Время героев

Глава 1

Краткое описание событий, предшествовавших описываемому в данной книге временному периоду:

2021–2027 гг. — период так называемого «Холодного Мира», противостояние русско-китайско-иранско-индийского блока и стран НАТО-ЕС.

2028–2029 гг. — Третья Мировая война. Число жертв превысило два с половиной миллиарда. Разрушена большая часть инфраструктуры цивилизации, большинство крупнейших городов Европы, России, Китая, Японии и Северной Америки лежат в руинах. Коллапс мировой экономики.

2031–2032 гг. — глобальная эпидемия «песочной чумы», убившей ещё полтора миллиарда населения Земли. Планета погружается в состояние неуправляемого хаоса. За глоток чистой воды и горсть пищи убивают без зазрения совести…

2033 г. — русские учёные создают вакцину против «песочной чумы». Начинается массовая вакцинация выжившего населения.

2036 г. — образование Российского Консорциума, власть в котором переходит к военно-технократической хунте.

2037 г. — образование Североамериканской Федерации.

2038 г. — Российский Консорциум и САФ заключают договор о мире и со-трудничестве. Начинается процесс возрождения планеты.

2051 г. — создана первая обитаемая станция на Луне.

2056 г. — международная экспедиция на космическом корабле «Юрий Гагарин» достигает Марса. Высадка отряда из пяти космонавтов на поверхность Красной планеты.

2058 г. — кратковременное ухудшение в отношениях между Российским Консорциумом и Японо-Корейской Федерацией, вызванное несправедливым, по мнению Токио, налогообложением ввозимых в РК товаров из ЯКФ. Разногласия разрешены на прошедших в Южно-Сахалинске в сентябре того же года переговорах. Создание Дальневосточного Экономического Кластера.

2063 г. — начало строительства второй лунной станции в кратере Тихо.

2074 г. — Российский Консорциум и Североамериканская Федерация сов-местно создают принципиально новый тип ионного двигателя для космических аппаратов, позволяющий совершать взлёт и посадку на поверхность планетного тела.

2088 г. — на Марсе начато строительство обитаемого поселения на плато Меридиан.

2110 г. — высадка космонавтов на Церере.

2129 г. — на Марсе, в кратере Индевор, обнаружены развалины искусственного сооружения инопланетного происхождения, возраст которых оценён примерно в шестьдесят тысяч лет. Изучение развалин позволило земным специалистам сделать вывод, что строители этого аванпоста могли быть антропоидными существами ростом около двух метров. Никаких технологических артефактов найдено не было.

2133 г. — космический корабль «Нил Армстронг» с экипажем из двадцати двух космонавтов прибывает в систему Юпитера. Высадка землян на Каллисто.

2140-е гг. — прорыв в космических и энергетических технологиях. Создан первый в мире «холодный» термоядерный реактор.

2148 г. — русский инженер Алексей Фёдоров создаёт новый тип двигателя для космических кораблей — прямоточный термоядерный двигатель, позволяющий значительно сократить время космических перелётов. Новый двигатель получил официальное название прямоточный двигатель Фёдорова — ПДФ. Наступает так называемая «эра Открытого Пространства».

2150–2170 гг. — посещение земными экспедициями спутниковых систем Са-турна, Урана и Нептуна, высадка на Весте, Палладе и Эвномии, открытие примитивных жизнеформ на Титане, в подповерхностных океанах Европы и Энцелада. Прорыв в нанотехнологиях, генной и биоинженерии, пищевой промышленности и медицине, антигравитационных и ЭМ-технологиях, создание силовых защитных экранов, обеспечивающих безопасность экипажей космических кораблей от радиационных вспышек. Начало Четвёртой Промышленной Революции. Первая в истории высадка человека на поверхность Меркурия (на теневой стороне). Облёт и дистанционное зондирование Венеры экспедицией космолёта «Фернан Магеллан». Начало создания земного военного космического флота и глобальной космической полиции — КосмоПола.

2176 г. — объединение земных территориальных единиц и поселений Луны в единое государство — Земную Федерацию. Начато строительство столицы Федерации — города Терраполис.

2185 г. — начало строительства на Меркурии первого купольного города.

2209 г. — марсианские учёные изобретают новый способ дальней связи — квантовомеханический коммуникатор, способный передавать сообщения на любые расстояния без какой-либо временной задержки.

2267 г. — колонии на Марсе, Меркурии и Ганимеде достигают уровня самодостаточного существования. Основан Фронт Независимости Марса, выступающий за постепенное предоставление колонии независимости от Земной Федерации.

2274 г. — крупная техногенная катастрофа на Церере. При заходе на посадку в космопорту главного города Цереры — Ольберса — из-за неисправности в навигационном оборудовании потерпел крушение грузовой корабль «Боливия», вёзший с Марса технику и оборудование для строительства подземных коммуникационных туннелей. Частично была нарушена герметичность городского купола, крушение космолёта привело к гибели пяти тысяч семисот сорока шести человек.

2291 г. — на Марсе дано начало проекту по терраформированию планеты. Руководство над ним взяла марсианская корпорация «Промышленные и Военные Технологии».

2318 г. — на состоявшейся в столице Титана — Гюйгенсе — межпланетной конференции, в которой приняли участие представители Ганимеда, Титана, Тритона, Титании и Каллисто, достигнуто соглашение о создании Конфедерации Внешних Планет с административным центром в Гюйгенсе. Это событие вызвало крайне негативную реакцию официального Терраполиса, обвинившего внешние колонии в сепаратизме.

2359 г. — завершена первая стадия терраформирования Марса.

2366 г. — Марс официально объявил о выходе из-под контроля Земной Федерации и о создании нового государства — Марсианского ТехноСоюза. Предвидя негативную реакцию метрополии, на околопланетную орбиту выведены все имеющиеся в распоряжении марсиан двадцать шесть боевых космолётов собственного производства двух типов — эсминец и фрегат. Начало конфронтации между Марсом и Землёй.

2367 г. — состоявшиеся в Луна-Сити переговоры между представителями Земной Федерации и Марсианского ТехноСоюза не привели к каким-либо результатам. Земля вводит торговое эмбарго в отношении Марса и приводит флот в состояние повышенной боеготовности; то же самое делают и марсиане. Объявлена мобилизация марсианских сил безопасности и народного ополчения, планета переходит на военное положение. КВП объявляет о поддержке действий Марса и присылает на планету несколько транспортов с вооружёнными добровольцами. Правительство ТехноСоюза прекращает все поставки на Землю и Луну продуктов марсианской промышленности, что негативно сказывается на экономике Федерации в силу технологического отставания метрополии от марсианской колонии. В районе Пояса Астероидов имели место быть несколько боевых столкновений между кораблями Федерации и ТехноСоюза. Повреждены три земных фрегата и марсианский эсминец; по счастью, обошлось лишь ранеными. Все корабли самостоятельно вернулись к местам своего базирования.

2368 г. — ТехноФедерация Меркурия предлагает провести переговоры между Землёй и Марсом в своей столице — Порт-Лоуэлле. Председатель Совета ТехноСоюза Дмитрий Волков принимает предложение меркурианцев и в одностороннем порядке объявляет о снятии эмбарго на торговлю с Федерацией. Президент ЗФ Ульрих Ландеманн после некоторых колебаний соглашается на встречу с Волковым на Меркурии. В ходе трудных двухнедельных переговоров Земля признаёт независимость Марса и Меркурия и заявляет, что любые попытки насильственным путём добиться независимости лишь навредят человеческой расе. Марс и Меркурий заключают между собой соглашение о признании друг друга в качестве независимых государств и обмениваются послами как между Марсопортом и Порт-Лоуэллом, так и с Терраполисом. Создаётся Совет Безопасности Солнечной системы, куда входят по одному представителю от Земной Федерации, Марса, Меркурия, Цереры, Весты, Паллады, Гигеи, Ганимеда, Титана, Тритона и Титании.

2384 г. — объявлено о создании Военно-Космического Флота и Космического Патруля Марсианского ТехноСоюза.

2387 г. — ТехноФедерация заявляет о своих правах на Венеру. Меркурианцы начинают разработку амбициозного проекта по её терраформации.

2397 г. — власти Тритона официально заявляют о своих правах на Плутон и его спутники — Харон, Стикс, Гидру, Никту и Кербер, а также на все планетные тела за орбитой Плутона. Земная Федерация, Марс и Меркурий никак на это не реагируют. В этом же году тритонский космолёт «Привилегия Солнечного Воина» совершает посадку на поверхность карликовой планеты в кратере Бёрни. На месте приземления корабля поднят официальный флаг Тритона.

2418 г. — Конфедерация Внешних Планет распадается вследствие сепаратисткой деятельности Тритона, взявшего курс на колонизацию внешних районов Солнечной системы и создание собственного государства. Титан, Ганимед и Титания подтверждают взятые на себя сто лет назад обязательства и упраздняют Конфедерацию Внешних Планет, учреждая вместо неё Союз Внешних Миров, куда принимается — в качестве полноправного члена — Церера.

