Возвращение Безумного Бога 4

Глава 6 А ты, мой друг, станешь первым…

Последнее, что я увидел перед тем, как меня затянуло в портал, было лицо Эгилии — прекрасное и ужасное одновременно. В ее глазах читалась смесь любви, отчаяния и… чего-то еще, чего я не мог понять. А за ее спиной мельтешила круговерть из оскаленных пастей и морд… они тянули ко мне когтистые лапы, но не могли достать…

А рядом с Эгилией стояла испуганная маленькая девочка в белых одеждах жрицы, протягивая ко мне руки. Потянувшись к ней, я в последний момент успел схватить её тонкую и бледную ладошку…

Затем все исчезло в вспышке яркого света, и я почувствовал, как падаю сквозь пространство и время, возвращаясь назад, в реальность…

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на земле. Вокруг меня суетились мои спутники, пытаясь привести меня в чувство. Вокруг валялись мертвые туши монстров… Те самые, с которыми мы сражались, прежде чем угодить в Мир Мертвых.

Невдалеке в земле угадывалась огромная черная проплешина — всё, что осталось от прохода в Мир Мёртвых.

— Папа! Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Перчинка, помогая мне сесть.

Я медленно кивнул, пытаясь собраться с мыслями. События последних минут казались далеким, жутким сном. Но я знал, что все это было реально.

— Что случилось? — спросил Громов, протягивая мне флягу с водой, — Мы думали, ты сразу за нами прыгнешь, а ты… задержался.

Я сделал глоток воды, чувствуя, как она освежает пересохшее горло.

— Я… видел кое-кого, — наконец произнес я, — Эгилию.

Все удивленно переглянулись.

— Госпожу Мира Мертвых? — уточнил Лебедев, — Но это же просто миф, сказочка. Богов не существует. Есть просто духовная энергия, которой древние люди поклонялись, приписывая ей божественную сущность…

Я покачал головой.

— Я не уверен. Может, это была иллюзия. Но… она знала вещи, которые не мог знать никто, кроме меня.

Пока мои спутники засыпали меня вопросами о случившемся в Мире Мертвых, я краем глаза заметил какое-то движение за ближайшим деревом. Скосив туда взгляд, я с удивлением увидел девочку-жрицу, ту самую, чью руку я схватил в последний момент перед прыжком в портал.

Она робко выглядывала из-за ствола, не решаясь подойти ближе. Наши взгляды встретились, и на ее лице расцвела благодарная улыбка. В ее глазах я видел облегчение и радость.

Никто кроме меня не заметил девочку. Все были поглощены обсуждением пережитых событий и не смотрели в ее сторону. А она, улыбнувшись мне еще раз, юркнула обратно за дерево и исчезла из виду.

Я тоже невольно улыбнулся. Несмотря на весь этот кошмар, мне удалось спасти хотя бы одну невинную душу от ужасной участи. Теперь она будет в безопасности в моем божественном измерении, вдали от ужасов Мира Мертвых.

Украдкой я достал из-за пазухи Книгу Судьбы и раскрыл ее. На чистой странице в конце появилась новая запись:

Я удовлетворенно захлопнул книгу. Значит, все получилось. Маленькая жрица теперь действительно в моем мире, под моей защитой. Там ей больше ничто не угрожает. Ни Сверхсущность, ни Бездна, ни другие ужасы Мира Мертвых.

Я глубоко вздохнул и вернулся мыслями к текущей ситуации. Надо было срочно решать, что делать дальше. Ведь опасность для нашего мира никуда не исчезла…

Я не стал рассказывать о девочке-жрице. Думаю, чуть позже это обсудим.

— Что теперь? — спросила Сахаринка, глядя на меня с тревогой.

Я медленно поднялся на ноги, чувствуя, как ко мне возвращаются силы.

— Теперь, — сказал я твердо, — Мы должны защитить это измерение от влияния Мира Мертвых.

Я посмотрел на свертки с легендарным оружием, которые каким-то чудом остались при мне после перехода.

— У нас есть инструменты, — продолжил я, — И у нас есть знания. Теперь нужно их использовать.

Я бросил последний взгляд в сторону черной проплешины. Где-то там, в Мире Мертвых, осталась Эгилия. Кажется, часть ее души избежала поглощения Свехрсущностью.

«Я вернусь за вами», — пообещал я мысленно, — «Клянусь, я найду способ все исправить».

С этими мыслями я повернулся к своим спутникам.

— Нам пора двигаться, — сказал я, — У нас много работы.

