Все страхи мира

29. Перекрестки

Теплоход «Кармен Вита» миновал Гибралтарский пролив точно по расписанию. Корабельные дизели фирмы «Пилстик» работали ровно и надежно, обеспечивая скорость в девятнадцать узлов. Экипаж судна, состоящий из сорока офицеров и матросов (в составе команды не было женщин, хотя три офицера захватили с собой жен), занимался повседневной работой — несением вахт и уходом за механизмами. Судно находилось в семи сутках хода от Вирджиния-Кейпс. На палубе и в трюмах было уложено множество контейнеров. Они были двух стандартных размеров. Об их содержимом команда ничего не знала и не хотела знать. Смысл использования контейнеров сводился к тому, что судно теперь, согласно контракту, служило исключительно транспортным средством подобно грузовику, который подряжается различными фирмами. Корабельный экипаж заботил лишь вес контейнеров, а это всегда решалось само по себе: контейнеры были нагружены до таких размеров, которые позволяли увезти их на грузовике по шоссе, не нарушая установленного законом веса.

Южный маршрут, выбранный судном, обещал пройти через океан спокойно и без происшествий. По-настоящему яростные зимние штормы бушевали в более северных широтах, и капитан судна был доволен, что сумел избежать их. Уроженец Индии и сравнительно молодой для такой ответственной должности — ему было всего тридцать семь лет, — он знал, что при хорошей погоде сумеет быстро пересечь океан и даже сэкономит топливо. Он мечтал получить под свою команду более роскошный и крупный корабль и, ведя «Кармен Виту» по расписанию точно в пределах выделенной ему суммы, знал, что со временем эта мечта станет явью.

Уже десятый день кряду Кларк не видел миссис Райан. У Джона Кларка была отличная визуальная память, отточенная годами полевых операций, во время которых оперативник оставался живым, только если умел замечать все, будь оно важным или нет. Кларк никогда не видел ее чаще двух дней подряд. Джек отправлялся в Лэнгли в неудобное время — но и ей приходилось по крайней мере дважды в неделю выезжать на хирургические операции, проводившиеся рано утром… а на этот раз она встала этим утром. Кларк заметил ее голову в окне кухни — она сидела за столом, пила кофе, читая газету или глядя телевизор. Но ведь когда муж уезжал, она даже не повернула голову? Обычно миссис Райан провожала его до дверей и, как подобает любой жене, целовала на прощанье. А вот сейчас не появлялась десять дней подряд.

Это никак не назовешь хорошим знаком. Так в чем же дело? Джек подошел к машине с потемневшим лицом, глядя вниз. Опять грустное выражение.

— Привет, док! — весело приветствовал его Кларк.

— Здорово, Джон, — послышался тихий ответ. И на этот раз Райан не принес с собой газету. Как обычно, он открыл портфель с донесениями и принялся просматривать ночные депеши. К тому времени, когда автомобиль въехал на кольцевую дорогу вокруг Вашингтона, Райан сидел, глядя перед собой невидящими глазами, и курил одну сигарету за другой. Кларк понял, что молчать он больше не в силах.

— Неприятности дома, док? — негромко спросил он, не сводя взгляда с шоссе.

— Да, но это касается только меня.

— Конечно. С детьми все в порядке?

— Дело не в детях, Джон. Давай оставим это, а?

— Хорошо. — Кларк сосредоточился на управлении автомобилем, а Райан снова принялся просматривать депеши.

Так в чем же дело, черт побери? Проанализируй все факты, напомнил себе Кларк, все обдумай повнимательнее.

Вот уже больше месяца у его босса подавленное настроение, но не так давно положение ухудшилось — после статьи Хольцмана? Итак, семейные неприятности, не связанные с детьми. Это значит, что причина заключается в жене. Кларк решил проверить статью и все остальные материалы, опубликованные в газетах, как только приедет в Лэнгли. Через семьдесят минут после того, как они отъехали от дома Райана, — этим утром дороги были свободными от транспорта — Кларк вошел в превосходную библиотеку ЦРУ и дал задание сотрудникам. Они без труда выполнили его просьбу — здесь подбирали все статьи в средствах массовой информации, касающиеся ЦРУ, и хранили в специальных папках под именами их авторов. И сразу Кларку все стало ясно.

Хольцман писал о финансовых нарушениях и неразборчивости в отношениях с женщинами. Вскоре после публикации этой статьи…

— Вот ведь какое дерьмо, — прошептал Кларк. Он снял ксерокопии с четырех недавних статей — их оказалось четыре — и отправился на прогулку, чтобы очистить голову. Одним из преимуществ офицера охраны, особенно когда тебе поручено охранять такого человека как Райан, была неперегруженность работой. Приехав в Лэнгли, Райан погружался в дела. Он редко выезжал из компаунда ЦРУ. Прогуливаясь по огромному пространству Лэнгли, Кларк еще раз перечитал статьи и заметил еще одно интересное обстоятельство. Статья была опубликована в воскресенье. В этот день Райан вернулся домой раньше обычного. Он чувствовал себя усталым, говорил, что сразу после завершения мексиканской операции отправится в отпуск, воспользуется советом Кларка относительно поездки во Флориду, но на следующее утро походил на мертвеца. И не захватил с собой газету. Должно быть, его жена читала ее и между ними произошло что-то серьезное. Это казалось очевидным — очевидным для Кларка.

Он вернулся в здание, прошел через вход, контролируемый компьютером, затем отправился на поиски Чавеза, находившегося в новом здании. Джон нашел его в каком-то кабинете — Чавез просматривал расписания.

— Динг, бери пальто.

