Возлюбленный из камня

Глава 17

Уинн сказала, что освободится ближе к ночи. После споров о целесообразности исследования леса ночью, они решили осмотреться вечером, а более тщательно все изучить на следующее утро.

Учитывая, что они втроем не уместились бы на мотоцикле, Фил решила поехать на фургоне. Спар удивленно уставился на машину, когда Фил выехала из гаража.

— Это тоже твоя?

— Ну, на Лоране было бы трудно перевозить произведения искусства.

— Лоран?

Фин усмехнулась.

— Мой мотоцикл.

Спар странно посмотрел на нее.

— У твоего мотоцикла есть имя, Лоран.

— В честь святого покровителя Канады.

Спар открыл дверь белого фургона и забрался на сидение.

— Ты очень странный человек.

Фил потянулась к ремню безопасности.

— Цыц! Не оскорбляй меня, а то разозлишь Джозефину.

— Джозефину? — спросил Спар, после чего застонал. — Нет, не отвечай, дай угадаю. Так ты называешь фургон?

— Ага. — Она улыбнулась и влилась в поток машин

Уинн ждала их у своего маленького домика. Она надела поношенные джинсы и закрытые тенниски, которые выглядели старенькими, потрепанными и довольно удобными для прогулок по пересеченной местности.

Она без единого слова забралась в фургон, даже не возмутившись из-за отсутствия кресел в грузовом отсеке. Уинн просто бросила на пол сумку, села на нее и скрестила ноги по-турецки.

— Миленькая машина, — заметила Уинн, осматривая пустое пространство. — Я бы на такой могла что-нибудь перевести. Даже не пришлось бы делать вторую ходку.

— Она для этого и используется, — согласилась Фил. — Извини за неудобства.

Уинн отмахнулась от ее извинений.

— Нормально. Так куда мы едем?

— В парк.

— Парк Мон-Руаяль[16]?

Фил кивнула.

— Там были найдены тела, среди деревьев за смотровой площадкой «Belvedere Kondiaronk». Мы припаркуемся на улице Мэйсона Смита и дальше пойдем пешком.

Поездка до горы прошла в молчании. Уинн казалось, занялась переписью всего, что лежало у нее в сумке, а Спар с самой сцены в кафе осторожничал.

Фил не знала, думал ли он, что она расстроится от малейшего давления, или просто отказался от малейших попыток заговорить. Да и не могла решить, какой вариант предпочтительнее.

Не было времени в этом разбираться. Её отверг хороший друг, она влюбилась в мужчину, который вовсе не мужчина и не сможет быть с ней долго, а еще она не могла разобраться в хитросплетениях эмоций, и всё это ей пришлось отодвинуть на второй план, чтобы остановить грядущий апокалипсис.

Вот такая история, и Фил не просто в нее вляпалась, а усадила свою метафорическую задницу в самую гущу событий. Даже динамит не смог бы поколебать ее преданность к отрицанию и попыткам убежать. Фил прониклась к этой парочке, словно к новым лучшим друзьям.

Фил припарковалась у особняка на проезжей части улицы Олмстеда. Тропа вела к северо-восточной части смотровой площадки, прежде чем разветвиться на несколько тропинок в каждую сторону.

В центре располагалась густая лесистая полоса, в которой технически нельзя ходить людям. Согласно правилам парка, любая деятельность в этой местности запрещена, но люди, путешественники или любители природы, иногда забредали сюда. Очевидно, так же поступили и убийцы.

Достав телефон из кармана, Фил включила GPS, открыла карту и ввела координаты, указанные в файле Рикки.　

— Пошли, — обратилась она к остальным. — Нам сюда.

До парка они добрались уже в сумерках, и ночь ожидала вступления в свои права. В это время, по идее, парк должен закрыться, но Фил надеялась, что им не понадобится много времени, чтобы добраться до свалки.

Фил за свою жизнь провела здесь много радостных часов, но сегодня парк излучал безмолвное предчувствие, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Она очень не хотела быть здесь ночью, особенно сегодня.

Спар шел рядом с ней по проторенной тропе, ведущей посетителей к шале, с которого открывался захватывающий вид на город.

Они достигли развилки. Тропа справа вела к шале, а длинная, извилистая тропа слева — вокруг леса к огромному стальному кресту, украшавшему северо-восточную строну горы Мон-Руаяль[17].

Затем дорожка поворачивала обратно и так же выводила к шале. Но Фил пошла вперед.

Прямо через лес к бельведеру, который люди называли более величественно «шале». Они прошли одну треть пути, прежде чем Фил повернула на север.

— Сюда.

Они сошли с гравийной дорожки, и идти стало труднее. Шуршание опавших листьев и сломанных веток эхом разносилось в тишине.

Им пришлось обходить деревья, отодвигать ветки и пробираться сквозь колючий кустарник, направляясь к координатам свалки.

Местность теперь не была открытой, и тени стали глубже. Последние лучи уходящего солнца не достигали леса, и Фил старалась убедить себя, что ощущение холода появилось из-за падения температуры.