2425 г. — леворадикальное правительство Земной Федерации своими дей-ствиями провоцирует рост напряжения в отношениях между Землёй и Марсом. На товары ТехноСоюза вводятся дополнительные налоги, устанавливаются квоты на экспорт с Марса и Меркурия продукции высокотехнологичного характера. Для граждан Марса и Меркурия усложняется процедура въезда на территорию Федерации. В ответ Марсопорт и Порт-Лоуэлл вводят аналогичные меры. СВМ встаёт на сторону Марса, Тритон провозглашает политику нейтралитета. Президент Федерации Луис Мараньяно обвиняет Марс и Меркурий в попытках установить монополию на продукты высоких технологий. Леворадикальные экстремисты из партии «Терра Фирма» совершают ряд провокационных выходок на Земле и Луне против учреждений Марса и Меркурия и их граждан. Во время взрыва бомбы в космопорту Нового Сингапура гибнут двадцать семь граждан ТехноСоюза. Председатель ТехноСовета Марса Джиро Нобунага требует срочного созыва Совета Безопасности, однако земляне саботируют работу СБ. Правительство Ганимеда прекращает поставки на Землю и Луну продукции сельскохозяйственных ферм.

2426 г. — противостояние между Землёй и Марсом выливается в короткий военный конфликт в Поясе Астероидов. В сражении при Лютеции силы Федерации потерпели поражение от марсианской экспедиционной флотилии, потеряв в ходе боя тяжёлый крейсер «Шеллефтео», четыре крейсера класса «Уэльс», два эсминца и девять фрегатов; потери марсиан составили крейсер «Гиперборея», три фрегата проекта «Ацидалия», корабль-носитель «Михаил Трофимов» и четыре эсминца класса «Фобос». Попытка землян атаковать непосредственно Марс провалилась благодаря грамотным действиям марсианского космического контр-адмирала Любомира Цулева. В сентябре этого же года стороны, наконец, согласились провести переговоры на Титане, по итогам которых между Федерацией и ТехноСоюзом был заключён мирный договор и подписаны ряд важных соглашений в торгово-экономической сфере.

2431 г. — создана Федерация Внешних Планет со столицей в Ласселе, Тритон. Пространство Солнечной системы за орбитой Нептуна объявлено сферой интересов ФВП.

2438–2454 гг. — тихая «ползучая» экспансия Марса в Поясе Астероидов приводит к тому, что лишь Церера остаётся независимой планетарной властью; все прочие крупные астероиды (за исключением нескольких свободных торговых станций) переходят под юрисдикцию Марса. Земная Федерация по этому поводу ничего не предпринимает. Впрочем, для астеров (так стали себя называть жители Пояса) переход под протекторат Марса не явился катастрофой, учитывая уровень развития последнего и отношение к коренным обитателям Астероидов.

2489 г. — исследовательский корабль Федерации Внешних Планет «Аристотель» в Провале Койпера, на удалении в пятьдесят семь астрономических единиц от Солнца, обнаружил неизвестную доселе планету класса «суперземля», с массой в пять с половиной земной, гравитацией, превосходящей стандартную на сто семьдесят девять процентов, температурой на поверхности минус сто восемьдесят градусов по Цельсию и плотной атмосферой из хлора и водорода, а также двумя крупными спутниками, сопоставимыми по своим размерам с Церерой и Япетом. «Аристотель» провёл облёт планеты и её спутников и осуществил сканирование их поверхностей, после чего вернулся на Тритон. Через пять месяцев власти Тритона официально объявили об открытии девятой планеты Солнечной системы и присвоили ей название Персефона.

2517 г. — завершена вторая стадия терраформирования Марса. Атмосфера планеты становится пригодной для дыхания, гравитация из-за увеличения тяготеющих масс изменилась до значения 0,91 от земной. Население планеты превысило отметку в пять миллиардов шестьсот миллионов человек. Таким образом, Марс стал второй по численности населения планетой Солнечной системы после Земли с её четырнадцатью с половиной миллиардами, и первой по уровню технологического развития.

2556 г. — наше время…

12 апреля 2556 года,

территория Союза Внешних Миров,

спутниковая система Сатурна,

шестой спутник — Титан,

главный город — Гюйгенс,

Центральное Полицейское Управление.

Ни для кого не было секретом, что на сельскохозяйственных фермах Ганимеда и Каллисто тамошние пищевые инженеры и биотехнологи могли сымитировать практически любой вкус практически любого блюда, производимого на Земле, Луне или Марсе. Вплоть до нежнейшего сливочного крема или изысканнейшего сорта кофе «Капе Аламид», чашка которого стоила, к примеру, на Титане сорок местных марок. Правда, чашка оригинального кофе этого сорта на Земле стоила от шестидесяти пяти солов, но здесь вам была не Земля, а самый крупный спутник Сатурна, известный также под названием Сатурн-VI. И здесь бы настоящий «Капе Аламид» стоил бы в несколько раз дороже, но никому на Титане и в голову бы не пришло везти сюда кофе из бывшей метрополии. Куда проще привезти со спутников Юпитера его дешёвый аналог, в котором кофе не было ни микрограмма. Или произвести его прямо на Титане, используя ганимедский концентрат. Только дрожжи, дрожжи и ещё раз дрожжи. В этом направлении биотехники Ганимеда и Каллисто достигли небывалых высот. Вы могли купить в Гюйгенсе, Ласселе или Гершеле бананы, варёные креветки или свежую говядину, при этом вы бы ни за что не отличили их от земных аналогов. Ни по внешнему виду, ни по вкусу. И приготовив ту же самую говядину, вы были бы уверены — не зная истинного положения дел, что едите настоящее мясо. И ошиблись бы на все сто процентов. Ибо всё, что производилось на пищевых фабриках двух крупнейших спутников Юпитера, изготавливалось из самых простых дрожжей — но с применением самых передовых технологий. Именно за счёт дрожжей человечество могло не опасаться голода, ибо прокормить тридцать миллиардов ртов одна лишь Земля была не в состоянии. Даже с помощью терраформированного Марса. А дрожжевые фермы Ганимеда и Каллисто с этим справлялись вполне успешно, так что, если только кому-нибудь не взбредёт в голову дикая идея уничтожить пищевые фабрики на лунах Юпитера, голод населению Солнечной системы не грозит. Хотя даже во время «горячего» противостояния Земли и Марса в первой половине прошлого века ни у кого из сторон даже и мысли не возникло о том, чтобы нанести удары по Ганимеду и Каллисто — к слову говоря, полностью независимым мирам, являющимися участниками Союза Внешних Миров. Умирать от голода никого не прельщало.

Однако то, что ещё занимало добрую треть псевдофарфоровой кружки, украшенной стилизованным изображением какого-то фантастического животного и стоящей на блюдечке светло-зелёного цвета, в центре которого переливался всеми своими оттенками окольцованный водородный шар Сатурна, являлось самым настоящим земным кофе, выращенном на бразильских плантациях. Стограммовая баночка такого кофе здесь, на Титане, обошлась бы тому, кто сейчас задумчиво рассматривал кружку прищуренными серыми глазами, в его недельное жалованье, но благодаря тому, что кое-кто из коллег сидящего за большим рабочим столом-пультом имел земные корни и совсем недавно вернулся с планеты-прародины, где гостил во время отпуска у родителей, вышеупомянутому субъекту она не стоила ни шиллинга.

Дункан Фрост, один из старших детективов криминального отдела полицейского управления Гюйгенса и коренной житель Титана, сделал маленький глоток кофе, причмокнул языком и взглянул в сторону встроенного в одну из стен своего рабочего кабинета окна, забранного тонким и при этом крайне прочным стеклом из глассиума и недовольно крякнул. Почему-то именно сегодня управляющая погодой в главном куполе самого большого спутника Сатурна компания решила «помыть» город, для чего и организовала проливной дождь. Пусть и летний («летний», разумеется, по меркам Земли и Марса, ведь здесь, под герметичным куполом из сверхпрочной прозрачной микростали, круглый год стояло «лето» с температурой плюс двадцать-двадцать два градуса по стандартной шкале Цельсия), но от этого легче не становилось. Особенно если он заставал тебя под открытым небом-куполом и без зонта или влагозащитной куртки с капюшоном.

Сидя за столом, Фрост не мог видеть панораму городских улиц, но он пре-красно знал, как она сейчас выглядит, как если бы смотрел на эту самую панораму с высоту двенадцатого этажа здания ЦПУ. Мокрые тротуары со спешащими по своим делам прохожими, проносящиеся взад-вперёд наземные кары и ожидающие городского антигравитационного автобуса пассажиры под большим стеклопластиковым навесом у восточного угла здания управления. Вдали меж зданиями промелькнула и быстро скрылась серебристая сигара городского монорельса, прошелестевшая по поднятой на высоту десяти метров эстакаде магнитной дороги. А над крышами городских зданий в разных направлениях, но придерживаясь установленных службой контроля воздушного движения коридоров, двигались многочисленные частные аэрокары, полицейские коптеры и флайеры городских служб. В центральной части Гюйгенса купол достигал километра в высоту и полёты аэротранспорта здесь не возбранялись. Ближе же к границам города действовали ограничения на полёты воздушных машин.

