Возвращение чародея

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой главный герой знакомится с Гарландом Гриндабаером из отряда Пятнистых Лиан, и в связи с этим главная героиня поднимает вопрос о расовых предрассудках

Отправиться в путь рано утром нам не удалось, хотя моей вины в этом и не было.

Причиной нашего позднего выступления стал Гарланд.

Гарланд Гриндабаер из отряда Пятнистых Лиан, эльфийский диверсант и убийца. К счастью, драться с ним нам не пришлось. Я почти не сомневаюсь, что Карин смогла бы с ним справиться, зато весь отряд сэра Ралло он мог бы положить на счёт «раз».

Гарланд появился из леса, с северо-западной стороны, и шёл, ничуть не таясь от выставленных сэром Ралло часовых. Свой тяжёлый, изготовленный на Зелёных Островах лук он нёс в правой руке, тетива была не натянута. В ножнах на его левом боку висел короткий меч, а за спину был закинут полный стрел колчан и небольшой мешок с припасами.

Когда часовой поднял тревогу и приказал Гарланду стоять на месте и не делать резких движений, Гарланд подчинился и замер, как каменное изваяние.

Проснувшийся по тревоге сэр Ралло прибежал посмотреть, в чём дело, и Гарланд представился и заявил ему, что он хотел бы видеть короля Ринальдо. Сэр Ралло оставил Гарланда под охраной половины своего отряда и отправился меня будить.

По-моему, у рыцаря было сильное искушение разбудить меня пинком под ребра, но он обуздал свои порывы и всего лишь потряс меня за плечо.

— Чего ещё? — поинтересовался я. — Землетрясение? Нашествие помидоров-убийц?

— Там припёрся какой-то эльф и говорит, что ему нужно с тобой поговорить, — сказал сэр Ралло.

— Какой ещё, нафиг, эльф?

— Он сказал, что его зовут Гарланд Гриндабаер. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

— Нет, — сказал я. Однако в последнее время мне попадался только один тип эльфов, и наши встречи заканчивались удручающе прискорбно. В первый раз Карин была ранена в плечо, во второй — убит сам нападавший.

Естественно, Карин уже не спала, и ей тоже не терпелось посмотреть на этого эльфа. Я рассудил, что если бы Гарланд собирался меня прикончить, он пришёл бы под покровом ночи, и часовой узнал бы о его присутствии только в тот момент, когда диверсант перерезал бы ему глотку. Пятнистые Лианы редко показываются на глаза. Их лица неизвестны и на Зелёных Островах, что уж тут говорить о Вестланде.

Не испытывая ни малейшего беспокойства, я повесил на пояс Повелителя Молний, закурил трубку, и мы отправились знакомиться с Гарландом.

Типичный эльф. Высокий, светловолосый, стройный и гибкий; уши у него были заостренные сверху. На вид ему можно было дать от сорока до ста семидесяти лет. Определить возраст эльфа — задача не из простых даже для другого эльфа, а у меня в подобных вопросах практики не было абсолютно.

На меня всё ещё действовали маскировочные заклинания, поэтому эльф не сразу признал короля Ринальдо в смуглом типе с длинными кудрявыми и тёмными волосами. Лишь узрев Повелителя Молний, он преклонил предо мной колено и положил свой страшный лук к моим ногам.

— Я Гарланд Гриндабаер, и моя жизнь принадлежит вам, Ваше Величество.

— Чудесно, — сказала Карин. — Давайте отрубим ему голову и закончим завтрак.

Я вздохнул. Лицо Гарланда было неподвижно.

— Пятнистые Лианы? — уточнил я.

— Да, Ваше Величество.

— Насколько я помню, вы собирались меня убить. Даже предприняли несколько попыток. Что заставило вас передумать?

— Мы не знали, Ваше Величество.

— Позвольте мне в этом усомниться, — сказал я. — Я немного слышал о вашем отряде и знаю, что вы никогда не действуете втемную.

— Мы не знали, Ваше Величество. Слово Гарланда Гриндабаера.

