Возвращение в Аргентум

Глава 10

Печной уровень был душным в лучшем случае, и фатально жарким в худшем. Мелира не могла вспомнить, когда в последний раз она видела прохладную зелень леса. Ее кожа ощущалась сухой, и под глазами углублялись темные круги. Она не знала, выдумывает ли она это, или нет, но ей казалось, что ее кожа приобрела странный шафрановый оттенок.

Карн остепенился и погрузился в собственный распорядок дня, слава Солнцам. Он просыпался, играл в шахматы, ел, играл в шахматы, присматривал за Преторами, играл в шахматы, ел, упражнялся в метании металла на гоблинской свалке, играл в шахматы, и затем ораторствовал у входа в одну из лакун по его выбору. Его речь в основном была бессмысленной, но некоторые беженцы начали регулярно приходить, садиться и слушать его разглагольствования. Малире было все равно – пока ее народ находил хоть какую-то надежду и покой, они могли поклоняться хоть дерьму Негатора.

Количество больных, наконец, начало сокращаться. В отсутствии боевых действий, Мелире требовалось заботиться лишь о тех, кто был изувечен прежде. Если она будет удерживать свой ежедневный ритм лечения, у нее скоро не останется пациентов. Все Преторы были посажены на цепь, и внешний мир Новой Фирексии казался притихшим, словно замершим в ожидании. Не было ни беспокойств, ни нападений, ни даже сотрясений в центре печного уровня. Казалось, что весь мир присел, боясь пошевелиться и даже дышать. Жар накалялся с каждым днем, и Солнца садились все быстрее и быстрее.

- Джор будет доволен прогрессом беженцев, - как-то сказала Мелира Карну/Слобаду, когда они делали обход клеток Преторов. Карн повернул свою выпуклую металлическую голову в ее сторону, и уставился на целительницу своими пугающе светящимися глазами.

- Гораздо важнее, чтобы ты была довольна их прогрессом. – Голем почесал свою массивную грудь и пробурчал что-то, вновь поворачиваясь к Преторам. Мелира залилась краской. Голем явно был безумен, но она была уверена, что расслышала укор в его утверждении.

- Не волнуйся, рыжая зеленоглазка. С белобрысым мистиком все будет в порядке! – Рука Слобада подбадривающе покачала указательным пальцем. Мелира улыбнулась. Рука сползла с плеча Карна, чтобы подергать замок на клетке Шеолдред. – Надежно, как всегда! – Триумфально объявила рука.

Преторы были заточены в клетки, свисавшие со сталактитов, растущих на сводах Печного уровня. Сами клетки были изготовлены из ржавых кусков железа, найденных на свалке, которые были удивительно тщательно обработаны благодаря таинственному родству Карна с металлами. В итоге клетки получились роскошными и искусными. У Шеолдред она была подобна изящному беличьему колесу, а клетка Джин-Джитаксиаса/Мемнарка напоминала песочные часы. Еще три неописуемые клетки висели пустыми, готовыми к использованию. Урабраск воспротивился поимке, а Воринклекс неизбежно будет заключен по возвращению Лилианы.

Преторы легко покорились в присутствии Карна. Орда Фирексийцев, ведомая ими, была направлена на работы в шахтах под надзором гоблина.

- Я-я-я б-б-ы с-с-съела немного хлеба, - прошипела Шеолдред, когда Мелира проходила под ее клеткой. Эбонитовая Претор прижалась обеими руками к краю своей клетки, ее похожий на пиявку хвост медленно скользил вверх-вниз по прутьям решетки. Мелира взглянула на нее.

- Мы работаем над этим, Шеолдред. Семян крайне мало. Солнца не заходят, как положено, сжигая все посевы на поверхности. – Мелира наблюдала, как Шеолдред кивнула и сцепила ладони, затем разжала их и скрючила пальцы. Казалось, Претор не могла успокоиться ни на мгновение. Мелира чувствовала к ней жалость, но не особой сильную. Приспешники Шеолдред вырезали несметное количество Ауриоков и Сильвоков. Целительница утешалась тем, что чуть позже Слобад/Карн сыграют с Шеолдред в шахматы, по обыкновению перед сном, и это отведет терзающие мысли Претора от ее излюбленных углеводов.

