Время героев

Глава 8

— Боссман — ты чего резину тянешь? — не понял Селенский, держа свой бластер наизготовку. — Что за дела?

— Не знаю, Ос, — медленно произнёс Фрост. — Но что-то тут не так.

— Конечно, не так! — фыркнул землянин. — Какие-то пендехо взорвали целый этаж «Эйкона», если ты ещё этого не заметил! Вот что не так!

— Не в этом дело, Ос, — поморщился титанец. — Взорвали, конечно, это нехорошо, но тут не всё так просто. Сам подумай — судя по характеру повреждений, если верить словам свидетеля и тому, что мы видели собственными глазами, применили что-то вроде «зет-7» или «ромашки», а это уже военные технологии. И здесь совершенно точно могу сказать, что ни первое, ни второе, нельзя раздобыть нигде. Даже на Земле. Следовательно…

— Шеф — мне не нравятся твои слова, клянусь лунами Урана, — пробормотал Селенский, переглядываясь с Соколовой. — Ты полагаешь, что здесь замешаны те таинственные парни с той таинственной земной базы на Сикораксе? Но это уже тянет на заговор, между прочим.

— Вот поэтому мне всё это и не нравится. — Фрост хмуро оглядел дверь, ведущую на десятый этаж. Покачал головой и осторожно взялся за дверную ручку. Знаком показал Селенскому и Соколовой быть наготове и медленно стал открывать дверь.

Однако ничего неприятного не случилось. Ну, если не считать едкого дыма и висевшего в воздухе противного запаха от сгоревших материалов.

Фрост, держа наготове бластер, медленно протиснулся в дверной проём и прислонился к стене, всматриваясь и вслушиваясь в серый туман, заполнявший собой всё пространство. Где-то слышалось искрение обнажившейся в результате взрыва проводки, в одном из кабинетов всё ещё продолжала работать оргтехника, но никаких подозрительных звуков до слуха детектива не доносилось. И всё же было что-то неуловимое, что заставляло Дункана держаться настороже. Что именно — он и сам себе не мог объяснить.

— Мы идём или так и будем стоять? — Соколова слегка толкнула полицейского локтем в бок. — Я лично ничего не чувствую.

— Вы псайкер, агент Соколова? — Фрост взглянул на марсианку с высоты своего роста.

— Нет, а при чём тут псайкер я или не псайкер?

— В данном случае тогда ни при чём. Вот если бы вы были…

— Тихо! — Селенский, протиснувшись в коридор, замер с бластером наизготовку. — Вы не слышали?

— Что? — насторожился Фрост.

— Звук… тихий такой… словно металлом о металл задели…

— Где? — бластер титанца уставился в дымный полумрак.

— Не уверен, но кажется, что он исходил оттуда…

Селенский свободной левой рукой указал направление, и Дункан прищурил глаза, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть в туманной дымке, заполнявшей весь этаж. Однако ничего не увидел и не услышал.

— Там ведь офис «Биосистем» расположен? — полуутвердительно произнесла Инара, тоже держа своё оружие наготове.

— Судя по всему, да. Может, раненые… хотя при таком взрыве и эпицентр там находился…

— Вот, опять! — прошипел Селенский, опускаясь на корточки и выставляя оружие вперёд.

— Э, теперь и я слышал! — насторожился Фрост.

— Я тоже! — прошептала Соколова. — Это точно со стороны офиса СБС шло!

— Щиты активировать, вперёд и медленно, со всеми предосторожностями! — прошипел Дункан. — Если мои опасения верны…

Договаривать титанец не стал. Хотя кого опасался встретить Фрост на разрушенном взрывом этаже «Эйкона», Селенский и Соколова так и не поняли.

Держа бластер наготове и прижимаясь к стене, Дункан медленно двинулся по заваленному всевозможным хламом коридору, вслушиваясь и всматриваясь в туманную дымку. Звук больше не повторялся, однако бдительности полицейский не терял. Если здесь кто-то шарится после взрыва, то вполне вероятно, что он к этому самому взрыву имеет самое непосредственное отношение.

Миновав несколько пустых кабинетов, детективы и агент Патруля оказались перед разрушенным офисом «Сатурнианских Биосистем». Соколова при виде разрушений понимающе хмыкнула — здесь явно не обошлось без армейской взрывчатки, хотя кто и как сумел протащить её через таможню, марсианка не могла понять. Это не наркотики, которые ещё можно спрятать в багаже — во всех космопортах Союза были установлены детекторы взрывчатых веществ и химические анализаторы, начинающие истошно орать даже при малейшем подозрении на наличие хотя бы одного грамма гектосанила. Но факт оставался фактом — офис «Биосистем» был уничтожен чем-то, что очень сильно походило на объёмную взрывчатку.

