Война за независимость Чили

Введение

Как советовал Фернан Бродель, прежде чем говорить об истории какой-либо страны, надо взглянуть на географическую карту. Чили — уникальная страна, сегодня она протянулась на более чем четыре тысячи километров с антарктического юга до тропического севера. С востока естественной её границей являются Анды, а с запада — Тихий океан. В предлагаемый к рассмотрению период истории страна занимала меньшую территорию, но главные характеристики были такими же. Сердце Чили — Центральная долина, изобилующая виноградниками, садами и полями. С севера непроходимые пустыни, с запада — горы, с востока — океан, а на юге — негостеприимные воды южного океана. Чилийцы ощущают себя островитянами, отрезанными от всего мира.

Сама природа предрекала Чили свободу. Колонизованная испанцами с XVI века страна была столь удалена от своей метрополии, что её жители чувствовали себя вполне свободным и самостоятельным народом. В борьбе с индейцами мапуче-арауканами, никогда не подчинившимися конкистадорам, формировался воинственный и свободолюбивый характер чилийцев. Жители Чили осознавали себя народом-хозяином своей земли, они одними из первых восприняли слово свободы и встали на борьбу за независимость от Испании.

Великий освободитель Америки Симон Боливар писал в своем знаменитом письме с Ямайки в 1814 г., когда будущему американских народов угрожала тирания старой метрополии: «Королевство Чили — благодаря своему естественному внутреннему устройству, простому и добродетельному образу жизни своих обитателей, а также примеру своих соседей, неукротимых республиканцев-арауканов — призвано наслаждаться благами, предоставляемыми правильными и справедливыми законами республики. Если какая-нибудь республика и просуществует долгое время в Америке, то я склонен думать, что это будет Чили. Там никогда не умирал дух свободы, пороки Европы и Азии очень нескоро или вовсе никогда не запятнают права этой земли, лежащей на краю света. Чилийская территория не так велика, она надежно ограждена от вредоносных контактов с другими народами, она не изменит своих законов, обычаев и нравов, сохранит постоянство своих политических и религиозных воззрений — одним словом, Чили может стать свободным»[1].

Жизнь в изоляции от соседей, среди разнообразной природы от ледяного юга до жаркого севера сформировала характер чилийцев, глубоко, порой болезненно любящих свою страну, гордящихся ею, верящих в свою исключительность на Южноамериканском континенте. Уникальность Чили и её истории — это глубокое убеждение, укоренившееся в сознании чилийцев. Их история давала им серьезный повод так думать. Чили всегда рассматривалась ее соседями как образцовая республика, самая прочная демократия на всем континенте. Миф это или реальность — вопрос отдельный, ответить на который можно только, изучив историю этой страны. Для этого следует обратиться к её истокам, ко времени создания самостоятельного чилийского государства, возникшего на полях сражений Войны за независимость.

Автора этих строк побудил обратиться к исследованию данной темы приближавшийся двухсотлетний юбилей Войны за независимость. В 2008 г. чилийским телевидением был проведен общенациональный опрос «Великие чилийцы», в финал которого вышли два героя Войны за независимость. Это были Хосе Мигель Каррера и Мануэль Родригес. Оба героя погибли от рук других патриотов, других борцов за независимость, других героев. Оба представлялись официальной пропагандой как «анархисты» и подрывные элементы, тормозившие становление чилийской государственности. При этом голосование не прошел официальный идол, «отец отечества» и Освободитель Бернардо О’Хиггинс. С детства, со школьной парты чилийцам внушалось, что О’Хиггинс, его жесткая власть и его наследники, последующие консервативные правительства создали чилийское чудо демократии и процветания. Однако народная память показала, кто является настоящим героем для чилийцев. Прошло двести лет со времени Войны за независимость, а в обществе до сих пор не стихли дискуссии, кто был истинным героем той эпохи, кто стремился к подлинному народному Чили.