— Много ли стоит слово убийцы? — поинтересовалась Карин.

Я глянул на сэра Ралло. Судя по мрачному выражению его лица, ему тоже доводилось слышать о Пятнистых Лианах, и он вовсе не горел желанием вступать в бой с одним из них.

Пятнистые Лианы — это больше, чем просто убийцы.

— Встаньте, Гарланд, — сказал я.

Он подчинился.

— Э… на время вам придётся сдать ваше оружие. До выяснения некоторых подробностей.

Когда Гарланд встал с колен, его лук остался лежать на травке. Мгновением позже к нему присоединился меч, короткий кинжал, колчан со стрелами, три метательных ножа и ещё куча орудий убийства, названия которых я когда-то знал, но сейчас вспомнить не мог. Напоследок Гарланд присоединил к обшей куче свой мешок.

— Чёрт побери, — пробормотал впечатленный зрелищем сэр Ралло. — Никогда бы не подумал, что один чело… эльф может таскать с собой столько всякой всячины.

— Это уже всё? — поинтересовался я у Гарланда.

— Да, Ваше Величество.

— Если вы вдруг воспылали верноподданническими чувствами, зовите меня «сир», это гораздо короче, — сказал я. — Теперь дайте мне слово, что вы больше не собираетесь меня убивать.

— Слово Гарланда Гриндабаера, — повторил он.

— Чудесно, — сказал я. — А теперь пойдём в мою палатку и немного побеседуем.

По пути я прихватил кружку горячего кофе и пару бутербродов. Терять время не в моих правилах, а наши шансы догнать леди Иву на Перевале Трёхногой Лошади и выяснить правду о смерти Грамодона уменьшаются с каждой минутой промедления.

Я сел на свой походный стул, так же, как и вчера, при беседе с Гавейном. Гарланд тоже встал на место сэра Джеффри, зато Карин и сэр Ралло отказались повторять вчерашнюю мизансцену и встали по разные стороны от эльфийского диверсанта, положив руки на эфесы своих мечей.

В общем-то, они правы. Гарланд — это не сэр Джеффри. Остановить его, даже безоружного, может оказаться очень непростым делом. Кроме того, у меня не было уверенности, что он полностью безоружен и не припрятал какую-нибудь смертоносную штуку. Например, стоило бы поискать отравленные дротики в его прическе.

— Итак, Гарланд, начнём с самого начала, — сказал я. — Вы признаёте во мне своего короля?

— Да, сир. Повелитель Молний не оставляет места для сомнений.

— Вы входили в группу, которой было приказано меня ликвидировать?

— Да, сир. Но нам не сказали, что вы — сын Оберона.

— А что же вам сказали?

— Что вы — эльф-ренегат, подлежащий ликвидации, поскольку злоумышляете против Зелёных Островов.

— Вам предоставили какие-то доказательства этого утверждения?

— Нет, сир.

— Но Пятнистые Лианы…

— Времена меняются, сир. Эльфы больше двадцати лет жили без короля…

— Кто отдал приказ? — спросил я, хотя и не сомневался в ответе.

— Лорд Аларик, сир, — удивил меня Гарланд.

Приехали.

— Я думал, что обязан этой честью моему дяде Озрику, — заметил я.

— Регент не занимается такими вопросами, — сказал Гарланд.

— Интересно, чем же он тогда занимается, — пробормотал я. Тут наследников Оберона пытаются убить, а регент ни сном ни духом. — Кто такой этот лорд Аларик?

— Мастер над оружием Зелёных Островов.

— А куда делся прежний мастер? — спросил я.

— После гибели Мигаэля Кодэбаира эту должность занимал лорд Артур, но он умер полгода назад, — сказал Гарланд.

— Как именно умер?

— Погиб на дуэли.

— С кем у него была дуэль?

