Возвращение Безумного Бога 4

Глава 22 Богиня с пассажиром

Вечная Галерея, обитель богини тьмы Алайи, была наполнена звуками изощренных пыток и страданий грешных душ. Привычный фон для владений темной богини. Но сейчас повелительница мрака не обращала внимания на вопли истязуемых.

Алайя полулежала на мягких подушках, задумчиво поглаживая внушительный по размерам живот, словно на позднем месяце беременности. Ее прекрасное лицо, обычно искаженное жестокостью и презрением, сейчас казалось почти умиротворенным. Богиня, словно задумавшись о чем-то своем, рассеянно наблюдала, как ее верные слуги-демоны раздирают очередного грешника на части.

Рядом с Алайей суетилась ее верная спутница и помощница Гармонисса. Богиня пауков бережно наносила ароматное масло на кожу своей госпожи, стараясь облегчить ее странное «интересное положение». Тонкие пальцы помощницы скользили по округлившемуся животу госпожи, нежно массируя и поглаживая.

— Поразительно, как быстро растет этот ребенок, — задумчиво произнесла Алайя, рассматривая свой живот. Казалось, он увеличивался прямо на глазах, — Прошло совсем немного времени с момента зачатия, а я словно на сносях уже много месяцев. Нонсенс!

Гармонисса согласно покачала головой, продолжая ласково втирать благовонные масла. Ее руки, а также ловкие паучьи лапки, обмотанные шелком, скользили по коже Алайи, даря приятную истому. Вопли истязаемых грешников и лязг орудий пыток создавали причудливый контраст этой почти идиллической картине.

— Прошу прощения за дерзость, моя госпожа, но почему вы сразу не избавились от этого… плода? — спросила Гармонисса осторожно, не прекращая массировать бока Алайи, — Ведь отец ребенка — тот самый наглый вор-смертный, Константин. Ваш злейший враг.

Алайя устало вздохнула, откидываясь на подушки. Ее прекрасное лицо исказила мрачная досада. Отблески адского пламени плясали в черных провалах глаз.

— Думаешь, не пыталась? Как бы не так! — произнесла богиня с горечью, — Представляешь, этот ребенок… он попросту отказался умирать. Сопротивлялся моей воле, моему прямому желанию, силе божественной! Крохотный эмбрион, пылинка, а воле матери-богини не подчинился!

Гармонисса застыла с отвисшей челюстью. За все время своей продолжительной жизни такого она еще не слышала. Немыслимо!

— Но… но как такое возможно? — пролепетала она, пораженная до глубины души, — Значит… ребенок будет невероятно могущественным? Героем? Может, даже бессмертным божеством, как мы?

— Скорее всего, — мрачно кивнула Алайя, — Я пробовала еще несколько раз, уже более изощренными методами. Бесполезно. Плод… не поддается. Он словно надежно защищен какой-то неведомой силой. Возможно, гадкий папаша-Константин приложил к этому руку, но я не уверена… Может быть он и не причем…

Гармонисса понимающе закивала, хотя сама пребывала в полнейшем ступоре. Дитя от столь могущественных родителей… опасный и ценный козырь в рукаве. Хотя саму ситуацию она находила донельзя унизительной и возмутительной для ее великой госпожи. Это ж надо было так опростоволоситься!

В любом случае, дело сделано. Остается только ждать, каким вырастет этот маленький божественный ублюдок.

Неожиданно Алайя пронзительно вскрикнула и схватилась за живот, сгибаясь пополам. Не успела Гармонисса и глазом моргнуть, как тело богини резко сорвалось с места, словно само по себе. Пролетев по дуге, оно с оглушительным плюхом угодило прямо в гущу раскаленной лавы, где как раз поджаривалась очередная партия грешников.

— ГОСПОЖА!!! — взвизгнула Гармонисса, кидаясь к краю потока магмы. Растянула сеть из прочных паучьих нитей и рванулась было на помощь… Но тут Алайя вынырнула из жидкого пламени, раздраженно отфыркиваясь и отплевываясь.

— Вот же поганый мальчишка! — прошипела богиня, стряхивая с себя сгустки лавы. Огненная субстанция, кажется, ничуть не причинила ей вреда, лишь слегка опалила роскошные волосы, — Опять брыкается, негодник! Так и норовит мне все кости переломать, паршивец! Еще и в пекло уронил!

Алайя сердито погрозила кулаком собственному животу. Гармонисса от облегчения чуть не брякнулась в обморок. Слава преисподней, ее госпожа невредима!