Через десять минут они мчались по кольцевой автодороге. Чавез уткнулся в карту.

— О'кей, — поднял он голову. — Нашел. Бродвей и Монумент, недалеко от порта.

Расселл надел комбинезон. Фотографии автофургонов компании Эй-би-си с телевизионным оборудованием, которые он сделал в Чикаго, получились четкими и красочными. Лаборатория в Боулдере по его заказу увеличила их до размеров плаката. Расселл сравнил фотографии со своим фургоном — он был точно такой же модели, — чтобы сделать разметку. Ему предстояло выполнить сложную работу.

Расселл купил дюжину больших листов полужесткого пластика и начал вырезать в них копии надписей на бортах автофургона телекомпании Эй-би-си. Закончив такое лекало, он прикрепил его липкой лентой к борту своего фургона и фломастером нанес буквы. Только с шестой попытки первая надпись получилась достаточно похожей, и дальше Расселл лезвием ножа сделал разметку на фургоне, чтобы расположить следующие надписи. Ему было жалко портить краску автомашины, но он тут же напомнил себе, что фургон все равно будет взорван, так что нет смысла в подобной чувствительности. Расселл гордился своими способностями художника. Научившись этому искусству много лет назад в тюремной мастерской, он не имел возможности применить его на практике. Как только на борту фургона появится надпись — черные буквы на белом фоне, — отличить фургон от настоящего, принадлежащего компании Эй-би-си, будет невозможно.

Закончив свои художества, он отправился в местное отделение регистрации автомобилей, чтобы получить для фургона коммерческие номерные знаки. Расселл объяснил, что собирается пользоваться фургоном как служебной машиной своей электронной фирмы для установки и обслуживания телефонных систем. Ему вручили временные номерные знаки и пообещали доставить постоянные через четыре дня, что показалось Расселлу излишне оперативным. Получить водительское удостоверение оказалось еще проще. Международные документы на право вождения автомобиля, которые передал ему Госн вместе с паспортом, в штате Колорадо оказались действительными. От Расселла потребовалось всего лишь сдать письменный экзамен, и ему выдали запечатанное в пластик водительское удостоверение с фотографией, где был указан номер фургона. Единственной его «ошибкой» в этот день было то, что он испортил полученный им бланк, однако служащий отделения вручил ему новый, после того как Расселл бросил «испорченный» бланк в мусорную корзину. Вернее, сделал вид, что бросил. Бланк перекочевал в боковой карман его меховой парки.

Больница Джона Хопкинса находилась не в самом лучшем районе города. В качестве компенсации за этот недостаток полиция города Балтимора охраняла больницу так строго, что Кларк вспомнил о времени, проведенном им во Вьетнаме. Он поставил машину на Бродвее, прямо напротив главного входа в больницу. Затем они с Чавезом вошли в вестибюль и миновали мраморную статую Иисуса, которая произвела на обоих большое впечатление как своими размерами, так и мастерством исполнения, больничный комплекс — больница Хопкинса огромна по своим размерам — оказался настолько сложным, что было нелегко отыскать нужную часть, однако через десять минут Кларк со своим спутником уже сидел у входа в кабинет адъюнкт-профессора Института Вильмера, члена Американского хирургического общества доктора Кэролайн М. Райан. Кларк удобно расположился в кресле и принялся читать журнал, а Чавез не спускал озорных глаз с секретарши, которую миссис Райан получила, видимо, за свои немалые заслуги. Вторая доктор Райан — так привык думать о ней Кларк — вошла в приемную с охапкой медицинских документов в 12.35. Она посмотрела на сотрудников ЦРУ недоумевающим взглядом — дескать, кто еще такие? — и скрылась в своем кабинете, не проронив ни единого слова. Кларку, впрочем, не понадобилось ее разглядывать, чтобы все заметить. Она всегда казалась ему очень привлекательной и полной достоинства женщиной. Но только не сейчас. Ее лицо выглядело, если такое вообще возможно, хуже, чем у мужа. Господи, подумал Джон, ситуация действительно выходит из-под контроля. Он медленно сосчитал до десяти и, минуя секретаршу, открывшую от изумления рот, прошел в кабинет доктора Райан, чтобы начать свою новую карьеру — специалиста по улаживанию семейных отношений.

— В чем дело? — спросила Кэти. — Я никого не принимаю сегодня.

— Мадам, мне нужно поговорить с вами.

— Кто вы? Будете расспрашивать меня о Джеке?

— Мадам, моя фамилия Кларк. — Он сунул руку во внутренний карман и достал удостоверение сотрудника ЦРУ с фотографией, прикрепленное к металлической цепочке вокруг шеи. — Мне кажется, вам не помешает познакомиться кое с чем.

Взгляд Кэти мгновенно стал колючим — обида опять уступила место гневу.

— Я и так знаю, — ответила она. — Мне все известно.

— Нет, мадам, думаю, вы не знаете. Но здесь нам не удастся поговорить. Вы позволите пригласить вас перекусить где-нибудь?

— В этом районе? Здесь на улицах…

— Не слишком безопасно? — Кларк улыбнулся, стараясь дать понять, насколько абсурдно такое заявление.

Впервые Кэролайн Райан посмотрела на своего гостя профессиональным взглядом. Ростом он был с Джека, но шире в плечах. Если лицо Джека казалось ей мужественным, черты лица Кларка были словно вырублены из камня. Его руки выглядели большими и мощными, а взгляд на его тело убедил Кэти, что Кларк может справиться с чем угодно. Но еще больше впечатляла манера поведения. Этот мужчина мог запугать почти любого, однако он изо всех-сил старался казаться воспитанным джентльменом, и это ему удавалось — подобно тем футболистам, которые иногда приходили в больницу навестить детей. Плюшевый медведь, подумала она о Кларке. Совсем не потому, что он был добрым, нет, просто ему так хотелось.

