Возвращение чародея

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой Ринальдо беседует с живым богом, а неприятности главных героев достигают особо крупных размеров

Всё оказалось гораздо хуже, чем я могла ожидать. Теперь, когда я была не одна, чужие слова начали причинять мне боль. Раньше со мной такого не случалось.

Возможно, проблема была вовсе не в том, что кто-то ненавидел меня, а в том, что эта ненависть причиняла боль Ринальдо. Не знаю.

Я никогда ни с кем не была так близка, как с этим парнем. Не стоило мне начинать разговоры, которые могли бы его ранить. Жена должна поддерживать мужа в любых жизненных ситуациях, как бы плохо ни приходилось им обоим.

До знакомства с Ринальдо моя жизнь текла иначе. Я плыла по течению, позволяя событиям происходить так, как они происходили. Я встречалась с разными людьми, но на короткое время, и после наших встреч большая часть этих людей становилась мёртвыми. Гладиатор, наёмница… Королева?

Я знала, что не гожусь на эту роль. Королевы должны носить шикарные платья и высокие причёски, заниматься вышиванием и кататься на смирных лошадках по прекрасному парку. Судачить со своими фрейлинами о мужчинах, обсуждать модные в этом году фасоны шляпок… Не знаю, чем ещё занимаются дамы столь высокого положения. Я и дамой-то никогда не была.

Не думаю, что королева должна появляться перед своими подданными в драной кожаной куртке, носящей следы множества ночёвок на земле и схваток с использованием холодного оружия. Тем более, появляться перед ними в таком виде в первый раз.

Ринальдо стоило подумать об этом и дать мне хотя бы час на то, чтобы переодеться во что-нибудь местное и принять ванну. Я вполне успела бы это сделать, пока он разговаривал со своим дядей. Но он об этом не подумал. Ринальдо оценивал людей не по их одежде и забыл, что другие так не поступают.

Озрик, Доран, Гарланд… Со мной они вели себя вежливо и уважительно, но кто знает, о чём эльфы думают на самом деле. Возможно, Доран поддержал шутку лорда Аларика относительно козы с козлятами и, может быть, даже схохмил в ответ.

Чёртовы эльфы не заслуживают такого короля, как Ринальдо. Парень из кожи вон лезет, чтобы изменить жизнь Зелёных Островов к лучшему и при этом совсем не старается понравиться своим подданным. Или королю вовсе не нужно кому-то нравиться? Раньше я никогда не задумывалась о подобных вещах.

Я много чего не делала раньше. Например, не была чьей-то женой. И чьей-то потенциальной матерью.

Моего ребенка ещё нет и в проекте, а окружающие уже прикидывают, какая у него может быть судьба. Кто-то его уже наверняка ненавидит. Осмелюсь ли я когда-нибудь всерьёз подумать о потомстве, помня, какая участь его ожидает?

Не знаю. И не хочу сейчас об этом думать.

Ринальдо собирается ввязаться в войну. Он верит, что это необходимо, иначе никогда не отважился бы отдать такой приказ. Если он хочет успеть к началу высадки Красных на побережье Вестланда, эльфийскому флоту требуется отплыть уже через неделю, и у самого Ринальдо сейчас много дел, связанных с подготовкой армии к военным действиям. Я решила не мешать своему мужу заниматься государственной работой и вышла из дворца в сад.

За мной последовали двое эльфов. Они старались не попадаться мне на глаза, передвигаясь бесшумно и держась за деревьями, и с кем-нибудь другим этот номер мог бы пройти. Но я засекла голубчиков почти сразу же после их появления.

Интересно, это убийцы?

Случай сразиться на мечах с эльфом людям представляется нечасто. В Вольных Городах было всего несколько эльфов-гладиаторов, и большая их часть отправилась на тот свет без моего участия. Мне довелось заколоть только двоих.

Лорас из отряда Пятнистых Лиан был третьим. Он доставил мне больше всего хлопот, но ведь не следует забывать, что тогда я имела дело не с простым воином, а с элитным убийцей и диверсантом. Если эта парочка не из их числа, то у меня ещё есть шансы на победу. Но если по мастерству они равны хотя бы Лорасу, которого Мигель считал не самым лучшим из своих учеников, то мне конец.