- Щелк-брррз-гак-вххххт, - сказал Джин-Джитаксиас.

- Тебя никто не понимает! – Нетерпеливо вздохнула Мелира. Она обернулась к Карну, с печалью уставившегося на синего Претора, по его металлическим щекам текли слезы. Голем медленно опустил взгляд на свои руки, затем сжал виски и начал бегать кругами.

- УРЗА, - гремел голем. Рука Слобада спрыгнула с Карна к Мелире, когда рыдающий голем пронесся мимо нее. Мелира чувствовала, что сама вот-вот разрыдается. Когда уже вернутся Джор с Лилианой?

- Гоблинская поговорка: «безумен тот, кто любит до безумия». – Рука гоблина пригладила ее волосы.

- Тогда мы все безумны, верно? – Мелира похлопала руку, прошла к Карну и вытащила ладью из затянутого шнурком мешочка на поясе.

Венсер стоял на коленях, уставившись в упор промеж ног некромантши.

Я умер? задумался он за секунду до того, как аналитический пессимизм овладел им. И если умер, это рай… или ад?

- Если я хоть мельком увижу твой язык, или услышу от тебя что-нибудь хоть отдаленно пошлое, все кончено, - сказала Лилиана. Она положила все пять пальцев левой ладони на его макушку и произнесла мрачные слова над его головой.

- Я лишь задумался, не в аду ли я, - сказал Венсер. Он был шокирован, услышав собственный голос – а не утробный, монотонный гул. – П-п-постой, это я только что сказал…?

- Заткнись и успокойся, - отрезала Лилиана, шлепнув его по виску, и отвернувшись от него. Венсер наклонился вбок, поднеся руки к лицу. Руку… у меня же одна рука. Он прижал каждый палец к щеке, затем к глазам, чувствуя слезы, стекавшие по пальцам к его губам. Он облизал губы языком, чувствуя соль и влагу слез. Ошеломленный, Венсер опустился на четвереньки, дрожа и рыдая. Кошмарный сон, я проснулся – снова человеком… мои кости не скрепят. Ветер не свистит в черепе. Я чувствую. Я могу чувствовать.

- Я не могу… дышать, - сказал Венсер, осознание его новой формы окутало его, лишая воздуха. Он вдруг почувствовал, что его кожа была подобна клетке, удушливой ловушкой для его души. Он глотнул воздух и подался вперед, ощутив горячие камни под ладонями.

- Отличное время для клаустрофобии. – Лилиана повернулась к нему, держа в руке кубок. – И впрямь не лучшее возвращение к себе, Венсер. Вот. – Она сунула сосуд ему в руку. Выпей.

Венсер сделал глоток. И поперхнулся. – На вкус, как дерьмо, - сплюнул он на пол. – Настоящее дерьмо.

- Можешь поблагодарить меня позже, - промурлыкала Лилиана и двинула ногой ему в челюсть. Венсер со стоном опрокинулся на спину. Кубок гулко упал на землю. Боковым зрением он увидел расплывчатые фиолетовые сапоги, подошедшие к нему. Ее туманная фигура опустилась на корточки. Пальцы в фиолетовой перчатке подняли кубок и с тихим звоном поставили его на каменный пол. Он услышал всплеск жидкости.

- Пей, - приказала она снова, пододвигая из сумрака теней бокал ближе к нему. – Выпей до дна, дорогуша. Давай почаще глотать и пореже сплевывать. А точнее, больше не сплевывать вообще. Еще раз нагадишь на полу в моем шалаше, и я тебя прикончу.

Венсер приподнялся на локоть. Дрожа, он поднес омерзительный кубок к губам. Запах паслена и крови заполнил его органы чувств.

Он глотнул.

- Поверить не могу, что снова иду в этот гнойник. – Теззерет, уверенно вышел из образовавшегося разрыва в эфире. Он устало осмотрел алебастровую территорию Машинного Православия, затем взглянул в небо. Он нахмурился. – Начать и кончить.

