Война без людей

Глава 7 Враг в родной хате

В кабинет попытались ворваться сразу же, не успели еще отзвучать тревожные речёвки из динамиков под потолком. Говорю «попытались», потому что тип я нервный и пугливый, даже психический, а также сразу понявший, что всем нашим стараниям и рискам грозит немедленный кобзон, если вдруг кто-то удачно покусится на сидящих в зале мужиков, впавших в очередной шок недоверия.

Поэтому я, моментально приняв облик «осьминога», рванул к двери, как только сбросил с себя тряпку на бедрах.

…и сразу же вломил тому, кого обнаружил за дверью.

То есть той.

Полненькая и невысокая девушка, вся как будто состоящая из синих прозрачных камней, лишь отшатнулась от удара, способного сбить с копыт коня-тяжеловеса. Переступила ногами, ломая паркет, и… скрипуче взвизгнула, теряя равновесие. А потом полетела аки ласточка, брошенная моей опытной рукой метров двадцать до окна в конце коридора. Запулил я её качественно, лететь будет высоко. Да и погоды стоят безоблачные…

Вновь в «осьминога»! Распластаться, пропуская над собой комок багровой энергии, из которого бьют коротенькие, но ослепительно яркие молнии. Швырнуть во второго врага, тоже, кстати, совершенно голого, шесть шматков липкой слизи, попасть тремя из них, приклеивая руку стрелка к стене. Да я прямо как этот! Кто именно — додумать не успеваю, так как доползаю до дёргающегося врага, тут же втыкая ему щупальце в приоткрытую пасть.

Мерзко? Бесчеловечно? Просто крайне жестоко залеплять другому чувствующему и живому существу дыхательные пути так, что он моментально осознает, что ему настал конец, но еще придётся помучиться? Идите нафиг. Зато это дёшево, надежно и практично, потому что, если швыряться всеми подряд — можно задеть союзника. Например, двух парней в военной форме, не сводящих с меня пистолетов. Оба только поднялись на этаж и замерли при виде меня.

— Свои! — машу я щупальцами парням, они не верят, но это не важно, потому что они уже мертвы. Кто-то сворачивает им шеи телекинезом.

Этот «кто-то», пузатый азиат лет пятидесяти, пытается сдержать мою атаку своими умениями, попутно начиная исходить зеленым ядовитым дымом, но это не приносит ему ничего — натренировавшийся на кошках (девушках) я попросту атакую по слишком многим направлениям. Посаженный щупальцами на шпагат мужик успевает только взвизгнуть от страшной боли, как я уже бью его лбом о край ступеньки. Наповал.

Передышка. Анализ ситуации. Снизу и сверху слышатся крики и выстрелы. Нападающие все как один голые, запомним. Момент, очень важно — я тоже голый. Вывод? Сидим в туманной форме, не жужжим, охраняем важных мужиков «ксюх». Как будем охранять? Правильно мы будем это делать.

…покроем полы к такой-то бабушке слизью. Пусть скользят неуклюже пешеходы по лужам.

Сказано-сделано. Отчитавшись о увиденном одному из высунувшихся главных «ксюх», я добился наполовину истеричного одобрения моему плану действий, и еще, что важнее, помощи от местного начальства. Весьма существенной — оно, почти всё имеющее спутниковые телефоны и доступ к интеркомам, вовсю уже орало по всем каналам, описывая происходящее и мою внешность как их защитника. Заодно вытянутое в сторону зала моё щупальце смогло подслушать, что там у нас происходит.

А происходил буквально штурм здания группой неизвестных голых неосапиантов.

— Товарищ Радуев! — надрывался интерком, — Докладывает старший смены, лейтенант Чередниченко! Нападающие неосапианты! Они атакуют всех, кто попадется им на глаза! Разбегаются и атакуют! Кажется, они под каким-то наркотиком!

Тетка, страшная и голая, жутко оскалившись, левитирует по ступенькам наверх, ко мне, медленно взлетая на каждую и стараясь не касаться слизи. Хватаю её поперек того места, которое у иных людей зовётся талией, и начинаю стучать о потолок. Она успевает выдохнуть облако какого-то морозящего тумана, я спасаюсь, отдёргивая часть себя назад. Падение на ступеньки тетка переносит плохо, а после, получив шматком слизи в лицо, начинает приглушенно выть. Банально пускаю в неё пару пуль из подхваченного с пола пистолета.

