Возвращение Безумного Бога 15

Глава 26 Понравилось?

Костя медленно повернулся к ней полностью. Его лицо стало абсолютно нечитаемым.

— Что ты сказала?

— Ты слышал, — Перчинка подняла подбородок, пытаясь сохранить остатки достоинства, — Я потратила много времени на разработку этого состава. Изучала твоих Слуг, механизмы контроля Бездны, данные о Даре Светланы из украденных файлов Соколовых. Создала нечто… уникальное.

Она сделала паузу, наблюдая за его реакцией.

— Обычный нектар создаёт временную зависимость. Его можно нейтрализовать противоядием, сильной волей, магическим вмешательством. Новый нектар работает иначе. Он… интегрируется. Становится частью духовной структуры жертвы. Как прививка, понимаешь? Организм думает, что это его собственная часть.

Костя стоял неподвижно. Слишком неподвижно.

— Продолжай, — тихо произнёс он.

— Светлана остаётся собой, — быстро заговорила Перчинка, — Это важно! Её личность не меняется. Воспоминания целы. Чувства настоящие. Она по-прежнему любит тебя, по-прежнему заботится о семье, по-прежнему…

— По-прежнему твоя марионетка, — закончил Костя ледяным тоном.

— Не марионетка! — возразила Перчинка, — Это грубое упрощение. Она свободна в своих действиях. В мыслях. В желаниях. Единственное отличие — когда я даю ей прямой приказ, она… физически и ментально не может ему не подчиниться. Как рефлекс. Как дыхание.

Она сделала шаг вперёд, её голос стал увереннее.

— Но я не собираюсь злоупотреблять! Я не буду превращать её в робота! Она будет жить нормальной жизнью. Любить тебя. Выйдет за тебя замуж, родит детей, если захочет. Станет княгиней Безумовой. Просто…

— Просто ты будешь дёргать за ниточки, когда посчитаешь нужным, — Костя покачал головой, — Перчинка, ты слышишь себя? Ты описываешь рабство. Изощрённое, комфортное, почти незаметное. Но рабство.

— Это защита! — настаивала Перчинка, — Подумай логически, папа! Князь Соколов подозревает нас. У него есть улики. Если мы освободим Светлану, она расскажет всё. Альянс рухнет. Начнётся война между родами. Явная или гибридная. Именно то, чего я пыталась избежать!

Она подошла ближе, её оранжевые глаза горели верой в свою правоту.

— Но если Светлана останется под контролем… она скажет отцу то, что нужно. Убедит его, что подозрения безосновательны. Что налёты — дело рук третьей стороны, которая хочет нас поссорить. Она Лазурная Молния, уважаемая Истребительница. Ей поверят. Особенно её собственный отец.

Костя молчал, его лицо оставалось непроницаемым.

— Мир между родами будет сохранён, — продолжала Перчинка, чувствуя, что нащупала слабое место, — Светлана останется счастлива. Ты женишься на любимой женщине. Семья будет в безопасности. А если правда тебя так тяготит… можно потом признаться во всем! После того как победим Бездну, и угроза минует! Все выигрывают!

— Кроме Светланы, которая станет пленницей в собственном теле, — тихо заметил Костя.

— Она даже не заметит! — Перчинка всплеснула руками, — Я буду давать приказы крайне редко! Только в критических ситуациях! Только когда безопасность семьи под угрозой! В остальное время она абсолютно свободна!

Она схватила его за руку.

— Папа, пожалуйста, подумай. Ты всегда говорил, что главное — это семья. Что ты готов на всё ради нас. Что защита близких превыше всего. Ну вот! Вот способ защитить нас! Без войны, без жертв, без…

— Без совести? — Костя осторожно высвободил руку, — Без чести? Без того, что делает нас людьми?

— С реализмом! — возразила Перчинка, — С пониманием, что иногда приходится идти на компромиссы! Что идеальных решений не существует!

Она развела руками.