Большинство эльфов, встреченных мной во дворце, оружия не носили, но у этих ребят на поясах висели длинные кинжалы, которые можно было посчитать и за короткие мечи. Я же никогда не выходила из комнаты без своих клинков, так что на легкую добычу парнишкам лучше не рассчитывать.

Драться не хотелось. Даже если я их укокошу, сам факт нападения на королеву несказанно огорчит Ринальдо и испортит его и без того непростые отношения с подданными.

Но от моих желаний в этой жизни мало что зависит, и если я хочу выжить, мне следует тщательно выбрать место для схватки и дать бой на моих условиях. Я ускорила шаг, незаметно осматриваясь по сторонам. Простая мысль о том, что сейчас можно закричать и позвать кого-то на помощь, почему-то даже не пришла мне в голову. Не знаю, ведут ли так себя королевы, но Кара Небесная совершенно точно так себя не ведёт.

Вот хорошая полянка, достаточно просторная, чтобы на ней смогли развернуться три человека и четыре клинка. Невысокая трава, в которой не будут путаться ноги, земля достаточно ровная, без больших перекосов… Почти идеальная гладиаторская площадка.

Когда-то мне доводилось драться и в худших условиях. Двое на одного — привычный расклад, если ты собираешься стать абсолютным чемпионом.

Я встала в центре полянки, положила руки на эфесы мечей и свистнула:

— Выходите, мальчики. Я вас вижу.

Смущенные мальчики показались из-за деревьев. Они держали руки далеко от оружия и выглядели скорее застигнутыми на месте преступления подростками, нежели готовящимися к серьезной рубке убийцами.

— У меня вопрос, — заявила я. — С какой целью вы меня преследуете? Подраться хотите?

— Нет, Ваше Величество. — Казалось, от моего предположения они пришли в ужас. — Нам приказали охранять вас. Незаметно.

— Не получилось, я вас заметила. Кто вам приказал?

— Лорд Аларик, Ваше Величество.

— И как же он сформулировал приказ?

— Охранять вас, Ваше Величество.

— От кого?

— От любого, кто попробует причинить вам вред, Ваше Величество.

— Чудесно. Как вас зовут?

— Геральд Нитобаир, Ваше Величество.

— Тирелл Мезобаир, Ваше Величество.

Оба поклонились. Похоже, убивать меня прямо сейчас они не собирались.

Замечательно.

Я не знала, как относиться к происходящему. Лорд Аларик рад моему появлению примерно так же, как он бы радовался вспышке бубонной чумы. И тем не менее, отрядил охрану. Какие цели он при этом преследовал?

Как это выяснить?

— Ты, — сказала я, ткнув в грудь Тирелла. — Расскажи мне, что ты думаешь о своей королеве.

— Э…

Это было нечестно, признаю. Задавать такие вопросы в лоб и без подготовки субъекту, стоящему ниже тебя на социальной лестнице и обязанному лгать уже по одной этой причине, просто неэтично. Но когда мне представится следующая возможность начистоту поговорить с кем-то не из узкого круга придворных, которые способны лгать так же легко, как и дышать?

— Предлагаю выбор, — сказала я. — Либо ты рассказываешь об этом здесь и только мне, либо прямо сейчас мы с тобой отправимся к королю Ринальдо, и этот же вопрос тебе задаст он. Решай.

— Но… что вы хотите знать, Ваше Величество?

— Когда ты узнал обо мне, какая мысль пришла тебе в голову первой?

— Простите меня, Ваше Величество. Я подумал, что это шутка.

— По крайней мере, честный ответ, — сказала я. — А что ты думаешь сейчас?

— Он король, Ваше Величество, — сказал Тирелл. — И у него есть право поступать так, как он хочет, и никто не смеет его осуждать. И… понимаете, я ничего о вас не знаю, Ваше Величество.

— Вы не похожи на наших женщин, — выпалил вдруг Геральд и тут же смутился. — Извините, Ваше Величество.

Обращение «Ваше Величество» мне уже надоело, и я позавидовала Ринальдо, который настаивал, чтобы ему говорили просто «сир». К сожалению, женского эквивалента этого титула не существует. А если такой и есть, то я о нём не знаю.