Теперь я не просто туман без ёжика, а еще и со стволами.

Огнестрельное оружие оказалось чрезвычайно эффективным. Я впервые стрелял в людей и это оказалось гораздо легче, чем каждый раз рисковать в атаке или защите частью себя. Пистолеты — другое дело, ты можешь вытянуть их на удобную дистанцию под нужным углом, бабахнуть и быстро утащить оружие назад. Прицеливание вообще пустяковое дело для того, кто видит любой частью своего тела.

— Еще минут десять, Изотов! Войска в пути! — нервно проговорил седой, чье имя уже вылетело у меня из головы, — Мы берем ситуацию под контроль!

Нет, не брали они никакой ситуации. Даже ежу (которого у меня не было!) было бы понятно, что никто не будет устраивать подобный штурм, чтобы просто поубивать людей в здании КСИ. Среди вштыренных голых безумцев были и те, кто очень даже хорошо соображал.

…и умел карабкаться по стенам.

Этот «кто-то» залез в окно, из которого я недавно кинул сапфировой девушкой, посмотрел на меня, распластавшегося от кабинета с «главксюхами» до лестничного проема, а затем визгливо хихикнул, сидя на подоконнике.

— Ну ты и куча! — весело сообщила мне тощая, длинная и голая девчонка, веснушчатая и рыжая до изумления. У неё была роскошнейшая грива медно-рыжих волос. Просто потрясающая. Улыбнувшись во всю немаленькую пасть, голенастая неогенка задала воистину неуместный вопрос, — Это ты тут везде так скользко насрал?!

Вместо ответа я выстрелил в неё из пистолетов. Четырежды.

Пули её даже не поцарапали, лишь откинули назад, едва не сбрасывая с пятидесятого с лишним этажа, заставляя восстанавливать равновесие, причем дурашливо визжа и размахивая тонкими ручками как в цирке. Комедия длилась меньше двух секунд, но досматривал я её, уже метнув в противника четыре особенных комка слизи. Вязкая упругая оболочка и полтора литра самой скользкой суспензии внутри.

Всё это богатство угодило точно в грудную пластину рыжей доски, попутно забрызгивая и её очень даже симпатичную мордаху. Отреагировала она моментально… телепортировавшись на три метра вперед! Причем чистенькая!

— Сволочь ты, слизнявый! — звонко окрестила меня рыжая дрянь, бросая в ответ шар воющей фиолетовой энергии. У меня уклониться получилось, у угла — нет. Глядя, как монолитная стена становится невесомым серым пеплом, я тут же подумал, что новые «ксюхи»-начальники появятся быстро, а вот я у бабы Цао совсем один…

Мысли не помешали мне расчетливо бросить комки слизи так, чтобы покрыть то сухое пространство, на котором стояла рыжая. Эффект это оказало неожиданный — перестав прицеливаться в меня для следующего залпа, рыжее недоразумение подпрыгнуло, поджимая ноги, и зависло в воздухе, тут же неловко раскорячиваясь там для равновесия.

— Я не умею нормально летать! — пожаловалось… это.

— Сейчас научу, — хрипло пробормотал я, кидаясь в атаку сплошным ковром тумана.

— Нет! — заорала девушка, а затем… выдохнула в мою сторону толстенную струю огня! Как дракон!

Какого хрена?!!

…подумал я, глядя как зависшее в воздухе голенастое голое бабо самостоятельно выносит сама себя в уже разбитое окно. Ну, в смысле от давления огненной струи изо рта. Обалдение вовсе не помешало мне быстренько подобраться к окну и, уклонившись от еще одной дезинтегрирующей фиолетовой вспышки, выпустить остаток патронов в магазинах пистолетов, губя судорожные попытки реально не умеющей летать (но прекратившей изображать из себя дракона) девушки вернуться в нужное ей окно. С визгливыми звуками рыжая зафланировала куда-то в город, отчаянно размахивая руками и то и дело переворачиваясь с ног на голову.

Внезапно. Или мне сказать спасибо, что она и из другого конца ничем в меня напоследок не плюнула?

Стрекот подлетающих вертолетов и многоголосье милицейских сирен отвлекли меня от этой очень важной мысли. К вечеринке решили присоединиться «когти».