— Ты хотел знать, что делать дальше? Вот ответ! Мы используем Светлану, чтобы решить проблему с Соколовыми. Она убеждает отца. Выходит за тебя замуж. Рожает наследников, которые объединят два рода. И через пятнадцать-двадцать лет, когда всё устаканится, когда семьи переплетутся настолько, что разделить их будет невозможно… я сниму контроль.

— Снимешь? — недоверчиво переспросил Костя.

— Да! — она кивнула с жаром, — За пятнадцать лет я точно придумаю, как обратить действие этого состава! Я не монстр, папа! Я не хочу держать её в неволе вечно! Просто… пока ситуация не стабилизируется. Пока угроза не минует. А потом…

— А потом она узнает правду, — закончил Костя, — Что двадцать лет своей жизни она провела под контролем. Что её дети рождены от брака, в который её заставили войти. Что каждое важное решение принимала не она.

Он посмотрел на Перчинку с грустью.

— И как, ты думаешь, она отреагирует?

Перчинка колебалась.

— К тому времени… у неё будет семья. Дети. Жизнь, которую она построила. Она поймёт, что это было необходимо. Что…

— Ты веришь в это? — перебил Костя, — Или просто надеешься?

Тишина.

Перчинка отвернулась, не в силах встретить его взгляд.

— Я… не знаю, — прошептала она, — Может быть, она никогда не узнает. Может быть, я унесу этот секрет в могилу.

— А я? — спросил Костя, — Я буду знать. Каждый день. Каждую ночь, когда буду лежать рядом с ней. Буду знать, что женщина, которую люблю, не выбирала меня по-настоящему. Что её «да» на свадьбе было сказано под принуждением.

Он сделал шаг к ней.

— Ты думаешь, я смогу с этим жить? Ты думаешь, это не будет разъедать меня изнутри?

— Ты сильный, — Перчинка подняла голову, — Ты переживёшь. Ради семьи. Ради мира. Ради…

— Нет, — твёрдо сказал Костя.

Перчинка замерла.

— Что?

— Нет, — повторил он, — Я не соглашусь. Не буду соучастником этого… извращения. Не построю свою жизнь на лжи и контроле.

Его голос стал тверже.

— Я найду способ вылечить Светлану. Даже если ты говоришь, что это невозможно.

Он указал на Чёрное Солнце.

— Если я смог приручить ЭТО, смогу справиться и с твоим… нектаром.

— Но время! — отчаянно возразила Перчинка, — Соколовы не будут ждать! Они потребуют ответов! Если Светлана расскажет правду до того, как ты найдёшь решение…

— Тогда я расскажу правду первым, — просто ответил Костя.

Перчинка побледнела.

— Ты… ты выдашь меня?

— Я признаюсь в твоих преступлениях, — поправил он, — Возьму ответственность как глава семьи. Предложу компенсацию. Публичное извинение. Всё, что потребуется.

— Они потребуют выдать меня!

— Возможно, — кивнул Костя, — Тогда я предложу себя вместо тебя. Как одолею Бездну — пусть забирают.

Тишина была оглушительной.

Перчинка смотрела на него, не веря услышанному. Весь ее мир, всё, во что она верила, рушился на глазах.

— Ты… не можешь, — прошептала она, — Ты не можешь рисковать собой ради…

— Ради моей дочери? — он грустно улыбнулся, — Конечно могу. Я отец. Это моя работа. Защищать своих детей. Даже когда они совершают непростительные глупости.

Он подошёл и положил руку ей на плечо.

— Но знаешь, что я не сделаю? Не соглашусь на твой план. Не превращу Светлану в инструмент. Не построю мир на фундаменте из лжи и рабства.

Его пальцы сжались на её плече — не больно, но твёрдо.

— Потому что если я это сделаю… если соглашусь, что цель оправдывает средства… тогда ты выиграла. А я проигрывать не люблю.

Он отпустил её.

— Извини, дочка. Но нет.

Новая отремонтированная кухня особняка Безумовых была огромной — рассчитанной не только на семью, но и на орду вечно голодных мирмеций. Высокие потолки, массивные столы из тёмного дерева, современная техника соседствовала с винтажными медными кастрюлями. И сейчас это пространство превратилось в зону боевых действий.