— Значит, я не похожа на ваших женщин, — повторила я за Геральдом. — А это хорошо или плохо?

— Э… Ну…

— Я могу отвести к королю и тебя, приятель. — Здесь, как и в любом другом месте, искренности можно добиться исключительно при помощи угроз.

— Не надо, Ваше Величество.

— Тогда отвечай.

— Скорее, это хорошо, что вы непохожи на местных женщин, Ваше Величество, — сказал Геральд. — Они слишком… не знаю, как правильно сказать… заносчивы.

— Они считают, что лучше мужчин, — пришёл ему на помощь Тирелл. — И не просто лучше… Они ведут себя, как богини, а мы — просто грязь под их ногами.

Очевидно, оба моих охранника не женаты, подумала я. Скорее всего, в этом плане на островах им ничего и не светит. Что ж, если они отправятся на материк, их там ожидает большой сюрприз. Для большинства человеческих женщин эльфийские красавцы весьма привлекательны.

— Но лорду Аларику я не нравлюсь, — сказала я.

— Э… Да, Ваше Величество.

— Тем не менее, он отправил вас меня охранять. Или охрана — не единственная ваша функция?

— Единственная, Ваше Величество. Мы не шпионы.

— Почему же лорд Аларик вас послал?

— Королеву должны охранять. Такова традиция, Ваше Величество.

— Но я ведь ему не нравлюсь.

— Ну… как бы это объяснить, — сказал Тирелл. — Видите ли, Ваше Величество, когда вы впервые попадаете на службу, вы сразу понимаете, что личное — это не то же самое, что служебный долг. Наверное, поэтому он нас и отправил, Ваше Величество.

Долг превыше собственных чувств?

Надо быть очень сильным человеком, чтобы в такое верить, и лорд Аларик заслуживает уважения.

— Вы из Пятнистых Лиан, парни?

— Да, Ваше Величество, — сказал Тирелл. Похоже, мне повезло, что они не собирались меня убивать. — Скажите, а вы на самом деле закололи Лораса в честной схватке?

— Заколола.

— Но откуда у вас такой боевой опыт? — Тирелл был настолько удивлён, что даже забыл упомянуть о «Моём Величестве». Для обычного стражника он задаёт своей королеве слишком много вопросов, но какого чёрта… Он ведь ответил на мои.

— Я была гладиатором в Вольных Городах, — сказала я. — Абсолютным чемпионом.

Четыре эльфийских глаза чуть не выскочили из орбит от удивления.

— Но ведь гладиаторы Вольных Городов… несвободны…

— Верно, я была рабыней, — подтвердила я. — И завоевала свободу своим мечом.

Так или иначе, моё прошлое недолго останется тайной. Пусть же хоть кто-то услышит мою версию.

Реакция эльфов меня удивила.

Они молча вынули из ножен короткие мечи и, опустившись на одно колено, положили их к моим ногам. По-моему, сейчас не имело никакого значения, являюсь я их королевой или нет. Это была дань уважения одного солдата другому.

Я чуть не прослезилась. Становлюсь слишком сентиментальной на старости лет. Или жизнь рядом с Ринальдо на меня так действует…

— Встаньте и подберите свои железки, — сказала я. — И никогда так больше не делайте.

Ещё более смущённые, эльфы поднялись с земли.

— Сколько воинов лорд Аларик отрядил для моей охраны? — спросила я.

— Только двоих, Ваше Величество, — сказал Тирелл. — А почему вы спрашиваете?

— Мне кажется, тут ещё кто-то есть.

Наверное, мы слишком увлеклись нашими откровениями и упустили из вида их приближение. Но теперь я четко видела, что, кроме нас троих, здесь присутствует кто-то ещё. Шорохи, мелькающие тени…

— Я не понимаю… — сказал Тирелл, осекся на полуслове и рухнул за землю. Из его шеи торчал короткий дротик. Он вошел не глубоко, только проколов кожу, и я предположила, что его наконечник был смазан каким-то усыпляющим веществом или ядом.