Нельзя сказать, что дела наладились сразу, как только прибыла кавалерия. Совсем нет. Даже до момента, когда на мой этаж с главным «ксюхами» прорвались «когти», мне пришлось убить еще трёх неосапиантов, один из которых чуть не прихлопнул меня, неожиданно начав шмалять лазерами из глаз. Проделывая это, он ничего не видел, а еще орал от боли, причиняемой себе самому, но моему туманному телу, по которому пару раз нехило полоснуло обжигающим огнем, до проблем этого козла дела не было. Бросив ему в голову пустой пистолет, я, осененный идеей, бросил следующим здоровенный фикус в горшке, что поставило точку на защите этой стратегической позиции.

А вот потом пришлось помогать силам правопорядка в зачистке здания. Атакующих было много. Сотни голых, разъяренных и полностью отмороженных из-за действия какой-то наркоты людей. Самых разных национальностей. Я видел характерные черты самых разных народов, слышал крики на самых разных языках, проходил этажи, наблюдая разломанные стены, обожженные панели, трупы…

Много трупов.

В здании КСИ вовсе не было сливок из рода неосапиантов. Неоткуда им взяться, у каждого своя важная работа, своё применение. Зато молодых ребят и девчонок, тех, кого легче всего обучить управляться с новомодными компьютерами, тут было полно. Многие из них теперь лежали на полу. Некоторых увозили на «скорых», но именно раненных было очень мало. Враждебные неосапианты били наповал.

Наши, обходя этаж за этажом, лишь глухо матерились и скрипели зубами. Мне скрипеть было нечем, просто болтался за Колдуном серым туманным «хвостом» и выполнял роль «танка», когда Алексею требовалось проверить то или иное помещение. Так обошли много помещений, добравшись до подвальных. Тут были серверные. Еще час назад были. Большие, хорошие, со зверским охлаждением, всё прямо как у меня в прошлой жизни, в 2023-ем году. Теперь же тут была просто свалка сожженной и разгромленной техники, над которой причитал бородатый тридцатилетний дядька в заношенном и растянутом свитере. Глаза у дядьки были краснее некуда.

Затем меня отправили домой.

— Виктор Анатольевич, — негромко произнес седой Геннадий, подошедший, пока я переодевался в один из запасных комплектов формы, нашедшихся в местных казармах, — Мы теперь не сможем быстро среагировать по итогам нашей беседы, понимаете? Случившаяся трагедия…

— Повторюсь в третий раз, я приходил не с ультиматумом, — вздохнул я, защелкивая маску на лице, — Мы просто люди. Граждане. Мы все, без исключения, вы включительно, хотим обычного человеческого отношения. Вся наша группа представляет, как важно поддерживать баланс между достижениями людей и неосапиантов, но, поверьте, когда вам в дом вламывается с ноги вор и требует помочь ему доделать ранее украденное, когда он прикрывает свою жажду славы государственными интересами — тогда понимаешь, что терять нечего. Мы будем ждать, и мы поможем, если будет надо. Просто попросите.

Попасть домой сразу мне было не судьба. Слабая уязвимость, левитация, дезинтегрирующая энергия, дыхание огнем, телепортация на сверхкороткие расстояния. Продемонстрированные тощей рыжей дурищей способности не выбивались из статистики, но было одно огромное «но», которое бросилось мне в глаза, а озвученное — поставило на уши товарища майора, прибывшую собственной персоной. Улетевшая в никуда девчонка не умела пользоваться половиной из своих способностей.

Не. Умела.

— Ты в этом точно уверен, старший лейтенант? — кусала нижнюю губу Окалина-старшая, — Это было именно неумение?

— Точно. Железно, — я хмурился и курил, вспоминая каждую секунду этого нелепого противостояния, — И она не адаптант.

— С чего ты это решил?

— Она даже не дёрнулась, когда я начал в неё стрелять. Рефлексы криптида. Кажется, она такая же как Безликая.

— Ты делаешь очень сильные предположения, Изотов. Принять я их не могу. Подумай, что тебя заставило так подумать?

— Секунду, Нелла Аркадьевна, — убедившись, в что рядом с комнатой, куда меня пригласили, никого нет, я вернулся к будущей теще со словами, сказанными максимально серьезным тоном, — Я живу с двумя «чистыми». В полном смысле живу, не надо морщиться, вы и так знаете. Так вот, у них условный рефлекс на какую-либо угрозу организму практически отсутствует. У Янлинь иногда что-то такое мелькает, а у Вероники нет вообще. Один раз она лук резала, разозлилась из-за какой-то ерунды на меня, но луковицу бросать не захотела. Отхватила себе кисть левой руки и бросила. Не моргнув взглядом. Мы её, конечно, прирастили назад, но эта хитрюга как раз этого и добивалась, чтобы врезать мне коленом по шарам. Понимаете? Все «чистые» отморожены. Но только они.