Мы зачистили мое измерение от остатков монстров. Обнаружили их всех благодаря сенсорике мирмеций и со всеми разобрались. Оружие я пока не трогал — его нужно было изучить на предмет возможных опасностей и проклятий. Я слишком хорошо знал истории об одержимых артефактах, которые в итоге завладевали душами своих хозяев. Все свертки носила с собой Сахаринка.

После того, как все закончилось, мы вернулись в реальный мир. Я отдал часть добычи и духовных кристаллов Одаренным в благодарность за их помощь. Мы расположились на отдых в небольшой столовке при моем алхимическом предприятии.

Виктор Громов сидел, откинувшись на спинку стула, и задумчиво вертел в руках чашку с горячим чаем. Наконец, он покачал головой и произнес:

— Знаете, княжич, за свою жизнь я повидал многое. Сражался с Аномалиями, видел такое, что обычному человеку и не снилось. Но то, что мы пережили сегодня… Это за гранью понимания. Аномальный Разлом, внутри которого находился еще один Аномальный Разлом. А внутри такая дичь… Признаться, я до сих пор не могу уложить это в голове.

Перчинка, сидевшая рядом, отпила немного чая и сказала:

— На самом деле, Виктор Иванович, это был не просто Разлом. Это был целый Мир Мертвых. Мы ведь видели души умерших, их бесконечный поток. И то существо, эту Сверхсущность… Она поглощала их, словно какой-то жуткий пылесос.

Громов слегка нахмурился, явно относясь к ее словам со скепсисом.

— Мир Мертвых? Души умерших? Девочка, звучит как сказки и легенды, которыми пугают детей на ночь. В нашем мире нет места для подобных вещей. Мы живем в век науки и разума.

Я решил вмешаться в разговор:

— Виктор, после всего, что мы увидели своими глазами, неужели ты все еще сомневаешься? Мы столкнулись с чем-то, что выходит за грань современного понимания мира. И это не просто легенды или мифы. Это реальность, с которой нам теперь предстоит иметь дело, хотим мы того или нет.

Громов задумчиво потер подбородок.

— Допустим, княжич. Я готов признать, что мы действительно столкнулись с чем-то необъяснимым. Но что это значит для нас? Для нашего мира? Как это повлияет на нашу жизнь? Аномалии со всем этим как-то связаны?

— Это значит, — ответил я, глядя ему прямо в глаза, — что мы должны быть готовы. Готовы к тому, что ситуация может ухудшится в любой момент. И мое измерение теперь может стать ключом к нашему спасению.

— Император и Тайный Совет в курсе… существования подробных явлений? — спросил Громов.

Я пожал плечами.

— Понятия не имею. Если и в курсе — они явно держат это в секрете. По каким-то своим государственным соображениям.

— Каким образом мы используем это измерение против Аномалий? — поинтересовался Лебедев, до этого молча слушавший нашу беседу. Он поправил очки на носу и подался вперед, явно заинтригованный.

— Я планирую использовать его для изучения Бездны… ну то есть Аномалий, — пояснил я, — Теперь, когда оно стабилизировано и очищено от монстров, мы сможем более детально исследовать природу Бездны. Понять ее суть, найти способы противодействия. Возможно, даже обратить ее силу против нее самой.

— Звучит рискованно, — заметил Громов, покачав головой, — Играть с такими вещами — все равно что жонглировать гранатами с выдернутой чекой.

— Безусловно, риск есть, — согласился я, — Но у нас нет выбора, Виктор. Мы не можем просто сидеть сложа руки и ждать, пока Бездна поглотит наш мир. Если есть хоть малейший шанс найти способ борьбы с ней, мы должны его использовать.

Лебедев задумчиво кивнул.

— В ваших словах есть смысл, княжич. Лучше действовать на опережение, чем потом разгребать последствия.

Пока мы с Громовым и Лебедевым обсуждали дальнейшие планы, я краем глаза наблюдал за своими дочерьми. Сахаринка и Вафелька оживленно беседовали с Игорем Волковым, который выглядел уже намного лучше после пережитого в Мире Мертвых.

От его былого недоверия и презрения к мирмециям не осталось и следа. Казалось, пройдя через испытания вместе с нами, он наконец-то понял, что они — такие же люди, как и все остальные.

Вафелька, с ее непосредственностью и добродушием, что-то увлеченно рассказывала Волкову, размахивая своими огромными руками. Тот слушал ее с искренним интересом, время от времени задавая вопросы.