Вторым побудительным мотивом этого исследования явилось отсутствие в нашей историографии работы, посвященной истории Войны за независимость Чили. Большим стимулом стало желание продолжить традицию изучения Войны за независимость стран Латинской Америки, существующую в Институте всеобщей истории. Моими предшественниками, блестящими учеными М.С. Альперовичем, Л.Ю. Слезкиным, А.И. Штраховым, Н.М. Лавровым, Н.Г. Ильиной, С. А.Созиной и Е.А. Лариным была создана целая школа изучения Войны за независимость в отечественной латино-американистике. Их работы являются образцом, которому хотелось бы соответствовать.

Тема Войны за независимость была для чилийцев на протяжении двух веков самостоятельной истории страны основой осознания себя как отдельной нации. Изучению событий этого исторического периода посвятили себя выдающиеся мыслители и историки XIX и XX веков. В ходе этих исследований чилийцы приложили огромные усилия для публикации всех возможных исторических источников, относящихся к Войне за независимость. Сегодня историки располагают, пожалуй, самой обширной источниковедческой базой по этой теме, несравнимой по своему объему ни с одним другим периодом чилийской истории.

К самым важным публикациям источников следует отнести сорокатрехтомную «Коллекцию историков Чили и документов, относящихся к Войне за независимость Чили»[2]. В этом сборнике опубликованы такие важнейшие источники, как акты городского совета — кабильдо Сантьяго, военный дневник лидера патриотов Хосе Мигеля Карреры, многочисленные воспоминания, официальные документы патриотов и роялистов, манифесты и прокламации видных деятелей Войны за независимость. Другим важнейшим изданием документов является «Архив О’Хиггинса», включающий несколько десятков томов[3].

Многочисленные мемуары участников Войны за независимость публиковались и в XIX, и в XX веке, а некоторые появляются и сегодня. Здесь следует особо отметить сборники, составленные такими классиками чилийской историографии как Т. Медина и Г. Фелиу Крус[4]. Воспоминания Лорда Кокрена, X. Маккенны, X. Эганьи, Х.Г. Аргомедо являются важнейшим источником информации, они отражают всю палитру политических взглядов изучаемого периода[5].

Историк, изучающий Войну за независимость Чили, располагает таким редким источником, как заметки и воспоминания иностранцев, вольно или невольно ставших участниками или свидетелями тех событий. Во многих армиях латиноамериканских стран, воевавших за свою независимость, было много иностранных добровольцев, оставивших мемуары о ходе военных действий. В Чили же (что объясняется стратегическим положением страны на мировых морских торговых путях) в этот период оказалось много иностранцев — гражданских лиц, ставших непредвзятыми свидетелями тех событий. Среди них следует выделить мемуары М. Грахэм, С. Джонстона, Дж. Ф. Коффина, С. Хэйга. К ним следует добавить заметки русского путешественника О. Коцебу, дважды в те годы побывавшего в Чили, встречавшегося с президентом страны Р. Фрейре, и описавшего виденные им события и положение в стране[6].

Важнейшим источником по истории этого времени являются периодические издания, газеты, а также листовки. Среди газет надо выделить первый чилийский печатный орган «Aurora de Chile», а также «Gazeta Ministerial de Chile». Автор, как и многие другие исследователи, искренне благодарен Национальной библиотеке Чили, разместившей в интернете обширную коллекцию листовок, брошюр, некоторых газет[7]. Этот электронный ресурс дополнил публикацию листовок и непериодических газет, вышедшую в свет в 60-е годы[8].

Эта совокупность документов, публикаций источников предоставляет историку возможность во всей полноте изучить события и процессы периода Войны за независимость.

С XIX в. до середины XX в. среди историков преобладала точка зрения, объяснявшая Войну за независимость тремя основными причинами: во-первых, движением за национальное освобождение от деспотизма и угнетения метрополии; во-вторых, войной в Испании; в-третьих, неизбежностью создания национальных государств ввиду их готовности к самостоятельному существованию. Среди всех течений историографии был достигнут определенный консенсус в отношении интерпретации Войны за независимость, которая рассматривалась как подвиг, из которого родились новые нации.

Чилийская историческая наука с момента своего рождения в 40-е годы XIX века в первую очередь обратилась к теме Войны за независимость. Начиная с первых докладов в Университете Чили, сделанных в рамках государственного конкурса на лучшие исторические работы, когда в 1844 г. был зачитан, а затем опубликован отдельной книгой доклад Х.В. Ластаррии «Исследование о влиянии конкисты и испанской колониальной системы в Чили», тема Войны за независимость стала основной в классической школе чилийской историографии. В ней доминировал либеральный подход к событиям Войны за независимость.