- Мне нравится, - сказал Док, голос, внедренный в его голову Николом Боласом. Этот паразитный разум служил следящим устройством Древнего Дракона, и главным раздражителем Теззерета.

- Еще бы! Это же громадный летающий металлический кусок дерьма. Как же он может не нравиться? – Теззерет прошел к арочному проходу. Обветшавшие, потрепанные дрейки и ангелы апатично кружили в ржавых облаках над его головой.

- Сам ты металлическое дерьмо, терпеть не могу твои кишки. – Хихикнул Док и мысленно пощекотал миндалины Теззерета.

- Док, мне нравится ход твоих мыслей, но я не в настроении для предварительных ласк. Просто не вырубай мне мозг, пока я пытаюсь работать, ладно? Возможно, придется подраться.

- Думаю, если в этом мире существует пять лун, значит нужно быть в пять раз более эмоциональным, чем обычно. Ба-да-БАХ!

- Заткнись, Дос.

Одинокий темный силуэт резко выделялся на фоне бледной территории Элиш Норн. Гибкое, улучшенное металлическими имплантатами тело Теззерета отбрасывало длинные тени на плиты цвета слоновой кости. Его скрученные серые дрэды развивались за его плечами, словно они жили собственной жизнью. Одна рука казалась полностью механической. Под его металлической кожей, частицы чистой маны клубились и искрились оттенками черного, синего, и фиолетового цветов. Его глаза, обрамленные холодными, красивыми чертами лица, были глубокого серого цвета.

- Похоже, все на вечеринке, как она и сказала, - прошептал Док. Отдаленный, сдавленный смех разнесся над белыми камнями, когда Теззерет обогнул храмовое крыло. Он двигался уверенно и быстро, шагом опытного вора, со скоростью охотника. Он не желал втягиваться в сражение до тех пор, пока не найдет то, что ищет.

- Сойдет, - сказал Теззерет. Они достигли земель Священного Обращения. Ряды котлов различных размеров, простирались до горизонта. Вокруг котлов были разложены аккуратные насыпи костей и брони. Над котлами были протянуты веревки, привязанные к костным столбам. На веревках висели куски освежеванной кожи различных цветов и форм.

- Давай, - сказал Док. Теззерет поднял кулак. Разрозненные войска из различных типов металла ответили на его вызов. Они, танцующе, ожили, формируя сначала конечности, а затем сознание. Спрыгивая с куч отбросов и хлама, они с соответствующей покорностью резво неслись к ногам своего хозяина. В считанные минуты, бесполезный мусор превратился в личную армию Теззерета.

- ЭЛИШ НОРН, - выкрикнул Теззерет в безжизненную пустоту, его голос звучал громко, чтобы его было слышно по всей площади.

- Боже, как банально, - сказал Док. Теззерет пожал плечами. Театральность не была его сильной стороной. Он настроил чувствительность своей искусственной кожи с невозмутимостью закаленного воина – или бесстрашным спокойствием бездомного.

И в это мгновение спустились ангелы.

Самочувствие Воринклекса заметно ухудшалось. Глисса заметила, как он отсутствующим взором смотрел в пустоту, вместо того чтобы обдумывать боевую стратегию. Она слышала, как он бродил вокруг ночью, вместо того чтобы спать. Во время беседы, она поворачивалась к нему и видела, что его челюсть отвисла, а взгляд расфокусировано уставлен на нее. Затем он быстро отворачивался и начинал говорить о чем-то, совершенно не связанным с их текущим разговором. Или начинал чесаться и суетиться, тщетно пытаясь казаться естественным. Глисса никак не могла понять, что происходит с ее Претором.

Она терла свои металлические виски когтистыми пальцами, когда они прошли под медной аркой, отмечавшей вход на Печной Уровень. Она и сама себя чувствовала неважно в последнее время – у нее пропал аппетит, и из-под ее металлических пластин, казалось, вытекало масло. Масло жгло, каждый раз, когда касалось остатков кожи, чего никогда прежде не было.