Алайя царственно выплыла из магмы, желтые горячие капли стекали по ее упругим формам. Особенно выделялась грудь, сильно увеличившаяся в размерах. А также крупные потемневшие соски идеально круглой формы, толстые, словно желуди. Полуобгоревшие грешники завороженно таращились на неожиданно заманчивое, по-настоящему горячее зрелище, позабыв на миг про собственные жуткие страдания. Богиня раздраженно запустила в них сгустком темной энергии. Те с воплями ужаса разлетелись на мелкие кусочки.

— Нет, ну ты видела? Видела? — фыркала Алайя, усаживаясь обратно на свое ложе. Одним взмахом руки она восстановила свое одеяние, — Видела, как он толкается! Меня аж с места сносит! Еще не родился, а уже своевольничает и портит мамочке жизнь! Характером явно в папашу пошел, скотина мелкая!

Гармонисса сочувственно закивала, тут же подскакивая к госпоже с новыми бальзамами и притираниями.

— А представляешь, каково мне будет, когда он подрастет? — продолжала ворчать Алайя, блаженно жмурясь от нежных прикосновений помощницы. Гармонисса была очень хороша в массаже — Еще и бегать за ним придется, и на проделки его любоваться! Тьфу, тошнит уже от одной мысли!

— Так может, стоит подыскать ему няньку? — предложила Гармонисса, старательно втирая благовония, — Какую-нибудь мелкую демоницу, чтоб приглядывала?

Алайя отрицательно помотала головой:

— Еще чего! Во что тогда Вечная Галерея превратиться? У меня тут не райские ясли, а преисподняя! Не до возни с какими-то сопливыми недо-божками, будь они хоть трижды моими отпрысками!

Гармонисса почтительно склонила голову, признавая правоту госпожи. Мирские радости материнства были не для грозной Алайи. У нее и без того хватало хлопот. Например, прямо сейчас требовалось срочно придумать, как укрепить пошатнувшийся авторитет богини в глазах других обитателей Пантеона. А то ведь засмеют — надо же было так опростоволоситься, подцепить ребенка от какого-то жалкого смертного!

— И все-таки, позвольте спросить — почему вы решили оставить дитя? — не удержалась Гармонисса, — Неужели только из-за его потенциальной силы?

Алайя смерила помощницу колючим взглядом, будто раздумывая — испепелить на месте за дерзость или милостиво просветить. Потом устало вздохнула:

— Сама пока не знаю. Захотелось, и все тут. Любопытно мне — что за существо из него выйдет? Полукровка, рожденный от богини и смертного — это же нонсенс, аномалия! Такого наш божественный план еще не видывал. Вдруг толк выйдет?

Ее глаза вспыхнули нехорошим огнем:

— Вот представь — когда пацан подрастет, натравлю-ка я его на папашу-Константина! Коли сыночек так силен, пусть препроводит родителя прямиком в мои объятья, в бездонные пучины ада! Ох, и повеселюсь я тогда, ох и отыграюсь на этом мерзавце за все хорошее!

Алайя расхохоталась, и звук ее смеха эхом разнесся по мрачным сводам Вечной Галереи, сотрясая стены. На миг даже страдальческие крики грешников смолкли, не в силах перекрыть зловещее веселье богини.

— А знаешь что, душечка? — вдруг осенило Алайю, — Неси-ка сюда то самое адское варево для провинившихся, ну, которое с толченым стеклом и серой. Авось, приучим ребеночка к здешней кухне, пока он в утробе. Глядишь, и характер чуток подрастеряет!

Гармонисса слегка опешила от такого внезапного поручения, но виду не подала. Почтительно кивнула и засеменила к выходу, мысленно гадая — что ж такое будет твориться в их преисподней, когда маленький полубог явится на свет? Похоже, мирку Подземелья предстоит сильно измениться…

А в своих покоях Алайя уже с нетерпением предвкушала, как она обыграет других богов, заполучив такой уникальный козырь. То-то все ахнут, когда узнают! Главное, вовремя раструбить благую весть. И преподнести ее так, чтоб комар носа не подточил — ведь не каждый день богини производят на свет детей-героев! Или даже богов…

— Расти большой и могучий, крошка, — проворковала она, поглаживая живот, — Да поскорее! Мамочке ой как нужна будет твоя помощь — и против врагов, и для укрепления собственной власти. А уж напакостить папочке — это наша первейшая цель! Спи сладко, набирайся сил…

Внезапно ребенок в чреве Алайи снова начал брыкаться и толкаться, да с такой невероятной силой, что богиню буквально сорвало с места. Она только и успела взвизгнуть от неожиданности, как ее тело, словно тряпичную куклу, подбросило высоко в воздух и с размаху впечатало в ближайшую стену.