Глядя из окна, можно было вполне вообразить себе, что вокруг находится самый обычный город, укрытый пеленой дождя. Вообразить можно — но от этого ситуация не менялась ни на йоту. Стоило вам пересечь границу герметичного сверхпрочного купола, могущего выдержать прямое попадание тактической ракеты ТехноСоюза класса «Циркон-С», при условии, что на вас не будет защитного скафандрового комплекса — и вам останется жить две минуты плюс-минус несколько секунд, в зависимости от крепости вашего организма. Выжить вне купола в условиях азотно-метановой атмосферы, в которой на азот приходилось девяносто восемь и четыре десятых процента и в которой присутствовал смертельный для вида homo цианистый водород, и температуре минус сто восемьдесят градусов человеческое существо было не в состоянии.

Одно время существовали планы по терраформингу Титана, которые, правда, так и остались лишь планами, теперь уже архивными. Наличие на самом крупном спутнике Сатурна собственной биосферы делало этот проект фактически неосуществимым, ибо никто не хотел брать на себя ответственность за уничтожение инопланетных форм жизни. Пусть даже и неразумных. Поэтому в данное время никто даже и не рассматривал подобные проекты.

На данный момент Титан являлся столичным миром Союза Внешних Миров и занимал четвёртое — после Земли, Марса и Меркурия — место в Солнечной системе по уровню жизни и технологическому развитию. Население спутника составляло почти миллиард жителей, а если учитывать ещё и население Тефии, Дионы, Япета, Реи, Мимаса, научных станций Энцелада и торговых станций Фебы и Гипериона, то общее число обитателей Сатурнианской системы насчитывало один миллиард семьсот сорок два миллиона человек. На трёх больших лунах Сатурна — на собственно Титане, Япете и Дионе — располагались гарнизоны Боевого Космического Флота Союза, где были также расквартированы и подразделения Космической Пехоты. Собственно флот Сатурнианской системы был не слишком велик, но если включить сюда силы СВМ, базирующиеся на Каллисто, Обероне и Церере, получалась довольно неплохая формация, почти равная по численности Космическому Флоту ТехноФедерации. Да и по технической оснащённости флот Союза тоже мало в чём уступал меркурианскому.

Фрост сделал ещё пару маленьких глотков и перевёл взгляд на трёхмерный дисплей мультихроматрона, висящий в воздухе на расстоянии нескольких сантиметров над поверхностью рабочего стола детектива. Лёгким касанием указательного пальца правой руки он активировал одну из висящих в трёхмерном поле голографических иконок, выводя на дисплей оперативную сводку Управления по Гюйгенсу и его спутнику — Флетчеру, чей меньшего размера купол можно было наблюдать с западной окраины города, за последние три дня.

Происшествий было, собственно говоря, как обычно — в основном, мелкие кражи, «бытовуха» и драки в кантинах. Три случая угона личного транспорта — два наземных кара и флайер городского управления водопровода. Последний, правда, уже нашли — трое подвыпивших подростков от нечего делать решили покататься и для этого «приватизировали» подвернувшийся флайер коммунальщиков. Им удалось взлететь, но уже через двенадцать минут воздушная машина, благодаря неумелому управлению, свалилась прямёхонько в один из прудов Центрального парка Гюйгенса. А когда троица незадачливых угонщиков выбралась, наконец, из воды на берег, их уже ждали полицейские, вооружённые суггесторами и бластерами. Церемониться с ними никто из стражей закона не стал — всех троих просто оглушили из нейронных парализаторов, после чего забросили в патрульный коптер и доставили в здание ближайшего полицейского комиссариата.

Фрост хмыкнул и слегка перелистал сводку. Так, драка в кантине «Сиреневое Облако», это в городском районе Аланис, трое пострадавших, один до сих пор в тяжёлом состоянии в одной из больниц Гюйгенса, арестовано шестнадцать человек, заведению причинён ущерб на сумму около семнадцати тысяч марок. Солидная, между прочим, сумма — двухкомнатная квартира в центре города стоила тысяч на пять меньше. К слову. Причина конфликта — неуважительное отношение к подруге некоего Соломона Филлипса. Оного субъекта детектив не знал, поэтому он просто пожал плечами и ещё раз перелистнул текст на три-экране мультихроматрона.

Но и там ничего интересного для себя Фрост не увидел. Нахмурившись и недовольно покачав головой, титанец отпил ещё кофе и хотел уже запросить сводку по соседнему со столицей городу — Рэнделлу, но в это время входная дверь его кабинета плавно и бесшумно скользнула в сторону на магнитных направляющих, впуская из коридора высокого хорошо сложенного мужчину лет тридцати шести-тридцати восьми, одетого в простые демисезонные серые брюки из синтеплекса, такого цвета и из того же материала рубашку с короткими рукавами и кросс-туфли на меняющей свой рельеф подошве, держащий в руках электронный планшет. Бегло кивнув Фросту, он без приглашения преодолел расстояние между входной дверью и рабочим столом старшего детектива и с размаху плюхнулся на стоящий у противоположной от Фроста стороне стола металлопластовый стул. Такое обращение с собой стулу явно пришлось не по душе и он протестующе скрипнул под весом пришельца, но это было всё, что он мог сделать.

Вошедший же с видом человека, только что выигравшего пять миллионов марок в Сатурнианской лотерее, положил планшет на поверхность стола и толкнул его от себя, направляя в сторону Фроста. Старший детектив на это никак не отреагировал, лишь вопросительно взглянул на визитёра.

— Шеф — я сегодня видел Бимми, — безо всякого перехода произнёс напарник Фроста детектив Оскар Селенский, уроженец Земли, вот уже двенадцать лет как перебравшийся на Титан и поступивший на службу в полицию Гюйгенса. — И я даже с ним разговаривал.

— Да ну? — Дункан Фрост сделал неопределённую мину. — И что же сказал тебе этот достойный сожаления господин?

— Можешь как угодно относиться к оберонцу, но на сей раз информация, которой он решил поделиться с нами — не за спасибо, конечно, стоила тех денег, которые мне пришлось ему заплатить.

— И что это за информация? — хмыкнул Фрост. — Бимми удалось переспать с Мисс Титан этого года?

Реакцию Фроста на слова Селенского легко было объяснить. Бимми — Бен-джамин Престор — был хорошо знаком полиции Титана (в первую очередь, полиции Гюйгенса) в качестве мелкого афериста, промышлявшего подделыванием лотерейных билетов и проездных на общественный транспорт, а также толканием всякой контрабандной хреноты. Большим умом сей гражданин не отличался, а потому однажды и попался в руки Фросту и Селенскому, которые задержали его во время облавы на контрабандистов в промышленном районе главного города Титана и СВМ. Помимо недалёкого ума Бимми отличался ещё и завидной трусостью, а потому, стоило лишь полицейским чуток надавить на него, он тут же согласился выполнять роль тайного осведомителя правоохранительных органов. Правда, Престор, в основном, крутился среди мелкой шушеры, хотя несколько раз ему удавалось навести полицию на след гораздо крупных дельцов. К примеру, именно по его наводке полиция Титана сумела выйти на пиратскую шайку, базировавшуюся на одном из дальних спутников Сатурна — Тарвосе, которая на протяжении нескольких лет умело скрывалась от блюстителей порядка, совершая налёты на корабли вольных торговцев. Но всё же даже это не повышало его рейтинг в глазах Фроста, считавшего Бимми простым придурковатым мошенником, место которого — в криокапсуле тюремного комплекса Эвра, расположенного в одноимённом поле дюн в экваториальной области спутника.

— Ну, здесь ему что-то может светить лишь в одном случае — если он сделает себе полную пластику и станет косить под Фрица Фромберга! — усмехнулся Селенский. — Однако Бимми и правда сумел найти кое-что стоящее.

— И что же это? — с недоверием в голосе поинтересовался Фрост.

Вместо ответа Селенский указал Фросту на свой планшет кивком головы.

— Вот.

— Это планшет, Ос. Что я должен на нём найти? Порно? Стереоснимки голых знаменитостей? Или, быть может, видео столкновения двух комет где-то в Поясе Койпера?

— Ты посмотри сначала, а потом зубоскальничай.

Фрост невозмутимо пожал своими широкими плечами, но всё-таки подключил планшет Селенского к считывающему гнезду своего компьютера, что был встроен в стол. Пара движений пальцами левой руки — и на дисплее мультихроматрона возникло стереоизображение неизвестного титанцу субъекта лет примерно сорока-сорока пяти, самой примечательно чертой которого являлись коротко подстриженные по последней земной моде ярко-каштановые волосы и вставленная в правое ухо платиновая серьга в виде якоря морского судна. Насколько можно было судить по снимку, незнакомец был запечатлён камерой персонального коммуникатора или ручным мультимедийным комбайном в момент, когда он садился в вагон городского монорельса.

— И что? — Фрост перевёл взгляд на Селенского. — Предполагается, что я должен знать этого парня?

— Этого — нет, но ты должен прекрасно знать типа по имени Джулиан Хэкса.

— А какое отношение этот хрен имеет к дионскому ублюдку?

— Самое прямое, шеф. Это и есть Джулиан Хэкса собственной персоной.

— В каком смысле?

