Вторая жена

Глава 7

Натан и Роуз расположились на диване. Роуз играла со своим бокалом, ее пальцы скользили и обвивали его ножку. Крупное золотое кольцо, которое она носила на правой руке, притягивало взгляд. Натан откинулся на подушки, закинув одну руку на спинку дивана… Эта поза у него всегда свидетельствовала о расслабленности и легкости. Он смотрел на свою бывшую жену, как голодная собака на кость.

— Это никогда не кончится, — судя по снисходительному и нежному тону Роуз говорила о своей дочери. — Сколько раз, Натан, мы наблюдали это. — Натан ловил каждое ее слово. — И все-таки я немного волнуюсь за Поппи. Что-то меня в ней беспокоит. Я спросила, все ли у них с Ричардом в порядке, и она ответила, что никогда не была счастливее. Но ты же знаешь, как это бывает, Натан, когда чувствуешь, что что-то неправильно.

Натан поднял руку, которая лежала на спинке дивана, в знак согласия.

— Дело не в деньгах, безусловно.

Роуз ласково произнесла:

— Нет, Натан, это не деньги. По крайней мере, я так не думаю. Ричард зарабатывает так много.

— Кто-то должен думать о деньгах. — Он улыбнулся ей улыбкой заговорщика, но так нежно, как никогда не улыбался мне.

Я могла бы просветить их относительно того, что Поппи никогда не рассказала бы матери. Почти наверняка это было связано с он-лайн покером. Я могла бы сказать им: «Вы знаете, что Поппи играет и, скорее всего, проигрывает? И чем больше она теряет, тем азартнее будет играть. Такова природа зверя». Они смогли бы действовать согласованно и узнать, насколько глубоко она завязла. Они могли бы вместе объясниться с Поппи. Ты можешь сказать нам. Мы твои родители. Мы любим тебя. Но я хранила молчание. Я не держала зла на Поппи, но и не собиралась вмешиваться в ее дела.

Натан уперся локтями в колени и наклонился вперед. Он часто принимал эту позу, подражая Мыслителю Родена.

— А что, Сэм? Джилли рада, что ему предложили эту работу?

Роуз положила ногу на ногу…

— Вот это я и хотела бы обсудить. Джилли в ярости. Думаю, она угрожает остаться. Она говорит, что ненавидит Америку и Техас в частности.

— Она же никогда не бывала в Техасе. И не может остаться здесь одна без мужа. Она не такая. И она понимает, какой это важный шаг для Сэма, сколько это для него значит.

Роуз щелкнула языком, но этот звук у нее означал не означал нетерпение или гнев. Это был знак, что она увлечена разговором и обдумывает ответ, а мой муж, мой глупый муж, ждал с улыбкой на губах, не желая ее перебивать.

— Это все сложно, Натан. Джилли боится жить в глуши, где жизнь ограничена приходским советом, книжным магазином и школой.

Роуз повернулась к Натану, и ее волосы упали ей на плечо. Натан… Натан протянул руку и заправил прядь ей за ухо.

— Даже жутко становится, — сказал он, понизив голос. — Фрида с каждым днем все больше становится похожей на тебя.

Роуз проигнорировала его жест, но обрадовалась словам:

— Ты так думаешь? Она необыкновенная. Она тебе рассказывала о розовом велосипеде? Когда я приезжала в последний раз, мы провели балетный коасс. Мы тянули носок. — Она выпила немного вина.

— Насладитесь мерло, — сказал Натан с русским акцентом, — вызвав смех Роуз.

— Не напоминай мне о нем, — сказала она, и я понятия не имела, о ком они говорят.

Она постучала по стеклу.

— Хорошее вино. Ты его берешь все там же?

Мне казалось, я смотрю в кривое зеркало, искажающее все, что оно отображает. В теории это я должна была сидеть на диване, чувствуя руку Натана у себя за плечом, а Роуз должна была шпионить под дверью.

