Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 2

Глава 8

Ночное небо ярко светилось далёкими звёздами, ветер завывал, раскачивая обломки деревянных конструкций наполовину разрушенного особняка. Горячая земля щёлкала остывающими камнями растрескиваясь, когда на них падали холодные капли, а сам лёгкий дождь, заморосивший только что, наконец-то привёл в чувство замершего на месте Вальтера. Абсолютно голый, с коростами по всему телу, с красными белками глаз от лопнувших капилляров, и ярко розовыми обрубками на месте пальцев, он до поздней ночи просидел на одном месте. Ещё трижды набивая живот кониной, этот человек совершил невозможное, залечив все свои внутренние раны самостоятельно. Лишь те места, где кости нуждались в полном восстановлении, всё ещё имели плачевный вид — но на это уйдёт всего дней десять.

Поднявшись с земли в тусклом свете лун и звёзд, он провёл рукой по короткому ёжику отросших волос на голове, после чего двинулся к обгоревшему зданию. Не дело было оставаться совершенно голым — тем более его член всё ещё не зажил до конца, представляя собой жалкое зрелище. Неприятно и просто стыдно сверкать подобными ранами перед женщинами. А в том, что среди пленников таковые есть, барон даже не сомневался.

Оказавшись внутри, он миновал первые помещения, обгоревшие почти полностью, после чего оказался в ещё целой части здания. Тотчас Вальтера окликнул басовитый голос.

— Господин, вы очнулись!? Ой ты ж Исток всемогущий… эко вас поранило-то, — рядом вырос один из тех дружинников, что он поработил в самом начале боя. Он сжимал в руках заряженный мушкет с колесцовым замком, и располагался так, чтобы уверенно пристрелить любого, кто сунется по этому коридору. Разве что стоял на самом виду, маяча на линии огня, но это и не удивительно — эпоха такая. Пулям не кланяются.

— Где остальные?

— Чуть дальше, третья дверь с этой стороны, — ткнул в правую стену дружинник, давно переваливший за свои тридцать лет жизни. Жаль «лево-право» так и не выучил.

— Кто выжил? Где Хасельхофы?

— Из наших шестеро живы, значица, правда одного почти ослепило. Ага. Всю морду пожгло! Из прислуги баронской человек восемь и одна дочка баронская. Младшая. Они там же, связанные лежат, — почесал он бороду в том месте, где кожаная бармица тёрлась об его подбородок, — А вот жинку баронскую не видали. Как сквозь землю провалилась! Может сныкались где — но мы не лезем. Маги чай не дураки — ловушки ставят на пути. Но сбежать вряд ли сбежали — на крыше у нас наблюдатели сидят. Пока никто не пытался выбраться с усадьбы.

— Ночь на дворе. Сейчас уйти по-тихому самое оно! И никакой наблюдатель не заметит.

— Так-то оно так, но тут ведь лес. Бывает волки гуляют поблизости. Ещё и заплутать можно! Да и вряд ли бабы посреди ночи в лес полезут, тем более, когда вы всё ещё здесь, — пожал он в ответ плечами.

— Ладно, гляди в оба, а я пока пойду оденусь во что-нибудь. А то зябко уже…

— Вам бы помощницу, господин. Пальцев считай лишились! Ни поссать, ни подпоясаться, прости Исток милосердный…

— Угу, — Вальтер не стал заострять на этом внимания, но отметил, что мысль здравая. Местная служанка наверняка знает, что и где лежит, и ему не придётся шариться по углам всю ночь. Вот только появиться в голом виде перед женщинами ему воспитание не позволяло — от земного донора досталось.

Пошуршав в ближайшей комнате, Вальтер нашёл небольшое покрывальце и повязал его вокруг бёдер вроде полотенца, едва справившись своими покалеченными руками. Даже не повязал, а обернул вокруг бёдер, заткнув конец за край.

После чего признал вид удовлетворительным, и наконец вошёл в обширную столовую, где на полу посреди комнаты, где всю мебель сдвинули к стенам, сидело несколько пленников. Кто-то с кровоподтёками на лице, кто-то чистый и целый, словно только что с постели подняли, а один и вовсе лежал постанывая. Но то был не пленник — кольчуга и оружие были при нём.

«Значит тот самый обожжённый… Ну, жить будет — пока пусть и дальше лежит. Глаз всё одно не спасти», — бросив на него оценивающий взгляд, Вальтер сразу же направился к основной массе пленников. Внутри обеденной залы было ещё трое дружинников, что приглядывали за ними, держа в руках свои палаши.