Странный звук, который первым услышал Селенский, раздался снова, но теперь он уже был гораздо ближе. Примерно метрах в пятнадцати впереди и чуть правее, там, где ещё недавно располагался офис «Биосистем». Явно кто-то что-то пытался найти либо же проверял, насколько хорошо взрыв уничтожил то, что планировалось уничтожить.

Фрост вскинул вверх сжатую в кулак левую руку и замер на месте, сжимая бластер в правой руке и пристально всматриваясь в пространство перед собой. Звук снова повторился, и на лице старшего детектива возникло выражение злорадного удовлетворения.

— Полиция! — неожиданно гаркнул Дункан, бросаясь вперёд и ногой отпихивая в сторону искорёженный взрывом стол. — Бросить оружие! Никому не двигаться!

Обычно в подобных случаях реакция следовала одна из двух: либо пендехос в панике бросали наземь оружие и замирали на месте так, словно их окатили струёй жидкого азота — либо начинали палить без разбору (правда, второй вариант был для них весьма и весьма чреват). Однако в данном случае реакция на властный окрик Фроста последовала совсем не такая, на какую рассчитывал старший детектив полицейского управления столицы Титана.

Примерно секунд десять на этаже, в том месте, где ещё совсем недавно располагался офис компании «Сатурнианские Биосистемы», стояла мёртвая тишина, в которой, однако, Дункану послышался слабый звук, словно кто-то что-то от чего-то отцеплял. Затем раздалось царапанье чего-то металлического о что-то неметаллическое, вслед за чем откуда-то из недр разрушенного взрывом офиса вылетело нечто матово-серое цилиндрической формы и крутящееся в воздухе вокруг своей оси.

— Какого…

Больше ничего произнести Фрост не успел. Цилиндрик пролетел метров десять и с глухим металлическим звуком упал на полибетонный пол.

Ни Фрост, ни Селенский никогда не служили в регулярной армии, но это вовсе не означает, что полицейские не знают, что надо делать в подобных ситуациях. Оба сыщики бросились на пол, закрывая глаза, но не выпуская оружия из рук; то же самое сделала и Соколова.

Ярчайшая вспышка свечей эдак в четыре миллиона осветила разрушенный офис, рассеивая дымный полумрак, делая очертания предметов резкими и чёткими. Не закрой плотно все трое глаза, зрение восстановилось бы лишь через сорок-шестьдесят секунд, а это в условиях боестолкновения фактически означало смертный приговор.

— Световая граната! — изумлённо выдохнул Селенский. — Это что, армейское подразделение?

Понять землянина было можно. Световые/светошумовые гранаты не обретались в свободном доступе, так как эти боеприпасы предназначались для полиции и специальных подразделений вооружённых сил. Поэтому здесь полицейские имели дело либо с каким-то спецподразделением, либо с весьма хорошо оснащёнными нелегалами. И, если честно, во второй вариант Фросту почему-то не слишком верилось.

Приподнявшись на одно колено, Дункан выпустил в дымный полумрак несколько бластерных зарядов, но попасть в такой обстановке во что-либо было крайне непростым делом. Правда, титанец особо на это и не надеялся, а вот пугнуть неизвестного противника выстрелы вполне могли. Ну, или хотя бы заставить принять меры предосторожности.

Грозный рокот, раздавшийся вслед за выстрелами из бластера, нельзя было ни с чем спутать. Штурмган — тяжёлый стаббер, предназначенный для взлома вражеской обороны и без особых проблем могущий превратить в решето легкобронированный армейский наземный транспортёр. В случае попадания таких «штучек» в человеческое тело последствия были бы весьма печальными для того, кто оказался бы под огнём штурмгана.

— Да что за мерда здесь происходит⁈ — разозлился Селенский. — Световая граната, теперь — штурмган! Что дальше, мать вашу⁈ Автопушка или турболазер⁈

— Турболазер это уже перебор, Ос! — прокряхтел Фрост, перебегая к опрокинутому столу в метре от себя и выпуская в ту сторону, откуда прилетела очередь из штурмгана, ещё несколько бластерных зарядов.

В туманной дымке что-то слабо сверкнуло голубоватым светом — явный признак сработавшего персонального защитного поля, что говорило о том, что на сей раз выстрелы не прошли мимо цели. Хотя нанёс ли детектив хоть какой-нибудь урон неизвестному противнику, было неясно.