Слова темной дамы звучали убедительно. Глисса сильнее всего хотела исправить свой мир, уничтожив такие угрозы, как Элиш Норн и объединив более природных Фирексийцев под своим управлением и предводительством Воринклекса. Некромантша пообещала гибель Элиш, и выполнила свое обещание, что невероятно впечатлило Глиссу. Претор Машинного Православия казалась неуязвимой за спинами своих священников, ангелов и под защитой противоестественной белой магии. Глисса не раз задумывалась над тем, как темной даме удалось избавиться от Претора, даже не покидая Зарослей… и ни разу, вроде бы, не пошевелив и пальцем для того чтобы сделать хоть что-то, кроме попыток соблазнения этого дурака Эзури.

Глисса потрясла головой. Чтобы этот человек, Лилиана ни сделала, голем определенно принес головной убор Элиш Норн. Претор очевидно была мертва; она никогда не расставалась с этой своей богомерзкой штуковиной.

- Глисса. – Голос Воринклекса казался робким и мягким, еще одна причина для беспокойства и крайнего раздражения Фирексийского капитана.

- Да, сэр? – Глисса не пыталась скрыть колкость в своем голосе.

- Я… не чувствую правую ногу, - прошептал Воринклекс. – Я не странно передвигаюсь? – Глисса обернулась в панике, посмотреть, не мог ли его кто-нибудь услышать. Она подошла ближе и проследила за его следующими шагами – да, его походка сбилась. Но, все же, он неплохо это скрывал.

- Никто, кроме меня, не заметит, Воринклекс. Дорога идет вниз, вокруг темно. Облокотись на меня.

- Спасибо, - сказал Воринклекс, положив руку на напряженное плечо Глиссы, выпрямившейся еще больше, чтобы компенсировать его наклон. Они добрались до нижнего уровня без происшествий. Впереди она видела, как Лилиана и ее слуга изобретатель ступили в оранжевое свечение печного зала. Еще один человек выбежал им навстречу – девушка с красными волосами – но резко остановилась и рухнула на колени. Глисса поняла, что девушка рыдала, и губы воительницы исказились в порицании.

- Человеческая драма, - усмехнулась она Воринклексу. Когда-то, он бы посмеялся над этим вместе с ней.

- Вероятно, она кого-то потеряла, - все, что он сказал. Глисса стиснула зубы. В это мгновение Лилиана обернулась, взглянув на них. Грациозным жестом она подозвала Глиссу, и не менее изящным взмахом другой руки, приказала изобретателю увести плачущую девушку в сторону.

- Глисса, нам нужно поговорить. Ауриоки, возьмите Претора и уведите его под стражу. –

Улыбнулась Лилиана.

- Что? – Глисса рванула вперед. – Куда ты его забираешь?

- В клетку, - сказала Лилиана. Дюжина Ауриоков в тяжелых доспехах уже крепко схватили Воринклекса. Глисса не могла поверить, что позволила втянуть себя в западню. О чем она думала?

- Глисса, - сказал Воринклекс. Его тон был покровительственным, успокаивающим, приглушенным – слабым. Глисса отвернулась от него.

- Говори, ведьма, - сказала Глисса. Она почувствовала жгучую боль в уголках глаз, затем на щеках, и решила, что, должно быть, это было масло.

Никол Боласа мучил зуд. К его раздражению, он никак не мог достать до зудящего места. Траллы не понимали указаний дракона, чтобы почесать его, а его собственные когти были слишком большими и негибкими, чтобы отыскать нужное место.

- Слишком стар для этого дерьма, - пробормотал Древний Дракон, не обращаясь ни к кому конкретно. Его ворчание эхом разнеслось по его логову в Гриксис. Топазовое око вновь обернулось кристальной сферой, закрепленной на возвышенности из костей, перед драконом. Он наблюдал, как мелкие людишки суетились вокруг кристалла, размахивая мелкими руками и произнося свои мелкие слова. Он зевнул. Мимо прополз вурм, и дракон автоматически сожрал его. Причмокнув губами, Болас произнес «Кос», в сторону кристалла.

На поверхности камня появилось лицо.