— С лордом Алариком, — ответил Гарланд. Видимо, времена не так уж сильно изменились, подумал я. Мигель, которого все считали погибшим, тоже занял свою должность, перешагнув через труп предшественника. Мастер над оружием должен быть лучшим бойцом Зелёных Островов и уметь доказать свое превосходство любому сомневающемуся. Хорошо, что другие должности при дворе распределяются не по этому принципу, иначе короля окружала бы свора маньяков и убийц.

В любом случае, регент должен быть в курсе, какие приказы отдает его мастер над оружием, так что без дяди Озрика тут всё равно не обошлось. Просто заговор оказался масштабнее, чем я ожидал.

— Сколько агентов было послано на это задание? — спросил я.

— Девять. — Полный набор, как и предсказывал мой наставник.

— Вас не удивило, что полноценную девятку выпустили против какого-то ренегата? — поинтересовался я.

— Лорд Аларик дал нам понять, что любые вопросы будут неуместны, сир, — сказал Гарланд. — Кроме того, регент проводит очень сдержанную политику, и у нашего отряда давно не было работы…

Клинки у них в ножнах ржавели, понимаешь ли.

— И вы решили размяться, — констатировал я. — Каким по счёту вы должны были нанести удар?

— Вторым, после смерти Лораса, если бы таковая имела место, — сказал Гарланд. — Могу ли я задать вопрос, сир, как именно умер мой брат?

— А он действительно был вашим братом?

— Не по крови, сир. Но все Пятнистые Лианы — братья.

— Секта какая-то, — сказала Карин.

— Он умер от руки короля? — поинтересовался Гарланд. Наверное, для Пятнистой Лианы такая смерть была наиболее почетной.

— Нет, — сказал я.

— Он умер от моей руки, — сказала Карин. Гарланд с изумлением посмотрел на моего телохранителя. Не знаю, что его удивило больше. Что сразить его брата по оружию смог обычный человек или что этот человек — женщина. Впрочем, у Гарланда хватило ума промолчать.

Он вообще оказался на редкость сдержанным парнем. Казалось, его даже не удивляло, откуда спустя двадцать с лишним лет вылез родной сын Оберона с Повелителем Молний наперевес.

— И что вы намерены теперь делать, Гарланд? — поинтересовался я.

— То, что прикажет истинный король эльфов, сир, — сказал Гарланд. — Я не обнажал против вас оружия, но моя честь запятнана самим намерением это сделать, и незнание не может служить мне оправданием. Если вам нужна моя кровь, я могу отдать вам её прямо сейчас, сир. До последней капли.

— Если все эльфы — такие идиоты, меня ничуть не удивляет тот факт, что вы вымираете, — заметила Карин. — Нельзя убивать себя только за преступное намерение.

Гарланд не обратил на эту фразу никакого внимания. Его жизнь всецело принадлежала его королю. Мне.

Чем я такое заслужил?

— Как вы думаете, Гарланд, что предпримут остальные семь парней, когда новости докатятся и до них?

— Не знаю, сир, — сказал Гарланд. — Если они столь же верны короне, как и я, они последуют моему примеру.

А если нет, то они попробуют выполнить приказ. Семеро их или девять — не имеет решающего значения. Достаточно будет, если успеха добьется хотя бы один.

— Пожалуй, я не возьму вашу кровь, — сказал я. — Вы будете сопровождать меня и охранять своего короля, как и подобает истинному сыну Зелёных Островов.

— Почту за честь, сир, — ответил Гарланд.

Выражением лица Карин дала мне понять, что считает меня идиотом. Впрочем, к этому я уже давно привык.

— Ралло, верни Гарланду его оружие и сворачивай лагерь. Мы выступаем, как только вы с этим закончите, а я допью кофе.

— Выделить ему ещё одну лошадь? — поинтересовался сэр Ралло. — У нас и так проблемы с несоответствием количества скакунов и всадников.

— Купим пару кляч при первой же возможности, — пообещал я. — А пока… Я думаю, Гарланду не нужна лошадь. Пятнистая Лиана может поддерживать высокую скорость бега на протяжении суток, не так ли?

