Возвращение в Аргентум

Глава 2

Запертое солнце нещадно палило скитальцев.

- Оно красивое в своем ироничном смысле, правда? – Обратилась Лилиана к своему компаньону, который был, во всех смыслах, зомби.

Лилиана Весс ехала верхом на плечах ожившего трупа через металлические луга.

Все еще слишком ослабленная для перехода в иную вселенную, Лилиана ждала, когда ее раны заживут, по ходу изучая этот новый мир. Она пришпорила пятками зомби и продолжала болтать, указывая на все, что ей казалось интересным (как, например, извращенные ангелы, орущие ей что-то неразборчивое со сверкающих скал).

- Надо же, какие стервозные, правда? – размышляла она, обращая внимание на их агрессию и мощь. Зомби не отвечал. Он неуклонно тащился вперед, вдыхая и выдыхая своей разрушенной носовой полостью так, что Лилиана была уверена, что он презирал ее всем своим существом.

- Знаешь, многие мужчины бы пожертвовали целыми мирами, ради того, чтобы я положила ноги им на плечи, - проинформирована она своего носильщика. Повисла пауза, затем выдох, звучавший, как насмешливое фырканье. Лилиана была уверена, что услышала именно это; с другой стороны, она явно все это выдумывала. В мерном покачивании на плечах этого слуги был определенный комфорт, ритм его тяжелой походки расслаблял, и вскоре ее глаза начли слипаться. Солнце склонялось все ниже, излучая жгучие потоки блеска по всему металлическому миру, словно ножами тянущихся к ним, двум изможденным скитальцам…

- Если что-нибудь произойдет, просторазбудименя… просссторазбуди… меня, ладно? – Промямлила Лилиана в плечо зомби. В следующее мгновение она уже спала мертвецким сном, ее темные волосы спадали перед лицом, защищая ее глаза от резкого блеска заходящего света.

Запертое солнце и его спутники, синее, белое, зеленое, красное, черное… со временем опустились так низко к горизонту, что лишь тусклая радуга простиралась в безграничных небесах над блестящей землей. Пронзительные крики и взрывы эхом раскатывались в атмосфере, симптомами бог знает каких кошмаров, происходящих во всех уголках Мирродина.

Венсер вздохнул вслух, но его новая госпожа уже слишком громко храпела, чтобы его услышать. Он не был уверен, поскольку большая часть его кожи сгнила, а нервные окончания были обглоданы червями, но Версеру показалось, что он почувствовал на шее капанье слюны. Словно услышав его мысли, Лилиана всхрапнула и поправила свою позу – теперь ее руки так крепко обнимали его шею, что он бы задохнулся (если бы ему нужен был воздух), а ее подбородок лежал у него на лбу, так, что копна ее роскошных волос перекрывала половину его зрения.

Как все наши жертвы привели к этому? Мы столько отдали. Элспет, Кос, Карн, я… мы отдали все, что у нас было. И они все равно победили. Я никогда от них не избавлюсь. Они изувечили Урборг; потом Кос привел меня сюда, будто я мог помочь – ха! Будто я знал что-то, чего не знали они. Какое глупое решение. Привести Венсера в ответ Фирексийцам. Привести ребенка, чтобы остановить геноцид. Привести идиота, чтобы остановить извержение преисподней. Отлично сработано, Кос. Прости, что не смог сделать большего, Элспет…

Высокое дерево неожиданно появилось над возвышенностью, прямо перед ними; Суда по расположению солнц, Венсер предположил, что это был север. Сперва показалась крона дерева, затем показалось остальное с каждым его тяжелым шагом по платиновой поверхности земли. Дерево было невероятно высоким, и на первый взгляд величественным, но странным образом искаженным и выгнутым. Изумрудные иглы торчали из боковых ветвей, а его кора отливала цветом налитого кровью тигриного глаза.

По крайней мере, оно живое. Может, осталось сопротивление. Возможно, есть те, кто избежал черного масла. А может, я просто оптимистичный, наивный дурак.

Венсер все ближе и ближе подтаскивал свою странную поклажу к монолитному дереву.

Все, что я делаю в этом проклятом мире, это хожу. Кос, Элспет и я ходили и ходили целыми днями. И вот опять, бреду вместе с кем-то. Жаль, что я не чувствую запахов… судя по их виду, волосы этой Лилианы Весс должны хорошо пахнуть.

Венсер покачал своей мертвой головой, осознав, о чем он думает. Он усмехнулся сам себе, от чего некоторые вороны, сидящие на дереве, взглянули на него с большим подозрением. Одна прокаркала замечание, словно говоря, - Никаких улыбочек тут! Никаких похотливых мыслишек! Ничего подобного! – Венсер подошел к краю тени дерева и остановился. Цвета заходящих солнц смешались в серовато-коричневые тени, и звезды зажглись, как бриллианты (возможно, они ими и были, учитывая в каком мире они находились) в глубокой сине-черной бездне неба, светящемся фиолетовыми туманностями.