Дункан Фрост непонимающе уставился на своего напарника, после чего вновь обратил своё внимание на трёхмерный стереоснимок. Тип на экране мультихроматрона никак не мог быть Джулианом Хэксой, выходцем с Дионы, наркодилером, которого полиция Титана упустила два года назад, позволив тому улизнуть из Сатурнианской системы в неизвестном направлении. Скорее всего, дионец скрылся на одной из внутренних планет, где оперативники Союза не могли действовать за отсутствием соответствующих договоров. По крайней мере, это касалось Земли, Луны и Меркурия — на Марсе Хэксу, скорее всего, тоже запихнули бы в газовую камеру. И Фрост слишком хорошо знал этого ублюдка в лицо, чтобы принять во внимание тот факт, что хлыщ на снимке и есть Хэкса.

Старший детектив полицейского управления Гюйгенса оторвал взор от трёхмерного снимка и требовательно воззрился на Селенского, недвусмысленно давая понять землянину, что ему нужны объяснения, какого хрена здесь происходит. И лучше будет, если это произойдёт как можно скорее.

Пространство Солнечной системы,

Пояс Астероидов,

свободная торговая станция Метида,

место расположения — астероид (9) Метида.

Когда-то, в самом начале космической эры человечества, взлёт космического корабля с поверхности планеты — в тогдашнем случае, Земли — представлял из себя с точки зрения космонавтов современности сущее недоразумение. Во-первых, самостоятельно стоять на поверхности Земли корабль был не в состоянии, поскольку он являл собой лишь малую часть от того, что гордо именовалось космической ракетой, поэтому эту нелепую конструкцию помещали в установленную на стартовом столе стартовую же ферму-фиксатор, из которой, собственно, и происходил взлёт. Во-вторых, поскольку термоядерные и ионные двигатели в то время ещё не получили сколь-нибудь должного развития, а об антигравитации, реактивных антиакселераторах и компенсаторах инерции можно было прочитать разве что в фантастических романах или узреть воочию в фантастических фильмах, эти примитивные космические ракеты взлетали на прям-таки гремучей взрывоопасной смеси — топливом для них служили керосин и жидкий кислород. Достаточно было небольшой утечки — и весь стартовый комплекс в мгновенье ока мог превратиться в океан всепожирающего огня. И в-третьих, что было самое важное — космические корабли того времени обладали крайне несовершенными двигательными установками, не позволявшими достаточно быстро передвигаться в пределах Солнечной системы. Пилотируемые космопланы типа американских шаттлов и возрождённых российских «Буранов» были предназначены исключительно для орбитальных полётов; планировавшиеся до Третьей Мировой войны межпланетные пилотируемые миссии к Марсу заняли бы — в лучшем случае — три-четыре месяца, и то при условии благоприятного расположения планет на своих орбитах. О более дальних полётах в то время говорили лишь самые законченные оптимисты.

Ионный двигатель Ортеги-Максимова, использовавший в качестве рабочего тела ксенон, позволил существенно сократить время полёта до Марса. Вместо долгих четырёх-шести месяцев дорога до Красной планеты занимала немногим более месяца, до Астероидов и Меркурия — около двух месяцев. Луна же вообще становилась благодаря двигателям ИДОМ пригородом Земли — каких-то десять часов на пассажирском шаттле. Однако внешние планеты всё же оставались довольно далёкими целями, до того же Юпитера корабль, оснащённый двигателем ИДОМ, мог долететь примерно за полтора года. Что, впрочем, не остановило землян от отправки к самой большой планете своей системы международной экспедиции.

Ситуация изменилась, когда талантливый русский инженер Алексей Фёдоров явил миру своё гениальное изобретение — прямоточный термоядерный двигатель, работающий на энергии холодного синтеза. Взяв за основу работы своих предшественников — североамериканца Кристиана Спенсера и соотечественника Кирилла Ростоцкого, Фёдоров, используя работающий прототип ХТЯР К-200, создал на его основе двигатель для космолётов, использующий в качестве рабочего тела смесь дейтерий — гелий-3 и сверхпроводящие электроды из покрытого палладиевой плёнкой фуршинга для «возбуждения» ядерных превращений. Экспериментальный вариант прямоточного двигателя Фёдорова, получивший в качестве официального названия аббревиатуру ПДФ, был установлен на космическом корабле «Академик Королёв», который был выбран для ходовых испытаний. И полученные результаты превзошли все самые смелые ожидания космических кораблестроителей — «Королёв», используя двигатель лишь на самой малой тяге, составлявшей 0,012 % от скорости света, достиг орбиты Луны всего лишь за три часа, развив невиданную до сего момента скорость в сто двадцать девять тысяч километров в час, или примерно тридцать шесть километров в секунду. При такой скорости оснащённый ПДФ космолёт достигал Марса всего за восемнадцать-двадцать стандартных земных суток, при этом положение планет на орбитах не играло никакой роли, так как прямоточный двигатель был способен направлять корабль по траектории светового луча.

Однако находившегося на борту «Королёва» инженера это не удовлетворило. Да, время полёта к Марсу или Меркурию существенно сокращалось, причём в разы, но внешние области Солнечной системы даже при такой скорости оставались весьма труднодостижимыми. Даже при скорости 36 км/сек полёт до Юпитера занял бы долгие двести суток, а такой вариант Фёдорова не устраивал. От слова «совсем». Но изобретатель знал характеристики своего изобретения и поэтому рискнул пойти дальше, форсировав ХТЯР до гораздо более высоких параметров.

Понятное дело, что в таких случаях всегда есть большой риск того, что испытываемое изобретение выйдет из строя или взорвётся, убив всех находящихся на борту корабля и разрушив сам космолёт. Но игра стоила свеч — ведь в случае успеха человечество словно бы пересаживалось с телеги на гиперзвуковой самолёт.

Приняв решение, Фёдоров отдал команду на переход на тягу в десять про-центов от световой скорости. Тридцать тысяч километров в секунду — ни один космический корабль до этого не разгонялся до такой умопомрачительной скорости.

Однако двигатель вполне спокойно отреагировал на изменение параметров. «Королёв» без какого-либо вреда для себя и для своего экипажа набрал заданную управляющим компьютером скорость и взял курс на Марс. Вблизи которого и оказался ровно через час после решения Фёдорова дать более мощную тягу.

Торможение несущегося на такой огромной скорости корабля не представляло сколь-нибудь серьёзной задачи для установленных на «Королёве» систем новейшей разработки — реактивных антиакселераторов и ионных гасителей инерции, которые без труда остановили идущий к Марсу космолёт на орбите Деймоса. Никто из находящихся на борту «Королёва» не пострадал при этом, ни одна из бортовых систем не получила каких-либо повреждений. Испытательный полёт на новом двигателе прошёл, таким образом, вполне успешно, о чём человечество было незамедлительно поставлено в известность.

Так в истории человечества наступила Эра Открытого Пространства. Космолёты с установленными на них прямоточными термоядерными двигателями открыли виду homo дорогу к внешним планетам. Огромные космические расстояния перестали быть пугающе огромными и труднопреодолимыми. И, хотя сам Фёдоров рекомендовал использовать максимальное ускорение для ПДФ не превышающее пять процентов от скорости света, неделя пути от Земли до Плутона — ничто в сравнении с бесконечно долгими девятью годами, что потратил автоматический корабль «Новые Горизонты» в начале XXI века, запущенный к Плутону и объектам Пояса Койпера.

Человеку в недорогой серой куртке из искусственной кожи и простых фрабкордовых штанах, из-под которых выглядывали популярные у космонавтов экипажей торговых кораблей ботинки известной марсианской компании-производителя обуви «Вальтер Беккенбауэр и Сыновья», сидящего за круглым столиком в расположенной на уровне центральной станции магнитоплана кантине со странным для Метиды — и вообще для Пояса — названием «Австралийский кенгуру» (как будто бы существовали другие кенгуру!), всё вышесказанное было так же хорошо известно, как и то, что его родной Меркурий является самой ближайшей к Солнцу планетой Системы. И ничего удивительного в том, что современные космические корабли могли разгоняться — в теории — даже до скорости в семьдесят пять процентов от световой, Пол Ханссен, капитан вольного торгового корабля «Молчаливый странник» меркурианского регистра, не видел. В эпоху высоких технологий никто на это даже и внимания не обращал, принимая сей факт, как должное.

Мимо столика, оживлённо переговариваясь, прошли двое в форменной одежде «Интерстеллара» — земной мегакорпорации, контролировавшей, по самым последним оценкам Меркурианской Торговой Гильдии, до сорока процентов общего объёма грузовых перевозок в Системе. Ханссен проводил землян насмешливым взором и подумал, что как раз эти двое заслуживают уважения, даже несмотря на то, что являются главными конкурентами не только МТГ, но и всех вольных торговцев Солнечной системы. По крайней мере, эти двое добросовестно трудились вместо того, чтобы влачить жалкое убогое существование на государственное пособие и убивать своё время за просмотром бесконечных тупых видеосериалов, походами по магазинам в поисках какой-нибудь ненужной хрени (а просто чтоб было!) и перемалыванием косточек соседям по Системе — особенно марсианам, которых простые земляне из разряда «социально защищённых», как именовало их правительство Земной Федерации, недолюбливали и боялись. Недолюбливали — потому что жители Красной планеты воплотили-таки в реальность мечту первых колонистов ходить под небом Марса без скафандров и не бояться смертельной космической радиации, тяжёлым трудом многих поколений сделав мечту реальностью, чего половина населения Земли, живущая на пособие, понять не могла. Боялись — потому что знали, что Военно-Космический Флот Марсианского ТехноСоюза превосходит земные Военно-Космические Силы по всем параметрам и способен за несколько часов превратить Землю в выжженную термоядерными бомбами пустыню. Да и лидерство Марса в области высоких технологий тоже давало повод для подобных чувств. И вот этого Ханссен никак не мог понять. Что случилось с землянами, что послужило тем толчком, который превратил половину населения планеты-прародины в тунеядцев, открыто презирающих всяческий труд и предпочитающих просто прожигать свою жизнь за экранами стереовизоров, в бессмысленной беготне по магазинам, в алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе? Неужели правду говорили те, кто утверждал, что именно наиболее деятельная часть человечества покинула свою родную планету и расселилось по Солнечной системе, оставив на Земле толпу озлобленных неудачников?