*БА-БАХ!*

Алайя насквозь пробила каменную кладку и влетела в соседний зал, где как раз шел очередной сеанс пыток. Грешники и демоны-истязатели застыли в немом изумлении, таращась на внезапно появившуюся богиню. А та, кувыркаясь в воздухе, с диким воплем пронеслась над их головами, круша и ломая все на своем пути.

— Ах ты мелкий паршивец! — верещала Алайя, тщетно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Но коварный плод словно задался целью как следует покатать мамочку по всей Вечной Галерее, демонстрируя недюжинную силу и своенравие.

Не успела богиня и рта раскрыть, как ее с огромной скоростью швырнуло вниз, прямиком в гущу раскаленной лавы — в этой части Вечной Галереи она текла почти везде. Алайя только возмущенно булькнула, снова с головой уходя в бурлящую магму. Через секунду она вынырнула, отфыркиваясь, отплевываясь и дымясь, словно головешка.

— Вот негодник! Опять в лаву спихнул, чтоб его! Да что ж такое-то! — голосила Владычица Тьмы, пытаясь стереть с лица налипшие комки магмы. Но договорить ей не дали — неведомая сила вновь подхватила богиню и резко дернула вверх, протаранивая ею все перекрытия и своды Преисподней.

*БУМ! ХРЯСЬ! БАБАХ!*

Алайя только и успевала материться на все лады, пока ее многострадальное тело словно таран крушило стены и переборки родного царства. Во все стороны летели обломки камней, куски стен и ошметки лавы. Перепуганные демоны и проклятые души с воплями ужаса разбегались кто куда, спасаясь от неистовой богини и ее неугомонного пассажира.

— Да чтоб тебя, Константин, скотина безмозглая! — надрывалась Алайя, на миг зависнув под самым сводом Галереи, — Это все ты виноват, похотливый выродок! Твое треклятое семя меня в могилу сведет! Ну, погоди, доберусь я до тебя! Руки-ноги повыдергиваю!

Но ее грандиозные планы мести прервал очередной кульбит — невидимая сила вновь рванула богиню вниз, словно дернули за ниточки марионетку. Алайя с воплями пробила собой все уровни Преисподней и с оглушительным грохотом впечаталась точнехонько в центр мраморного пола своих покоев, расколов его на мелкие кусочки.

— Ох, елки-палки… — простонала многострадальная богиня, с трудом поднимаясь на четвереньки. Ее роскошное одеяние превратилось в жалкие лохмотья, волосы стояли дыбом, а на прекрасном лице застыла безумная гримаса злости, — Ну все, недоносок астральный, ты доигрался! Сейчас мамочка преподаст тебе урок!

Пошатываясь, Алайя поднялась на ноги, уперла руки в бока и грозно уставилась на собственный живот, в котором беспечно резвился ее демонический отпрыск. Глаза богини метали молнии, на кончиках пальцев затрещали сгустки злого мрака, готовые в любой момент испепелить нерожденного сына или выжечь из него всю дурь. Губы исказились в жутком оскале, обнажив клыки.

Но тут за спиной Алайи раздалось деликатное покашливание. Богиня резко развернулась всем корпусом, готовая испепелить любого, кто посмел потревожить ее гнев… И с изумлением уставилась на стоящую в дверях Гармониссу. Ее верная помощница с ловкостью эквилибриста умудрилась пронести через весь устроенный погром злополучное варево для усмирения ребенка — и ни единой капли не расплескала!

— Прошу прощения, что потревожила, моя госпожа, — медовым голоском пропела Гармонисса, почтительно склоняясь в поклоне. В ее многочисленных глазах плясали смешинки, — Доставила ваше снадобье для обуздания юного принца, как и приказывали. Прикажете подать или сами соизволите?

Алайя застыла на миг, судорожно размышляя — то ли немедленно испепелить нахалку-паучиху за то, что стала свидетельницей ее позора, то ли воздать хвалу за верность, усердие и невероятную прыть. В конце концов, та и впрямь притащила спасительное пойло — авось, поможет утихомирить бесновавшегося в ее чреве дьяволенка.

Несколько долгих секунд в покоях царило напряженное молчание — только потрескивали всполохи темного пламени да доносились откуда-то снизу приглушенные вопли истязуемых грешников. Наконец Алайя глубоко вздохнула, пытаясь обуздать ярость, и процедила сквозь зубы:

— Тащи сюда эту дрянь, быстро. И не дай боги, хоть кто-то прознает о том, что ты тут видела! Лично в порошок сотру и на корм церберам скормлю!

Приказ прозвучал несколько странно — почти все слуги видели, как Алайю носило по Вечной Галерее. Но у беременных своя логика.