— Ты, — его палец упёрся в женщину средних лет, — Кто такая, какую работы выполняла здесь?

Тотчас кляп, что вязал ей рот, сверкнул, лопнул, и упал на пол.

— Руки-и… развяжите руки! Я пальцев не чувствую, — тотчас заканючила женщина, дёргая плечами.

— Ответь на вопросы, — остался барон совершенно безучастным.

— Служанка я! Спальная! Его благородиям постели убирала, стиркой занималась и прочими делами. Развяжите, Истока ради!

— Ты-то мне и нужна. Вставай, пойдём со мной, — подхватив её за подмышку, Вальтер резко вздёрнул женщину вверх, после чего путы на её руках точно также рассыпались, лопнули, и опали на пол.

— О-ох… Хорошо-то как… — потёрла она кисти рук, с трудом двигающимися пальцами.

— Идём.

Вытолкав служанку за дверь, Вальтер быстро описал суть проблемы, после чего они оба оказались в спальне Курта на третьем этаже. Верхнюю часть тоже чуть не сдуло взрывом, из-за чего стены были сильно покорёжены, мебель лопнула, придавленная потолком, а полы жутко скрипели под ногами, покачиваясь в такт шагам. Ещё и вода капала с потолка от начавшегося дождя. Однако в гардеробной старшего баронета всё же нашлось немало одежды приемлемого качества, кроя и фасона. Многие платья пусть и выглядели словно гайские наряды (всё как любили во Франции века пятнадцатого-шестнадцатого) с рюшечками, чулками и кружевами, но некоторые их части были весьма приличного вида. Тем более всё, что отталкивала его ранимая мужская душа, он моментально забраковал, сбросав в отдельную кучу.

Одевшись при помощи служанки в смесь походно-охотничьего костюма и официального выходного наряда, с высокими кожаными сапогами, грубыми охотничьими штанами, шёлковой рубашкой яркого синего цвета, с весьма добротным чёрным камзолом, расшитым серебром, поверх всего этого великолепия, барон Кёнинг вновь стал походить на человека. Ещё бы и пальцы на руках и ногах отрасли назад, и было бы совсем хорошо! А то даже сапоги было больно носить.

— Собери всё, что может пригодиться мне из одежды. Мои вкусы ты уже услышала. Свяжи в тюки, и спускай на первый этаж.

— Ваша светлость… — попыталась польстить служанка жуткому магу, только что разгромившему её господ, обратившись как к аристократу более высокого положения, — А что…?

— Что с вами будет?

— Да… — кивнула она, тиская в руках засаленный фартук.

— Жить будешь точно, — улыбнулся, или скорей оскалился Вальтер, — Как потопаешь, так и полопаешь. Будешь стараться, ещё и денег подкину.

И надо сказать, что улыбка его была сейчас весьма жуткой. Весь лысый, без бровей, с зачатками ресниц. Со шрамами от ожогов и коростами на лице Вальтер производил очень сильное впечатление на неподготовленного человека. И женщина действительно прониклась.

— Я буду! Буду стараться! — тотчас закивала она, принявшись за порученную работу. Авось что из тканей дорогих прихватить ещё удастся в неразберихе? Продаст их, скотину какую-нибудь в дом купят! С Хасельхофами-то похоже всё.

Вернувшись вниз, Вальтер приказал развязать всех пленников. Они и так слишком долго просидели в связанном виде — могло начаться отмирание тканей. А когда все пленники наконец размялись, поменяли положение в пространстве несколько раз, наохались всласть, и наконец-то были готовы слушать, он заговорил.

— Итак, начну с самого начала. Меня зовут Вальтер Кёнинг — извергнут из графского рода Кёнингов. Ношу титул барона, данный мне дедом. Месяц назад Курт Хасельхоф напал на мою деревню, вырезав всех мужчин и нескольких детей. Двух девушек снасильничали, в том числе мою подругу. За что и поплатились жизнью. Все поплатились, кто был с ним! А потому мой приход сюда лишь следствие того беспредела, что творил владелец этих земель. К слугам у меня претензий нет. Сделаете для меня работу, и уйдёте восвояси. Но Ты! — Вальтер придавил молодую девушку, одетую в дорожное платье, своим взглядом словно горой, — Ты так или иначе пойдёшь со мной. Нора, не так ли?

