Возвращение в Аргентум

Глава 5

Дверь в кабинет Джор-эла с треском распахнулась от удара нечеловеческой силы.

Ауриок мистик спокойно протянул руку, уравновешивая бокал вина, вздрогнувший от резкого грохота. Жидкость в бокале могла легко выплеснуться от любой встряски, ее кроваво-красный цвет подчеркивался пламенем свеч на столе.

Голографический образ замигал и растаял, когда незваный гость впился в Джор-эла холодным, ненавидящим взором. Голограмма стучала кулаком по ладони, прохаживаясь по рабочему столу шамана. У нее были зеленовато-черные волосы и большой зад. Венсер не мог упустить эту деталь.

- Ты, - спокойно сказал Джор, откидываясь на спинку витиевато вырезанного, обитого тканью кресла.

Откуда у него это дерьмо? Подумал Венсер, входя в комнату.

- Ты… чего тебе надо? – в голосе Джор-эла звучала жалость и уверенность. Венсер чувствовал, как ненависть проходит по всей длине его позвоночника, щипая и подгоняя его. Он пожал плечами.

- Тыыыыыы. Трууууууп. – Венсер, неожиданно, почувствовал мощный прилив сил в своем оскверненном теле. Ему не требовалось объяснять свои слова, обдумывать мотивы, или вести себя рационально.

Я же зомби, черт возьми.

Как только Венсер прогудел последнее слово, Джор-эл с отточенной скоростью скользнул под рабочий стол. Венсер накренился в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать трагического столкновения с металлическим диском, врезавшимся в каменную стену, и прорезавшего в ней уродливую трещину, разошедшуюся в обе стороны от метательного оружия.

- Промазззззал, - радостно прошипел Венсер, потянувшись в сторону Джор-эла. Его костяные руки чесались от желания ухватиться за волосы мистика – «мягкие, как шлюшкина попка», согласно ненужному уточнению Лилианы по данному вопросу – и треснуть его мистическое лицо об отполированный стол. Да, и разлить это чертово вино тут повсюду.

К смятению Венсера, Джор спокойно оттолкнулся от стола, прихватив бокал и осушив на ходу остатки вина, и вынул меч из другого потайного места за столом. Ауриок манерно швырнул красивый бокал за спину, и тот разбился в дребезги об каменный пол.

Дерьмо, раздраженно подумал Венсер.

- Роскошь, - рыцарски произнес Джор.

Венсер зарычал и сделал на первый взгляд неуклюжий выпад. Джор отошел в сторону и прошептал волшебное слово. Меч озарился ослепительным белым светом и алым пламенем. Венсер поднес руку к глазам и сделал вид, что падает, пораженный светом…

Однако быстрым движением он вырвал руку, прикрывавшую лицо, и, воспользовавшись ею, как дубиной, треснул Джор-эла по тыльной стороне колен. Матерясь самым безбожным образом, Ауриок рухнул, а его меч рассек воздух над головой зомби.

Венсер в мгновение ока перекатился по полу, чувствуя прилив кровожадности, как никогда прежде. Он жаждал грызть кости зубами. Кости Джор-эла… Погодите, не совсем так, хотя…

- Аааарх! – Взвыл Джор, когда Венсер, блистательный изобретатель и друг пацифиста Карна, впился зубами в белоснежную кожу на лодыжке мистика.

Рукоятка меча Джор-эла с силой обрушилась в висок Венсера, еще, и еще раз – свечи разлетались, тела перекатывались, и в считанные секунды мебель подхватила пламя и куску разорванного белого плаща разметались по полу, вперемешку с различными частями анатомии зомби…

Шеолдред наблюдала в смятении, как убивали ее тело. Ну, нижнюю его часть. Это было такое удобное, полезное и отзывчивое тело. Приспешники Джин-Джитаксиаса с их дурацкими светящимися головами и писклявыми голосами опустили нижнюю часть ее тела в лужу синего говна, и вскоре оно перестало шевелиться.

- Думаю, теперь мое пристрастие к хлебу поостынет, - пробормотала она себе под нос. – Вон, как от него жопу разнесло.