Братья Амунатеги, Д. Баррос Арана, Б. Викунья Маккенна в XIX веке, Д. Амунатеги Солар, Р. Доносо, Г. Фелиу Крус и даже С. Вильялобос[9] в XX веке считали разрыв с испанской традицией главным результатом Войны за независимость. Такой разрыв был, по их разумению, результатом, следствием влияния новых идей и достижений европейских и североамериканской революций. Он стал возможен благодаря победе идей естественного права, народного суверенитета, равновесия властей, просвещения народа.

Для либеральных историков важно было подчеркнуть, что именно либеральные идеи вели к вовлечению Чили в мировую систему связей, экономических и политических связей, что было залогом прогресса и процветания страны. Это стало возможным лишь после полного разрыва с испанской традицией. Таким образом, либерализм стал той основой, на которую опиралась страна в своем движении по пути реформ и прогресса, а главное — в формировании самой чилийской нации.

Либеральной традиции трактовки «революции освобождения» в Испанской Америке как производной и сходной по характеру с Великой французской революцией противостояло течение «исторического ревизионизма», представленное в Чили именами А. Эдвардса, Ф.А. Энсины, X. Эйсагирре, М. Гонгоры[10]. Они связывали Войну за независимость не с европейским просветительским влиянием и североамериканским опытом, а с испанской традицией, схоластическими концепциями и формами протеста и поведения, свойственными обществу в пиренейских государствах.

Марксистская историография в Чили представлена такими крупными учеными как Э. Рамирес Некочеа, М. Сегалл, К. Хобет[11]. Они встраивали свое видение Войны за независимость в общую теорию смены общественно-экономических формаций. Для них Война за независимость была революцией освобождения, буржуазной по характеру, но незаконченной, ибо она не решила своих основных задач. Для марксистов, как и для других левых, в том числе и леволиберальных историков, сутью исторического конфликта Войны за независимость было противостояние феодализма в лице испанской монархии, крупного землевладения и торговых монополий метрополии капитализму свободной конкуренции. В духе теории классовой борьбы марксистские историки искали народно-демократическое направление в этой революции, преувеличивая значение тех или иных проявлений революционности крестьян и ремесленников. По традиции они придавали огромное значение внешним факторам, влиянию Французской и Североамериканской революций.

С середины XX века большое влияние приобретает концепция «зависимого капитализма» (М. Карманьяни, С. и Б. Стейны, К. Велис, Ф.Э. Кардозу и другие)[12], предложившая иную интерпретацию истории. Эта теория, близкая марксистскому направлению, делала упор на последствия, а не на причины Войны за независимость. Сторонники «теории зависимости» подчеркивали стремление креолов сохранить свои привилегии и власть, что помешало полностью демонтировать колониальную систему. Ими делался вывод: Война за независимость — «незавершенная» революция освобождения. Отсюда и последующие рассуждения о постколониальных пережитках в странах континента в XIX и даже в XX веке[13].

В 80 – 90-е годы XX века появились новые тенденции в интерпретации Войны за независимость. Они связаны с именами Хайме Родригеса, Франсуа-Ксавье Герра, Антонио Аннино[14], которые во многом опирались на работы Т. Альперина[15] и К. Стуцера[16], а также течение «исторического ревизионизма». Для них события в Америке были проявлением внутреннего гражданского конфликта в борьбе за равенство американцев и испанцев в рамках единой испанской нации.

Ф.Х. Герра, X. Родригес и близкие им историки делали акцент на политическом характере революции, в каком-то смысле возвращаясь к самым первым трактовкам Войны за независимость. Любопытно, что Герра в последних изданиях своей книги подчеркивал, что глобальный характер событий в Испанской Америке как переход от «старого режима» к модернизму (капитализму, современному обществу) через смену политического режима имеет аналогию в событиях сегодняшнего дня, в развале СССР и образовании новых государств, как явления сугубо политического[17].