— Движение справа! — выкрикнула Инара, открывая огонь в том направлении.

В туманной дымке в той стороне, которую обозначила Соколова огнём своего бластера, возникли два неясных силуэта, выглядевшие весьма и весьма грозно. И эти силуэты что-то держали в руках. Что-то массивное и явно не сулящее ничего хорошего всем троим законникам.

Выстрелы марсианки попали точно в цель, однако никакого вреда неизвестным боевикам не принесли. Их включённые щиты отразили бластерные выстрелы, а затем оба они подняли своё оружие и навели его на оперативника Патруля.

— Во имя Большой Галактики! — выдохнул титанец, разглядев закованных в тяжёлую штурмовую броню боевиков и их устрашающее оружие. Сорвавшись с места, он бросился вперёд и буквально снёс с ног Инару, которая слегка замешкалась, пытаясь выбрать наилучшую позицию для обороны. Не сделай он этого, марсианке очень сильно не поздоровилось бы.

Две ручные автопушки производства земной компании ОСК в руках неизвестных боевиков зашлись в приступе злобного кашля, посылая вперёд микроснаряды, начинённые множеством крохотных поражающих элементов из вольфрама, способных превратить любое живое существо в мясной фарш. Вряд ли эти двое смогли бы удержать тяжёлое оружие в руках, если бы не встроенные в броню мускульные усилители и гасители инерции.

Снаряды разнесли в клочья стену позади сыщиков и превратили уцелевшую офисную технику в изрешечённые металлопластиковые тумбы. Селенский выпустил в противников несколько зарядов, но энерголучи не причинили никакого ущерба силовым полям. Да даже и попади они непосредственно в броню боевиков, то никакого урона они бы не причинили. Если Дункан ещё не ослеп, на неизвестных была тяжёлая штурмовая броня «катафракт», которую пробить ручным оружием было крайне проблематично. Боевики даже не обратили внимания на бластерный огонь, просто один из них развернулся в ту сторону, где находился землянин, и направил туда ствол своего «Вулкана».

— Оскар! — выкрикнул Фрост, открывая беспорядочный огонь по противнику, чтобы сбить прицел. Бластер Инары присоединился к «скорпиону» титанца.

Однако боевик не обратил ровным счётом никакого внимания на бластерные заряды. Включённый щит армейской модификации и «катафракт» позволяли ему так себя вести.

Очередь микроснарядов превратила остатки стены позади Селенского в груду полибетона, кусков стальной арматуры и мусора. Землянин, отчаянно матерясь, откатился в сторону, надеясь укрыться за массивным кулером для питьевой воды, который, как ни странно, выглядел вполне целым и функциональным. Но боевик следил за действиями детектива и ствол его автопушки описал плавную полудугу, выцеливая землянина.

— Селофа са хау! — выругался Фрост, подхватываясь с заваленного мусором пола. Он прекрасно понимал, что щит его напарника не выдержит очереди из «Вулкана», а это означало, что старший детектив может вскорости оказаться без напарника.

Боевик уже выжимал спусковую скобу автопушки, когда в него на полном ходу врезался Дункан. Броня — бронёй, но не создали ещё такую броню, которая бы могла противостоять подобным воздействиям. Не удержавшись на ногах от столкновения, боевик с грохотом покатился по полу, выронив из рук своё грозное оружие. Впрочем, поднимать автопушку Фрост и не собирался — из такого оружия без экзоскелетного каркаса или боевой брони стрелять без риска выдернуть руку из плечевого сустава было невозможно. Он просто отпихнул тяжёлое оружие в сторону правой ногой и кинулся к упавшему боевику.

Спас титанца включённый щит, не то лежать бы ему на заваленном обломками и мусором полу с простреленной головой. Выпущенный из лазгана энергозаряд ударил точно на уровне головы сыщика, но никакого вреда не причинил, так как силовое поле отразило выстрел. Фрост же, крутанувшись на месте, выстрелил в ответ. В дымном полумраке вспыхнуло защитное поле, означавшее, что титанец не промахнулся, вот только это было всё, чего ему удалось добиться.