— А еще я умею вот так! — воскликнула Вафелька и, взяв со стола вилку, с легкостью завязала ее бантиком, словно это была проволока.

Волков изумленно покачал головой.

— Ты даже не применяла духовную силу… Такая сила в этих руках… Но ты ведь используешь ее только для добрых дел, верно?

Он общался с ней как с ребенком. Впрочем Вафелька по сути и была большим ребенком. Вафелька энергично закивала.

— Конечно! Папа говорил нам, что сила дана Одаренным для борьбы с порождениями Бездны… ну то есть с Аномалиями. Я бы никогда не стала обижать кого-то просто так.

— Твой папа — мудрый человек, — сказал Волков, бросив на меня быстрый взгляд, — Вам повезло с ним.

Сахаринка улыбнулась.

— Это точно. Он лучший папа на свете. Хотя иногда и бывает слишком строгим.

Они рассмеялись, и я почувствовал, как теплая волна нежности разливается в моей груди. Приятно было видеть, как мои дочери находят общий язык с людьми, которые еще недавно относились к ним с подозрением и страхом.

Перчинка тоже присоединилась к их разговору. Я заметил, что она вела себя с Волковым на удивление мило и дружелюбно, словно забыв о том, как он сильно ранил ее совсем недавно.

В какой-то момент Волков, вздохнув, произнес:

— Перчинка, я хотел извиниться перед тобой. За то, что напал на тебя тогда, в лесу. Прости меня.

Перчинка мягко улыбнулась и ответила:

— Я принимаю твои извинения, Игорь. Мы все совершаем ошибки. Главное — уметь признавать их и исправлять.

Волков кивнул, на его лице отразилось облегчение.

— Спасибо. Я многое переосмыслил за последнее время…

Я невольно улыбнулся, глядя на эту сцену.

Громов, проследив за моим взглядом, тоже усмехнулся.

— Кажется, наш Игорь наконец-то прозрел, — заметил он, — Лучше поздно, чем никогда.

— Да уж… — согласился я, — Иногда нужно пройти через ад, чтобы увидеть истину.

— Думаете, он действительно изменился? — спросил Лебедев, — Или это временное помутнение?

Я пожал плечами.

— Время покажет.

Я еще раз окинул взглядом всю нашу разношерстную компанию, собравшуюся за столом. Перчинка, Сахаринка, Вафелька, Громов, Лебедев, Волков… Каждый из них привнес что-то свое в общее дело. Каждый сыграл свою роль.

Громов, словно подслушав мои мысли, поднял стакан с чаем и произнес:

— За нас. За тех, кто заглянул в бездну и не дрогнул.

Все дружно подняли свои стаканы, присоединяясь к тосту. Даже Волков, еще недавно сторонившийся мирмеций, теперь чокался с ними, как с равными.

Я тоже поднял свой стакан, чувствуя прилив гордости за свою необычную команду.

— За нас, — повторил я, — И за будущее нашего мира.

После того, как мы допили чай, разговор продолжился в непринужденной атмосфере. Громов рассказывал забавные истории из своей практики борьбы с Аномалиями, Волков с интересом расспрашивал мирмеций об их жизни и способностях. Лебедев время от времени вставлял комментарии, демонстрируя свои обширные познания в самых разных областях.

— Парни, а помните тот случай с летающими рыбами в Приозерске? — смеялся Громов, откинувшись на спинку стула, — Вот уж где мы намучились! Быстрые, заразы, были…

— Ха-ха, да, было дело, — рассмеялся Лебедев, почему-то потирая плечо, — Эти острые зубы мне до сих пор по ночам снятся…

— Летающие рыбы? — удивленно переспросила Вафелька, — Разве такое бывает?

— В нашем мире, милая, бывает все что угодно, — ответил Громов, — Особенно когда Аномалии шалят. Представь себе целую стаю карпов, летающих по городу словно птицы. И каждый размером с хорошую собаку!

Все рассмеялись, представив эту картину. Даже обычно серьезный Волков не смог сдержать улыбку.

— А вы, Игорь Александрович, — обратилась к нему Сахаринка, — наверняка тоже много интересного повидали за годы службы?

Волков на мгновение задумался, потом кивнул:

— Всякое бывало. Но знаете, что я понял за эти годы? Самое страшное — это не монстры или Аномалии. Самое страшное — это люди, потерявшие человечность.

В комнате повисла тишина. Все понимали, о чем говорит Волков. О тех, кто готов предать, убить, пойти на что угодно ради собственной выгоды.