Эти историки предлагали рассматривать Войну за независимость как составную часть революции в «испанском мире», так как считали неприемлемым использование термина «колонии» по отношению к американским владениям Испании. Для Родригеса Испанская Америка была не колонией, а составной частью Испанской монархии. По их мнению, саму «революцию освобождения» следовало анализировать в контексте антиабсолютистской революции в самой Испании, а в более широком смысле, «глобальных изменений в Атлантическом мире с середины XVIII в. и в первые десятилетия XIX в.»[18].

Война за независимость в фундаментальной историографической традиции рассматривалась как революция. Ф.Х. Герра же утверждал, что революция, как в Испании, так и в Америке имела общие черты с Великой французской революцией, отстаивала принципы нового буржуазного строя, политического равенства, свободы личности, отрицания сословного устройства общества и феодальных привилегий, но вместе с тем испаноамериканская революция не была простой производной от французской. Герра писал: «История революции во Франции и в испанской монархии нераздельно связана с борьбой с абсолютизмом, с деспотическим, 19 тираническим и самодержавным режимом»[19].

Огромное внимание эти историки уделили изучению как «традиционной мысли» Латинской Америки, так и проникновению в неё новых идей из Европы и США, и сделали радикальный вывод: влияние западных революций и теорий был минимальным, идеологическая основа Войны за независимость в первую очередь имела испанские корни. Историки этого направления избегают говорить о неизбежности и предрешенности независимости испанских колоний в Америке, а больше внимания уделяют проектам реформаторов эпохи «кадисского либерализма», которые в Америке стремились разрушить абсолютизм и колониализм Бурбонов, не помышляя при этом о разрыве с Испанией. Последние многочисленные публикации на эту тему, появившиеся в преддверие двухсотлетнего юбилея начала Войны за независимость, следуют в русле этой концепции (прежде всего, испанские историки — М. Чует, М. Ируроски, М. Кихано)[20].

Под влиянием этого направления один из ведущих теоретиков «зависимого капитализма» М. Карманьяни скорректировал свою точку зрения, приняв аргументацию этих историков. Он стал утверждать, что на первом этапе Войны за независимость, с 1808 по 1814 г., речь шла об автономии и трансформации единого испаноамериканского государства в конституционную монархию[21].

Отчасти с этой трактовкой сопрягается идея «атлантической революции», в основе которой лежит концепция «эры революций» Э. Хобсбаума. Многие доводы данной точки зрения вполне обоснованы. Вместе с тем, как отмечал в своей критике этой концепции именитый специалист по данной тематике Дж. Линч, идея единой «атлантической революции» не отражает всей сложности процессов в тот период истории. В этой концепции не остается места Латинской Америке с её самобытностью и непохожестью на другие части «атлантического мира»[22]. Истина, скорее всего, лежит посередине. Не отрицая обоснованности аргументов «атлантистов», следует подчеркнуть включенность событий в Чили и в Америке в целом в общий процесс ибероамериканской антиабсолютистской революции.

В Чили интерес к этой тематике возродился в 90-е годы XX века, когда появились работы, претендующие на новое осмысление процессов эпохи Войны за независимость. Речь идет, прежде всего, о работах А. Джоселин-Хольта, К. Герреро Лиры, Г. Саласара. Каждый из этих авторов модернизировал и развил уже существовавшие подходы к Войне за независимость: Джоселин-Хольт остался в рамках либеральной парадигмы, Герреро Лира не вышел за пределы ревизионистского течения, а Саласар — явный наследник левой и марксистской историографии.

Книга «Независимость Чили» А. Джоселин-Хольта[23] вышла в свет в 1992 г. и была неоднократно переиздана. Автор посвятил свою работу доказательству тезиса о том, что Война за независимость была важнейшим революционным этапом модернизации Чили (читай: самообновляющейся и саморегулирующейся системы, ускоренного буржуазного развития) и торжества идей либерализма, основополагающих в чилийской политической культуре и государственности. Несмотря на то, что критики сразу же стали упрекать автора в том, что он «не добавил ничего существенного к данной теме»[24], его работа стала новым этапом в изучении Войны за независимость.