Раздавшееся в следующую секунду стаккато ручного стаббера заставило служителей закона снова броситься на пол, избегая гибельного огня. Высокоскоростные пули изрешетили всё, что ещё оставалось в более-менее сносном виде, разнесли в клочья кулер с питьевой водой и превратили в груду мусора остатки информационного терминала. Две светошумовые гранаты, брошенные неизвестными боевиками, на некоторое время превратили сыщиков и агента Патруля в полуслепых и оглохших инвалидов, однако, несмотря на понесённый его глазами урон, Фрост всё-таки успел заметить сквозь слёзы, как с десяток облачённых в тяжёлую штурмовую броню земных частей специального назначения фигур сноровисто выскакивают через разбитое окно. Собственно, в способе бегства/эвакуации не было ничего странного, если не считать того факта, что офис «Сатурнианских Биосистем» располагался на десятом этаже. Конечно, у боевиков должны были быть встроенные в бронекостюмы антигравы, но, в таком случае, внизу их должен был кто-то поджидать. Кто-то с транспортом.

А вот каким образом десять вооружённых до зубов типов в тяжёлой боевой броне собирались покинуть купол Гюйгенса, выезды из которого уже наверняка были перекрыты усиленными нарядами полиции и национальными гвардейцами, Фросту было невдомёк. Не станут же они с боем прорываться в космопорт, расположенный в пятнадцати километрах от столицы Титана и на глубине двухсот двадцати метров под поверхностью спутника! Если только… если только корабль не ожидает их у самого купола, снаружи. Тогда они вполне могли незаметно добраться до одного из технических шлюзов и воспользоваться им для выхода за пределы купола, благо «катафракты» были приспособлены и к условиям Внеземелья.

Однако здесь уже начинало пахнуть ну очень даже неприятно. Автопушки, «катафракты», стабберы — Фросту не была известна ни одна преступная группировка, могущая позволить себе такое снаряжение. Пираты — но в пространстве Сатурна пиратские корабли в последний раз были замечены аж три года назад. Случай, про который упоминал Соколовой претор Космического Патруля, к пиратству не имел никакого отношения — самая обычная авария космолёта, вызванная попаданием в его корпус блуждающего метеорита, который бортовые системы умудрились проморгать.

А появление на Титане оперативника с Марса говорило Дункану, что дело может повернуться к ним весьма и весьма неожиданной стороной. И что вся их возня с Хэксой и таинственными мемокристаллами по сравнению с ним покажется самой обычной полицейской рутиной.

— Сучьи потроха! — донёсся до ушей Фроста голос Селенского. Донёсся словно сквозь толщу воды или песка, что, впрочем, было неудивительно после взрыва двух светошумовых гранат. — Это что же за ****ство тут такое творится, а⁈ Боевая броня, автопушки — шеф, кто эти парни, э⁈

— Я, можно подумать, знаю, кто они! — просипел Фрост, подхватываясь на ноги и устремляясь к тому, что ещё совсем недавно считалось оконным проёмом. — Они мне как-то об этом забыли, мать их так, сообщить, Ос!

— Коллеги, — раздался за спиной Фроста спокойный голос Соколовой, — кажется, ваши опасения насчёт того, что тот хрен хранил здесь эти кристаллы, были небеспочвенными. Правда, сейчас здесь ничего нет, что означает, что эти типы хорошо знали, что искать и где.

Фрост резко затормозил, остановившись в паре метров от окна. В самом деле — не прыгать же ему вслед за боевиками! У него и антиграва-то с собой не было.

— Что вы нашли, капитан?

— Смотрите сами.

Соколова кивком головы указала титанцу на выдвинутые и сброшенные на пол ящики столов и встроенных в стены шкафов.

— Гм… — Фрост нахмурился. Посмотрел на бластер, который он по-прежнему держал в правой руке. — Либо нашли — либо нет… хотя постойте-ка, а что это такое валяется?

Детектив сделал пару шагов в сторону одного из столов и нагнулся, подбирая что-то с пола. Селенский и Соколова, заинтересованные, подошли к нему и внимательно взглянули на то, что только что Дункан поднял с пола.

— Похоже на пакетик из псевдослюды, — пробормотал Селенский, всматриваясь в находку. — Наверное, в нём хранили эти чёртовы кристаллы.

— Наверное.

Фрост, покрутив пакетик в пальцах, хмыкнул и сунул его в один из внутренних карманов своего пиджака.

— Отнесём «головастикам» — может, что удастся из этого пакетика извлечь. Хотя что тут извлекать… Ос!

— Шеф? — землянин подобрался.

— Ты объявил тревогу? Надо ведь план «Перехват» вводить. А то что это за херня у нас творится? По городу боевики шныряют в бронекостюмах — когда такое видано было, э?

— Уже, — кивнул Селенский. — Только вот что мне интересно — эти пендехос куда подевались? Их, выходит, внизу ждали?

Фрост некоторое время помолчал, вслушиваясь в раздающиеся отовсюду звуки сирен машин полиции, «скорой помощи» и пожарной службы. Потом перевёл взгляд на своего напарника.