— Да, — хмуро процедила девушка, поджав колени к самому подбородку. Её было легко отличить по более высокому качеству одежды. Пусть она была одета в основном в чёрное, без изысков платье, но качество материала было видно невооружённым глазом. Да и вид девица шестнадцати лет имела горделивый, будто она не в плену, а сама сюда села — отдохнуть.

— Где ваша казна? В глаза мне смотри!

— Не знаю… — нахмурилась она ещё больше, не понимая, что ждать от этого сумасшедшего парня. Да и с кем он вообще бился здесь в особняке? Отец, этот старый ублюдок, уехал, и похоже давно погиб от рук этого красного дьявола. А он был сильнейшим в семье! С кем же была битва, что их особняк чуть не сдуло?

Почему красного? Так волосы и брови у Вальтера на голове теперь росли красного цвета. Яркие словно помидор! Или даже кровь… Вот только сам Вальтер их ещё не видел и не знал, какой вид имеет.

— Не врёшь, — легко ухмыльнулся барон, — Значит будем искать. А куда делась твоя мамка со старшей сестрой? Тоже не знаешь?

— Подземный ход. Ведёт к реке Симерке. Они скорей всего уже далеко вниз по течению.

— Почему вниз?

— Там баронство Нойманн, центр герцогства Нойманн. Мы их вассалы, — пожала девушка плечиками.

— Странная ты, Нора. Почти не боишься меня, да и из-за смерти братьев не переживаешь. Про мать с сестрой вот так просто рассказала… В чём причина?

Та лишь промолчала, уткнувшись в колени. Но взглядом окружение своё обвела. Мол, «не здесь, не при людях посторонних».

«Почему бы и нет?» — подумал Вальтер.

После чего начал раздавать указания. Потребовал накормить всех дружинников и собрать всё самое ценное здесь же, в обеденной зале. Столов здесь хватало для сортировки! Самой дружине приказал стрелять в людей при попытке к бегству насмерть. А слугам, дабы те были более мотивированными, пообещал отдать двадцатую часть всех найденных ценностей. Чему все были немало удивлены.

После чего он увёл Нору в одну из многочисленных комнат, усадив на диван с резными подлокотниками. Пришло время поговорить наедине.

— Рассказывай. Почему ты себя так странно ведёшь?

— Я… Меня… — неожиданно из глаз девушки начали капать слёзы, но продолжалось это недолго. Нора взяла себя в руки, вдохнула поглубже, после чего её голос вернулся к спокойному состоянию, и она продолжила, — Меня хотели продать, выдав замуж за старого ублюдка. Насколько знаю, я была бы уже двенадцатой его женой. Все остальные умерли при неизвестных обстоятельствах.

— И никого это не заинтересовало? Даже на слух это воспринимается странно.

— Даже если и заинтересовало, никто ничего не делает. Я обещана главному банкиру страны — Эммануэлю Эсквайру. У него в долгах полстраны и сам император! А ещё ходят слухи, что он любит мучить до смерти молоденьких девочек и мальчиков. И даже жён своих истязает до смерти, от того и не живут они больше трёх лет с ним… А мой… Эта скотина, что звалась моим отцом, буквально продала меня за восемьдесят тысяч кун! Ещё и… и…! — спрятав лицо в ладошках, симпатичная по сути девочка разрыдалась в голос, не желая больше вспоминать произошедшее.

Но Вальтер и сам видел о чём она. Курт был старшим ребёнком, Шири и Нора — средние дочери. И Эрих — младший сын. Всего четверо. И в памяти души убитого им барона как раз была его младшая дочь, кою он называл средней. По старшинству всех детей. Старый ублюдок, продав собственную плоть и кровь мяснику-извращенцу, и сам решил попользовать проданный товар перед её смертью. Вальтеру даже представить было сложно при всей его фантазии, через что прошла эта красавица. А ведь Нора и правда была красива… Блондинка с зелёными глазами, тонкими чертами лица, невысокого роста (чуть больше метра шестидесяти), с оформившимися широкими бёдрами и крепкой грудью в форме идеальной полусферы, просматривающейся даже через её мешковатое платье. Тонкая шея, изящные ручки… Если и ноги стройные, то совсем хорошо! Жаль, не разглядеть под длинным подолом.

— А? Ты чего? — испуганно дёрнулась Нора, отняв руки от заплаканного лица, когда руки присевшего перед ней Вальтера легли на её живот.

