Возьми меня в свой плен

21

Король не разговаривал во время приёмов пищи неделю. Не просто со мной не разговаривал — а в принципе молчал как рыба. Только косился постоянно в мою сторону, будто спрашивал: «Ну? Не хочешь ничего больше сказать?»

Я ничего больше говорить не хотела — я хотела вкусно кушать и спать в тепле, а не нарываться почём зря. К тому же погода радовала: внезапно потеплело, резко вылезла первая травка. Я даже открывала на ночь окна!

Как же я удивилась, когда вдруг за завтраком отец Зероса не просто заговорил, а обратился прямо ко мне.

— Какие же безжалостные у тебя родители! — пожаловался он, укоризненно качая головой. — Я написал им, что мы держим тебя в подвале, который до колена залит водой. Кормим червями и пить даём раз в день. А мне ответили, что волю детей графа Карбо так просто не сломить, и ты всё вытерпишь, пока они тебя не освободят!

И я точно поняла, что на письма отвечает матушка! Это она была уверена, что я преодолею ради семьи любые трудности. Забывала только всегда уточнять, хочу ли я это делать.

— Фу, папа, — поморщилась Химе. — Что они теперь о нас думают?

— Мне без разницы, что о нас думают ужасные бесчеловечные люди, которым наплевать на страдания своего ребёнка, — проворчал король. — Если б мне сказали, что с вами творят нечто подобное, я бы уже от престола отрёкся! Ну или хоть начал торговаться. И ещё… я тут подумал над твоими словами…

Обращался отец Зероса неожиданно ко мне. У меня аж глаза распахнулись во всю ширь от такого резкого поворота!

— В общем, ну что я, правда, со здоровыми мужиками как с калеками какими? Им же и самим неприятно, что они подачки получают. Говорят, многие из-за этого переезжают даже или на заработки туда-сюда мотаются. А я и не знал! Давай посчитаем, сколько денег потребуется, чтобы замок привести в приличный вид, и работников для этого обучить. А там, глядишь, и правда целительский центр где-нибудь на границе построим…

Если б я не боялась, что король передумает, я бы потеряла дар речи. Но тут времени на всё это не было — я потребовала принести писчие принадлежности прямо в столовую и начала набрасывать смету не отходя от стола.

Местами его экономное величество пытался сопротивляться, что такая роскошь ему не нужна. Но я пускала в ход всё своё красноречие и убеждала, что это вовсе не роскошь, а крайне полезная вещь. И вообще, лучше пусть её научатся делать местные умельцы, чем будут потом заказывать у кого-то на стороне.

От итоговой суммы король схватился за сердце. Я не стала говорить, что по классике ремонта её следует умножить на два, а заверила, что это же не сразу — это же можно разбить на несколько месяцев. А может и лет. Правда, про это тоже не стоило заикаться — ремонт на годы не вызвал должного энтузиазма во взглядах, так что пришлось срочно оправдываться:

— Мы же сначала сделаем наши комнаты, потом главные помещения общего пользования, комнаты для слуг. А сколько здесь нежилого-то? Можно же не торопиться.

Кажется, мне поверили. К концу завтрака, который плавно перетёк за составлением коварных расчётов в обед, осталась только одна проблема.

— Где толковых мастеров-то взять, чтобы они наших обучили? — поставил нас всех в тупик король.

Проблема оказалась нетривиальной — в графстве мы нужных людей уже знали. Много мастеровых было в Артефактуме, но никто за них не мог поручиться. Разве что…

— Кажется, у дедушки моего контакты были, у графа Гасума, — вспомнила я.

Он очень активно торговал с другими странами и знал как раз тех, кто связан со строительством.

— Боюсь, он нам не ответит, — протянул Зерос с лёгкой тоской — словно уже пытался.

— Ну, мне бы ответил, но я у меня нет способа с ним связаться.

— Способ-то есть, — внезапно огорошил меня принц. — Вот только тогда он поймёт, что ты содержишься вовсе не в тех условиях, которые мы расписываем в письмах…

На минуту я задумалась. Прикинула. Вспомнила дедушку. Вспомнила отношения мамы и дедушки.

— Если я попрошу — не выдаст, — поняла я. — Он хотел, чтобы я сама мужа выбрала, а мама сказала, что он слишком старый и ничего не понимает, а я слишком молодая и ничего не понимаю.