Волосы Джойры сияли точно так же долгими ночами на Шиве. Интересно, у них с Тефери что- нибудь вышло… или с этим Джодой, который ей так нравился. Да, он был высоким блондином. С этой ухмылкой Архимага. С голубыми глазами – как она говорила? Они были нестареющими. В этом они были похожи. Это была ее отговорка. Ну, конечно. Извини, что я не пил волшебную воду. Ну, вообще-то пил, только волшебство в ней было другим.

Лилиана перднула.

На мгновение Венсер так испугался, даже будучи зомби, что его глазница вспыхнула синим пламенем и он замер, ожидая нападения, которое так и не произошло.

Боже милостивый.

Колдунья перекатилась на бок, руки, грудь, волосы, и лицо теперь свисали с его правого плеча. Выпущенные ею газы были отвратительными – вороны разлетелись прочь в какофонии протестующего карканья. Венсер почувствовал, что усомнился в предыдущих мыслях об уничтоженных ноздрях, и поблагодарил кого бы то ни было, за то, что он был лишен обоняния в данном повороте событий.

Ладно, ты, расслабься. Но не слишком… нам не нужно, чтобы враги учуяли наше приближение…

Венсер протянул левую руку и взял Лилиану за плечо, поддерживая предплечьем ее голову. Он стряхнул ее тело со спины и аккуратно опустил на землю, в тени странного дерева.

Она не проснулась. Он несколько мгновений осматривал ее. Тусклый свет таинственным образом обтекал ее – хотя и выявлял все морщины на ее лице, что придавало ей немного румянца и человеческой мягкости, приглушая агрессию мироходца, и жесткие черты магии смерти.

С другой стороны, возможно, ты и есть мой враг.

Солнца закатились, и глубокая холодная мгла, какая существовала лишь на Мирродине, опустилась на землю. Зомби сел, сложив перед собой свои длинные ноги коленями вверх, рядом со своей госпожой. Лилиана мирно дышала во тьме. Вокруг них воцарилась безмолвная безмятежность – словно они были единственными существами, оставшимися во всем мире. Кроме ворон, конечно. Но они не считались, поскольку они каркали и гадили на все, что видели, без разбора.

Прямо как Фирексийцы.

Венсер собрался почесаться, затем вспомнил, что в этом не было необходимости. Это лишь мышечная память – человечность, что-то из прошлой жизни. Он смерил взглядом «Лилиану Весс», последнюю из мироходцев, насильно распоряжавшихся его жизнью, временем, и волей в своих интересах.

Я бы мог просто убить ее. Ну, она, вероятно, убьет меня, если я попытаюсь. Она довольно сильна, что б ее.

Венсера окружала тишина. Тени от ветвей дерева танцевали вокруг них, проходя по кругу, словно почетный караул призраков. Руки Лилианы подергивались во сне. Рана на ее боку была темной и жуткой, покрасневшей и вздувшейся по краям. Когда она дышала, Венсер поймал себя на мысли о том, не больно ли ей было. Из-под ее тонкой, разорванной в клочья одежды, виднелись ребра.

Мне точно стоит ее прикончить.

Венсер стащил костяными пальцами оборванные остатки своего плаща, и прикрыл им странную женщину, спящую рядом с ним. Затем он перевел взгляд на восточный горизонт в ожидании восхода, зная, что не уснет.

Шеолдред усадила последнюю голову Ауриока на свободный кол среди четырнадцати других, окружавших ее трон. Она поправила золотистые волосы так, чтобы они развивались вокруг шеи и акцентировали больше внимания на распахнутых глазах. Затем она вынула глазные яблоки тонкими черными пальцами и швырнула их Пепельнопастной собаке, сопровождавшей ее повсюду.

- Мелира, тебе обязательно так чавкать, когда ты ешь? – Укорила она питомца свистящим шепотом.

У собаки была кличка Мелира, в напоминание Шеолдред о том, что будет с мятежной целительницей, как только она будет поймана. Это также служило мотивацией – напоминанием Шеолдред о ее самой большой ошибке на данный момент, за которую Люменгрид ее покарает, если она не исправит ее в ближайшее время.

Только сегодня прибыл очередной скайт с очередным нудным, пассивно-агрессивным посланием от Джин-Джитаксиаса. Одна в своих покоях глубоко в металло-каменных недрах Мирродина, Шеолдред терпеливо высидела до конца телепатического сообщения, хрустя кулаками от ярости и стуча всеми скорпионьими ногами от раздражения. Затем она вырвала пальцами жизненное ядро скайта и сделала из него хлебницу.