- УЗНИЦА. ЧТО-ТО. СКАЗАЛА. – Вопросительно прощелкал Джин-Джитаксиас. Его телепатические речи были гладкими и приятными, но когда он говорил вслух, то звучал почти бессвязно.

Шеолдред покачала головой. Что им от нее надо, в конце концов? Джин-Джитаксиас поскрежетал своими раковыми клешнями и вновь перевел внимание на Склеп Шепота. Несметное количество скайтов принялись копать в указанном им месте.

Куда девался Гет? Что они все тут искали?

Ладонь стучала всеми пальцами по хромированному лбу, на котором она лежала, подобно сердитой птице.

- Поторапливайся, ты. Времени мало. Друзья в беде.

- У меня нет друзей.

- Хватит скулить, большой серебряный старомодный дурила! Ты просто забыл друзей, нуждающихся в тебе.

- Ты мне не друг. Ты бестелесная гоблинская ладонь, мучающая меня.

- Нет, Слобат твой жокей. Давай, двигайся.

- Не надо вставлять пальцы так глубоко мне в ушные каналы. Я уду.

- Вытащу пальцы, когда прибавишь шагу! Карн перешел на бег.

Темнота в Зарослях была слишком теплой и тягучей, как вода в пруду. Ночи теперь были наполнены ленивым туманом, который отказывался куда-либо уходить. Влага подавляла ману и ее использование, и искажала свет звезд и луны, превращая их в жуткие, призрачные формы. Все это выглядело так, словно дух Мирродина восставал в призрачном тумане, воскресая и умирая с каждой ночью чуть больше, вместе с осушением его маны и жизненных сил.

В сыром ржавом сете Воринклекс смотрел, как спил Глисса. Призрачный свет ласкал ее металлический силуэт, мерцая на заостренных гранях плеч и пальцев ног, заливаясь в углубления на талии и тыльной стороны колен, мягко подсвечивая ее дышащие выпуклости и округлость бедер.

Они решили обменять свои карты на девчонку. Мелира, целительница, возможно, была способна остановить чуму, поглощавшую их воинов.

Без их диких армий их раздавят Элиш Норн с востока и Джин-Джитаксиас с севера. Воринклекс вздрогнул от мысли, что они завладеют Глиссой. Верховная Жрица Машинного Православия конечно же объявит обращенную эльфийку уродом, и сдерет с нее остатки плоти, и превратит ее к какую-нибудь безмозглую куртизанку. Джин-Джитаксиас, извечный ученый, скорее всего, будет проводить над Глиссой эксперимент за экспериментом, стараясь выяснить, откуда берутся ее странные силы. Воринклекс становилось физически плохо, когда его воображение носилось с кошмарными мыслями и образами его правой руки в лапах его врагов.

- Никогда, - прошептал он сам себе.

Глисса повернулась во сне, лицом к претору. Она что-то промямлила и сжала руку, словно нащупывая оружие. Ее глаза закатились, и она погрузилась в мрачный сон. Воринклекс поднял руку, и мох под ее головой начал расцветать и пушиться, пока не окутал ее более комфортно. Он поднял палец, и густое покрывало из стеблей и лозы на ложе Глиссы, уплотнилось и укрыло ее тело, защищая ее от влажного тумана, вызывавшего нежелательную ржавчину.

Воринклекс отступил в тень, направляя мысли в мрачный водоворот, надвигавшийся на них. Он не позволит ему коснуться ее.

- ПРЕКРАТИТЬ.

Джор-эл, ранее известный, как Джор Каден, избранник и духовный лидер Ауриоков, был прижат к стене в трех футах над полом. Его руки были зажаты в зубах у зомби, которое было, конечно, все тем, что осталось от Путешественника Венсера, некогда блистательного молодого изобретателя, водившего дружбу с некоторыми из наиболее могущественных существ Мультивселенной.

- Пожалуйста, остановитесь! – Произнес другой женский голос, всхлипывающий, на грани слез. Первый голос заговорил снова.