— Здесь неплохая закусочная совсем рядом на Монумент-стрит.

— Отлично. — Кларк повернулся и снял с вешалки ее пальто. Он поднес его миссис Райан почти изысканным жестом, ожидая, когда она наденет его. В приемной к ним присоединился Чавез. Он был гораздо меньше Кларка, зато выглядел намного опаснее подобно члену уличной банды, старающемуся этого не показать. Кэти сразу заметила, что Чавез пошел впереди них по тротуару, оглядываясь по сторонам. Эта манера выглядела почти комической. Улицы в этой части города действительно были небезопасными — по крайней мере для одинокой женщины, хотя это больше относилось к темному времени суток, — но Чавез вел себя словно вокруг шел бой. Это показалось ей интересным. Они быстро нашли маленький ресторан, и Кларк подвел всех к столику в самом углу зала. Мужчины сели спиной к стене — теперь они видели вход и были готовы встретить любую угрозу. Кэти заметила, что у них были расстегнуты куртки, хотя внешне они выглядели спокойными и даже улыбались.

— Так кто же вы? — спросила она. Происходящее напоминало ей плохой гангстерский фильм.

— Я — водитель вашего мужа, — ответил Джон. — Оперативник, сотрудник службы безопасности — это полувоенная организация. Служил в ЦРУ почти двадцать лет.

— Вам не разрешается рассказывать об этом.

Кларк только покачал головой.

— Мадам, сейчас мы даже еще не начали нарушать законы. В настоящее время я служу в охране. Динг Чавез — тоже сотрудник охраны.

— Здравствуйте, доктор Райан. Меня зовут Доминго. — Он протянул руку. — Я тоже работаю с вашим мужем. Мы с Джоном ездим с ним, охраняем его и тому подобное.

— Вы вооружены?

— Да, мадам, — почти сконфуженно ответил Динг.

На этом, подумала Кэти, закончилась авантюрная часть встречи. Эти мужчины — вне сомнения, очень жесткие люди — пытались произвести на нее благоприятное впечатление. Более того, это им удалось. Однако как это могло изменить ее трудное положение? Она хотела что-то сказать, но Кларк опередил ее.

— Мадам, мне кажется, что в ваших отношениях с мужем возникли неприятности. Я не знаю конкретно, в чем они заключаются — хотя думаю, что отчасти догадываюсь, — однако у меня нет никаких сомнений, что ваш муж страдает. А это плохо влияет на деятельность ЦРУ.

— Я ценю ваше беспокойство, джентльмены, но это наша личная проблема.

— Вы совершенно правы, мадам, — ответил Кларк своим поразительно вежливым голосом, сунул руку в карман и достал ксерокопии статей Хольцмана. — Эти статьи имеют отношение к вашей личной проблеме?

— Это не ваше… — Кэти поняла, что проговорилась.

— Я так и думал. Видите ли, мадам, все, что здесь написано, — не правда. Я имею в виду отношения с другими женщинами. Я точно знаю, что это ложь. Ваш муж никуда не ездит без одного из нас. Ввиду того, что он занимает такую ответственную должность в нашей организации, он обязан указывать, куда едет, — подобно доктору, понимаете? Если хотите, я могу представить вам отчет о всех его поездках за любой период, какой вы пожелаете.

— Это — нарушение закона.

— Да, вы правы, — согласился Кларк. — Ну и что?

Ей так хотелось им поверить, но она не могла, так что лучше было честно сказать им почему.

— Послушайте, ваша преданность Джеку впечатляет, но это не имеет значения, потому что я знаю, понимаете? Знаю! Я проверила его финансовые документы и все знаю относительно этой Циммер и ребенка!

— Конкретно, что вы знаете об этом?

— Мне известно, что Джек присутствовал при родах, знаю о деньгах и о том, что он пытался скрыть их от меня и от всех остальных. Знаю, что ведется расследование его деятельности.

— Какое расследование?

— В больницу Хопкинса приезжал следователь из Министерства юстиции! Я знаю об этом!

— Доктор Райан, ни Центральное разведывательное управление, ни ФБР не ведут никакого расследования. Это — факт.

— Тогда кто это был?

— Боюсь, что не могу ответить на ваш вопрос. Мне это неизвестно, — ответил Кларк. Это не полностью соответствовало истине, но, по его мнению, сейчас не следовало вдаваться в подробности такого рода — они не имели отношения к делу.

— Я все знаю о Кэрол Циммер, — повторила она.

— Что именно? — еще раз негромко спросил Кларк. Ее реакция удивила его.

— Джек спит с ней, да-да! — раздался полукрик-полустон. — А теперь у них ребенок, и Джек проводит с ней столько времени, что у него не остается времени для меня, и он даже… — Кэти с трудом удержалась от рыданий.

Кларк ждал, давая ей время успокоиться. Его глаза ни на мгновение не покидали ее лица, и он видел все так же отчетливо, словно это было напечатано на странице. Динг просто казался смущенным. Он был слишком молод, чтобы понять происходящее.

— А теперь вы готовы выслушать меня?

— Конечно, почему нет? Между мной и Джеком все кончено, я не ушла от него только из-за детей. Давайте, произносите свою речь. Объясните, что он по-прежнему любит меня, и все такое. У него не хватает мужества самому поговорить со мной, но я не сомневаюсь, что вы с ним обсудили все подробности своего выступления, — с горечью закончила она.