- Договорились, или нет? – сказал Древний Дракон, выковыряв кусок вурма из зубов, и отшвырнув его в дальний край пещеры.

Силуэт в кристалле опустил глаза, пылающие красной энергией. Затем он поднял взгляд, взглянув прямо сквозь кристальный шар в глаза Боласа. Его руки сжались в кулаки.

- Договорились.

Кусок потолка обрушился с треском. Обломки Печного Уровня загрохотали, отскакивая от пола. Мелира, с все еще вымазанным слезами лицом, подскочила со своего места рядом с Венсером и заслонила юного Ауриока руками. О, нет, это снова землетрясение? Но дальнейшего треска и тряски не последовало. Целительница взглянула вверх, рассматривая силуэт, поднимающийся из обломков. Он повернул голову к ним.

- Ненасытная ты стерва. – Его голос был подобен скрежету металла об лед.

Мелира увидела, как взгляд Лилианы метнулся вверх, хотя выражение ее лица не изменилось. Она рассматривала карту, которую раскрыла перед ней Глисса. Ранее, объявление Лилианы вызвало возбужденный гул беженцев, заполнивший пещеру – залы только начали утихать, когда люди принялись за свои ежевечерние дела. Лилиана с Глиссой уже несколько часов что-то детально обсуждали. К счастью, незваный гость обрушился на кучу отбросов, где в тот момент никто не стоял. Лилиана стояла к нему спиной. Она выпрямилась, но не повернулась. Мелира заметила, как губы некромантши слегка подернулись, и она едва заметно сжала кулак.

- Предсказуемое появление, демонстрация ограниченного словарного запаса с женоненавистническим акцентом. Должно быть, великий Теззерет решил удостоить нас своим вниманием, - громко произнесла Лилиана, все еще стоя к нему спиной. Мелира заметила, как Венсер побледнел, услышав имя вторженца – он неуверенно попятился в тень.

- Ты единственная, кто знал, что я здесь был. Ты подослала ко мне тех уродов, - прорычал непрошеный гость. Все, кроме Лилианы повернулись к «Теззерету». Лилиана выглядела невозмутимой и указала на карту.

- Здесь, - сказала она Глиссе. Капитан Фирексийцев коротко кивнула и с хлопком закрыла карту. Мелира ахнула, когда руки Теззерета начали светиться клубящимся фиолетовым светом. Лилиана подмигнула ей, затем, наконец, обернулась.

- Осторожнее. Ты здесь не единственный агент. Но единственный, кого он использует, как жевательную игрушку. – Некромантша выглядела расслабленно, одна рука покоилась на бедре, вторая висела свободно и расслабленно.

- Что ж, кто здесь желает отведать кусок стервы? – Ухмыльнулся Теззерет, вглядываясь в тени за спиной Лилианы. Он заметил Венсера. – Может, он. – Теззерет усмехнулся, указывая подбородком туда, где прятался Венсер. – Помню, у него был чудовищный вкус на надоедливых баб.

- Охотно верю. Думаю, этот вкус его и убил в итоге. Непоправимо разложил, скажем так. О, Теззи! Док все еще с тобой? Мне тогда было бы хоть с кем-то интересным поболтать, пока ты здесь гостишь. – Палец Лилианы подернулся. Теззерет заметил это и мгновенно отреагировал.

Рой насекомых обрушился с пещерного потолка, стремясь к голове Теззерета, но сферическая бомба взмыла вверх из груды обломков, на которой стоял Теззерет. Он щелкнул пальцами, и бомба взорвалась – жужжащие слепни исчезли вместе с ней.

- Все свалили к чертовой матери отсюда! – Выкрикнула Лилиана, поднимаясь в воздух на клубящихся тенях. Беженцы бросились к пещерным проходам, и Мелира погнала детей вслед за ними. Она повернулась в сторону битвы, но гневный взор Лилианы убедил целительницу отступить вместе с остальными. Мелира задержала взгляд на Венсере, присевшим за сталагмитом, но когда их глаза встретились, он лишь коротко покачал головой. Жест был едва заметным, но безошибочным. Мелира бросилась в укрытие.

