Врата Лилит (Проклятие Художника)

ТРИНАДЦАТЬ…

Клубы белесого пара носились над обугленным остовом «жемчужины нашего края» — остатков некогда прекрасного поместья князей Барятинских. Грязная лужа вокруг и каменный скелет в центре — весьма унылая картина, недостойная более кисти художника. Пожарные не без труда разобрали завал и чрезвычайно удивились, обнаружив под ним два трупа. Первый труп — молодой женщины, блондинки, совершенно не тронутой огнем, — был обнажен и на его запястьях и шее обнаружили резаные раны. Кровь была выпущена из её тела до капли, что тут же дало повод следствию сделать вывод, что она покончила жизнь самоубийством посредством вскрытия вен, поскольку следов насилия не было обнаружено. Труп нашли в подвале здания, видимо, это и спасло тело от огня, так как пламя туда добраться не успело. А второй тело принадлежало мужчине, которого просто невозможно было визуально опознать. Оно сгорело почти до скелета. Но удивительным было не это, а поза, в которой его нашли — оно было всё скрючено, лежало в позе эмбриона, обнимая в руках пустую полурасплавленную раму, в которой когда-то, видимо, красовалась какая-то картина. Квалифицировать эту смерть следствие затруднилось…

Когда личность умерших была, наконец, установлена, весь город был шокирован известием о смерти известного художника Алексея Ганина и любимейшей городской тележурналистки Снежаны Бельской. Не менее были шокированы и гибелью поместья Никитского. Теперь это замечательное произведение архитектуры эпохи барокко осталось жить только на полотнах трагически погибшего художника, которые тут же подскочили в цене, впрочем, как и все остальные его картины, обнаруженные на чердаке его убогого домишка в Валуевке — пророческие слова Никитского, таким образом, с точностью сбылись…

Не менее все были удивлены тем, что таинственным образом исчез олигарх Никитский со всей семьей. Их тела так нигде и не были обнаружены. Возможно, Никитский погиб при авиакатастрофе, осторожно предположило следствие, поскольку его личный самолет также исчез.

Главный редактор телеканала «3+3» успешно продал свои сенсационные материалы за границу и даже написал книгу, правда, под псевдонимом, о том, как ему посчастливилось столкнуться с нечистой силой, которая была издана на Западе и стала там бестселлером. Он получил большой гонорар и на них купил роскошный дом в ближнем Подмосковье. А мама Снежаны, выплакав все глаза о своей дорогой дочери в храме святителя Николая в Глубоком, осталась растить внучку одна, как когда-то воспитывала в одиночестве её мать. И Светик растет и внешностью, и характером просто копия мамы — и она тоже хочет стать тележурналисткой и вести свое ток-шоу…

Впрочем, и это ещё не конец.

… Когда пожарные и полицейские уехали, рассосались толпы зевак и на окрестности опустились предвечерние сумерки, а кроваво-красное предзакатное солнце бросило свои темно-розовые лучи на обугленные камни, к самым развалинам подошли два человека, мужчины. Одежда на них была весьма странной, впрочем, оценить это все равно было некому.

Один был облачен в длинный голубой, сшитый без швов, шерстяной хитон, ниспадавший прямо до щиколоток, и простые деревянные сандалии. На его широкие, но сильно ссутуленные плечи ниспадали длинные густые черные вьющиеся волосы, заплетенные в хвостик, на лице росла небольшая аккуратная черная бородка. Другой также был облачен в хитон, но уже красного цвета, со старинным омофором белого цвета с черным крестом, обмотанным вокруг шеи. У него были белые как лунь курчавые коротко стриженные волосы, белая, также аккуратно подстриженная, борода.

— Ну, вот и все… — облегченно сказал седовласый. — Как видишь, художнику всё-таки хватило сил сжечь оба портрета и закрыть портал. Я только помог раздуть пожарче пламя, а все остальное — даже спичку — он зажег сам! — в его голосе прозвучала нотка гордости, какая бывает у учителя за своего успешного ученика.

— Я вижу… — как-то устало и немного отрешенно ответил высокий человек в голубом хитоне. — Значит, Мое Пришествие опять откладывается. Чаша грехов этого мира ещё не исполнилась…

Оба некоторое время молчали, думая о своем.

— А что теперь будет с этим художником? — вдруг, не скрывая некоторой дрожи в голосе, спросил седобородый. — В последний момент дьявол всё-таки взял над ним власть и утащил его с собой, в преисподнюю. Невесту его я уже определил к нам, но она очень просит за него — даже и не знаю, что ей сказать… Ведь не в наших правилах разлучать влюбленных!

Человек в голубом хитоне долго молчал.

— Наступит час, — наконец, устало и отрешенно проговорил Он, — когда ад и преисподняя отдадут своих мертвецов, и все, что было некогда разделено — воссоединится вновь, и все, что рыдало и плакало — будет смеяться и славить Отца Моего, сущего на небесах, а все нечистое будет очищено, как очищается в горниле золото и серебро… — с этими словами Он осенил крестным знамением ещё дымящиеся, кроваво-красные в последних лучах заходящего солнца развалины, и, с усталым и грустным вздохом, пошел прочь, слегка сгорбившись так, словно до сих пор продолжая нести на своих плечах так никем и не снятый с Него тяжелейший Крест.

А седовласый и седобородый собеседник, прошептав «Аминь», тронулся вслед за ним…