Джин-Джитаксиас извещал, что скоро отзовет свою поддержку, если она не приведет к нему Мелиру. Шеолдред зашипела от раздражения. Это будет катастрофа – лишь с помощью Люменгрида она смогла уничтожить четверых из остальных шести Стальных Танов – и ей нужна была поддержка, чтобы, наконец, разобраться с этим идиотом Гетом, который упорно засел перед Склепом Шепота, словно отсыраясь за сотню лет. С Врааном, еще одним оставшимся Таном можно было разделаться легко, поскольку он был лишь жалким кровососом не представлявшим никаких неудобств в настоящее время.

Исчезновение Отца Машин, или Воскрешение Карна – как некоторые называли опустевший трон – все смешало. Элиш Норн должна была найти способ все это уладить. Воринклекс переманил Глиссу на свою сторону и они, несомненно, все ночи проводят в бесконечных планах и интригах. Шеолдред воспользовалась хаосом, чтобы убрать Крайнокса, Триссика, Роксита, и Азакс-Азога. Ее Партнерство с Джин-Джитаксиасом было выгодно им обоим, но Шеолдред каждый день жалела, что не могла поговорить с тем таинственным Мироходцем с эфириумной рукой, шнырявшим вокруг перед самым Исчезновением. Теперь он исчез и сам, как и мятежный Вулшок и воительница с белой маной, помогавшая ему. Шеолдред инстинктивно чувствовала, что все это были плохие новости для Новой Фирексии, и винила таких идиотов, как Гет и Глисса за то, что они провалили все дело. Все бы прошло иначе, если бы Шепчущая приняла участие в Битве за Трон.

- Эфириумный Мироходец был здесь, как эмиссар кого-то более могущественного, - пробормотала Шеолдред, не зная, откуда у нее были эти мысли, и, тем не менее, она это знала с интуитивной уверенностью. – Я могла бы объединиться с ним и его Повелителем. – Она ударила кулаком правой руки о левую ладонь, бранясь об утраченной возможности.

Осторожный стук пробудил Шеолдред от ее мрачных мыслей. По ее тихой команде, невидимая дверь в глубине ее покоев отползла в сторону. Слепой глухонемой гомункул вошел сквозь проход, неся с собой корзинку, обвязанную плотной черной тканью. Шеолдред любовно погладила слугу по голове, когда он прошел мимо нее к элегантному резному столику в центре комнаты. Вырезанный из обсидиана, стол отражал странные призрачные огни, мигающие по углам покоев.

Мелира лизнула руку слуги, прежде чем тот, оставив корзинку на столике, удалился прочь. Дверь закрылась, не оставив ни щели в стене, ни единого намека на то, что данный проход вообще существовал.

- Сидеть, - прошептала Шеолдред собаке, и Мелира тотчас повиновалась. Еженедельная дань с Печного Уровня была самой сильной тайной Шеолдред. Она быстро прошла к столику, ее скорпионьи ноги застучали по холодному каменно-металлическому полу.

Протянув свою изящную руку к столу, она замерла, оглядываясь вокруг, убеждаясь, что за ней никто не наблюдает. Нелепость. Конечно, за ней никто не наблюдал, это было ее личное святилище! Ее покои оберегались кошмарными Фирексийскими ловушками и волшебными оберегами древней черной магии, о которой другие Преторы даже не догадывались. Она была одна, и могла расслабиться! И все же, каждый раз… наказание, если ее застанут с этой доставкой, будет фатальным… риск был большим, и Шеолдред не могла не обратить внимание на холодок, пробежавший по ее спине. Она замешкалась еще секунду, затем сорвала черную ткань с корзинки.

Три ароматных батона свежеиспеченного хлеба светились в призрачном свете.

С тихим ликующим криком Шеолдред схватила один батон и разорвала его пополам. Его теплый запах вырвался облаком пара, окутав ее лицо. Она вздохнула и вонзила острые зубы в мягкую, податливую корку. Батон был темным, с насыщенным вкусом, осыпанный семенами и орехами, возможно даже лавандой. Она почувствовала на языке вкус меда, и личи, и чуточку морской соли, сладких сливок…

В прошлой жизни у нее был такой хлеб каждый день. Кем она была?

В воспоминаниях не было смысла. Сцены прошлого смешивались в бесполезную серую бурлящую массу. Лица размывались, превращаясь в сгустки пустоты. Словно она вглядывалась в густой туман, и в нем было что-то живое, яркое, что-то, что происходило с ней прежде, но когда она тянулась туда, ее руки всегда возвращались покрытые бессмысленной серой жижей.

С этим ничего нельзя было поделать, но это было и не важно. Шеолдред возвращалась к этим мыслям лишь когда была уставшей, а подобное случалось редко. Обычно она была слишком занята для того, чтобы уставать. Помимо бесполезных обрывков выброшенных жизней у Претора было миллион других забот, которыми она заполняла каждый уголок своего разума.