- Я сказала, прекратить, и, поскольку, в отличие от этой девушки, у меня не хватает благовоспитанности, чтобы попросить об этом столь доблестных мужчин, как вы, стало быть, я отдаю вам, доблестные мужи, ПРИКАЗ.

Джор и Венсер повернули головы к двери – к тому, что от нее осталось. Вход в кабинет Джор-эла теперь походил скорее на абстрактную дыру в стене. В проеме стояли две женщины, одна тощая, с рыжими, как у лисы волосами, нервно выкручивающая свои руки, темный, округлый силуэт второй являл собой кипящую власть, в ярости топающую ногой.

Венсер опустил Джор-эла на пол. Джор отошел в сторону, прихватив с собой нижнюю челюсть Венсера. Мистик с удивлением посмотрел на свою руку. Венсер пожал плечами.

- Мнннне оннаа ннннее нужжжжна, - прогудел Венсер сквозь нос.

- Приношу свои извинения, - Джор все же выглядел пристыженным, и аккуратно положил челюсть на остатки своего роскошного письменного стола, теперь превратившегося в обугленную свалку отполированного черного дерева.

- Давайте все уладим, - промурлыкала Лилиана, входя в комнату и оглядывая кабинет. Она скрестила руки на груди, отчего ее грудь приподнялась слегка вверх. Карие глаза Джор-эла и потусторонний синий огонь единственного глаза Венсера на долю секунды скользнули вниз.

- Ну, хватит уже! – Рявкнула Лилиана, и их взгляды столь же одновременно вернулись к ее лицу. – Уже лучше, - пробормотала она. – Итак, что все это значит? Джор, ты повредил мою собственность! – Она кивнула в сторону зомби и его челюсти на обломках стола.

- Ну… - Начал было Джор, затем дрогнул от изнеможения, покосившись вбок. Едва слышный крик сорвался с пепельных губ Мелиры, и в мгновение ока она метнулась через комнату, и уже помогала Джор-элу сесть на остатки его кресла. Он жестом указал ей отойти, когда сел, и Лилиана заметила, как по лицу Мелиры скользнуло выражение досады, прежде чем та смогла взять себя в руки.

- Ну, твоя… он… оно напало на меня, без причины, пока я сидел здесь и работал, - сказал Джор.

- Прррредатель, - прорычал Венсер.

- Что ты там сказал? – потребовала Лилиана. Он взглянул на нее, свет его синего глаза пылал в ее фиолетовых от раздражения зрачках.

- Зззззови ммменя пппо имммммении.

- По имени? – фыркнула Лилиана. – К чему оно? Ты мой слуга, теперь это твоя личность и индивидуальность.

- Ввввенссссер, - Выпустил Венсер воздух сквозь ноздри изо всех сил. Лилиана перенесла вес на другую ногу под его гневным взором.

- Спенсер? Отлично. Ладно. Давайте продолжать. Итак, Спенсер, почему ты напал…

- ВВВВЕННННССССЕР, - повторил он, наклоняясь над разбитым столом, впившись взглядом в Лилиану. Она закатила глаза.

- Фенсер. Что это за имя? Ты учил фехтованию? Или заборы[1] строил? Ладно, итак, Фенсер, почему…

- Венсер.

Лилиана помрачнела. Она ненавидела, когда ее перебивали. Она сощурила глаза, злобно глядя на него.

Венсер. Ты только что смог, наконец, удачно прогудеть свое имя с полной ясностью, или ты произнес его в моей голове?

Не знаю. Как я могу быть в твоей голове?

Лилиана не сводила с него глаз.

И правда, как. Теперь заткнись, пока не раскрыл все наши карты.

- Его зовут Венсер, - объявила Лилиана вслух. – Джор, ты должен мне челюсть. Время поговорить.

Подняв руки, Лилиана произнесла резкие, гортанные слова темной магии. Чернота растеклась из теней комнаты, расползаясь по стенам, потолку, и полу. Мелира вскрикнула, когда стены реальности растаяли в серости, и ее охватила клаустрофобия.

- Не волнуйся, милая, это лишь звукоизоляция. Я предпочитаю уединение для подобных вещей, - усмехнулась Лилиана.