— Двух суток, сир, — сказал Гарланд.

— Поверю, когда увижу собственными глазами, — буркнул сэр Ралло, и они с Гарландом удалились.

— Начинайте, — сказал я Карин.

— Начинать что?

— Ругать меня за мою непроходимую глупость. Дескать, я окружаю себя врагами, ведь мне неизвестно, что у этого эльфа на уме.

— Тебе действительно это неизвестно, красавчик.

— Вот и нет. Я следил за его аурой во время разговора и видел, что он не лжёт.

— Жалко, я не умею следить за твоей аурой, — вздохнула Карин. — Тогда я бы точно знала, что нельзя верить ни единому твоему слову.

— Наверное, я это заслужил, — развел я руками.

— Сполна, красавчик. Сполна.

Мы выдвинулись через час после полудня.

Вперёд сэр Ралло послал разведчиков, словно мы путешествовали не по Вестланду, а по враждебной территории. Первым в общей группе бежал безлошадный Гарланд Гриндабаер, поражая нас своей скоростью и выносливостью. Думаю, сэр Рало специально послал его вперёд, чтобы всё время держать парня на виду.

Затем двигался сэр Ралло и половина его отряда, включая чародеев. За ними ехали мы с Карин, потом, на небольшом удалении, вторая половина отряда и сэр Джеффри, которому сэр Ралло предоставил лошадь, но не меч.

В общем, внушительная получилась процессия. Тридцать с лишним рыл.

Королю нужна свита?

Если бы только я сам знал, зачем всё это делаю. Не иначе, у меня прорезалось стремление к театральным эффектам, как мне заявила Карин.

— Может быть, меня просто заботит собственная безопасность, — возразил я.

— Чушь, — фыркнула она. — Красавчик, если бы тебя действительно заботила собственная безопасность, ты бы сейчас во весь опор мчался в сторону Гнезда Грифона, под крыло приёмного папочки.

— Я хочу установить истину, — сказал я.

— А тебе ещё что-то не ясно? — удивилась Карин. — Леди Ива, к которой я начинаю испытывать чисто профессиональное уважение, использовала вас двоих — тебя и Гавейна — чтобы заполучить сокровища Грамодона.

— Но откуда она взяла копье?

— А какая разница?

Действительно, какая?

Что с того, что Исидро никогда не слышал о подобных одноразовых артефактах? Он хоть и могуществен, но всё-таки далёк от всезнания, и копьё действительно могло перейти к леди Иве по наследству от какого-нибудь воинственного предка. Правда, насчёт обета не продавать копье я сильно сомневался. Даже если бы такой обет существовал в действительности, леди Ива не была похожа на женщину, соблюдающую клятвы, которые дал кто-то из её предков.

— Мне непонятен мотив, — сказал я. — Это слишком сложная комбинация, чтобы всё тупо упиралось в золото и драгоценности.

— Предположи, что Грамодон когда-то похитил её бабушку, а внучка оказалась злопамятной и мстительной особой.

— Вы сами верите в правдоподобность такой версии?

— Какая разница, во что я сама верю? — поинтересовалась Карин. — Ты же тут главный.

— А всё-таки?

— Нет, не верю. Я думаю, всё дело в деньгах.

— Не логично, — сказал я.

— Женщины славятся своим нелогичным поведением, — сказала Карин. — Может быть, тебе стоит сделать скидку на пол?

— Вы предлагаете мне исходить из того, что леди Ива — дура?

— Почему бы и нет?

— Потому что она не дура, — сказал я.

— Ты просто не хочешь этого признавать, потому что она тебя обставила.

— Вот и нет.

— Ха! Красавчик, а ты сам какие чувства к ней испытываешь?

— Любопытство.

— И только? Мне вся эта история начинает напоминать погоню за потерянной любовью.

— Вот уж дудки, — сказал я. — Она ударила меня по голове, между прочим.

— И это всё объясняет, — сказала Карин. — Чародеи и так ведут себя не совсем адекватно, а если им по голове врезать… Кстати, о странностях. Я давно хотела тебя спросить, а как это получилось, что у тебя есть дядя?