Теззерет окружил себя собственным роем насекомых, резво щелкающих челюстями в сторону ведьмы, но Лилиана парила вне зоны их досягаемости.

- Ты жалок, - ухмыльнулась она, поднимая кулак. Черное облако разрушения клубами опустилось, поглотив рой, но одновременно с ним Теззерет повернул ладонь вверх и вперед. Куски и обрывки металлических тех взрывающихся насекомых тут же устремились в сторону Лилианы. Осколки их обсидиановых панцирей с влажным свистом вонзились о ее руку, которой она успела заслонить лицо. Другие части шрапнели впились ей в бедра и живот, и она опустилась на пол.

- Ай! Больно, черт тебя дери, - выругалась она, вытаскивая из рук острые куски металла.

- Ты жалкая, - улыбнулся Теззерет.

Он поднял руки, и рядом с ним появился громадный голем, затем еще один, и еще. Металлические громилы были впятеро крупнее Лилианы, и все трое двинулись к ее израненному телу. Она пожала плечами и покачала пальцем. Резкий, разрывающий звук эхом прошел по залу, когда пространственная щель раскрылась поперек тела первого голема. Словно кто-то расстегнул молнию на ткани мироздания. Все три голема были мгновенно втянуты в образовавшуюся пустоту, прежде чем она вновь затянулась, словно ничего и не было.

Теззерет прыгнул сквозь исчезающих големов и налетел на Лилиану. Она отразила столкновение ударом ноги, и перекатилась на бок, но Теззерет блокировал удар и взмахнул над ней грубо заточенным артефактом.

- Почему они у вас всегда фаллические? – надула губы Лилиана, вцепившись обеими руками в горло Теззерету. Его глаза вылезли из глазниц, и он почувствовал, как его жизнь вытекала из его жил, перетекая к ней. – Уф, ты мерзкий на вкус, - произнесла Лилиана. Теззерет пытался сосредоточить свою энергию. Он не ожидал, что некромантша окажется столь выносливой физически. Он выкашлял слово, взмахнув в воздухе металлической иглой.

Оружие исчезло. На его месте образовался треугольный, грубоватый артефакт размером с его ладонь.

- Почти, - хрипло прокашлял он, когда хватка Лилианы усилилась. – Но недостаточно. – Он повернул артефакт, и хватка Лилианы замерла. Ее глаза в панике метнулись из стороны в сторону, когда она поняла, что не может пошевелиться. Теззерет снова щелкнул пальцами, треугольный артефакт исчез, сменившись, к ужасу Лилианы, громадным мечом, сияющим болезненно зеленым и черным фосфоресцирующим светом.

Теззерет усмехнулся, не спеша, по одному убирая пальца Лилианы со своей шеи. Ее рука бесполезно упала на пол. Теззерет поднялся над ней с мучительной, пошлой неторопливостью.

- Да, да, мы все понимаем, что все это значит. За все годы, что я тебя знала, поразительно, как тебе удавалось ни разу меня не удивить. – Лилиана подняла бровь. Теззерет ухмыльнулся.

- Я лишь пытаюсь говорить на твоем языке, - сказал он.

- Похвально, но я слышала, что обезьянам нелегко вникнуть в нюансы человеческой речи.

- Нам обоим известно, что я больше, чем человек.

- О! Ты и член свой усовершенствовал? Ну же, дай мне взглянуть, прежде чем прикончишь меня. – Лилиана улыбнулась из-под несгибаемой стойки Теззерета. – Яйца Авацины, ты только посмотри на эти выпуклости на своих ляжках…

- Жду не дождусь, когда уже заткну тебе пасть. – Теззерет перевел энергию в свою ифириумную руку. Лилиана увидела, как Венсер вышел из тени за спиной Теззерета. Она широко ухмыльнулась, отчего Теззерет замер в нерешительности. Она прошептала слова мелкого заклинания, которое Теззерет инстинктивно развеял. Смех Лилианы вырвался из ее губ и эхом раскатился по пещере.

- Теззи, ты давно брал отпуск?

- Что…

В мгновение ока Теззерет исчез.