Но, по крайней мере, хлеб у нее был. Мелира заскулила, и Шеолдред швырнула ей кусок лакомства, потянувшись к следующему батону.

Целительница Мелира вытерла пот с бровей и затылка. Ей было жарко. Слишком жарко. – Благослови тебя Господь, - прошептала ее пациентка, когда Мелира зажала ладонями изувеченную руку воительницы, пронизанную гноем и Фирексийской инфекцией. Закрыв глаза, Мелира пробормотала слова сильного заклинания зеленой магии.

Инфекция дрогнула, затем ослабла, подобно облетевшей осенней листве при первом дуновении ветра. Но не исчезла полностью. Мелира знала, что ее пациентка никогда не исцелиться полностью, но, по крайней мере, будет защищена от дельнейшей инфекции.

Цвет вернулся на щеки воительницы; она глубоко вдохнула и села.

- Ты богиня, - сказала она, сжимая ладонь Мелиры и взирая на нее влажными от слез благодарности глазами. Мелира медленно вынула руку из ладоней женщины и покачала головой.

- Нет, нет… лишь носитель дара.

Воительница улыбнулась и погладила освободившуюся руку Мелиры. Ее янтарные глаза блеснули пониманием.

- Да, конечно – скромность, это знак истинного воина. Прими мою вечную благодарность.

Мелира кивнула, в горле у нее пересохло. Она терпеливо подождала, пока вылеченная воительница не выйдет. Когда шаги пациентки застучали по Печному Уровню, Мелира попыталась, шатаясь, встать на ноги.

- Такой уж дар, - пробормотала она, прежде чем упасть в обморок.

- Вставай, - голос некромантши плетью хлестал сознание Венсера. Он поднял голову, чувствуя, как трещат и щелкают его позвонки.

- Вставай, - ее приказ был необоримым, жгучим, жестоким. Венсер почувствовал, как единственный здоровый глаз вспыхнул потусторонней жизнью и увидел, к своему ужасу, что они были окружены белокурыми бойцами, покрытыми бронзой.

- Как ты мог это допустить? – Бормотала Лилиана. – Ты что, неместный? – Ее глаза пылали темной энергией, а вокруг ее сжатых пальцев клубились тени.

- Ауриоки, - прошипел Венсер, и пожал плечами вместо объяснения. Его госпожа одарила его взглядом, который бы убил его на месте, если бы он и так не был бы мертвым.

- Ладно, вы… вы необычные люди, - сказала Лилиана, - Мы не отсюда. Мы не знаем, что происходит, и мы не на чьей стороне. Мы голодны, измучены. Прошу вас… - Венсер повернул голову, когда его госпожа произнесла последнее слово с разрывающим сердцу надрывом в ее мелодичном голосе.

Взгляд и сжатые губы Лилианы сказали ему, стой тихо.

Довольно обычный на вид Ауриок шагнул вперед. Его волосы не были сверкающе белыми, но лишь пепельными и подстриженными короче, чем у остальных. Он выглядел религиозно и праведно, отчего Венсеру он сразу крайне не понравился.

Венсер давно понял, что наука была единственным рациональным ответом на все серьезные вопросы – этот Ауриок был окутан мистической аурой, предрекавшей обращение в свою религию и рассуждения основанные на вере.

- Пффф, - фыркнул Венсер, прежде чем осознал, что делает.

Ауриок замер в поклоне, держа ладонь Лилианы в своей руке. Лилиана повернулась к Венсеру с выражением лица, способным расколоть эфириум. Венсер замолк и уставился на горизонт.

- Мы благодарим вас за гостеприимство, - говорила Лилиана. – Я была ранена в магической битве, и очнулась здесь. Вероятно, это была судьба… - ее голос многозначительно замолк. Венсер мельком взглянул на Ауриока-мистика. Он осматривал темного мироходца яркими глазами и нескрываемым интересом. Некоторые из других Ауриоков переминались на месте и нервно переглядывались. Мистик поднял руку и его люди затихли.

Власть, думал Венсер. Ей это нравится.

- Благодарю вас, - сказала Лилиана с таким теплом, по сравнению с которым жар запертого солнца казался ледяным шквальным ветром.

- Добро пожаловать, миледи. Я Джор-эл СолнечныйВетер, а это мои братья и сестры по оружию, моя паства и моя армия надежды.

Господи, спаси, Венсер закатил глаза, но когда Лилиана щелкнула пальцами, он все же проследовал за ней – всецело занятая их новым очаровательным радушным хозяином, Лилиана не обращала внимания на Венсера. Поэтому лишь вороны видели, как тень зомби упрямо продолжала коситься на восток, прежде, чем выпрямиться.