— Тьфу ты! Всё, поняла, приняла! Теперь вали отсюда. Хотя стой, как ты тут вообще…

— До свиданья, товарищ майор! — тут же удрал я. Женщина уже очень взрослая, ей сорокет с лишним, зачем пожилого человека нервировать больше нужного? Она мне живой и здоровой пригодится, безо всяких там сердечных приступов.

Авантюрную мысль отправиться на поиски той дурной рыжей и попробовать её добить, я из головы выкинул сразу, как только та там появилась. Кладышева — великолепный образчик такого же легкомысленного образа девочки-припевочки, только вот под развязно-подростковой манерой поведения скрывается та еще акула. Хорошо скрывается, но вынырнуть может в любой момент. Бодаться с особой, которой я не могу навредить в туманном образе — это как-то чересчур глупо. Хорошо, что «ксюхи» отмазали, кстати, иначе я бы на неделю минимум завис бы в застенках родного ведомства. Как нехарактерный элемент в нехарактерном месте.

Возле общежития был Вася без шапки, играющий по случаю хорошей погоды с футбольным мячом. Паренек пытался набить серию одной ногой, но неизменно проваливался раз за разом.

— О, Витя! — обрадовался он мне как родному, — Поиграем? А почему ты в военной форме?

— Да раздели силы враждебные, — хмыкнул я, — Пришлось тоже кое-кого раздеть. Давай попробуем. Сто лет в ногомяч не играл.

— Ногомяч?

— Ну да, футбол же именно так с английского и переводится…

Никогда не любил возиться с детьми. В прошлой жизни я вообще видел мало смысла в общении, предпочитая проводить время с работой, книгами или фильмами. Не то что был затворником, скорее наоборот. Быстро понимаешь, что от перемены слагаемых сумма не слишком-то и меняется. Мы все люди, все человеки, все не только срём, но и развиваемся по определенным лекалам. Разговоры разговариваем по ним же. Болеем, живем, страдаем и умираем опять-таки по ним. Общаться быстро становится… не интересно.

Здесь же? Всё иначе.

Я с удовольствием вожусь сейчас с Васей Колуновым вовсе не потому, что пацан с размаху вписался в наш заговор, несмотря на то что девки ему час мозги мыли, предупреждая, насколько опасно это будет. Не потому, что этот пацан с вечно горящей головой — неосапиант. Всего лишь потому, что это наше неумелое подбрасывание меча одной ногой — это нормально.

Нормальные взаимоотношения двух людей, старшего и младшего. Не испорченные интернетом, предоставляющим лишь скудный сублимат общения. Не надломленные постоянным искушением в виде фильмов, книг и игр, куда более интересных, чем болтовня с себе подобным. Просто теплые доверительные отношения двух человек, у которых есть время и желание пострадать фигней.

Обычно. Нормально. Здорово.

Ненормально, конечно, учитывая, что я пару часов назад грохнул несколько вштыренных голых неосапов, но такова моя местная жизнь. Каждый из этих уродов, представлявших, кстати, из себя, лютый интернационал, мог выкосить сотни обычных граждан. Их сложно воспринимать как людей.

Поэтому я с чистой совестью подкидываю мяч, общаясь с ребенком.

— Вить, а у нас получится? — робко спрашивает только что шлёпнувшийся на талый снег Вася.

— Ты хочешь услышать неприятную правду? — серьезно спрашиваю я молодого человека. Не школоту, не спиногрыза, не пацана, не сопляка. Просто молодого товарища.

«Товарищ», на самом деле, невероятно сильное слово.

— Да, — на покрытое язычками вечного пламени лицо ребенка наползает очень взрослое выражение.

— Многое, из того, на что мы способны — невероятно важно для страны. Никто кроме нас не справится, — начинаю говорить я, — Ты, я, девчонки, призраки, много кто из нас может сделать то, на что в ином случае стране потребуются миллионы человекочасов. Мы, Вася, не имеем морального права отказываться. Но, с другой стороны, если это не будут ценить, если не будут уважать наши жертвы, то значит — все наши усилия, а может быть, и жизни — будут зря, понимаешь?