— Начнем с того, что он не знает о нашем приезде сюда. Если это станет ему известно, меня, наверно, уволят, но в этом нет ничего страшного — я просто уйду на пенсию. К тому же я собираюсь сейчас нарушить куда более строгие правила. С чего же начать? — Кларк сделал паузу, перед тем как продолжить.

— Кэрол Циммер — вдова. Ее мужем был главный сержант ВВС Бак Циммер. Он погиб, выполняя свой долг. Между прочим, умер на руках вашего мужа. Я знаю. Я был рядом. Ему попало в грудь пять пуль. Пробили оба легких. Он умирал пять или шесть минут. После смерти осталось семеро детей — восемь, если считать ту девочку, которой была беременна его жена. Бак не знал об этом, когда умирал. Кэрол собиралась обрадовать его.

Сержант Циммер командовал вертолетом группы специального назначения ВВС. На этом вертолете мы прилетели в другую страну, чтобы спасти группу американцев, проводивших там секретную операцию.

— Я был одним из этих американцев, мадам, — вмешался Динг, вызвав гримасу неудовольствия на лице Кларка. — Если бы док не прилетел в последнюю минуту, мне не пришлось бы сейчас сидеть здесь.

— Эту группу американских солдат намеренно лишили всяческой поддержки своих…

— Кто?

— Он умер, — коротко ответил Кларк, и у Кэти не возникло ни малейшего сомнения, что это гак. — Ваш муж обнаружил, что проводится нелегальная операция. Вместе с Дэном Мюрреем из ФБР он подготовил группу, которая поспешила на выручку. Спланировано все было наспех и едва не завершилось катастрофой. Всем нам удивительно повезло. Странно, что вы ничего не заметили в поведении своего мужа. Может быть, его мучили кошмары?

— Он действительно плохо спал — это верно, иногда он…

— Пуля чудом не попала в голову доктору Райану — пролетела в паре дюймов от виска. Нам нужно было спасти группу солдат с вершины холма, а в это время они отбивали атаку. Джек вел огонь из одного пулемета, а Бак Циммер — из второго. В тот самый момент, когда вертолет начал набирать высоту, в Бака попала очередь. Мы с Джеком пытались помочь ему, но сомневаюсь, что даже вы в больнице Хопкинса смогли бы что-нибудь сделать. Зрелище было не из приятных. Он умер… — Кларк сделал короткую паузу, и Кэти заметила, что у него на лице отразилась непритворная боль. — Перед смертью он говорил о детях. Беспокоился о них, как любой отец. Ваш муж держал его на руках и дал обещание, что позаботится о них, даст всем хорошее образование, будет присматривать за семьей. Видите ли, мадам, я всю жизнь занимался такой работой, по крайней мере начал еще до того, как вы научились водить автомобиль, понимаете? Так вот, мне никогда не приходилось быть свидетелем такого великодушия, которое проявил ваш муж.

После того как мы вернулись обратно, Джек поступил так, как обещал. То есть, я хочу сказать, он, разумеется, поступил именно так. Меня ничуть не удивляет, что он не сообщил об этом вам, сохранил все в секрете. Есть некоторые детали всей операции, о которых неизвестно даже мне. Но вот что я знаю совершенно точно: если уж Джек Райан дает слово, то держит его. Я тоже помог ему. Мы убедили семью переехать сюда из Флориды. Джек оказал содействие в покупке небольшого магазина. Старший сын уже учится в колледже Джорджтауна, а второго приняли в Массачусетский технологический. Да, я забыл сказать вам, что Кэрол Циммер — впрочем, ее зовут не Кэрол. Она родилась в Лаосе. Циммер успел вывезти ее еще до того, как все там рухнуло к чертовой матери, женился на ней, и они принялись делать детей, как на конвейере. Как бы то ни было, она — типичная азиатская мать. Она убеждена, что образование — дар Господень, и все ее дети учатся по-настоящему серьезно. По их мнению, ваш муж — святой. Мы навещаем их по крайней мере раз в неделю — еженедельно.

— Мне так хочется верить вам, — произнесла Кэти. — А как относительно ребенка?

— Вас интересует, когда он родился? Да, мы оба — Джек и я — были там. Моя жена помогала при родах — Джек решил, что ему не следует присутствовать там, а я никогда не смог заставить себя быть свидетелем. Это пугает меня, — признался Кларк. — Так что мы ждали в обычном месте вместе с остальными мужчинами. Если хотите, я познакомлю вас с Циммерами. Кроме того, мой рассказ можно проверить через Дэна Мюррея в ФБР — если вы сочтете это необходимым.

— А у вас не будет неприятностей из-за этого? — Кэти сразу поняла, что может положиться на Мюррея — подобно многим полицейским, он был весьма строг в вопросах нравственности.

— Меня определенно уволят. Думаю, могут привлечь к судебной ответственности — ведь я только что нарушил федеральный закон, если подходить к этому вопросу с технической точки зрения, — но вряд ли они захотят поднимать шум. Динга тоже уволят, потому что у него не хватило ума молчать, хотя я предупреждал его.

— Чепуха, — заметил Динг со смущенной улыбкой. — Извините меня, мадам. Для меня — это дело чести. Если бы не док, я сейчас служил бы удобрением на вершине безымянного холма в Колумбии. Я обязан ему жизнью. Это важнее, чем просто работа.

Кларк передал Кэти карточку.

— Здесь указаны дни проведения операции. Вы помните, наверно, когда адмирал Грир умер, Джек не успел на похороны.