Второй дротик угодил Геральду в грудь. Я бросилась на землю и откатилась в сторону, поэтому третий и четвертый снаряды пропали втуне. Очевидно, на этом запас метательных дротиков себя исчерпал, так как тени бесшумно вышли из-за деревьев и оказались эльфами в серых одеждах. Они устремились ко мне.

Итак, они были эльфами, и было их четверо.

Если бы я являлся одновременно вождем, верховным жрецом и живым богом своего народа, то позаботился бы выбрать себе имя благозвучнее, чем Рхнер. Что это вообще за имя такое? Звучит так, как будто кто-то прокашливается перед тем, как начать говорить.

Мысль о том, что жрецы паразитируют на своём народе, звучала уже не единожды и на территории Вестланда, однако только Красные довели её до логического завершения. Выкачивая магическую энергию из жителей Красного континента, Рхнер обеспечил себе достаточное могущество, чтобы провозгласить самого себя богом, а его срок жизни был не сравним даже со сроками жизни эльфов и самых могущественных чародеев из числа людей.

Отражаясь в магическом зеркале Исидро, Рхнер не произвёл на меня впечатления ни долгожителя, ни бога.

На вид ему можно было дать лет сорок — сорок пять. Высокий, широкоплечий, с огненно-рыжими волосами, он был одет в красную тогу и восседал на обычном табурете, сбитом из не струганных досок. То ли их религия призывает к аскетизму, то ли он передо мной выпендривается.

— Как я понимаю, вы и есть молодой король Ринальдо, внезапно свалившийся на своих подданных, как снег на голову?

— А вы — Рхнер? Сам себе бог и всё в таком роде?

— Вы не слишком-то вежливы.

— Вы тоже, но владыки могут быть фамильярны друг с другом, — сказал я.

— Не сравнивайте жалкую горстку ваших подданных с моим могучим народом, — сказал Рхнер. — Если мы все разом на вас плюнем, ваши острова просто утонут.

— Может быть, — сказал я. — Но вам придется довольно долго плыть. Вряд ли вы доплюнете сюда со своего континента.

— Я думаю, нам следует прекратить оскорблять друг друга, — сказал Рхнер. — Давайте поговорим как цивилизованные люди.

Значит, он считает себя цивилизованным человеком? Разве цивилизованный человек стал бы развязывать самую грандиозную в новейшей истории войну?

— Можно попробовать, — сказал я. Между прочим, это он начал наш разговор с оскорблений. Я только пытался дать ему адекватный ответ.

— У нас с вашим дядей существовала определённая договоренность, — заявил Рхнер.

— И этот факт меня несказанно удивляет, — признался я. — Какой смысл договариваться с жалкой горсткой парней, которых вы можете утопить одним плевком?

— На данный момент я не заинтересован в Зелёных Островах, — сказал Рхнер. — А вы вряд ли заинтересованы в том, чтобы умереть.

— Разве вашей конечной целью не является истребление всех инакомыслящих? — поинтересовался я. — Эльфов вам точно не обратить в свою веру.

— Вы вымрете сами, — сказал Рхнер. — Два-три века, и вы останетесь только в детских сказках. Я готов пойти вам навстречу — позволю умереть от старости, а не от наших мечей.

Он разговаривает так, словно на самом деле является богом. Скорее всего, это просто маска, которую он привык носить в окружении своих подпевал. Или он действительно верит в свою божественность?

— Если вы придёте на помощь армии Вестланда, вас ждет смерть, — продолжал Рхнер. — В противном случае вы можете насладиться ещё несколькими веками жизни. Выбор за вами.

— Я не понимаю, почему вы столь снисходительны, — сказал я.

— Потому что я могу себе это позволить.

— А я думаю, вы боитесь, что армия эльфов выйдет на бой и вы проиграете.

— Чушь. Армия Людовика будет разгромлена независимо от того, окажете ли вы ей поддержку или нет. Сколько вы можете выставить бойцов? Тысячу? Полторы? Для нас не существует разницы, сколько врагов убивать. Огонь пожрёт всех.

— Огонь — штука ненадежная, — сказал я. — Иногда он гаснет. А иногда пожирает того, кто его зажёг.

— Из вас выйдет плохой пророк, Ринальдо, — сказал Рхнер. — Моё предложение остается в силе, ответ можете сейчас не давать. Или вы будете на поле боя, или же я вас там не увижу. Подумайте хорошенько, прежде чем примете окончательное решение. Судьба вашего народа в ваших руках.