— Нет-нет-нет! — завизжала Никталия, выхватывая у Светланы венчик, — Не так! Ты должна взбивать нежно! С любовью! Представь, что это… не знаю… облако! Пушистое, мягкое облако!

— Это яйца, — сухо заметила Светлана, глядя на миску, — Обычные куриные яйца.

— Сейчас яйца, — торжественно провозгласила Никталия, — но скоро станут кремом! Волшебным, воздушным кремом! И от того, как ты их взобьёшь, зависит судьба всего торта!

Эмми, сидящая на краю стола и болтающая ногами, фыркнула:

— Никта, ты так говоришь, будто мы создаём эликсир бессмертия, а не десерт.

— А в чём разница? — Никталия развела руками, едва не опрокинув банку с сахаром, — Хороший торт продлевает жизнь! Он дарит счастье! Радость! Калории! Ну ладно, калории — побочный эффект, но остальное важно!

Светлана смотрела на венчик в своей руке с тем же выражением, с каким обычно изучала стратегические карты перед боем.

— Я никогда раньше не готовила, — призналась она, — В академии этому не учат. Только бой, тактика, магия.

— Вот именно! — Эмми спрыгнула со стола и подошла ближе, — Поэтому пора исправлять пробелы в образовании! Каждая уважающая себя женщина должна уметь готовить хотя бы что-то съедобное. На крайний случай, — она бросила быстрый взгляд на Никталию, — Что-то, похожее на съедобное.

— Эй! — возмутилась Никталия, — Мои блюда всегда съедобны! Просто… иногда требуют определённого мужества.

— И крепкого желудка, — добавила Эмми с ухмылкой.

— Детали!

Светлана осторожно начала взбивать яйца. Движения были механическими, точными — как удары мечом на тренировке.

— Света, расслабься, — Эмми положила руку ей на плечо, — Ты не на дуэли. Яйца не дадут сдачи.

— Хотя если взбивать слишком долго, могут свернуться, — задумчиво добавила Никталия, — Тогда получится что-то вроде… яичной кашицы? Впрочем, тоже вкусно! С творческим подходом!

— Давайте без творческого подхода, — твёрдо сказала Светлана, — Просто следуем рецепту. Чётко. По пунктам.

Никталия хихикнула:

— Света, милая, рецепт — это всего лишь рекомендация! Искусство готовки в импровизации! В полёте фантазии! Вот смотри!

Она схватила пакет со специями и начала сыпать что-то в тесто.

— Немного корицы для тепла! Щепотка кардамона для экзотики! И… о, что это? — она подняла баночку с мерцающим порошком, — Толчёный лунный камень! Отлично для текстуры!

— Никталия, это же магический компонент! — ахнула Эмми, — Его в еду нельзя!

— Почему нельзя? — богиня пожала плечами, — Я неделю назад добавляла — все живы. Ну, почти все. Ладно, Сахаринка потом три часа светилась в темноте, но ей понравилось!

Светлана отобрала у неё баночку:

— Давай без экспериментов. Хотя бы в первый раз. Я хочу научиться готовить нормальный торт. Без магии. Без свечения. Без побочных эффектов.

— Скучна-а-а… — протянула Никталия, но отступила.

Следующие полчаса прошли в относительном спокойствии. Светлана, следуя инструкциям Никталии (которые богиня подсматривала в планшете и активно редактировала на ходу), раскатывала тесто. Эмми отвечала за духовку и таймер. Никталия порхала между ними, давая советы, пробуя ингредиенты и напевая что-то про «сладкую жизнь и горькую правду».

— Знаешь, — задумчиво сказала Эмми, наблюдая, как Светлана сосредоточенно выкладывает коржи, — ты неплохо справляешься. Для первого раза.

— Спасибо, — Светлана слегка улыбнулась, — Это… странно приятно. Делать что-то руками. Без магии. Без оружия. Просто… создавать.