— Да, конечно! Боб Риттер позвонил мне, и…

— Именно тогда все и произошло. Вы можете проверить это у мистера Мюррея.

— Боже мой! — лишь сейчас она все поняла.

— Да, мадам. Вся эта грязь в статьях — ложь.

— Кому это понадобилось?

— Я не знаю, доктор, но собираюсь выяснить. Видите ли, доктор Райан, я следил за тем, как ваш муж страдает, за последние шесть месяцев ему делается все хуже. Мне и раньше доводилось быть свидетелем такого — шок после боя, во Вьетнаме, там я провел некоторое время, — но с Джеком дело куда хуже. Этот Ватиканский договор, положение на Ближнем Востоке стабилизируется. Джек сыграл в этом видную роль, но его оттеснили. Я не знаю, какую именно роль он сыграл в заключении договора, — Джек никого не посвящает в свои секреты. В этом и заключается часть его проблемы. Он никогда не говорит о трудностях, которые встают у него на пути, скрывает все внутри. Если такое накопится, то тебя начинает разъедать изнутри, вроде рака или едкой кислоты. Вот и его разъедают трудности, о которых он отказывается рассказать кому-либо, а это дерьмо в газетах делает положение еще хуже.

Вот что я скажу вам, док: мне не приходилось встречать человека лучше вашего мужа, а я повидал немало. Он не раз рисковал всем — больше, чем вам об этом известно, но его окружают люди, которым он не нравится, и они стараются расправиться с ним так, что он не может защищаться. Это типичная грязная тайная месть, но Джек не такой человек, чтобы бороться с врагами тем же оружием. Видите ли, он привык играть по правилам. Потому и страдает.

По лицу Кэти катились слезы. Кларк дал ей платок.

— Я пришел к выводу, что вы должны знать об этом. Если вы считаете необходимым, прошу вас проверить мои слова всеми возможными способами. Только вы одна должны принять такое решение, и его нужно принять, не беспокоясь о моей судьбе, или судьбе Динга, или кого-то еще, ладно? Я познакомлю вас с Кэрол Циммер и ее детьми. Если в результате меня уволят — черт с ним. Все равно я занимался этими тайными делами слишком долго.

— А рождественские подарки?

— Для детей Циммера? Да я сам помогал ему обернуть их в красивую бумагу. Ваш муж не умеет этого делать — впрочем, вы и сами это знаете. Я тоже привез детишкам подарки. У меня двое — но они уже взрослые для подарков такого рода, а дети Циммера — просто прелесть. К тому же приятно играть роль дядюшки, — добавил Кларк с искренней улыбкой.

— Значит, все ложь?

— Я не знаю о финансовой стороне дела и других обвинениях. Но судя по тому, что вы рассказали, они пытались расквитаться с ним через вас.

Слезы на мгновенье прекратились. Кэти вытерла глаза и посмотрела на Кларка.

— Вы правы. Значит, вам неизвестно, кто занимается этим?

— Нет, но я узнаю, — пообещал Кларк. Он заметил, что ее поведение резко изменилось. Да, это — настоящая женщина.

— Прощу вас сообщить мне об этом. И я хочу встретиться с семьей Циммеров.

— Когда у вас заканчивается работа?

— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, кое-какие заметки — скажем, через час?

— Я постараюсь сделать это, вот только мне придется уехать рано. Их магазин, «7-Одиннадцать», находится в десяти милях от вашего дома.

— Я знаю, что недалеко, но вот где?

— Поедете за мной.

— Тогда пошли.

Кэти направилась к двери — или по крайней мере сделала попытку. Чавез опередил ее и по пути к больнице все время шел впереди. Они с Кларком решили подождать снаружи, подышать свежим воздухом — и тут заметили двух парней, сидящих на капоте их автомобиля.

Как странно, подумал Джон Кларк, пересекая улицу. Сначала Кэти Райан была рассержена предательством. Он стал для нее голосом разума и понимания. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше — хотя, может быть, и хуже, но в другом смысле, зато он впитал в себя ее гнев. Для него такое количество ярости было невыносимым — но вот перед ним оказалась возможность выместить ее.

— Сейчас же слезь с машины, панк!

— Боже мой, Джон! — послышался сзади удивленный голос Динга.

— И кто это приказывает? — Юноша даже не повернулся в сторону приближающегося мужчины. Лишь когда рука стиснула его плечо, он попытался взглянуть, но было уже поздно. Окружающий мир как-то странно перевернулся, и его лицо стремительно сблизилось с кирпичной стеной. К счастью, сила удара оказалась смягченной наушниками от плейера, что, впрочем, отрицательно повлияло на электронный прибор.

— Сволочь! — прорычал юноша, согнувшись и выхватив нож. Его товарищ стоял в шести футах, тоже с ножом в руке. На лице Кларка появилась презрительная улыбка.

— Ну, кто первый?

Желание отомстить за разбитый плейер мгновенно исчезло. Парни разбирались в опасности, когда она возникала перед ними.

— Тебе повезло, что я не взял свой пистолет!

— Не забудьте оставить и ножи, приятели.

— Ты полицейский?

— Нет, не полицейский. — Кларк пошел к ним с протянутой рукой. Чавез напряженно следил за движениями парней, и юноши сразу заметили, что у него расстегнута куртка. Они бросили ножи и пошли прочь.

— Что здесь происходит?

Кларк обернулся и увидел приближающегося полицейского с большой овчаркой на поводке. Оба смотрели на них с подозрением. Джон достал свое удостоверение сотрудника ЦРУ.

— Мне не понравилось их поведение.

Чавез передал полицейскому ножи, которые он успел подобрать.

— Они бросили вот это, сэр.