Внезапно Сахаринка закашлялась и побледнела. Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

— Что с тобой? — встревоженно спросил я, подходя к дочери.

Лебедев тоже поднялся со своего места.

— Позвольте мне взглянуть, — сказал он, доставая из кармана какой-то прибор, — Возможно, это просто аллергическая реакция.

Но не успел он подойти к Сахаринке, как Громов тоже схватился за горло, хрипя и задыхаясь. Волков побледнел и начал оседать на стул.

— Что происходит? — в панике воскликнула Вафелька, но через мгновение и ее огромное тело начало содрогаться в конвульсиях.

Я попытался прочитать заклинание исцеления, но слова застревали в горле, а пальцы не слушались, отказываясь складываться в нужные печати. Магия словно покинула меня, оставив полностью беспомощным.

— Держитесь! — крикнул я, пытаясь сконцентрироваться, — Сейчас я… сейчас… я что-нибудь…

Но мой голос звучал все слабее, а в глазах темнело. Я чувствовал, как неведомая сила подтачивает мою волю, лишает сил.

Перчинка упала на пол, потеряв сознание. За ней последовали остальные. Даже могучая Вафелька не устояла и рухнула, заставив подпрыгнуть столы и стулья вокруг нас.

Я чувствовал, как слабость разливается по телу. Ноги подкосились, и я рухнул на колени, опираясь руками о пол. Голова кружилась, в глазах темнело. Я пытался бороться с наступающим беспамятством, но это было все равно что плыть против мощного течения.

«Что происходит?» — билась в голове отчаянная мысль, — «Почему магия не действует? Почему я не могу…»

Сквозь шум в ушах я услышал чьи-то шаги. С трудом подняв голову, я увидел… Лебедева! Он стоял над нами, совершенно спокойный и невозмутимый. На его лице читалось лишь любопытство, словно он наблюдал за интересным экспериментом.

— Удивительно, — произнес он, глядя на меня, — Вы демонстрируете поразительную стойкость, княжич. Любой другой уже давно потерял бы сознание. Даже для Одаренного ваша сопротивляемость зелью просто феноменальна.

— Зелью? — прохрипел я, с трудом ворочая языком, — Так это ты… подмешал что-то в чай?

Лебедев кивнул, словно это было самым обычным делом.

— Да, это моих рук дело. Признаюсь, состав подобрать было непросто. Нужно было что-то достаточно сильное, чтобы вырубить даже Одаренного, но при этом не убить. Настоящий вызов для алхимика. Я даже горжусь собой немного…

Он буднично проверил мой пульс и реакцию зрачка на свет. И покивал, словно сделал некие выводы.

— Зачем? — выдавил я, — Какой в этом смысл?

Лебедев пожал плечами.

— Честно говоря, ни одного разумного повода что-то подсыпать вам у меня не было. Просто… захотелось проверить свои возможности.

Его слова звучали настолько нелепо и жутко одновременно, что я на мгновение подумал, не галлюцинация ли это. Может быть, все это — просто кошмарный сон?

Но боль и слабость, разливающиеся по телу, были слишком реальны. Это происходило на самом деле.

Распрямившись, Лебедев подошел к сверткам с легендарным оружием. Развернув один из них, он достал Копье Айсштиль. Лебедев повертел его в руках, любуясь изяществом работы.

— Какая красота, — произнес он с восхищением, — Знаете ли вы историю создания этого копья? Легенды гласят, сама Айсштиль выковала его из осколка падающей звезды, закалив в водах подземного ледяного озера.

Естественно, я знал. Это ж я ей и посоветовал использовать ту упавшую звезду. Которая была вовсе не звездой, а деталью от разбившейся колесницы Ноктуса. Я и Ноктус в ту ночь изрядно нажр… перепили амброзии, а потом в нетрезвом виде гоняли по ночному небосводу на его колеснице… ничем хорошим это, разумеется, не закончилось…

Впрочем, сейчас не об этом.

Я молчал, стараясь незаметно перестроить свои духовные потоки. Магическая отрава текла по ним, отравляя тело и разум, но я упорно пытался минимизировать ее воздействие. Это была сложная задача, требующая предельной концентрации, но у меня не было выбора.

Лебедев тем временем отложил копье и взял золотой Браслет Громовержца.

— А это просто шедевр, — сказал он, надевая браслет на руку, — Знаете забавную историю? Говорят, однажды сам Громовержец проиграл его в кости обычному смертному. Правда, потом все равно забрал обратно, испепелив беднягу молнией.

Ну да, наш Громовержец он такой, вспыльчивый немного.