Но учитывая, насколько холоднее становилось при приближении к месту координат, последние сомнения улетучились.

— А вы знаете, что Фредерик Олмстед[18] спроектировал этот парк сразу после того, как закончил проект Центрального Парка в Нью-Йорке? — заметила Уинн, разбавляя неудобную тишину своим сладким голосом. — Я была там пару раз, но не помню, чтобы он был настолько густым, как этот.

Фил посмотрела через плечо.

— Ты была в Нью-Йорке?

— Да. Ну, я выросла на среднем западе, но думаю, что каждый должен совершить паломничество в Нью-Йорк хотя бы раз в жизни.

— Средний запад? — Фил, удивившись, остановилась. Из-за сложившихся обстоятельств, она не заметила акцент. — Ты американка?

— Ну, да. Тим тебе не рассказал?

— Нет. Думаю, такое я бы запомнила. Как ты оказалась в Монреале?

— Я работаю в Макгилле[19].

— Ты профессор? — Фил надеялась, что в ее голосе был слышен не только скептицизм. Она уже знала, что Уинн умная женщина, но не могла представить ее преподавателем университета.

Уинн усмехнулась, не выказывая обиду.

— Господи, нет. Насколько мне известно, у них нет кафедры суеверий. — Она подмигнула Фил.

— Нет, я — ассистент одного из профессоров по ботанике на Кафедре Растениеводства, помогаю в исследовании, изучающем физические свойства традиционных лекарственных трав. Грант почти у него в кармане, так что я могу, смело заявить, что моя работа здесь окончена.

Фил рассмеялась, но звук исчез так же быстро, как зародился. Она сделала шаг и наступила на сломанную ветку, вот только ее ногу словно затянуло в ледяной, липкий туман.

Свет не изменился, а вот обстановка стала нереально тихой и холодной. Пение птиц, стрекотание насекомых и прочие звуки лесных существ исчезли, поэтому сигнал телефона, что они достигли места назначения, почти заставил Фил подпрыгнуть.

— Мы уже близко, да? — без надобности спросила Уинн. — Я чувствую это.

Спар коснулся руки Фил.

— Держись ко мне ближе.

Она не собиралась спорить, чувствуя, как по коже начали ползать мурашки.

Спустя пару мгновений, Фил пробралась сквозь густой ельник и выбралась на открытое пространство не более десяти футов в диаметре.

Не совсем поляна, скорее небольшая прогалина, образовавшаяся после того, как здесь свалили дерево, что должно было объяснить странность в центре.

Технически, то, что стояло там, сложно было назвать пнём, так как дерево… вероятно, огромный клён, по соображениям Фил… очевидно, не спиливали.

Фил не знала, сгнило ли дерево или упало во время бури, или его ударило молнией, но, судя по острым щепкам, торчащим из земли, спокойно дерево не упало.

Больше было похоже, что его сломал какой-то разъяренный великан. И эта ужасная мысль не принесла Фил спокойствия. Будто демонов и их почитателей ей не хватало.

— Вот здесь, — выдохнула Уинн ей в спину. — Видишь?

Хотела бы Фил сказать нет.

Болотный газ повис в воздухе над землей всего в нескольких дюймах от остатков клёна. Почему-то Фил подумала, что если бы начала определять форму, то получился бы силуэт человека, как при обведении трупа мелом на асфальте.

Но затем разобрала четче толстые, тревожащие душу завитки зеленовато-черного цвета, который напоминал цвет заживающих синяков или гнилой плоти. Под ковром из листьев они обвивали щепки клёна и тянулись в воздух.

Кончик качнулся, словно его колыхнул ветер. Вот только здесь не было ветра, и движение больше напоминало то, как животные принюхиваются в поисках добычи.

— Вижу.

— Нам нужно осмотреться и найти возможные оставшиеся доказательства, — проговорил Спар. — Я верю людским властям, но на всякий случай перепроверить не лишнее.

Они разделили пространство на секции, и Фил старалась держаться подальше от этого завитка, решив начать с края полянки и двигаться к центру.

Взяв палку, она проверяла землю, кучи листьев и приподнимала камни, чтобы посмотреть, не скрывалось ли что под ними. И делала всё это очень быстро, так как не хотела задерживаться, да и не ожидала что-то найти.

Не думала, что кому-то из них вообще посчастливится что-нибудь обнаружить, так что, услышав шипение Уинн, подумала, что та наткнулась на змею или паука, который ее напугал.

— Думаю, я что-то нашла.

Бросив палку, Фил заторопилась к ведьме, Спар шел по пятам. Уинн присела возле груды камней, сваленной у деревьев на северо-западе полянки.

— Смотрите.

Фил посмотрела туда, куда указывала Уинн, на самые обычные камни. Сначала она не увидела ничего необычного. Камни, различных оттенков серого, были похожи на… камни.

На некоторых была грязь, на других мох, на каких-то виднелись трещины от погодных условий. Но затем Фил моргнула и обратилась к другому зрению, тогда и поняла, на что указывала Уинн.