— Вам следовало бы оставить такие дела нам.

— Вы правы, сэр, — согласился Кларк. — Совершенно правы. Какая у вас хорошая собака.

Полицейский положил ножи в карман.

— Желаю успеха, — сказал он, пытаясь понять, что здесь произошло.

— Вам тоже, сэр. — Кларк подождал и повернулся к Чавезу. — Черт побери, как это было приятно.

— Ты готов отправиться в Мексику, Джон?

— Готов. Вот только не люблю уезжать, не доделав дела.

— Кто, по-твоему, пытается напортить ему?

— Не знаю точно.

— Не лепи горбатого, — заметил Динг.

— Да, не уверен. Сначала нужно поговорить с Хольцманом.

— Ну что ж, если ты так считаешь. А она мне понравилась, — добавил он. — Настойчивая женщина.

— Это точно. Именно то, что нужно Джеку, чтобы снова обрести себя.

— Думаешь, она позвонит Мюррею?

— Какое это имеет значение?

— Никакого. — Чавез взглянул вдоль улицы. — Дело чести, мистер К.

— Я не сомневался, что ты поймешь, Динг.

Жаклин Циммер — что за прелесть, беря девочку на руки, подумала Кэти. Ей так хочется еще одного, так хочется. И Джек даст ей этого ребенка, может быть, если им повезет, девочку.

— Мы слышали о вас так много хорошего! — сказала Кэрол. — Вы врач?

— Да, обучаю врачей. Я — профессор хирургии.

— Мой старший сын захочет встретиться с вами. Он мечтает стать доктором. Учится в Джорджтауне.

— Может быть, я смогу чем-нибудь ему помочь. Вы позволите задать вам вопрос?

— Да, конечно.

— Ваш муж…

— Бак? Он умер. Не знаю подробностей, мне только известно, что он умер — при выполнении службы, да? Мне было очень плохо, — рассудительно, без видимых эмоций заметила Кэрол. Горе утраты было теперь не таким острым. — Бак был очень хорошим.

Как ваш муж. Вы должны заботиться о нем, — добавила миссис Циммер.

— Обязательно, — пообещала Кэти. — А теперь давайте держать все это в тайне.

— Почему?

— Джек не знает, что мне о вас известно.

— Да? Действительно, в мире много секретов, но хорошо, я согласна. Я тоже умею хранить тайны.

— Мне хочется поговорить с Джеком. Надеюсь, вы сможете приехать к нам в гости и посмотреть на наших детей. Но пока будем хранить это в тайне.

— Да, конечно. Это будет для него сюрпризом?

— Вот именно, — улыбнулась Кэти и передала ребенка матери. — Ну, скоро увидимся.

— Теперь у вас улучшилось настроение, док? — спросил Кларк, когда миссис Райан появилась на стоянке.

— Да, я так вам благодарна…

— Зовите меня просто Джон.

— Спасибо, Джон. — И она улыбнулась Кларку такой теплой улыбкой, что ему вспомнились радостные лица его детей во время рождественских праздников.

— Всегда рад служить.

Кларк выехал со стоянки и направил машину на запад, к шоссе № 50. Кэти поехала домой, на восток. Ее пальцы, сжимающие баранку руля, побелели от напряжения. Гнев снова охватил ее, но это был гнев главным образом на себя. Как она могла подумать так плохо о Джеке? Ее поведение было глупым, мелочным и до отвращения эгоистичным. Но вообще-то это не ее вина. Кто-то посторонний попытался нарушить их семейные отношения, решила она, ставя машину в гараж. И тут же, не теряя времени, Кэти подошла к телефону. Ей нужно проверить еще одну вещь, чтобы быть до конца уверенной.

— Привет, Дэн.

— Кэти! Ну, как дела в глазной хирургии, крошка? — отозвался Мюррей.

— У меня к тебе вопрос.

— Валяй.

Кэти уже решила, как выспросить Мюррея.

— Видишь ли, Дэн, с Джеком не все ладно.

— А именно? — голос сотрудника ФБР звучал настороженно.

— Его мучают кошмары по ночам, — ответила Кэти. Это не было ложью, но вот дальше ей пришлось говорить не правду. — Что-то о вертолете и каком-то Баке. Я не решаюсь спросить его об этом, но…

Мюррей прервал ее.

— Кэти, об этом нельзя говорить по телефону. Поверь, милая, мне известно, о чем ты говоришь, но я не имею права рассказывать тебе о случившемся. Это связано с нашими делами.

— Неужели, Дэн?

— Да, Кэти. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.

Кэти продолжала с тревожной ноткой в голосе:

— А с ним сейчас не происходит ничего такого… я имею в виду…

— Все давным-давно закончилось, Кэти. Это все, что я могу тебе сказать. Если он, по-твоему, нуждается в медицинской помощи, то я мог бы позвонить и…

— Нет, в этом нет необходимости. Несколько месяцев назад дело было действительно плохо, но сейчас ему становится лучше. Меня просто беспокоило, не происходит ли сейчас что-нибудь у него на работе.

— Все это в прошлом, Кэти. Честное слово, в прошлом.

— Точно?

— Абсолютно. Я не стану шутить с такими вещами.

Да, подумала Кэти, это так. Дэн был таким же честным, как и Джек.

— Спасибо, Дэн. Большое спасибо, — произнесла она бесстрастным голосом врача, в котором не было заметно никаких эмоций.

— Звони, если что.

Мюррей положил трубку, и вдруг ему пришло в голову, что за этим звонком могло что-то скрываться. Он задумался. Нет, решил Дэн наконец, Кэти никак не могла узнать о той операции.