— Твой… старик оставил в твоём теле часть своей энергетики, — его голубые глаза, с прожилками красных линий, появившихся после недавней битвы, уставились в зелёный омут перед собой, — Так случается всегда, когда мужчина и женщина физически близки. И эта энергия будет оставаться там до тех пор, пока ты не понесёшь от кого-нибудь дитя, влияя на твоё тело, на твоё здоровье и твоё настроение. И влияние это будет скорей всего негативным, так как в этой свя́зи не было ни любви, ни страсти. Твоя суть ненавидит эту часть твоего отца, отвергая её. Ребёнок же будет тем якорем, что притянет к себе чужеродную сущность, обновив твою собственную энергетику. Вот почему её необходимо уничтожить, если ты не хочешь, чтобы твой первенец был в чём-либо похож на твоего отца. Пусть даже и характером. Я могу очистить твоё тело наложением рук, если ты конечно хочешь этого…

— Хочу! Убей эту… мерзость! — с каждым услышанным словом Нора мрачнела всё больше, начав даже мелко дрожать. То ли от гнева, то ли от отвращения, — не поймёшь. Но глаза её буквально загорелись решимостью, когда она услышала о возможном решении!

Девушка не была хороша в науках, или магии, но она знала, откуда берутся дети. Точно также она слышала от братьев и матери о магии, представляла, что такое магические жилы, и потому объяснение Вальтера было для неё весьма понятным, близким к истине. Тем более после произошедшего она и правда чувствовала себя мерзко, никак не в состоянии отделаться от ощущения чего-то грязного в своём теле. А ведь уже полгода прошло! А потому слова молодого барона легли на благодатную почву.

Руки Вальтера начали пылать белым огнём, языки коего медленно расползлись по телу Норы. Та напряглась, в ожидании боли, но та всё не приходила. Лишь тёплое ощущение огня, и медленно наступающее облегчение. Норе буквально становилось легче дышать!

— Всё, — закончив с очищением девушки, Вальтер поднялся.

— Скажи, я тебе… нравлюсь? — подняла она на него задумчивый взгляд.

— Ты красивая. И в тебе есть огонь, пусть и немного.

— Что ты будешь делать дальше? Отдашь меня моему жениху? Обряд обручения уже прошёл. Он имеет на меня права по законам Империи… Или может захватишь трофеем? Даже если я сбегу от тебя, вряд ли я выживу. Меня найдут и доставят будущему мужу — ведь мужчины моего рода уже мертвы. А ещё… Я не питаю иллюзий на свой счёт — скрыться в лесу и жить отшельником мне будет не под силу… И… Да и на разбойников… наткнуться будет проще простого… — нора словно сама себе пыталась доказать, что поступает правильно. Но уверенности с каждым словом в её голосе становилось всё меньше, глаза же опускались всё ниже не в силах глядеть на Вальтера. Было видно, что это решение даётся ей нелегко.

— Нора, к чему ты клонишь?

— Ты завоеватель! — вскинулась она вновь, решительно глядя на молодого мужчину пред собой. Пусть и покалеченный, но он победил её отца и брата! Он сильный маг, способный дать ей защиту! Остальное было не так важно, — Возьми меня как свой трофей. Своей наложницей. Обещай защитить от будущего мужа, и я обещаю в ответ слушаться тебя во всём до конца жизни…! Я…

— Ха-ха-ха! О да! Шикарный поворот! Но тебе не нужно просить меня, милая. Я собирался сделать это с самого начала! — улыбнулся ей Вальтер, с насмешкой глядя на девушку. — Хочешь ты или нет, но ты мой законный трофей! А значит, все твои старые обязательства более недействительны! Если кто-то решит позариться на мою женщину, ему придётся иметь дело со мной. Собирайся, скоро отправимся домой.

Вальтер решительно развернулся, и вышел из комнаты.

— Дурак! — смущённо выпалила ему вслед Нора, подскочив на ноги. Она тут распинается, голову ломает как себя предложить, а все её усилия оказываются бессмысленными. Но после девушка чуть тише добавила себе под нос, — Благодарю тебя…

И осела там, где сидела, впервые за полгода испытав облегчение. Неужели нашёлся хоть кто-то, кто вытащит её из этого кошмара?! Ещё и такой молодой… и сильный… и красивый… несмотря на все эти шрамы. Как ни странно, ей даже ничуть не было жалко свою семью. Она её ненавидела просто люто!

Прикрыв глаза, впервые за многие месяцы девушка улыбнулась.