— Любой купольный город, неважно, на какой планете Системы он расположен, является замкнутой экосистемой, безопасность которой обеспечивается многоступенчатой системой защиты. Попасть в любой купол несложно, но это можно осуществить лишь через транспортные туннели, соединяющие купола меж собой, либо же попав внутрь из космического порта. Однако на всех въездах установлены многочисленные сканеры, детекторы и датчики, предназначения некоторых из них даже полиции неведомо. Да, есть ещё технические шлюзы, но там уровень контроля вообще запредельный. Иначе любой идиот — не обязательно террорист — запросто сможет устроить взрывную декомпрессию.

— Но тогда как эти наёмники — или кто они там на самом деле — попали в город? — прищурилась Инара.

— Фро Соколова — вам, как офицеру Патруля, стыдно должно быть за такой вопрос, — покачал головой Дункан, направляясь к выходу из помещения и знаком приказывая Селенскому следовать за собой. — Всегда найдётся какой-нибудь филло де пута, которому плевать на всё, кроме своих сучих потребностей и своего сучьего кошелька. Такой мазафака мать родную продаст за пятьсот марок, но не потому, что не любит её, а потому, что это просто факин бизнес, чтоб его!

— И вы хотите сказать, что у вас на примете есть такой… мазафака? — марсианка сделалась весьма и весьма серьёзной. Впрочем, и до этого на лице оперативника Космического Патруля не было заметно никаких признаков веселья.

— Да есть тут один пендехо, — поморщился Фрост, и при виде гримасы на лице своего патрона Селенский грязно выругался про себя. Землянин уже понял, кого имел в виду Дункан, и это понимание не прибавило ему хорошего настроения. — Та ещё сампа. Но, похоже, что нам придётся его навестить, ибо он как раз может быть в курсе подобных делишек.

— Что вы имеете в виду?

Фрост пинком ноги отбросил в сторону обломки стены, продвигаясь в направлении лестницы, по которой они сюда поднялись.

— Их называют вентканальными крысами, — сказал титанец, выходя на лестничный пролёт и начиная спускаться вниз. — Название пошло с космической станции Стелларис, вам она должна быть хорошо известна. — Соколова молча кивнула в ответ, давая понять Фросту, что о станции Стелларис она наслышана. — Главный пояс, расположена в девяти тысячах километрах от (410) Хлориды, до недавнего времени являлась независимой торговой станцией со всеми вытекающими отсюда последствиями, пока Марс не прибрал её к рукам восемь лет назад. Типы, которые получили такое прозвище, занимались там тем, что гоняли контрабанду по вентиляционным шахтам станции, чтобы избежать встреч с тамошними безопасниками. В Гюйгенсе, понятное дело, нет ничего похожего на вентиляционные каналы, но название прижилось, так что по-иному их и не называют.

На лестничной площадке четвёртого этажа полицейские и оперативник Патруля встретили поднимавшихся наверх коллег Фроста и Селенского, и несколько минут ушли на разъяснения ситуации и на обмен мнениями. Прибывшие полицейские после этого продолжили свой путь, детективы же и офицер Патруля двинулись дальше.

— Его зовут Айзек Иверсен, — продолжил Дункан. — Если верить слухам, на Стелларисе он был одной из лучших крыс. Потом, когда на станцию прилетели четыре крейсера Патруля со своими штурмовиками, Иверсен вдруг резко вспомнил, что там ему больше делать нечего, потому он сел на попутный космолёт до Титана. Не знаю, почему этот мазафака решил выбрать нашу планету, но он её выбрал, это есть факт. Хотя, если честно, этот хрен не так уж и досаждал властям. Так, привлекали пару раз за незаконный ввоз на Титан запрещённых технологий и представителей ксенофауны, но это всё.

— Ксенофауна? — Соколова с интересом всмотрелась в спокойное лицо старшего детектива. — Это что он сюда притащил? С инопланетной живностью в Системе вроде как не так чтоб и богато было…

— Хе, вы, должно быть, не видели ни разу энцеладских донных скарабеев или рыб-торпед из океана Европы! — усмехнулся Фрост, плечом толкая дверь, ведущую в вестибюль «Эйкона». — На «чёрном» рынке они стоят бешеных денег, я уже не говорю о специальных аквариумах для таких существ. Я, если честно, мало во всём этом разбираюсь, к тому же, моей месячной зарплаты хватит если только на циркуляционный насос для подачи жидкости для такого аквариума, но даже для жизнеформ с Энцелада или Европы, несмотря на то, что в тамошних океанах присутствует растворённый в воде кислород, требуются особые условия содержания. Обычная вода, которую мы используем для аквариумов с привычными нам гуппиями и прочей фигнёй, их просто-напросто убьёт.