Если бы он мог видеть, что происходит на другом конце разъединенной линии, Дэн Мюррей был бы поражен, насколько он ошибался. Кэти сидела в кухне и рыдала в последний раз. Она знала, что нужно все проверить, все узнать, у нее не было выбора, кроме как подавить все чувства в своей душе, но теперь она полностью удостоверилась, что Кларк говорил правду, что кто-то пытается навредить Джеку и ради этого использует его жену и семью. Боже мой, подумала она, как же нужно ненавидеть человека, чтобы пойти на такое?

Кто бы ни был этим человеком — это ее враг, напавший на нее и ее семью с холодной жестокостью террористов, только более скрытно и трусливо.

И она расквитается с ним.

— Ты где был?

— Извините, док. Нужно было предпринять кое-что. — На обратном пути Кларк зашел в научно-технический отдел. — Вот, смотрите.

— Что это? — Райан взял керамическую непрозрачную бутылку — в таких продавались дорогие сорта виски — «Чивас Ригал», например.

— Здесь находится наш трансивер. В НТО изготовили четыре таких. Здорово, правда? А вот микрофон. — Кларк передал Райану зеленую палочку, похожую на палочку для коктейля, но чуть толще. — Он будет выглядеть — как пластмассовая стойка, удерживающая цветы. Мы решили использовать три. Техники говорят, что они смогут вести передачи по нескольким каналам и по какой-то причине сумеют сократить компьютерное время до соотношения один к одному. И еще утверждают, что, если бы им дали несколько месяцев для усовершенствования каналов связи, они смогли бы практически вести передачи в истинном масштабе времени.

— Ничего, и этого достаточно, — заметил Джек. Сейчас «почти идеально» было куда лучше, чем «совсем идеально» через несколько месяцев. — Мы и так затратили немало денег на исследовательские проекты.

— Это верно. А как относительно испытательных полетов?

— Завтра, в десять утра.

— Превосходно. — Кларк встал. — Послушайте, док, а вам не кажется, что вы достаточно поработали сегодня? У вас усталый вид.

— Верно, пожалуй. Еще час, и поедем домой.

— Вот и хорошо.

Расселл встретил их в Атланте. Они прилетели из Мехико-Сити с промежуточной посадкой в Майами, где таможенники строго контролировали контрабанду наркотиков, но не проявили никакого интереса к греческим бизнесменам, которые открыли свои чемоданы, даже не ожидая, что их попросят об этом. Расселл, ставший теперь Робертом Френдом из Роггена, штат Колорадо, — водительское удостоверение подтверждало это — пожал им руки и помог получить багаж.

— Как дела с оружием? — спросил Куати.

— Не здесь, приятель. Все, что нам может понадобиться, дома.

— Никаких трудностей?

— Никаких. — Расселл на мгновение задумался. — Впрочем, есть одна.

— Что? — спросил Госн со скрытой тревогой. Это была его первая поездка в Америку, и пребывание на иностранной территории всегда заставляло его нервничать.

— Там, куда мы едем, очень холодно. Было бы неплохо потеплее одеться.

— С этим можно подождать, — решил командир. Он чувствовал себя ужасно. В результате последних сеансов химиотерапии Куати не ел почти двое суток, и, хотя ему страшно хотелось есть, желудок восставал при одном виде буфетов в аэропорте. — Сколько нам ждать рейса?

— Полтора часа. Может быть, купим свитеры, а? Следуйте за мной. Я ведь не шучу относительно холода. В Колорадо нулевая температура.

— Нулевая. Это не так… — Госн замолчал. — Ты хочешь сказать — ниже нуля по Цельсию?

Расселл хлопнул ладонью по лбу.

— Ну конечно! Здесь другая шкала. У нас нуль градусов — нечто совершенно иное. Нуль градусов — холодно, ребята, по-настоящему холодно, около двадцати мороза!

— Раз ты так считаешь, — согласился Куати. Полчаса спустя под их тонкими плащами красовались теплые шерстяные свитеры. Полупустой самолет компании «Дельта» вылетел в Денвер точно по расписанию. Еще через три часа они завершили свой последний — на данный момент — этап путешествия. Госн никогда в жизни не видел столько снега.

— Здесь трудно дышать, — сказал Куати.

— Понадобятся сутки, чтобы привыкнуть к высоте. Вы идите, получайте багаж, а я разогрею машину.

— Если он предал нас, — заметил Куати, когда Расселл повернулся и пошел к выходу, — мы узнаем об этом через несколько минут.

— Он не предатель, — ответил Госн. — Он странный человек, но преданный нам.

— Неверный, язычник.

— Это так, но я видел, как он слушал проповедь имама. По крайней мере проявил вежливость. Поверь, командир, это — надежный товарищ.

— Ну что ж, посмотрим. — Куати, устало и тяжело дыша, направился к месту получения багажа. Оба озирались по сторонам, стараясь заметить устремленные на них глаза. Это всегда позволяет обнаружить слежку — взгляды, направленные на тебя. Даже профессионалам трудно удержаться от того, чтобы не смотреть на людей, за которыми они следят.

Они получили багаж без всяких происшествий. Марвин ждал их в машине. Он не мог помешать порыву холодного ветра, устремившегося на них, и, каким бы разреженным ни был воздух, погода была холоднее, чем им приходилось когда-либо испытывать. Тепло внутри автомобиля согрело их.

— Как идет подготовка?