— Н-нет, не очень, — честно отвечает парень.

— Тогда упростим, — легко соглашаюсь я, набивая рекордную серию из восьми ударов по мячу, — Нас просят — мы обязаны согласиться. Нам приказывают — мы шлём на х*й!

— Вот теперь понял! — светлеет лицо подростка.

— Ну а кроме этого, понимаешь, — пускаюсь в объяснения я, — Когда просят, можно выдвинуть и свои условия. Все дело в отношении. Если тебя запулят на орбиту в железной капсуле, чтоб подешевле, — это свинство. А вот если предложат нормальную работу, с отпусками, позволят взять с собой книги и разные игры на ноутбуке, будут прислушиваться к твоим желаниям, например, позвонить мне или Викусику — вот это уже совсем другой разговор, согласись?

— Да, конечно!

Удивительной силы воли этот Вася Колунов, легендарный проект «Данко». Из-за того, что ему не надо пить, есть и дышать (не просто не надо, а он даже дискомфорта не испытывает!), то его прочили даже не в космонавты, а в натуральные космические рабы. Побаивались, правда, давить, но это потому, что мальчик еще маленький. Ждали. А теперь у мальчика есть семья-не-семья, но те, кто за него впрягутся. Может быть, и из-за своих хотелок, не суть важно. Обоюдные интересы есть у всех, а у нас всех он самый мощный — жить как люди, а не безотказные исполнители всех приказов подряд.

А уж когда мы отшлифуем виртуальный интеллект, когда запустим систему, которую невозможно взломать, невозможно «подправить» и, что главное, невозможно отменить на фоне прогресса братского Китая… тогда уже всё встанет на свои места.

Если бы не этот долбанный налёт, я бы вообще ушёл оттуда победителем.

Наигравшись, я зазвал Колунова к себе, кормить гренками и поить чаем. На запах поджаренных хлебцев очнулась от компьютера сидящая в двух метрах от стола Янлинь, почти уже совсем переехавшая ко мне (и забравшая себе мое рабочее место, на котором теперь красовалось шесть мониторов), а также некое лысое существо, живущее на четыре этажа выше, и «проходившее мимо» нашей подвальной берлоги под землей в тупике. Горестно вздохнув и сетуя на отсутствие Вероники и Юльки, я принялся кормить проглотов уже не только гренками, но и всем, что нашлось в холодильнике. А потом даже повоевать за трехлитровую банку повидла, обнаруженную обнаглевшей Довлатовой. Как оказалось, аргумент «Да тебе же не нужно!» очень убедителен, если его орать, но при этом строить жалобные глаза.

После банкета я оценил оставшиеся запасы пищи как удручающие, поэтому, горько и тяжело вздохнув, начал собираться в магазин под наставительные речи Янлинь, тут же начавшей выдумывать, что из магазина нужно принести. Китаянка совершенно ничего не понимала в практике кулинарного дела, зато была очень подкована теоретически и любила пожрать. А тут еще и Юлька на днях изъявила желание научиться готовить. Зачем это нужно призраку — я не понимал почти также, как и обычных женщин.

Взяв рюкзак и сумку, я отправился в сумерки предново… ох ты ж ёж! Новый Год же! На носу! Ох и замотаюсь я завтра…

В общем, отправился за едой, а выходя из общежития, наткнулся на недостающие элементы моего личного простого советского гарема, чешущие домой через парк мимо пруда. Юлька и Вероника, оживленно переговариваясь с какой-то незнакомой мне девчонкой, неспешно шли к месту жительства. Увидев меня, они, как полагается, замахали конечностями и начали издавать призывные женские звуки, на которые мне, как честному человеку, пришлось откликнуться. То есть — пойти навстречу.

Чем ближе я подходил к вставшим (?!) и треплющимся девчонкам, тем сильнее меня настораживала их внезапно и ниоткуда нарисовавшаяся знакомая, железно не имеющая никакого отношения к нашей общаге. В сумерках видно было плохо, поэтому самое важное я заметил лишь подойдя чуть ли не совсем вплотную и мимолетно удивляясь, что оказывается, все трое треплются как давние знакомые.

…а потом я увидел веснушки. Много, очень много веснушек. Прямо на запавшей мне в память дурной рыжей рожице, которую я последний раз видел несколько часов назад, улетающей в неизвестном направлении!! Во время штурма Главного Управления КСИ!!!