— А я думал — в ваших. Из нас двоих богом называетесь только вы.

Рхнер нахмурился:

— Имена придумывают люди, поэтому имена не так уж важны. Главное — сила. Сила и власть. Либо она у вас есть, и тогда не имеет значения, как вас называют другие, либо её у вас нет, и тогда ваше имя тем более никого не заинтересует. Помните об этом, Ринальдо.

Терпеть не могу, когда со мной разговаривают в менторском тоне.

— Я подумаю над вашими словами, — пообещал я.

— Вы полагаете, что ваш разящий молниями меч может спасти лично вас и весь ваш народ, только поэтому вы так смелы, — сказал Рхнер. — Но вся ваша древняя эльфийская магия вместе с магией Вестланда не могут даже сравняться с волей моего народа, тем более — превзойти её.

— Когда вы говорите о воле вашего народа, вы имеете в виду свою собственную волю?

— Государство — это я, — заявил Рхнер.

— Точно так же говорили все короли Вестланда.

— Когда мы встретимся с королем Вестланда на поле битвы, он уже не сможет ничего говорить, — сказал Рхнер. — Равно как и вы, Ринальдо. Если вы там будете.

Я там буду, подумал я, но не стал говорить этого Рхнеру. Пусть при высадке его ожидает хотя бы один сюрприз.

— Вы молоды, Ринальдо, — сказал Рхнер. — Очень молоды, полны оптимизма, и поэтому вы не способны адекватно оценить текущую ситуацию и перспективы её развития. Тот факт, что благодаря вам Людовику стало известно о нашей маленькой задумке, которая поможет избавиться от драконов Вестланда, ничего не меняет. Поверьте, вы и понятия не имеете, на что способна моя армия. Изнеженные люди Западного континента ничего не смогут нам противопоставить…

Наверное, он мог бы продолжать вещать ещё минут сорок, если не больше, но это не значило, что я собираюсь его выслушивать. Решение принято, и разговоры уже не в состоянии его изменить. Я подал знак своему придворному чародею, и он прервал контакт.

— Чего-то я в этой жизни не понимаю, — пробормотал я и принялся набивать трубку. В последнее время я курил всё больше — сказывалось нервное напряжение, связанное с приближающейся войной. Табак чуточку снимал стресс. Когда рядом со мной была Карин, я чувствовал себя гораздо спокойнее, но она не могла сопровождать меня двадцать четыре часа в сутки.

— Чего именно ты в этой жизни не понимаешь? — поинтересовался Исидро. — Не забывай, что я по-прежнему твой учитель и всегда могу помочь тебе словом и делом.

— Рхнер очень не хочет с нами воевать, — сказал я. — По крайней мере, он не хочет воевать с нами сейчас. Почему?

— Потому что он реалист, — сказал Исидро. — Вест-ланд — достаточно большой материк, и даже если Красные разобьют войска Людовика и благополучно высадятся на побережье, всё равно война будет тяжёлой и продолжительной. Рхнер хочет исключить из игры других противников, сколь бы слабыми они ни казались на первый взгляд. И потом, никто в здравом уме не захочет драться с королем эльфов.

— Из-за Повелителя Молний?

— Конечно. Это страшная сила, Ринальдо, и Рхнер не знает, что ты овладел ею ещё не в полной мере. Красные собрали армию, построили корабли, нашли средство противодействовать драконам, наверняка приготовили что-то и против чародеев Вестланда, но они не знают, как бороться с самым древним артефактом нашего мира. А поскольку долгие годы они имели в Вестланде своё посольство и поддерживали торговые отношения, они не могли не слышать, насколько Повелитель Молний опасен в бою. Оберон сделал ему хорошую рекламу.

— Прагматизм, о котором вы говорите, несовместим с религиозными убеждениями Красных.

— Я думаю, у самого Рхнера и его ближайших приспешников вовсе нет никаких религиозных убеждений, — сказал Исидро.

— Как это? — изумился я.