— Вот! — Никталия всплеснула руками, — Видишь? Готовка — это медитация! Это дзен! Это…

— Это способ не думать о проблемах, — закончила Светлана тише, — Хотя бы ненадолго.

Эмми и Никталия переглянулись. В голосе Светланы прозвучало что-то… отстранённое. Усталое.

— Эй, — Эмми подтолкнула её локтем, — Всё в порядке? Ты вроде бы с утра какая-то… задумчивая.

— Я всегда задумчивая, — отмахнулась Светлана.

— Да, но сегодня особенно, — настаивала Эмми, — Будто мысли где-то далеко. Когда мы месились на турнире, ты всегда была собранной.

Светлана замялась, подбирая слова:

— Просто… много всего происходит. Подозрения отца. Ситуация с Перчинкой. Костя без сознания полдня был. Это…

— Стресс, — кивнула Никталия понимающе, — Знаешь, что помогает от стресса? Торт! Большой, жирный, калорийный торт! И не делиться ни с кем!

— Это твоё решение всех проблем, — усмехнулась Эмми.

— Потому что оно работает!

Наконец, торт был готов. Высокий, многослойный, политый кремом и посыпанный крошкой. Никталия торжественно водрузила его на центр стола.

— Та-дам! — провозгласила она, — Торт Наполеон в исполнении Светланы Соколовой! С моими гениальными улучшениями рецепта! И минимальным количеством пожаров!

— Одного пожара было достаточно, — пробормотала Эмми, косясь на подпалину на стене.

— Это был контролируемый пожар! — возразила Никталия, — Вполне в рамках нормы!

Светлана смотрела на торт с чем-то похожим на гордость. Это было её кулинарное творение. Первое в жизни. Не идеальное, немного кривоватое, но… сделанное своими руками.

— Давайте попробуем, — предложила Эмми, уже протянув руку за ножом.

— Подожди! — Никталия отдёрнула её руку, — Сначала автор должна попробовать! Это традиция! Ну, я только что её придумала, но всё равно!

Она отрезала небольшой кусочек и протянула Светлане на блюдце.

— Ну же! Пробуй! Не стесняйся!

Светлана взяла вилку. Отломила кусочек. Поднесла ко рту.

Жевала медленно, задумчиво. Её лицо было сосредоточенным — словно она анализировала вкус на молекулярном уровне.

— Ну? — нетерпеливо спросила Никталия, — Как? Вкусно? Гениально? Достойно богов? Рецепт Никталии безупречен?

Светлана продолжала жевать. Не отвечала.

И вдруг замерла.

Её зрачки, лазурные и яркие, сузились в точки. Крошечные. Нечеловеческие.

Воздух вокруг неё исказился.

— Госпожа в опасности, — прошептала она голосом, который одновременно был и не был её собственным.

Лазурное сияние вспыхнуло — ослепительное, яростное, заполнившее всю кухню.

Эмми отшатнулась, прикрывая глаза:

— Что такое⁈ Света⁈

Никталия стояла с широкой улыбкой, совершенно не понимая происходящего:

— Ну как? Вкусно? Я же говорила, мой рецепт…

Кулак Светланы врезался ей в лицо.

Удар был быстрым. Точным. Безжалостным. С силой десятка обычных людей, усиленной Лазурным Даром.

Никталия отлетела назад, как тряпичная кукла. Пролетела насквозь через стол с ингредиентами, через полки с кастрюлями, через стеллаж со специями. Прихватывая всё за собой.

*ГРОХОТ*

*ЗВОН*

*ТРАХ-БА-БАХ*

Богиня врезалась в дальнюю стену и рухнула на пол, погребённая под лавиной кухонной утвари. Мука взметнулась облаком. Яйца разбились, растекаясь жёлто-белыми лужами. Кастрюли покатились во все стороны.

Тишина.

Потом из-под горы обломков медленно поднялась рука. Вялая. Дрожащая. С венчиком, зажатым между пальцев.

— Значит… — донёсся слабый, но всё ещё жизнерадостный голос Никталии, — Понравилось?