Как знать…

Ханссен медленно покачал головой и неспешно допил разбавленный апельсиновым соком церерский виски популярной марки «Золотая шпора». На Церере умели делать хорошее пойло, умело комбинируя дрожжевые концентраты со своих сельскохозяйственных ферм и концентрированный ячменный солод с Паллады, производимый из выращиваемого в условиях низкой гравитации ячменя. Вкус у виски был просто бесподобным, по популярности «Шпора» проигрывала только «Синей куропатке» с Весты. Совсем чуть-чуть.

Космонавты «Интерстеллара» миновали дверь кантины и почти сразу же через неё прошёл суперинтендант «Молчаливого странника» Карлос Монтойя, одетый в свой неизменный уник тёмно-синего цвета с торчащим из воротника слева от головы тонким усиком антенны КМ-коммуникатора. Как и всегда, смугловатое лицо землянина не выражало никаких эмоций, однако по слегка приподнятым уголкам губ суперинтенданта Ханссен понял, что тот нашёл для «Молчаливого странника» новый контракт на грузовые перевозки. Сейчас, когда «Интерстеллар» и марсианский «Комбайн» практически поделили меж собой рынок межпланетных грузовых перевозок, игрокам помельче навроде меркурианской МТГ или «Сатурнианских Грузовых Линий» с Титана приходилось из кожи вон лезть, чтобы обеспечить свои собственные корабли контрактами на перевозки. Поэтому, если Монтойя что-то нашёл, то этим следовало незамедлительно воспользоваться — даже если это будет груз косметики с Умбриэля для какой-нибудь земной компании.

Суперинтендант «Странника» неторопливо приблизился к столику, за которым восседал капитан грузовоза, аккуратно отодвинул в сторону пластолитовый стул и уселся на него с видом Александра Македонского, только что покорившего Персию. Внимательно изучив встроенное в столешницу трёхмерное меню-пульт, Монтойя выбрал то, что его заинтересовало, и обратил, наконец, внимание на молча глядевшего на него Ханссена.

— И что же скажет уважаемый господин суперинтендант? — с лёгкой усмеш-кой в голосе произнёс Ханссен, глядя на Монтойю, которого, казалось, ничего не волнует, кроме того факта, что в данную минуту он находится в главном зале кантины «Австралийский кенгуру». — Что-то нашлось или нам стоит попытать счастья на торговой станции Эоса?

— Груз есть, — неторопливо произнёс Монтойя, внимательно наблюдая за тем, как к столику, за которым сидели космонавты, движется официантка в строгом фирменном одеянии, что свидетельствовало о том, что на торговой станции Метида с соблюдением норм морали и закона всё очень и очень серьёзно. Впрочем, учитывая тот факт, что владелец станции и её генеральный директор Малькольм Танненбаум являлся в недалёком прошлом марсианским космическим десантником, вышедшим по выслуге лет в отставку и решивший заняться предпринимательством, в этом не было ничего удивительного. Марсиане вообще слыли людьми суровыми и тех вольностей, которые царили на Земле и — отчасти — на Луне, на их родной планете просто не могло быть в силу воспитания и культуры. И, кстати, это тоже являлось поводом для того, чтобы земляне (по крайней мере, те из них, что сидели у государства на шее) называли марсиан расистами, фашистами и прочими не вполне лестными эпитетами. Впрочем, сами жители Красной планеты на это не обращали никакого внимания. Что с убогих взять, собственно говоря?

— Ваш заказ, койо, — произнесла официантка на марсианском стандартном, на котором говорили все жители Пояса, добавив слово из астерского диалекта, означавшее вежливое обращение к кому-либо. Слегка раскосые глаза и смуглая кожа девушки говорили о том, что в её жилах течёт смесь из азиатской и креольской кровей, что для современного человечества было вполне нормальным явлением. Межнациональные браки среди жителей Системы были вполне обыденным делом, поэтому не стоило удивляться тому, что зачастую имя и фамилия человека нисколько не соответствовали его внешнему виду. — Приятного аппетита.

— Я хотел бы сразу оплатить, фро, — отозвался Монтойя, вынимая из внутреннего кармана уника пластиковую ЭМ-карту ТехноБанка Марса. — Я здесь не задержусь.

— Прямо в рейс с танцпола? — улыбнулась официантка.

Суперинтендант «Странника» лишь молча кивнул головой и вставил в щель считывающего устройства, протянутого ему официанткой, ЭМ-карту. Вспыхнул небольшой полихордкристаллический дисплей, на котором появилась надпись, приветствующая клиента и заодно просящая ввести ПИН-код для идентификации владельца карты. Монтойя механически набрал на сенсорной клавиатуре ридера пять цифр кода, после чего устройство, тоненько пискнув, показало зелёное окошечко с надписью «Платёж завершён». Ещё раз кивнув официантке, марсианин со спокойным выражением лица откинулся на жёсткую спину стула и взял в левую руку высокий и узкий фужер, внутри которого переливался всеми оттенками оранжевого свежевыжатый апельсиновый сок, который получали при выжимке церерских апельсинов, выращиваемых на плантациях в северном полушарии карликовой планеты, рядом с третьим по величине города Цереры — Фредериксхавном. Для придания плодам наиболее тонкого вкуса и для увеличения их размера на плантациях постоянно поддерживали гравитацию, не превышающую 0,45 от стандартной, для чего всем работникам приходилось во время смены носить на своих поясах индивидуальные генераторы псевдограва.

— Так что тебе удалось заполучить, Карлос? — с нетерпением в голосе спросил Ханссен.

— Терпение, мой друг, терпение, — с ноткой самодовольства в голосе отозвался суперинтендант. И для этого у него были все основания — Ханссен знал немногих суперинтендантов уровня Монтойи, могущих на пустом месте заполучить выгодный контракт. А уж увести парочку крайне денежных фрахтов у самого «Интерстеллара» и вовсе удавалось единицам. Но как бы то ни было, промышленное оборудование для плутонского горнорудного консорциума, которое должен был с Луны на Плутон доставить суперкарго «И-С», на далёкую ледяную планету повёз именно «Молчаливый странник». И всё благодаря Карлосу Монтойе. — Спешить стоит лишь тогда, когда тебе в корму дышит протонный шторм. Или когда тебя настигает пиратский корвет. А не тогда, когда груз завтра утром будет доставлен в ангар, где наш корабль находится.

— Стоящее дело?

— На триста пятьдесят тысяч меркурианских шиллингов.

— Е… — Ханссен вовремя спохватился, вспомнив, что он всё-таки находится в общественном месте. — Неплохо так постарался, Карлос! Молодец!

Монтойя скупо улыбнулся. Триста пятьдесят тысяч шиллингов ТехноФедерации были весьма серьёзной суммой (для сравнения — самый простенький грузовой космолёт класса «Свирель» можно было купить на той же Метиде за сто шестьдесят тысяч шиллингов, а обслуживание корабля в любом порту Пояса обходилось в одинаковую сумму, вне зависимости от того, где этот порт располагался — в восемь тысяч шиллингов, или в эквивалентную сумму в марсианских солах, если порт этот находился на подконтрольной ТехноСоюзу территории). А как раз сейчас деньги экипажу «Странника» были очень даже нужны — собственно, больше всего они были нужны инженеру-механику корабля Али Камилу, который затеял модернизацию генераторов силового щита с целью его усиления. А поскольку оная модернизация автоматически перевела бы щиты «Странника» в разряд военных, то легально купить всё необходимое для этого было крайне затруднительно. Однако у хитрожопого уроженца Маринера — города на Марсе, в долине Валлис Маринерис — имелись кое-какие связи среди нелегальных техников-астеров и он уже застолбил для «Странника» место в одном из доков (804) Испании. То обстоятельство, что данный регион Пояса находился под юрисдикцией Марса, Камила нисколько не волновало. Власти ТехноСоюза смотрели на подобные вещи сквозь пальцы, в отличие от властей Земной Федерации, но лишь до определённого момента. Всё же на космических трассах всё ещё встречались любители лёгкой наживы, и зачастую мощность щитов в противостоянии с пиратской посудиной играла далеко не второстепенную роль.

— Оборудование для компании «Промышленные Углекислотные Системы», место назначения — Мантуров, Ариэль. В южном полушарии спутника очень большие запасы твёрдой углекислоты, и компания заказала на Меркурии соответствующее оборудование. Его доставил на Метиду транзитом грузовик, шедший на Ганимед, ну, а мне удалось перехватить груз у агента «Комбайна».

— Ты утёр нос «Комбайну»? — недоверчиво переспросил Ханссен.