— Для настоящей веры не требуются жрецы, воплощения божеств на земле и прочие посредники, — сказал Исидро. — Ритуалы придумывают люди, люди строят храмы и изобретают религиозные символы. И тогда вокруг бога возводятся барьеры, вырастают здания, один за другим плодятся его пророки. Возникает структура, и вера постепенно смещается с одного объекта на другой. Вместо того чтобы верить в бога, люди начинают верить в структуру, и со своими молитвами они обращаются уже не к богу, а к жрецам. Когда на Восточном континенте зарождалась эта религия, живого воплощения Владыки Рхнера не было и в помине. Он появился гораздо позже, ловко использовав религиозные догматы в своих целях, что позволило ему обрести могущество, о котором он раньше и не мечтал. Он притворяется богом, он ведёт себя так, как, по его мнению, должен вести себя бог, но я не думаю, что сам Рхнер в глубине души верит в свою божественность.

— То, что вы описываете, является вершиной цинизма и лицемерия, — сказал я. — Но если Рхнер не фанатик, зачем он собирается устроить войну с неверными?

— Истинной причиной любой войны всегда является экономика, — сказал Исидро. — Ты можешь сколько угодно делать вид, что воюешь из-за религии, политики или из-за вопроса о том, с какой стороны следует разбивать яйцо, но… Красный континент — не слишком гостеприимное место, его растущему населению просто не хватает жизненного пространства. Красные смотрят на Вестланд как на новые территории, которые можно прибрать к рукам. Неужели ты на самом деле думаешь, что одни только религиозные разногласия заставили шестьдесят тысяч человек погрузиться на корабли в попытке пересечь океан?

— Тогда Зелёные Острова им вообще не нужны, — сказал я. — Вестланд является более лакомым куском.

— Наши острова для Красных слишком малы, — подтвердил Исидро. — В их захвате Рхнер не видит никакой выгоды, тем более что людей Вестланда можно обратить в свою веру или сделать своими рабами, а вот эльфов придётся убивать подчистую. Подобная резня является неоправданными расходами, наша земля такого просто не стоит.

— Значит, Красные не фанатики?

— В большинстве своём они всё-таки фанатики, — сказал Исидро. — Но те, кто направляет их фанатизм в нужное русло, руководствуются совсем другими доводами.

— Чем больше я узнаю о большой политике, тем меньше она мне нравится.

— Ты не оригинален, — сказал Исидро. — Кстати, мой мальчик, а о чём ты думал, когда затевал эти переговоры? Вряд ли кто-то из вас узнал что-то новое, или вы пришли к какому-то устраивающему вас обоих решению. Зачем ты настаивал на личной беседе?

— Из любопытства, — сказал я. — Мне хотелось посмотреть на человека, который собирается вырезать население целого континента.

— Посмотрел?

— Посмотрел. Я думал, Рхнер — абсолютный психопат, но он показался мне вполне вменяемым.

И его вменяемость пугала меня больше всего. Гораздо проще думать, что войны начинают сумасшедшие и маньяки, нежели вполне разумные люди.

Думающие. Рациональные.

Неужели жизненное пространство можно добыть только мечом? Вестланд не страдает от перенаселения, и король Людовик вполне мог бы принять партию иммигрантов, если бы они вели себя прилично и не угрожали существующему государственному строю. Он бы только приветствовал приток людей ввиду назревающего конфликта с орками.

— Мне убрать зеркало? — поинтересовался Исидро.

— Сначала свяжите меня с Людовиком.

— Он может оказаться далеко от своего телефона. На установление контакта с Рхнером потребовалось больше трех часов.

— А вы всё равно попробуйте, — сказал я.

— Зачем?

— Хочу сообщить Людовику о нашем участии в войне. Может быть, ему придется вносить коррективы в его военные планы.

— Думаю, он и так уже всё просчитал, — сказал Исидро, но принялся бормотать требуемые формулы и совершать необходимые для установления связи пассы.

Будущее эльфов напрямую связано с Вестландом. Если мы не примем участие в грядущей войне, то потеряем Вестланд, чем бы эта война ни закончилась.

Исидро повезло. Отвечающий за дальнюю связь придворный чародей Людовика пообещал, что найдёт короля и перезвонит в течение получаса. Исидро поблагодарил его, и поверхность зеркала снова помутнела.