— Конечно, госпожа, как можно! — расплылась в угодливой улыбке Гармонисса, мигом подлетая к Алайе со склянкой наперевес, — Мои уста накрепко сшиты прочными нитями, никто ни о чем не узнает, клянусь своими паутинными железами!

Алайя лишь скривилась. Она прекрасно знала, что Гармонисса та еще сплетница и интриганка. Небось, первым делом раззвонит остальным богам и демонам о ее позоре. Ну ничего, до поры до времени можно и потерпеть. Гармонисса все же очень полезна.

Богиня, кривясь от омерзения, приняла протянутое пойло и, зажмурившись, залпом выпила. По телу прокатилась обжигающая волна, по жилам словно растеклась лава. Но, кажется, подействовало — малютка-садист наконец угомонился, то ли напуганный, то ли утихомиренный жуткой материнской микстурой.

А может быть ему просто понравилось, и он смаковал…

— Вот так-то лучше, — пробормотала Алайя, без сил рухнув на разоренное ложе. Обрывки покрывал и дорогих тканей печально разлетелись в стороны, — Будешь знать, как мамочку изводить, паршивец! Весь в папашу пошел, ни стыда, ни совести!

Гармонисса меж тем ловко подхватила опустевшую склянку и засеменила к выходу, старательно обходя зияющие в полу дыры и трещины. На ходу паучиха вкрадчиво поинтересовалась:

— Может, подать что-нибудь еще, о несравненная? Ванну там приготовить, массаж или кровавую баньку из душ грешников? Для поднятия тонуса и восстановления сил весьма полезно!

— Убирайся уже! — взревела Алайя, запуская в помощницу первым, что подвернулось под руку — увесистой золотой вазой. Та с жалобным звоном разбилась о стену в дюйме от головы Гармониссы, — Без тебя тошно, неймется ей, видите ли! Пошла вон, а то на лоскуты пущу!

Гармонисса испуганно втянула голову в плечи и мигом испарилась, перебирая лапками. Богиня страшна в гневе, лучше не искушать судьбу! Но даже удирая со всех своих восьми лап, паучиха не переставала мысленно потешаться над злоключениями госпожи. Похоже, мадам за время беременности хлебнет еще немало «радостей» материнства! Судя по разрушениям, что успел учинить даже не рожденный ребенок — всю Вечную Галлерею ждут большие перемены.

А пока Гармонисса поспешно ретировалась подальше от покоев разъяренной Алайи, в ее голове уже вовсю роились коварные планы. Ведь рождение полубога, отпрыска самой Владычицы Тьмы и ее злейшего врага-смертного — это ли не сногсшибательная новость? Потенциально из этого можно извлечь немалую выгоду!

Паучиха предвкушающе захихикала, перебирая в уме, кому из богов можно продать столь ценные сведения. И какую цену заломить, чтобы и на дворец шикарный хватило, и на легион послушных демонов-рабов!

Определенно, скучать в ближайшее время никому на их божественном плане не придется!

Тем временем в своих покоях Алайя наконец смогла расслабиться и унять гнев. Нерожденное дитя больше не буянило, мирно посапывая в ее чреве. То ли варево и впрямь помогло, то ли маленький негодник просто выдохся после устроенного погрома.

— Вот ведь какой бедовый пацан оказался, — хмыкнула богиня, поглаживая живот. Странное умиротворение разливалось по ее телу, — И характером, и мощью — весь в мамочку! Глядишь, такими темпами и наш мир раньше срока на уши поставит.

Алайя задумчиво уставилась в черный провал потолка, где еще клубились остатки дыма и гари. В ее голове один за другим замелькали сладостные видения — как сынок-полубог сотрясает мироздание своей неуемной мощью, как вселяет ужас в сердца богов и демонов, как карает грешников и низвергает неверных с престолов.

А главное — как она, Алайя, верховодит всем и вся, крепко держа на поводке своего маленького принца… И его не в меру ретивого папашу!

— Глупый-глупый Константин, — промурлыкала богиня, ухмыляясь, — Сам того не ведая, подарил мне бесценный козырь. Неукротимый таран, способный пробить любые преграды… и проложить мамочке путь к безраздельной власти! О, как все запляшут, когда узнают о моем особенном сыночке! Мало никому не покажется!

Алайя расхохоталась — зловеще и торжествующе.

— Расти большой и могучий, кровиночка моя, — ласково проворковала богиня, поглаживая свой необъятный живот, — Набирайся сил да поскорее. Мамочке ой как нужна будет твоя помощь в битве за власть и влияние! А уж папочке-Константину ты фору дашь! Спи сладко, мой маленький завоеватель.

Алайя в предвкушении облизнулась. Ее звездный час все ближе!