Тусклый блеск пирита в щели между двумя камнями замаскировал в сумерках для невооруженного взгляда отблеск от чего-то еще.

При помощи внутреннего зрения Фил смогла разобрать конец женской сережки. Тонкий, золотой ободок, от которого исходило розоватое свечение.

— Думаешь, это принадлежит одной из жертв? — спросила она.

Уинн переложила камни и ловко подцепила серьгу, приблизив, чтобы лучше рассмотреть.

— Учитывая, что лежала она здесь? Думаю, что шансы велики.

Она указала на застежку, где виднелась засохшая кровь.

— Ее как будто сорвали во время борьбы.

Фил поморщилась и коснулась мочки своего уха.

— Ну, если это не принадлежит одной из девушек, хорошего сережка, несмотря на благословение, не принесла.

— Благословение? — Уинн с любопытством посмотрела на Фил. — Я думала, что мне показалось. Откуда ты знаешь?

— Вижу, — ответила Фил, раскрывая свой крошечный талант. — Ты права, на счет показалось. Благословение настолько крошечное, скорее всего кто-то просто произнес молитву над парой сережек и отдал их девушке. Жаль, что на них не было чего-то посерьезнее. Может тогда мы бы не нашли их здесь. Или девушку.

Уинн согласно кивнула, вытащила из сумочки пакет и положила в него сережку.

— Возьму с собой, позже погадаю на ней. Тогда точно смогу узнать, принадлежала ли она одной из жертв. И если так, то смогу отследить Общество. Если она была надета на девушку во время ритуала, то получится отыскать местоположение жертвенного стола.

Фил скривилась.

— Проклятье. Так это не здесь? Даже не поблизости?

— Нет. Здесь ужасная энергия, но слишком грубая для этого, и после возвращения домой я раза три приму душ. Думаю, что здесь они просто сбрасывали тела, во время чего сережка и зацепилась за камни. Всё произошло слишком давно, и я не смогу взять след отсюда. — Уинн встала и убрала мешочек в сумочку. — Что-то еще чувствуешь?

— Только желание четыре раза помыться.

— Через несколько минут станет еще темнее, — заметил Спар. — Еще раз быстро осматриваемся, но нужно скорее уходить.

Фил вздохнула и покачала головой.

— Я очень надеюсь, что нам повезет найти огромный плакат с надписью «Алтарь Смерти» и ниже его точное местоположение.

Уинн фыркнула.

— Будь ночные такими глупыми, наша жизнь оказалась куда легче.

Они трое еще раз прошли по полянке и, естественно, ничего не нашли. Фил могла лишь желать, чтобы всё было так просто. Но во время второго обхода изменилась энергия.

Чем темнее становилось, тем меньше Фил хотела находиться на поляне. Она поняла, что инстинктивно держится ближе к Спару, ожидая, когда он скажет уходить.

И как только Страж это произнес, Фил почти кинулась к минивену. Она хотела бы побежать, но в сгустившихся сумерках, едва разбирала дорогу на пять футов впереди.

А зная свою удачу, она врезалась бы в дерево и заработала сотрясение мозга.

Спар взял ее за руку.

— Я всё четко вижу, — заверил он. — Просто иди за мной.

Фил прижалась к нему, ничуть не стыдясь страха. Ей и при свете дня не понравился этот лес, а теперь, в сумерках, когда все выглядело темным, жутким и зловещим, не собиралась пересматривать свое отношение.

Фил обернулась, чтобы позвать Уинн, но увидела лишь, как та бледная, с широко распахнутыми глазами парила в трех футах над землей.

— Они поставили ловушку! — закричала Уинн, сопротивляясь невидимой силе, которая ее схватила. Она пыталась что-то найти в своей огромной сумке, но так и не смогла. — Бегите!

Инстинкты Фил вопили подчиниться. Ох, трусливое сердце наполнилось радостью, но разум Фил не позволил оставить ведьму.

Она не знала, сама ли отпустила руку, или Спар отпустил её, но они одновременно развернулись и бросились к Уинн, которая кинула на землю свою сумку.

— Уинн! — вскрикнула Фил, но как бы быстро она не передвигала ногами, Уинн оказывалась всё дальше, словно ее тащили через лес.

Спар припустил вперед, наполовину изменяя облик, словно смывал уродливый грим. Из-за окружения ему пришлось держать крылья свернутыми, но с помощью мускулистых ног он быстро сокращал расстояние.

Фил пришлось бежать со всех ног, чтобы хотя бы видеть его. Но, когда она прорвалась сквозь траву и оказалась на поляне, то увидела связанную и висящую в воздухе Уинн.

Тот крошечный завиток энергии, что торчал из земли, сейчас походил на уродливую версию бобового ростка Джека, став высоким, широким и светящимся злой энергией.

Огромный росток держал Уинн, а более мелкие обвились вокруг рук и ног.

— Твою мать, — выдохнула Фил, проскользнув по траве. — Спар, что это за ерунда?

— Смерть, — отрезал Страж и кинулся в бой.