— Вы сказали, что этого Иверсена привлекали за контрабанду. Почему же он до сих пор на свободе?

— Понимаете, капитан, законы Союза несколько иначе смотрят на подобные вещи, — пожал плечами титанец. — Это ваши фрегаты и крейсера сжигают когги контрабандистов по всей Солнечной системе, мы же несколько по-другому на всё это реагируем. Если дело не касается провоза чего-то по-настоящему опасного — оружие, взрывчатка, боевые роботы, дело ограничивается штрафом и мелкой отсидкой. А Иверсен был уличён в попытке незаконного ввоза электронных компонентов двойного назначения, ещё он пытался по заказу одного местного придурка протащить через таможню тех самых донных скарабеев с Энцелада. Касаемо ксенофауны у нас законы весьма строги, вся инопланетная живность находится под охраной.

— То есть, вы его просто оштрафовали и посадили на пару месяцев?

— А вы бы его расстреляли, что ли?

— Нет, но он бы сел надолго. Впрочем, я не лезу в чужой монастырь со своим уставом, детектив Фрост. Ваши правила — это ваши правила.

— Вот это очень правильно, капитан.

Детективы и оперативник Патруля прошли вестибюль делового центра, по которому деловито сновали туда и сюда полицейские, медики и спасатели, и вышли наружу, на площадь перед зданием.

— И где вы собираетесь искать эту вашу вентканальную крысу? — поинтересовалась Соколова, идя вслед за Фростом и Селенским в сторону «лэндрейдера».

— Да есть одно место, мы его называем Гирканские Трущобы, — отозвался Дункан, открывая дверцу джипа со стороны водителя и садясь в кресло; снял с головы свою неизменную шляпу и аккуратно пристроил её на приборной панели автомобиля. — Типы, подобные Иверсену, там любят ошиваться. Можно сказать, что это один из злачных районов Гюйгенса. Район Гиркания, то ещё местечко. Впрочем, сами всё увидите через некоторое время.

В отличие от Дункана Фроста, Инара Соколова не раз бывала на Земле — по долгу службы, разумеется, так как для простого посещения планеты-прародины у марсианки не было никакого повода. Отдохнуть под открытым воздухом можно было и на Марсе, на курортах Маадима или Эриданийского моря, причём с гораздо более высоким уровнем комфорта и обслуживания, не опасаясь, что какой-нибудь ушлый воришка стырит твои личные вещи. Огромные мегаполисы планеты-прародины вызывали у марсианки стойкое чувство отвращения по причине наличия там слишком большого количество человекоподобных паразитов, влачащих своё жалкое примитивное существование на выделенный государством базовый минимум и не озабоченных ничем, кроме получения примитивных удовольствий. И что такое трущобы, Инара тоже знала не понаслышке.

Четыре года назад, расследуя дело о торговле «живым товаром» (речь шла о работорговце-сутенёре с Луны по имени Декстер О’Рейли, который вербовал для «работы по контракту» молодых девушек из таких вот «социально защищённых» семей, а по факту вывозил их в бордели как на самой Земле, так и на Луну и Астероиды), Инаре «посчастливилось» побывать в одном из земных мегаполисов, расположенных в Западном полушарии планеты-прародины человечества. Двенадцатимиллионный Медельин, находящейся на территории когда-то независимого государства Колумбия, бывшее сейчас одним из департаментов Земной Федерации. В эпоху Разделённого Мира это был один из самых криминогенных городов Земли, да и сейчас обстановка в городе была далека от спокойной. В богатых районах и населённых работающим средним классом секторах города ситуация была вполне благополучной, но в тех районах города — коммунах, как их здесь называли по старинке, где жили «социально защищённые», она оставалась крайне сложной. В Двадцать Пятой коммуне, куда Соколова с группой штурмовиков Патруля проникла с целью ареста доверенного лица О’Рейли некоего Рауфа ат-Тани, её, отделившуюся от основного отряда, едва не ограбила, изнасиловала и убила (причём вовсе не обязательно в таком порядке) компания местных отморозков. Понятное дело, что такие вещи с патрульными не проходят, и эти несчастные скудоумные болваны остались в итоге лежать на грязной мостовой какого-то заплёванного переулка с переломанными костями — и им ещё фантастически повезло. Так вот — именно в Двадцать Пятой коммуне Инара и поняла значение термина «трущобы». Грязные, замусоренные и заплёванные улицы, обшарпанные дома из полибетонных панелей с потрескавшейся псевдогипсовой штукатуркой, скрипящие и чихающие при каждом запуске двигателя наземные автомобили, каковые в любом марсианском городе давно бы выбросили в металлолом, и такие же обшарпанные и облезлые обитатели — вот что такое трущобы.