— Плёвое дело, с таким-то олухом, как этот Войков! — махнул свободной рукой Монтойя. — Вылет завтра, в семнадцать-сорок пять по стандартному времени. Груз доставят с седьмого причала утром, о погрузке я уже договорился. Бригадир докеров мой знакомый, мы с ним вместе служили в земном флоте, на эсминце «Тегусигальпа». Потом он эмигрировал в Пояс, а я ушёл в Торговый Флот. Так что за погрузку мы заплатим всего лишь половину от обычной стоимости.

— Дмитрий уже знает об этом? — спросил меркурианец, подразумевая навигатора «Странника» Дмитрия Колесникова.

— Я сообщил ему о месте назначения, и он уже занялся прокладкой наиболее оптимального курса.

Ханссен удовлетворённо кивнул своему суперинтенданту и перевёл взгляд на огромный обзорный стереоэкран, встроенный в стену как раз напротив того столика, за которым сидели космонавты. В эту минуту он показывал панораму окружающего астероид космического пространства и неторопливо подходящий к нему танкер-водовоз, доставивший на Метиду водяной лёд из колец одного из газовых гигантов. Камеры системы видеопоиска показывали вышедший навстречу космолёту лоцманский космокатер, который помогал навигатору танкера осуществить причальный манёвр.

Подобные картины давно уже перестали занимать внимание Ханссена, по-этому меркурианец, отодвинув от себя пустой стакан из-под виски, обратил взор на Монтойю, который с видимым удовольствием потягивал апельсиновый сок и не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Суперинтендант «Странника» обладал ещё одним очень полезным качеством — он умел ненавязчиво собирать важную для своего экипажа информацию. А по последним астерским сводкам вблизи ведущих к Юпитеру космических коммерческих линий были замечены подозрительные корабли. Не исключено — пиратские. Как бы не старались марсианские ВКФ и Космический Патруль, но пиратство всё ещё являлось серьёзной угрозой для гражданских космических кораблей. Поэтому подобной информацией ни один здравомыслящий капитан не мог пренебречь.

Пространство под контролем Марсианского ТехноСоюза,

Марс,

Южное полушарие,

в двух с половиной градусах от экватора,

кратер Скиапарелли,

столица ТехноСоюза — Марсопорт,

городской район Северная Поляна,

штаб-квартира Космического Патруля.

Послеполуденное солнце ярко светило в безоблачном марсианском небе, отражаясь в водной глади разбросанных по всему Марсопорту прудов и небольших озёр, которые весьма умело были встроены ландшафтными инженерами в городские районы. Со стороны Сабейского моря — искусственно созданного в восточной части равнины инженерами-терраформерами водоёма, размеры которого впятеро превосходили размеры Ладожского озера на Земле, а глубина достигала ста сорока метров — дул несильный прохладный ветерок, шевеливший листву на деревьях и поднимавший с мостовых и тротуаров облачка пыли. Сейчас в экваториальной области Марса стояло лето и температура воздуха в отдельные дни поднималась до плюс тридцати градусов по стандартной шкале Цельсия, что для более удалённого от Солнца, чем Земля, Марса являлось весьма хорошим показателем. Плотная азотно-кислородная атмосфера, имевшая пятипроцентное отличие от атмосферы Земли, позволяла поверхности планеты прогреваться достаточно для того, чтобы поддерживать необходимый для комфортного проживания температурный баланс, хотя зимы на Марсе были куда суровее земных. В северном полушарии, например, в районе Ацидалийской равнины, фиксировались морозы, достигавшие минус шестидесяти двух градусов; на северном же полюсе Марса пять лет назад была зарегистрирована рекордная для терраформированной Красной планеты отметка в минус восемьдесят шесть градусов Цельсия.

Светло-синее аэротакси с эмблемой местной компании пассажирских перевозок аккуратно приземлилось на расположенную с западной стороны здания штаб-квартиры Космического Патруля посадочную площадку для летающих машин. В его правом борту открылась дверца, откуда наружу выбрался единственный пассажир аэра. Водитель его, уже получивший оплату за проезд, подождал, пока пассажир отойдёт на некоторое расстояние, после чего включил антигравитационный привод своего аэрокара и поднял машину в воздух. Через несколько секунд такси растворилось в общем потоке воздушных машин, движущихся над Марсопортом.

Пассажир, а точнее, пассажирка — стройная молодая темнокожая женщина ростом чуть выше среднего, с аккуратно собранными в длинный «хвост» чёрными волосами, одетая в строгий деловой костюм из бифлекса, состоявший из двубортного пиджака с наклонными лацканами и двумя боковыми шлицами и свободного покроя брюк, огляделась по сторонам и, поправив закреплённую на правом ухе гарнитуру беспроводной связи, уверенным шагом направилась в сторону здания штаб-квартиры Патруля, слегка покачивая небольшим чёрным атташе-кейсом из искусственной кожи. Закреплённый на левом лацкане небольшой платиновый значок с эмблемой, представляющую из себя два скрещённых меча на фоне восходящего солнца, свидетельствовал о том, что его обладательница принадлежит к сотрудникам марсианской космической полиции, которую боялись до одури все преступники Солнечной системы. В отличие от земного КосмоПола, марсианские патрульные не заморачивались при проведении операций против пиратов, наркоторговцев и прочей криминальной шелупони. И в космос вышвыривали из шлюзов без скафандров, и сжигали турболазерами пиратские пинассы и грузовики контрабандистов, и дырявили ракетами купола, под которыми прятались всякие мерзавцы. Неотягощённые либерально-гуманистическими законами, которыми так гордились в Земной Федерации, марсиане не церемонились с теми, кто нарушал закон.

Главный вход в здание штаб-квартиры Патруля представлял собой прямо-угольный проём высотой четыре метра, по обе стороны от которого неподвижно замерли металлическими изваяниями два массивных страйдера, чьи орудийные стволы и роторные стабберы настороженно глядели на широкую площадь перед штаб-квартирой. Рядом с ними в полной боевой выкладке несли дежурство четверо штурмовиков Патруля, облачённые в чёрную фототропную боевую броню «панцирь», вооружённые марсианскими лазганами СТГ-80. Помимо этого небольшого подразделения, как хорошо было известно прибывшей на аэротакси, в случае возникновения чрезвычайной ситуации вход в здание штаб-квартиры Патруля мгновенно был бы перекрыт непроницаемым снаружи силовым полем с одновременным задействованием защитного протокола по императиву «Цитадель».

Однако сейчас никто не собирался штурмовать одно из, пожалуй, самых неприступных зданий в Солнечной системе (объективности ради стоит сказать — третье по неприступности, после Башни ТехноСовета Марса и здания ТехноБанка), поэтому охрана вела себя вполне спокойно, лишь внимательно провожая взглядами входящих и выходящих. Предъявленный пассажиркой аэротакси идентификационный ЭМ-жетон был тщательнейшим образом проверен при помощи ручного считывающего устройства, после чего охранник, проводивший данную процедуру, вернул жетон его владелице и потерял к ней всяческий интерес.

Пройдя через широкий дверной проём, широкий настолько, что сквозь него внутрь здания спокойно бы въехал штурмовой танк «центурион», молодая женщина очутилась в огромном вестибюле, откуда в разные стороны уходили широкие массивные лестницы, способные выдержать поступь боевых шагоходов, а в дальнем конце огромного помещения виднелись двери лифтовых кабин. Поскольку подниматься на сорок девятый этаж по лестнице было бы верхом глупости (если только вы не являлись адептом физических упражнений), посетительница благоразумно решила воспользоваться одним из скоростных лифтов.

Здание штаб-квартиры Космического Патруля было строго структурировано и каждое подразделение имело в своём распоряжении столько пространства для нормального функционирования, сколько ему полагалось по роду деятельности. Тактический сектор Патруля занимал этажи с сорок пятого по пятьдесят второй, а на сорок девятом находился рабочий кабинет руководителя сектора полковника Константина фон Белова. И именно туда и держала свой путь посетительница.

Сканеры, расположенные по всему зданию штаб-квартиры, положительно реагировали на идентификационный жетон, но иначе и быть не могло. Ведь содержащаяся на нём закодированная сложным шифром Вернама информация, считать которую без ключа было практически невозможно, уведомляла системы безопасности, что обладатель данного жетона является оперативным агентом Космического Патруля сотрудником тактического сектора капитаном Инарой Соколовой, имеющей полное право находится в любой части здания. Разве что доступ к командующему Патруля мог быть ей открыт только после получения специального подтверждающего кода.

Сколько бы раз Соколова не появлялась в рабочем кабинете своего непосредственного начальника, они постоянно видела фон Белова склонившегося над своим рабочим столом-пультом или глядящего в односторонний мультихроматрон. Вот и сейчас руководитель сектора тактических операций что-то просматривал на этом самом мультихроматроне, иногда сверяясь с данными, высвечивающимися в толще столешницы, которая представляла собой огромный дисплей на полихорд-кристаллах. При звуке открывающейся входной двери фон Белов лишь слегка повернул голову в ту сторону, но тем и ограничился.

— Оперативный агент Соколова по вашему приказанию прибыла! — Инара, переступив порог кабинета, замерла по стойке «смирно», ожидая разрешения пройти к столу.