Джоселин-Хольт проводил через всю работу три основных тезиса: во-первых, «революция освобождения» привела к серьезным качественным преобразованиям в обществе, а не сводилась лишь к косметическим изменениям, как утверждали ревизионисты; во-вторых, Война за независимость привела к включению Чили в процессы модернизации, которые происходили во всем мире; в-третьих, история Войны за независимость есть история чилийской элиты, и именно сквозь эту призму следует её изучать. Хотя автор настаивал на революционной сущности трансформаций времен борьбы за независимость, он, как и марксисты, подчеркивал её незавершенный и неполный характер.

К. Герреро Лира в 2002 г. издал книгу «Контрреволюция в Войне за независимость Чили»[25], которая посвящена разоблачению мифов либеральной историографии, в первую очередь, XIX века, демонизировавшей испанскую реконкисту 1814–1817 гг. Впервые основное внимание историка было посвящено периоду испанского правления между двумя периодами патриотических правительств, так называемой «Старой» (1810–1814) и «Новой родиной» (1817–1823). Фактически Герреро Лира лишь обновил терминологически уже известные тезисы ревизионистской школы, сняв с них идеоло-гизированность.

Г. Саласар также взялся за амбициозную задачу развенчать мифы о Войне за независимость и о формировании национального государства, существующие как в либеральной, так и в консервативно-ревизионистской историографии[26]. Этот автор, известный своим исследованием о крестьянстве и рабочем классе в Чили в XIX в., продолжил традицию левой историографии в изучении участия народных масс или, как он писал, «социальных актеров» в истории Чили. Саласар выстроил свою концепцию Войны за независимость на противопоставлении народной демократии «производящих классов» (к таковым он причислял крестьян, помещиков, ремесленников) провинций и торговой олигархии, аристократии Сантьяго. В качестве проявления народной демократии Саласар предлагал анализировать деятельность кабильдо (городских советов старого типа, времен колонии), прежде всего, в небольших городах.

Саласар в своей работе реабилитировал фигуру Рамона Фрейре, которого считал вождем этой «народной демократии», «демократии кабильдо». Федералистский и демократический проект государственного устройства Фрейре попытался воплотить в жизнь во время своего правления в 20-е годы XIX века, которые традиционной чилийской историографией всегда рассматривались как период анархии и политического хаоса. По мнению Саласара, политический проект Фрейре был реальной альтернативой господству торговой непроизводительной олигархии, обеспечившей консервативно-репрессивный характер чилийской государственности в XIX веке.

Помимо Саласара, чья книга вызвала большую полемику, народные движения поставили в центр своего внимания другие левые чилийские историки, такие как Серхио Грез, Леонардо Леон, Луис Корвалан Маркес, Хулио Пинто и Вероника Вальдивия[27]. Двухсотлетний юбилей начала Войны за независимость дал новый импульс к изучению этой темы, поэтому следует ждать новых исследований.

В отечественной историографии имеются этапные работы, заложившие основы трактовки событий Войны за независимость Испанской Америки, затем развитые в большинстве трудов, увидевших свет в 60–70-е годы XX века. Первой из них стала статья в журнале «Вопросы истории» (1956 г.), авторы которой М.С. Альперович, В.И. Ермолаев, С.И. Семенов, И.Р. Лаврецкий[28] утверждали, что Война за независимость была буржуазной революцией. В логике незавершенной буржуазной революции написаны многочисленные последующие работы советских авторов, разработавших страноведческие аспекты Войны за независимость[29].

Практически все советские исследователи в полном соответствии с марксистской теорией концентрировали свое внимание вокруг поиска и доказательства противоречий между феодальным и буржуазным укладом в обществах испанских колоний. Борьба с феодализмом должна была свидетельствовать о буржуазном характере революции. Критики этого подхода ограничились отрицанием феодального характера крупной земельной собственности, латифундий, являвшихся, по их мнению, в тот период уже буржуазными по своей сути[30]. С позиций сегодняшнего дня эта дискуссия не имеет особого смысла и не является плодотворной в познании сути событий той эпохи. Обращаясь здесь к тематике Войны за независимость на примере Чили, мы предлагаем рассмотреть в первую очередь её политические аспекты, ибо по нашему убеждению они являются ключевыми.