много огня. Они дрались… куда-то смести… лись. Не… увидел.

— Ой дебилыыыы… — протянула Машка, прикидывая, на какую высоту придется взлететь, чтобы увидеть пыхающего огнем Любимова, — А Малика чо? А Вердант? А Гомель?

Ответить ей было уже некому. Мексиканец по имени Мигель дал дуба и теперь остывал, глядя в бездушное русское небо стекленеющим взглядом.

Машка фыркнула и взлетела.

Тут гением быть не надо. Все эти могучие пасюки, увидев радостно вылетающую из дому Машку, хором решили, что нахер им этот Симулянт не упал. Про того и так слухи ходят некрасивые. Вот они и ломанулись в дом за пацаном и девками. А чо? И цель, и переговоры можно устроить. Зачем со слизнявым бодаться? Ну а дом без окон, вон возле железки стоит, наверняка его хозяин еще дополнительно изолировал, вот они ни манды и не услышали, сколько тут драчка шла? Минуту, полторы?

От то-то и оно. А этот хрен тут всё разворотил. Спасибо ему, что ли, сказать? Так-то не за что, догадался он, а точнее, девки его догадались, как их вычисляют, так что осталась Машка с носом. Убежал пионер, с концами. И девки. Зато Андрюшка теперь на том свете отдохнет…

А слизнявого даже жалко. Он много нервов Машке вытрепал, но, когда жгут — это очень больно…

Впрочем, через десяток минут поисков, найдя самого повелителя огня, с великой натугой волокущего по снегу страшно обожженного, но живого Симулянта, Машка окончательно поняла, что этот гад еще и везучий как последний дурак. И, застегивая на жутких ожогах ремни угнетающего КАПНИМ-а, а заодно попутно ругаясь с Любимовым из-за возникшей необходимости вызывать масс-телепортатора, Машка пыталась действовать максимально нежно с пойманным засранцем.

Гад, конечно, страшный, но за Андрюшку можно и понежнее.