— Капитан Соколова — добрый день, — произнёс чуть хрипловатым голосом фон Белов, переключая мультихроматрон в режим ожидания и жестом давая понять Инаре, что та может подойти ближе. — Присаживайтесь, прошу вас. Как долетели с Ганимеда?

— Курьерские глиссеры быстры, но что касается удобств, то им даже до сплинтера далеко, — с лёгкой усмешкой произнесла Инара. — Конечно, семнадцать часов полёта от Ганимеда до Марса впечатляют, но как по мне, так лучше тридцать шесть часов на рейсовом корабле-экспрессе. Там хоть удобнее.

— Вам прекрасно известно, что так просто мы не отправляем курьерские корабли за своими агентами, капитан Соколова, — спокойно отозвался фон Белов. — Агент Сигурдссон сможет завершить начатое вами на Ганимеде, как вы полагаете? По моему мнению, ему ещё недостаточно опыта в подобных делах, а вы как считаете?

— Сигурдссон схватывает всё на лету, шеф. А в расследовании финансовых махинаций каллистианского филиала «Гидротехники Ацидалии» осталось лишь допросить парочку клерков и просмотреть финотчётность за последние четыре месяца. Не думаю, что это слишком уж сложно. К тому же, Сато и Филиппов остались на Ганимеде, а это для Сигурдссона будет большим подспорьем.

— Полагаю, что у Мендосы не останется никаких шансов и отвертеться ему не удастся, — проговорил фон Белов, покрутившись в своём кресле взад-вперёд. — Генеральный директор «Гидротехники» был очень недоволен, узнав, что выделяемые на реконструкцию гидротехнических сооружений сельскохозяйственного комплекса Чисти идут не только на проект, но и в карман исполнительного директора проекта. Мендосе светит двадцать лет каторги где-нибудь на Ниобе, но если он пойдёт на сотрудничество со следствием, срок ему, возможно, скостят лет на пять. Однако я вас вызвал на Марс не за этим. Финансовые махинации нечистоплотных предпринимателей и политиков — мелочь в сравнении с национальной безопасностью ТехноСоюза.

— В смысле? — не поняла Соколова.

Вместо ответа фон Белов пробежался пальцами по сенсоратуре, встроенной в столешницу, и вывел на мультихроматрон изображение большой зелёно-голубой планеты, в которой Инара без труда опознала Уран. Мысленно марсианка перебрала всё, что ей было известно о происходящем на самых дальних рубежах Союза Внешних Миров, однако ничего подозрительного там уже много лет не происходило. Ну, если не считать устроенной флотом СВМ и Патрулём охоты семь лет назад за бандой пиратов Филимона Крессига, соорудившей базу на одном из внешних спутников Урана — Сетебосе, и нападавшей оттуда на торговые корабли и пассажирские суда. А так — типичный «медвежий уголок» Системы, где ничего экстраординарного не происходило. Строились новые купольные города на всех крупных спутниках этого ледяного гиганта, велась разработка месторождений полезных ископаемых и добыча гелия-3 из атмосферы Урана — и всё. Что же, интересно, привлекло внимание Космического Патруля к этому тихому уголку?

— Вы, вероятно, слышали о существовании в Земной Федерации концерна «Передовые Технологии Никонова-Нишизавы», — это не было вопросом, поэтому Соколова ничего не произнесла в ответ. — Штаб-квартира расположена в Новом Хабаровске, совладельцами являются Сергей Никонов и Иошинори Нишизава, основан в две тысячи четыреста сорок втором году Фёдором Никоновым, спустя двадцать четыре года после основания концерн купил — вернее, поглотил, спасая от банкротства — компанию из Ниигаты «Промышленные Системы Нишизавы». ПТНН занимается военными разработками и многое неизвестно широкой публике, так как концерн не афиширует свою деятельность, а его предприятия на Земле и Луне имеют статус закрытых военных анклавов, попасть куда простым смертным невозможно… если только вы не являетесь талантливым специалистом в таких сферах, как молектроника, термоядерная энергетика, роботостроение и военная металлургия. Не буду скрывать факт ведения нами слежки за деятельностью ПТНН, поскольку косвенно она подпадает под определение «потенциальная угроза безопасности Марса», но до сего момента ничего странного в деятельности концерна замечено не было.

— До сего момента? — насторожилась Инара.

— Четырем месяца назад на военном полигоне Лобнор земляне провели испытание новейшего оружия, после которого в военно-политических кругах ТехноСоюза и ТехноФедерации поднялась волна лёгкой паники. До того момента и мы, и меркурианцы справедливо считали, что в области передовых технологий наши планеты довольно далеко ушли в отрыв от Земли, но оказалось, что это не совсем так.

— И что же такого интересного испытывали земляне?

— Само собой разумеется, что скрыть факт испытаний от разведки Флота невозможно, учитывая тот факт, что Земля и Луна находятся под постоянным контролем наших спутников-шпионов и кораблей радиоэлектронной разведки, а орбитальная платформа «Свифт» на орбите Деймоса занимается исключительно наблюдением за пространством Земной Федерации. Поэтому известие о проводимых на полигоне Лобнор испытаниях сразу же достигло кабинетов Генштаба и Башни ТехноСовета.

Руководитель тактического сектора Патруля произвёл некие манипуляции с сенсоратурой и вывел на экран мультихроматрона новое изображение, разделив экран на две части. В левой части всё так же висел зелёно-голубой шар Урана, а в правой возникло изображение некоей пустынной местности, над которой простиралось безоблачное небо, в котором ярко светило Солнце. Если бы не характерный для солончака цвет поверхности, эту местность легко можно было спутать с кратером Тихонравова на Марсе, в котором располагался четвёртый по величине город ТехноСоюза, имеющий такое же название, что и местность, в которой он располагался. На переднем плане виднелось большое строение из полибетонных блоков, явно построенное недавно и однозначно не предназначенное для длительного использования, а на заднем, на расстоянии примерно полутора километров от него располагалось некое устройство, живо напомнившее Соколовой телескоп-рефрактор с апертурой метра полтора, установленный почему-то параллельно поверхности, и соединённый многочисленными кабелями и толстыми гофриро-ванными шлангами с небольшой энергетической установкой на колёсном шасси и чем-то, похожим на промышленный охладитель. Возле устройства возились военные и гражданские, производя непонятные для Инары манипуляции.

Соколова хотела было спросить фон Белова, что всё это означает, но в этот момент картинка на экране изменилась. Устройство слегка повернулось, выцеливая строение, затем отчётливо сделалось видно, что внутри него начала генерироваться некая энергия. Снимающая всё это камера в этот момент переместилась выше своего первоначального положения, что позволило марсианке сделать вывод, что съёмка велась при помощи разведывательного мини-зонда класса «невидимка», оснащённого генератором поля преломления. Новейшая разработка марсианских учёных, и насколько было известно Соколовой, никто в Системе ничем подобным не располагал. И сверхсекретная, разумеется. Кому было положено по ранжиру знать о ней — те и знали. И Инара, как оперативный агент Космического Патруля, имела соответствующий допуск.

Устройство выстрелило. Правда, со стороны не было заметно никаких эф-фектов — ни энергетического луча, ни вылетающего снаряда. Однако строение тут же исчезло в облаке пыли, а когда та рассеялась, взору Соколовой предстала груда развалин. Инара слегка приподняла левую бровь в удивлении — разумеется, подобных размеров строение турболазер или МД-орудие разнесли бы за пару выстрелов, но дело-то в том и заключалось, что ни турболазером, ни масс-драйверной пушкой это устройство быть не могло. Ни тому, ни другому не требовался внешний источник энергии или охладитель. Так что же это, во имя колец Сатурна, за агрегат такой?

— То, что вы сейчас видели, агент Соколова, наши эксперты считают грави-тудным излучателем, — произнёс фон Белов, внимательно наблюдая за реакцией Инары на продемонстрированный ей только что фильм. — Съёмка велась зондом-невидимкой, аппаратура которого в момент, так сказать, выстрела зафиксировала сильный всплеск гравитационного поля на дульном срезе или как там это прикажете называть этой штуки. Скачок до двадцати пяти «же».

— Двадцать пять «же»? — недоверчиво переспросила Инара.

— Точно так. Ни мы, ни ТехноФедерация не имеем в своём распоряжении подобные наработки, хотя в военно-исследовательском центре Маринера ведутся работы в рамках проекта «Молот Тора». Однако до практического воплощения результатов пока ещё далеко. А здесь мы имеем, судя по всему, функционирующий образец гравитационного оружия. И это весьма тревожит как ТехноСовет, так и Командование Флота.

— Вы хотите, чтобы этим вопросом занялась я? — Соколова вопросительно взглянула на фон Белова.

— Нет, — отрицательно покачал головой шеф тактического сектора Патруля. — Этим уже занимаются. Военная разведка и группа Нефёдова. Ваша задача будет заключаться совсем в другом.

Изображение земного военного полигона сменилось изображением зелёно-голубого шара Урана. Соколова хмыкнула и подумала, что седьмую планету Солнечной системы ей показывают тут ой как не зря. Только вот какое отношение Уран мог иметь к Земной Федерации? За исключением научной станции на Джульетте, ведущей наблюдение и изучение ледяного гиганта, и торговых факторий «Интерстеллара» на Калибане и Паке, больше никаких подвластных Земле объектов в системе Урана не имелось. Или она чего-то не знала?