— Все по графику, командир, — ответил Расселл. Он отъехал от обочины. На арабов произвели впечатление огромные просторы вокруг, широкие шоссе, соединяющие штаты, — правда, цифры ограничения скорости показались им странными — и очевидная зажиточность домов, выстроившихся вдоль дорог. Им также понравилось поведение Расселла, который великолепно справился с порученным ему заданием. Теперь, когда стало ясно, что он не предал их, оба успокоились. Вообще-то Куати не верил в то, что Расселл может стать предателем, просто сейчас, когда заключительная фаза операции приблизилась, он чувствовал собственную уязвимость. Это, понимал Куати, нормальное явление.

Дом на ранчо был большим и удобным. Ожидая приезда своих друзей, Расселл нагрел его потеплее, однако Куати обратил главное внимание на то, что в доме можно легко защищаться — во все стороны открывались зоны обстрела. Расселл остановил машину у входа и внес внутрь багаж гостей.

— Вы, наверно, очень устали, — заметил Марвин. — Сейчас вам не мешало бы отдохнуть. Здесь вы в полной безопасности, понимаете?

Куати последовал совету Расселла, но Госн последовал за Расселлом в кухню. Ибрагим с удовольствием узнал, что Марвин — отличный повар.

— Что это за мясо?

— Оленина — мясо оленя. Я знаю, что вы не едите свинину, но, надеюсь, у вас нет возражений против мяса оленя.

Госн покачал головой.

— Нет, но я никогда не пробовал его.

— Обещаю, оно понравится тебе. Я купил его в местном магазине сегодня утром. Это — здоровая американская пища, приятель. Мясо, которое я купил, принадлежало крупному оленю-самцу. Недалеко отсюда находится ранчо фермера, который выращивает дичь на продажу. Если хотите, можем попробовать мясо бивола.

— Это что за чертовщина?

— Бивол? Еще одно животное, которое разводят только здесь. Это гибрид буйвола и мясной породы коров. В старину мои предки охотились на буйволов, это было их главной пищей — самая большая корова, которую ты когда-либо видел, приятель! — Расселл усмехнулся. — Хорошее нежирное мясо, отлично усваивается организмом, полезно для здоровья, и все такое. Но оленина — лучшее мясо, Ибрагим.

— Ты не должен звать меня этим именем, — устало заметил Госн. Для него это были очень длинные сутки — двадцать семь часов, включая часовые пояса.

— Я подготовил удостоверения личности для тебя и для командира. — Расселл достал из ящика стола конверт и положил его на стол. — Имена и фамилии именно такие, как вам хотелось. Остается только сделать фотографии и прикрепить их. У меня есть для этого все необходимое оборудование.

— А его было трудно раздобыть?

— Нет, это самое обычное коммерческое оборудование, — засмеялся Марвин. — Я взял свой бланк в качестве образца, изготовил копии, затем на хорошем оборудовании получил первоклассные дубликаты. Масса компаний изготавливает пропуска фотоспособом, так что все оборудование стандартное. Три часа работы. Думаю, нам понадобится весь день завтра и потом послезавтра, чтобы проверить подготовку.

— Превосходно, Марвин.

— Хочешь выпить?

— Ты имеешь в виду алкоголь?

— Да брось притворяться, дружище, я видел, как ты пил пиво с этим парнем из Германии — забыл имя.

— А, это герр Фромм.

— Давайте выпьем, это все-таки не так плохо, как есть свинину, правда?

— Спасибо, но я — пас. Вы ведь так говорите?

— Пас на выпивку? Да, можно сказать и так. Как поживает этот Фромм? — небрежно спросил Марвин, поглядывая на мясо. Оно было уже почти готово.

— Отлично, — ответил Госн с деланным равнодушием. — Поехал повидать жену.

— А чем вы с ним занимались? — Расселл налил себе «Джека Даниэлса».

— Он помогал нам со взрывчаткой, некоторые специальные заряды. Герр Фромм превосходно разбирается в этом.

— Отлично.

Это был первый обнадеживающий знак за несколько дней, может быть, даже недель, подумал Райан. Кэти приготовила вкусный ужин, и было так приятно вернуться домой вовремя, чтобы сесть за стол вместе с детьми. По-видимому, Кэти успела приехать пораньше и занялась стряпней. Но самым лучшим оказалось то, что они говорили друг с другом за ужином — не затрагивая многих вопросов, но говорили. Встав из-за стола, Джек помог жене вымыть посуду. Наконец дети отправились спать, и они оказались наедине.

— Извини, что я огрызнулась на тебя, — сказала Кэти.

— Ничего страшного, я заслужил это. — Джек был готов ответить что угодно, лишь бы все уладилось.

— Нет, Джек, это я виновата. Я была раздражена, чувствовала себя не в своей тарелке, и у меня болела спина. А ты слишком много работаешь и к тому же пьешь. — Она подошла и поцеловала его. — Начал курить, Джек?

Райан был поражен. Он не ожидал поцелуя. Более того, должен был последовать взрыв, как только Кэти заметит, что он начал курить.

— Извини, малышка. Тяжелый день на работе, вот я и не выдержал.

Кэти протянула к нему руки.

— Джек, я хочу, чтобы ты меньше пил и хорошо отдыхал. В этом все дело, и еще лишний стресс. О курении можно подумать и потом, только не кури при детях. Я знаю, что относилась к тебе недостаточно сочувственно и часто была не права, но и тебе нужно следить за собой. То, что ты делаешь, плохо для тебя и плохо для нас всех.

— Я знаю.

— А теперь отправляйся спать. Сон нужен тебе больше всего.

Когда у тебя жена врач, в этом есть ряд недостатков, и главным является то, что с ней не поспоришь. Джек поцеловал ее в щеку и поступил так, как ему сказали.