Пока Лебедев рассказывал, я пытался негнущимися пальцами незаметно достать телефон из кармана. Это оказалось неимоверно сложной задачей — руки словно превратились в ватные. Каждое движение давалось с огромным трудом, но я не сдавался. Это был мой единственный шанс позвать на помощь.

Лебедев взял в руки смертоносный кинжал Ноктуса.

— А это настоящее чудо, — сказал он, проводя пальцем по лезвию, — Способен резать само пространство. Представляете, какие возможности открываются?

Он повернулся ко мне, и его взгляд стал задумчивым.

— Знаете, княжич, я всегда был очень любознательным. Новое и неизведанное всегда манило меня. Поэтому, когда мы убегали по тому коридору в Мире Мертвых, и вы запретили оборачиваться… Для меня это было невероятное искушение.

Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Неужели он…

— Нет, я не обернулся, — словно прочитав мои мысли, сказал Лебедев, — Я выдержал это испытание. Но… — он улыбнулся, — я сделал кое-что другое. Я достал телефон и незаметно снял на камеру то, что происходило за нашими спинами.

Мои пальцы, наконец, нащупали телефон. На ощупь я попытался набрать номер Насти. Я вовсе не был уверен, что мои дрожащие пальцы наберут нужную комбинацию. Я надеялся, что кто-нибудь из девушек ответит и услышит, что здесь происходит.

Лебедев тем временем снял обувь и надел на ноги крылатые сандалии Эстро. Ну то есть мои. Они были сделаны из светлого металла, с золотыми крылышками по бокам. Казалось, они едва касаются пола, готовые в любой момент взлететь.

— Когда мы выбрались из Мира Мертвых, — продолжил Лебедев, — я, улучив момент, уединился и достал телефон, чтобы просмотреть запись… Я очень хотел узнать, что же там такое. Ведь набор пикселей на экране никак не способен повредить человеку…

Внезапно его голос изменился, став жутким, ледяным и потусторонним:

— И в тот момент, когда этот любопытный парнишка взглянул на видео, мне открылся доступ к его телу и душе.

Телефон в моей руке тихо пискнул, сигнализируя об установленном соединении. Я молился, чтобы на другом конце услышали происходящее и поняли, что мы в опасности. Это была наша последняя надежда…

Лебедев — или то, что было в его теле — повернулся ко мне. Его глаза вспыхнули жутким ледяным огнем.

— А тебе спасибо за эти царские подарки. Они мне очень пригодятся, Константин Безумов… Или правильнее называть тебя Эстро?

Я в шоке смотрел на существо, завладевшее телом Лебедева. Кто это? Мы знакомы?

Существо в теле Лебедева, казалось, не обратило внимания на писк телефона. Оно продолжало разглядывать легендарные артефакты с каким-то жутким восхищением.

— Знаешь, Эстро, — произнесло оно, — Спасибо тебе огромное. Ты не представляешь, сколько тысячелетий минуло перед моими глазами. То проклятое место сковывало меня, лишало возможности вырваться… А ты так любезно предоставил мне и путь наружу, и средства для осуществления моих планов. Эта алхимическая фабрика… — Лебедев бросил взгляд в окно, — Будет для меня очень кстати…

— Кто… кто ты? — прохрипел я, чувствуя, как слабость все сильнее охватывает тело.

Существо усмехнулось, и эта усмешка выглядела невероятно жутко на лице обычно добродушного Лебедева.

— О, так ты меня не узнал… Хе-хе… теряешь хватку… Наш Эстро уже не тот…

Лебедев провел рукой по лезвию кинжала Ноктуса, и я увидел, как на коже Одаренного выступила кровь. Но сущность, завладевшая телом, казалось, не замечала этого.

— Знаешь что? Эксперименты оказались куда интереснее, чем мое прежнее занятие. Особенно когда мои осторожные пальцы чуть-чуть нарушили привычные циклы работы Мира Мертвых. Видел Сверхсущность — прекрасное творение, не правда ли? Она, можно сказать, моих рук дело. Именно благодаря мне она и зародилась.

Я почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Это чудовище считает тот кошмар «прекрасным творением»?

— Но теперь, благодаря тебе и твоему любопытному другу я наконец-то могу выйти в мир живых. И поверь мне, у меня большие планы.

Лебедев сделал шаг ко мне, и я увидел, как вокруг него клубится какая-то темная энергия. Бездна?

— А ты, мой друг, станешь первым, кто испытает на себе мою новую силу. Считай это… наградой за помощь.