— В последние несколько месяцев внимание военной разведки привлёк один из внешних спутников Урана — Сикоракса, — сказал фон Белов, и изображение ледяного гиганта сменилось на изображение неправильной формы довольно крупного для небесного тела его класса планетоида, лишённого, судя по высветившемся в левой части экрана данным, не только воздушной оболочки, но и поселений. — Четырежды в окрестностях Сикораксы замечали неопознанные корабли, но куда они направлялись и откуда держали путь — неизвестно. Проследить их не удалось ввиду того, что фиксировались их пролёты станциями слежения Оберона, а местные власти не располагают достаточным количеством боевых и патрульных судов, чтобы перекрыть всё пространство вокруг Урана. К Сикораксе посылали корабль-разведчик с Умбриэля, но он ничего на поверхности спутника не нашёл. Радиационный фон, ЭМ-излучения и тепловые сигнатуры мало чем отличались от обычных для данного района космоса, поэтому «Строптивый леопард» не стал высаживать на поверхность спутника космопехов, а просто дважды облетел Сикораксу.

— И… мм… что?

Соколова внимательно всмотрелась в изображение. Здесь явно крылся какой-то подвох, вот только Инара пока не могла понять, какой именно.

— «Передовые Технологии Никонова-Нишизавы» имеют весьма серьёзную службу безопасности, в которой служат бывшие военные и полицейские, капитан. Мы пытались внедрить туда своих людей, но они были вынуждены, почувствовав угрозу разоблачения, свернуть операцию ещё на этапе предварительного собеседования. Руководитель кадровой службы СБ концерна Самнанг Самрин редкостный параноик и привык видеть опасность там, где её нет и в помине. Но именно поэтому нам так и не удалось внедрить в службу безопасности ПТНН своих людей. Однако, поскольку концерн значится в списке потенциально опасных для Марса организаций, наши агенты на Земле и Луне ведут наблюдение за его деятельностью.

— Я так понимаю, им что-то удалось обнаружить?

— Удалось. Вот только неясно, как к этому относится и с какой стороны сле-дует ожидать подвоха.

Фон Белов выдержал небольшую паузу.

— Пять месяцев назад военной разведке стало известно о том, что концерн произвёл весьма серьёзные закупки оборудования для матричного белкового синтеза, катализаторы нуклонных реакций, центрифуги для выращивания биологического материала в условиях низкой гравитации и вакуумные автоклавы. Поставщиками были, в основном, земные компании из Европы и Северной Америки, однако вакуумные автоклавы и биоактивные реагенты были приобретены на Титане, у производителя под названием «Сатурнианские Биосистемы». Всё это было доставлено на один из складов ПТНН в Южно-Сахалинске, откуда грузовыми тендерами их доставили в небольшой коммерческий космопорт Накуру в Экваториальной Африке. Там всё это добро погрузили на два грузовых корабля частного регистра, после чего те покинули Землю и пространство Земной Федерации. «Свифт» сопровождал их до того момента, как оба когга вошли в Пояс, потом их на короткое время потеряли из виду. Снова их засекли уже на трассе Ганимед-Титан, с борта патрульного крейсера «Фарсида». Оставаясь вне зоны обнаружения радаров коггов, крейсер проследовал за космолётами до Сатурнианской системы, где зафиксировал их посадку в космопорту Гюйгенса на Титане. Однако экипажу «Фарсиды» пришлось оставить когги в покое, поскольку из района Альбиорикса — это один из внешних спутников Сатурна — поступил сигнал бедствия с транспортного корабля меркурианского регистра. Подозревая нападение пиратского рейдера, командир крейсера принял решение следовать в район нахождения грузовоза с Меркурия для оказания тому военной помощи. К нему присоединилось несколько боевых кораблей Союза и два полицейских фрегата местных законников, так что дальнейший путь коггов нам неизвестен. Технически.

— Это как, простите? — не поняла Инара.

— Два похожих корабля были замечены возвращавшимся с патрулирования дальних секторов Системы фрегатом «Скагеррак» неподалёку от Урана. Улавливаете? Шли они курсом, который вёл в сторону от крупных сателлитов планеты, но как раз в том направлении, где располагается Сикоракса. Можно, разумеется, допустить, что транспорты шли куда-нибудь к Нептуну или даже в Пояс Койпера, но логики в таком маршруте нет ни грамма. На данный момент Нептун расположен гораздо выше относительно местоположения Урана и наиболее оптимальный курс лежит как раз через орбиты Оберона и Титании; к Плутону или дальше в Пояс Койпера лучше всего идти мимо северного полюса Урана. Положение планет для современных космолётов не имеет значения, но ведь расход топлива никто не отменял. «Скагеррак» просканировал грузовозы, но ничего подозрительного не обнаружил, потому и не стал ничего в их адрес предпринимать. Он разминулся с ними на расстоянии семи тысяч километров и продолжил путь к месту своего базирования на Палладе.

— И куда предполагается мне вылетать? — Соколова уже приняла как факт новое задание. — На Титан или Оберон?

— Не думаю, что вы сможете что-то найти на Обероне, капитан. — Фон Белов протянул Инаре плоский тонкий прямоугольник золотистого цвета, на поверхности которого была выгравирована лазером эмблема Марсианских Пассажирских Линий — одной из двух компаний ТехноСоюза, занимающихся перевозками пассажиров и грузов по всей Солнечной системе и обладающей, пожалуй, лучшими пассажирскими лайнерами и быстроходными сплинтерами. — Вот билет на лайнер, вылетающий из Марсопорта через одиннадцать часов на Титан. Проводку по треку и карт-бланш оперативника свободной охоты я вам обеспечу. Отправляйтесь на Титан и постарайтесь узнать, зачем когги садились в Гюйгенсе и куда они могли оттуда направиться. Разузнайте побольше о компании «Сатурнианские Биосистемы», об их возможной связи с ПТНН и вообще с Федерацией. Всё это очень нехорошо пахнет, капитан. Если земляне куда-то повезли оборудование двойного назначения, значит, кто-то в Федерации что-то замышляет. Против кого, неважно. Солнечная система уже дважды стояла на пороге глобальной войны, в третий раз нам всем может уже не так повезти, как тогда. Президент Земной Федерации Болотников не производит впечатления маньяка и психопата с манией величия, но ведь вам, как и всем, хорошо известно, что бывают моменты, когда в структуре того или иного государства начинает зреть недовольство проводимым его лидером политическим курсом. Навскидку могу назвать три фигуры земного военно-политического истеблишмента, которые не слишком одобряют чересчур мягкую, по их мнению, политику президента и правительства по отношению к Марсу и Меркурию — это командующий Десантными Войсками Федерации генерал Джефферсон Кларк, спикер-председатель Конгресса Федерации Массимо Нолти и министр экономики Павел Лозинский. Поэтому, если ПТНН ведёт с подачи неких лиц игру за спиной законных властей Земли, то мы должны это выяснить и понять, зачем это всё происходит и несёт ли это какую-либо угрозу Марсу.

— Понятно, шеф, — кивнула Соколова.

— Прибудете в космопорт за два часа до отлёта лайнера, вас там встретит агент Феруччи. Он передаст вам планшет с подробными инструкциями и ключ от забронированного на ваше имя номера в гостинице «Кольца Сатурна» в центральном районе Гюйгенса. По прибытии на Титан действуйте осторожно и незаметно. Начните сразу же с космопорта и попробуйте выяснить, куда отправились интересующие нас когги и зачем они приземлялись в Гюйгенсе. Связь с Марсом держите по кодированному подканалу, его параметры будут на планшете данных. Это всё. Можете быть свободны. Располагайте имеющимся в вашем распоряжении личным временем, как вам заблагорассудится, но не забудьте явиться в космопорт за два часа до отлёта лайнера.

Фон Белов кивком головы дал понять, что аудиенция окончена.

Инара по-военному отсалютовала своему шефу и, поднявшись на ноги, двинулась к выходу из кабинета руководителя тактического сектора Патруля. Полученное ею задание выглядело не сказать чтоб уж слишком интересным, но некоторая интрига в нём всё-таки имелась. Что же такого задумали эти земляне и с какого боку тут приплетался один из могущественнейших промышленных концернов Федерации? И при чём тут Уран? Спрятать что-то, что нужно было держать подальше от любопытных глаз? Тогда уж лучше в Поясе Койпера это соорудить — на окраинах Системы пока было не столь многолюдно, поселения имелись, помимо Плутона и Харона, лишь на Хаумеа, Кваваре и Макемаке, да на Персефоне шло интенсивное строительство пяти новых купольных городов. Но девятая планета располагалась в Провале Койпера и в данном случае её можно было не принимать в расчёт. Среди же многочисленных карликовых планет, число которых было довольно велико — более сотни планетных тел разного размера, можно было спрятать что угодно. Космос велик и найти в его безбрежных просторах что-то небольшое, наподобие секретной базы/станции, было весьма непростой задачей. Особенно если те, кто находился на этой самой станции/базе, не горели желанием орать на всю Солнечную систему о своём присутствии на данном планетном теле.

Но Инаре была хорошо известна древняя мудрость: кто ищет — тот всегда найдёт. Даже если этому усиленно препятствуют искомые.