Наверное, Исидро прав, и Людовик уже включил эльфийскую армию в свои тактические планы. Тем более, что ему нужны не столько мои солдаты, сколько мой меч.

Полководцы постоянно сетуют на чародеев. Они уверяют, что без магии войны были бы куда короче, а исход конкретной битвы легче поддавался бы прогнозированию.

Одно дело, когда победа зависит исключительно от количества и выучки солдат, от правильного планирования и хорошего снабжения оружием и провиантом.

Но все становится гораздо сложнее, когда на поле битвы выходят чародеи, способные убивать десятки людей на расстоянии броска заклинания, значительно превышающем дальность полёта стрелы.

Потенциал каждого чародея трудно рассчитать даже профессионалу. Опасность конкретного мага зависит от того, с каким набором заклинаний и запасом маны он вышел на бой, а предсказать это посторонний наблюдатель никак не может. Пока в войнах участвуют чародеи, битвы непредсказуемы, и поражение легко превращается в победу. Одно вовремя произнесённое заклинание способно переломить исход боя в пользу той или иной стороны.

Никто в Вестланде не знает, чего можно ожидать от «неправильной» магии Красных, поэтому Людовику позарез нужен мой меч.

Мне хотелось думать, что я тревожусь напрасно, и армия Вестланда способна справиться с вторжением без нашей помощи. Может быть, флот Красных даже не успеет подобраться к континенту и будет потоплен на большом расстоянии от побережья. В распоряжении Людовика есть мощные требюшеты, мангонели и катапульты, есть пресловутое «огнестрельное» оружие гномов, которые они объявили готовым к испытанию в реальном бою, есть драконы, способные сжигать корабли врага своим огненным дыханием, есть пиратский флот огров, каждый корабль которого снабжен громадным тараном, способным разрывать корабли надвое.

Но может случиться и так, что всего этого окажется недостаточно, и волна вторжения сметёт нас всех, а наша кровь оросит песок пляжа, на который когда-то высадились первые люди Вестланда.

Дверь королевского кабинета распахнулась и впустила в кабинет лорда Аларика, почему-то решившего обойтись без доклада. Чёрт с ним, с этим докладом, но лорд Аларик мог хотя бы постучать.

Насмешливо изогнув бровь, я одарил его ироничным, как мне хотелось надеяться, взглядом и поинтересовался, что же заставило мастера над оружием наплевать на законы дворцового этикета. Его ответ поверг меня в шок:

— Королева пропала, Ваше Величество.

— Вы пытаетесь неудачно пошутить?

— Нет, сир.

— Где её видели в последний раз? — спросил я. Тогда я ещё не был напуган. Карин — большая девочка, и причинить ей вред достаточно проблематично. Может быть, она просто отправилась на прогулку, и лорд Аларик поднял панику раньше времени. — И с чего вы взяли, что…

— Мы обнаружили кровь и тела в парке рядом с дворцом, — сказал лорд Аларик.

— Чьи тела?

— Я отрядил двоих парней охранять королеву на тот случай, если она покинет пределы дворца.

— Ваши люди мертвы?

— Нет, сир. Усыплены быстро действующим средством, впрыснутым им под кожу.

— А кому принадлежит кровь?

— Мы не знаем, сир.

Если лорд Аларик говорит, что Карин пропала, значит, её тела они не обнаружили. Найденная кровь вполне могла принадлежать кому-то другому, например, тому, кто решился напасть на мою жену, но… Меня начала захлестывать паника.

Раздался мелодичный перезвон, поверхность магического зеркала покрылась рябью, и король Людовик расплылся в добродушной улыбке.

— Рад видеть, что у вас все хорошо, Ринальдо, — сказал он. — Я думаю, мы можем обсудить…

— Позже, Людовик, — бросил я. — Сейчас у меня дела.

Он снова улыбнулся, на этот раз недоуменно, и Исидро, словно прочитав мои мысли, прервал связь и набросил на зеркало тёмное покрывало.

— Начните ваш доклад сначала, — сказал я лорду Аларику. — Только рассказывать вы мне это будете уже на ходу.

— Да, сир. Следуйте за мной, я покажу вам дорогу.