Здесь же, в Гюйгенсе, место, которое Дункан Фрост именовал трущобами, трущобы эти самые выглядели, как самый обычный деловой район где-нибудь в Линфилде или Проскурово. Аккуратные трёх-, пяти- и семиэтажные здания из полибетона, длинные складские строения с куполообразными крышами из псевдостекла, припаркованные там и сям наземные автомобили вполне респектабельного вида — это вовсе не было похоже на трущобы. Однако Соколова понимала, что местные законники лучше неё разбираются в здешних реалиях, и если Фрост назвал это место Гирканскими Трущобами, значит, титанец имел в виду то, что и имел в виду.

— С виду вполне себе так респектабельно, — произнёс Фрост, выворачивая руль влево и объезжая тронувшийся от бордюра маленький фургончик тёмно-синего цвета с логотипом местной конторы по доставке продуктов питания на дом, не обращая никакого внимания на протестующий визг клаксона, — но это только с виду. Приличные люди здесь, как правило, не селятся, если только в лужу жопой не сели. Ну, там, с работой проблемы, а за жильё платить надо, а денег маловато — тогда продают квартиру где-нибудь на Покорителей Космоса или бульваре Кеплера и переезжают в Гирканские Трущобы. В основном, здесь всякая фальта селится, которая на свободе только до определённого момента. Ну, ещё шлюхи здесь обретаются, но не те, которые на улице торчат по углам — это на Земле так принято, мне Оскар рассказывал, а у нас такого нет, а вполне респектабельные, которые работают на съёмных квартирах или в салонах разных, которые прикрываются вполне легальными вывесками…

— Отношение к данной проблеме на Внешних Планетах на Марсе хорошо известно, — хмыкнула Инара. — Только здесь проституция является легальным видом предпринимательства и шлюхи исправно платят налоги в госказну. У них даже, кажется, собственный профсоюз есть, э?

— Есть. А что в этом плохого? Работник, неважно, как именно он зарабатывает себе на жизнь, должен быть защищён трудовым законодательством. Плюс там всякие ништяки, типа бесплатной медицины и всего такого прочего… На Марсе и Меркурии всё это дело не разрешено, но от этого ведь представительницы древнейшей профессии у вас не перевелись?

— Не перевелись, — согласилась Соколова. — Но всё же это как-то… нехорошо. Женщина, торгующая своим телом за деньги…

— Видите ли, агент Соколова, — Фрост свернул направо, продолжая движение по узкой и слегка грязноватой улочке (хотя, по сравнению с аналогичными улочками в трущобах земных мегаполисов, эта выглядела почти как эталон чистоты), — вне всякого сомнения, торговля человеческим телом есть нехорошее занятие, и я вполне понимаю законников Марса. Однако, если посмотреть на это дело с другой стороны, что мы видим?

— И что же мы видим? — усмехнулась марсианка.

— А видим мы самый обычный бизнес, — в тон Инаре усмехнулся Дункан. — Все мы не без греха, и если у мужика есть проблемы с сексом, почему бы ему не оттянуться как следует, сняв на пару часов какую-нибудь талитану? И ему хорошо, и девчонка заработает полсотни марок. Все довольны, все при своём. Конечно, никакой работорговли мы не потерпим, и владельцы всех этих «массажных салонов» и «агентств психологических услуг» об этом прекрасно знают. За одно только подозрение в работорговле всех отправят без раздумий куда-нибудь на Ананке или на (1173) Анхис, поэтому здесь всё чинно-спокойно. Кто хочет еб… э-э… словом, пёхаться за бабки — пёхается. Одни делают это потому, что нужны деньги, другие просто любят… процесс. Попадаются среди них внешне приличные особы, но им просто нравится, когда их дерут во все, простите за примитив, дыры. И деньги для них особо и не важны. Вот, видите? — титанец ткнул пальцем в сторону небольшого двухэтажного строения в форме немного неправильного четырёхугольника. — «Карминовая Жужелица», официально числится в реестре в качестве агентства по оказанию психологической помощи населению, на деле же это первосортный бордель с высококлассными талитанами. Час стоит там сто-сто двадцать марок, но оно того стоит.

— Проверяли сами? — прищурилась марсианка.