— У многих есть дяди.

— У эльфов-то? Я слышала, что эльфийка может родить только одного ребенка, и ей очень повезет, если она при этом не окочурится.

— Оберон и Озрик — братья только по отцу. Матери у них разные.

— А как же ваши законы, что одному эльфу в жизни положена только одна эльфийка, и то, если удача ему улыбнется? У вас там мужчин в пять раз больше, чем женщин.

— Во-первых, не стоит говорить «у вас», поскольку я там никогда не был, — сказал я. — Во-вторых, это не законы, а скорее неписаные правила. И в-третьих, на королей они не распространяются. Когда мать Оберона умерла при родах, мой дедушка Девлин взял себе вторую жену, и она родила Озрика.

Две жены — два ребенка. Поистине боги благоволили к королю Девлину. И Элайна, мать Озрика, не умерла родами, и прожила рядом с Девлином долгую жизнь, помогая ему воспитывать сына. Полагаю, Девлин любил Озрика куда сильнее, чем моего отца.

Но Оберон был старшим сыном, и Древесный Трон достался ему.

— Королям эльфов законы не писаны? — уточнила Карин.

— Как будто у людей дела с этим обстоят иначе, — сказал я.

— Не думаю, — согласилась Карин. — У людей и эльфов много общего. Гораздо больше, чем у людей и гномов, например.

— Расскажите об этом эльфам, — сказал я. — Единственное, что может спасти наш народ от вымирания — это межрасовые браки. Уже установлено, что люди и эльфы могут иметь жизнеспособное потомство, но эльфы относятся к полукровкам даже с большим презрением, нежели просто к людям.

Несмотря на то, что полукровки всё-таки больше похожи на эльфов, чем на людей.

— Этот красавчик Гарланд смотрит на меня, как на грязь под ногтями, — заметила Карин. — Я не замечала такого взгляда у тебя. Наверное, за время жизни среди людей ты научился маскироваться куда лучше, чем он.

— Э-э-э… А как насчёт того, что я могу не маскировать свои мысли, а просто думать иначе?

— Не смеши меня, красавчик. Ты — эльф. Чистокровный.

— Только по рождению.

— А какая разница? Ты будешь жить после того, как истлеет прах моих внуков. Ну если бы я решила обзавестись детьми, и они тоже стремились бы продолжить род. Вы, долгожители, любите рассказывать, что продолжительность жизни не имеет никакого значения, но ведь это просто утешение для нас, убогих и обиженных природой. Сколько живут эльфы?

— Лет восемьсот, — сказал я. — Когда и тысячу. — А гномы?

— Четыре-пять веков.

— А люди?

— Сто — сто двадцать лет, — признал я. — Чародеи живут дольше, но никто из них не может сравниться хотя бы с гномами.

— Если бы люди жили по восемьсот лет, они наверняка дороже ценили бы свою жизнь.

— Не думаю, — сказал я. — Эльфы ценят свои жизни вовсе не потому, что они очень длинные. А потому, что эльфов мало. Только поэтому они сейчас отказались вести междоусобные войны. Раньше, до эпидемии, такие войны были постоянным атрибутом их жизни: люди не первые, кто обагрил землю Вестланда своей кровью.

— Наверное, мы напоминаем вам мотыльков. Бабочек-однодневок. Поэтому эльфийские лорды и не смотрят на человеческих женщин.

— Я близко не знаком ни с одним из эльфийских лордов и ничего не могу вам сказать. Попробуйте переадресовать свой вопрос кому-то из них.

— А оно мне надо? Долгожители эльфы, вы всё равно скоро вымрете. А человечеству принадлежит будущее этого мира.

Карин сегодня очень жестка в своих речах. Даже чересчур жестка. Конечно, я привык, что Карин режет правду-матку в глаза, но сегодня она решила зарубить её топором и расчленить мёртвое тело. И что на неё нашло?