— Нет, один из моих коллег там бывал несколько раз. У него были проблемы в личной жизни, надо же парню было как-то расслабиться? Потом, конечно, он перестал по талитанам шляться, нашёл хорошую девчонку, женился, сейчас у них трое детишек… Послушайте, капитан Соколова — только не говорите мне, что вы ханжа и моралистка. Я, знаете ли, таких людей не очень уважаю.

— Да мне, собственно, нет разницы, кто с кем, где и как, — пожала плечами оперативник Патруля. — Это личное дело каждого. Но как женщина, я не одобряю это занятие… противно, знаете ли…

— Большинству действительно противно раздвигать ноги перед всякими типами с деньгами, но есть ведь, как я уже говорил, разные ситуации. Взять, к примеру, одну девчонку с улицы Цветочной — мы как-то выезжали туда по вызову, её клиент избил за то, что в жопу не захотела ему давать. — При этих словах детектива Соколова поморщилась, будто проглотила целый лимон, но ничего не сказала. — Того мудака мы, ясное дело, арестовали и запихнули за причинение телесных повреждений в криогенную тюрьму на дюнном поле Эвра, девица прошла курс терапии. Её история проста, как монета в один шиллинг. Родилась на Тефии, в Ливингстоне, училась в местном институте, мамаша развелась с отцом и привела в дом спустя какое-то время какого-то урода, который стал к девчонке приставать. Однажды он её едва не изнасиловал, но ей удалось двинуть ему по его тупой черепушке какой-то кухонной утварью, после чего она быстро собрала вещи и улетела на Титан с ближайшим рейсовым сплинтером. Череп тому мазафаке она не проломила, но в больницу он явно загремел. И поделом.

— Мразь! — произнесла, словно выплюнула, марсианка.

— Это точно! — ощерился Фрост. — Девчонка прилетела, значит, на Титан, и решила продолжить учёбу уже здесь, в Гюйгенсе. Образование-то у нас бесплатное, но ведь за жильё надо же платить, да и жрать чего-то надо, а это тоже стоит денег. А устроиться на работу без диплома сложновато, знаете ли. И не все хотят мыть посуду в каком-нибудь общепитовском заведении или драить сортиры в офисном центре. Вот она и подалась в труженицы горизонтального, так сказать, плана. Особых навыков ведь здесь не нужно, а лицом и фигурой она вполне вышла, так что… Хватало и на оплату аренды квартиры — правда, она там жила, а клиентов принимала в салоне на Цветочной, и на еду, и на шмотки там всякие разные, и себя развлечь — ходила на хоккей, на автодром, в кино. Медицина у нас хорошая, быстро её на ноги поставила…

— И вы с ней спали, — снова усмехнулась Соколова.

— Было дело, — нисколько не смутившись, ответил Фрост, делая очередной поворот и выворачивая на неширокий бульвар, по обе стороны которого располагались невзрачные однотипные трёхэтажные домишки, выкрашенные в разные цвета и построенные из панелей из прессованной полибетонной крошки. — А что такого? Девчонка очень хорошенькая, тем более, я, в некотором роде, её обидчика наказал, вот она и решила таким образом меня отблагодарить, и заметьте, бесплатно, а я, знаете ли, живой человек и… впрочем, мы уже приехали. Пора навестить Иверсена. Ос?

— Я готов, — на лице Селенского возникла ядовитая усмешка.

Дункан, кивнув напарнику, ловко припарковал «лэндрейдер» между здоровенным минивэном ганимедского производства и видавшим виды седаном местной марки, выключил двигатель и внимательно огляделся.

— Так, похоже, Иверсен на месте, — произнёс титанец, указывая Соколовой на стоящий на противоположной стороне улицы угловатый внедорожник «ланкастер». — Это его аппарат вон там стоит. А вот его дом, — Фрост ткнул указательным пальцем левой руки в светло-коричневый трёхэтажный дом, напротив которого и припарковался полицейский джип. — Второй этаж, квартира четырнадцать, это во втором подъезде. Насколько я знаю этого пендехо, он сейчас либо спит, либо рубится в какую-нибудь стрелялку наподобие «Галактического спецназа», либо прыгает на какой-нибудь талитане. Впрочем, мы вскорости узнаем, чем на самом деле занимается этот сучонок. Идёмте.

Взяв с приборной панели свою шляпу, Фрост с невозмутимым видом нахлобучил её на голову, проверил, на месте ли его ЭМ-жетон офицера полиции, и с решительным видом двинулся к входной двери подъезда дома, в котором проживал Айзек Иверсен.