Должно быть, они услышали меня. Натан напрягся и отодвинулся, но Роуз осталась там, где была. Я вошла в комнату.

— Если тебе интересно, дорогой, с близнецами все в порядке. — Я села в кресло напротив.. — Вы разобрались со своими проблемами?

Роуз поднялась и одернула пиджак.

— И да и нет. Я думаю, Натан сам тебе расскажет.

Это «Натан тебе расскажет» разозлило меня, но при данных обстоятельствах мне лучше было пропустить его.

— Я с удовольствием посмотрела твою программу, Роуз. Это было действительно хорошо.

— Да, — просто ответила она, — пожалуй, так. Мы немало повеселились, снимая ее. А получилось все по счастливой случайности. Я обдумывала идею, когда Хэл познакомил меня с продюсерами. Пришлось поторговаться, чтобы убедить их, что я то, что им нужно, но мы в конце концов договорились. — Она пожала плечами, приглашая разделить ее досаду. — Камера действительно прибавляет десять фунтов. Ничего не поделаешь.

Я старалась не рассматривать ее слишком пристально. Но я не могла не признать, что женщина, стоящая передо мною, во многом могла бы стать для меня образцом для подражания. Роуз когда-то несла на себе груз бытовых проблем, начиная от полировки мебели до счетов за электричество, и сбросила их на меня. И теперь я была погребена под всеми этими необходимыми мелочами, моими списками, моими детьми… и моим мужем. Тогда мне пришло в голову, что сотни и сотни вторых жен переживают такие вот встречи, только для того, чтобы понять: то, что они подозревали — правда. Они добровольно поставили себя на место младшего сына, обязанного жить со стариками и не имеющего права на ослепительный шанс.

— Возможно, будет еще итоговая серия, — сказала она. — Странно, я ведь понятия не имела до… — Последовала заминка. — Пока я… Я хочу сказать, что только теперь обнаружила, как замечательно огромен и разнообразен мир.

Натан встал и сделал шаг к Роуз.

— Не думаю, что тебе надо спешить. Побудь еще.

Роуз знала Натана. И я знала Натана. Мы обе знали, как плохо он скрывает свое разочарование. Если бы я действительно любила Натана… если бы мне пришлось… Это неумелое унизительное притворство разорвало бы мне сердце.

— Дай нам знать, — сказала я. — Мы обязательно посмотрим.

Роуз взяла свою модную сумку и порылась в ней.

— Неужели я оставила ключи в пальто? Я не должна была это делать, они всегда выпадают из кармана. Нет, вот они. — Она умела очаровательно беспокоиться, не содавая при этом никому неудобств.

Натан был полностью захвачен и смотрел, как завороженный, на нее сверху вниз.

— Я позвоню Сэму завтра, — он коснулся ее руки. — И выясню, серьезно ли он относится к этой техасской работе.

— А я завтра собираюсь в Италию. Ухватилась с горяча за горячее предложение. Устрою себе длинные выходные. Потом меня ждут две работы, требующие многих исследований. Но это все равно будет весело.

Это говорило о Роуз гораздо больше, чем рассказывала она сама. Она вышла на телевидение с семью историями о чудесах, о которых мы с Натаном почти не знали. Она могла бы рассказать нам о своей интригующей новой жизни. Я живу здесь, я работаю там. Я обедала с тем-то и тем-то. Если бы я была готова, я могла бы послушать ее. Я бы даже хотела поговорить с ней, потому что была способна мыслить реалистично.

Она положила руки на плечи Натана и легко поцеловала его в щеку.

— Я передам тебе кольцо на следующей неделе. И, Натан, о той, другой идее — ее волосы и куртка отражали свет лампы — давай поговорим позже.

Натан сжал руки.

— Да.

Он сунул руки в карманы и качнулся на каблуках. Вдруг я увидела молодого Натана — того, который подхватил Роуз после ее катастрофы с Хэлом Торном, женился на ней, заботился о ее детях и доме, пока не появилась я.

Освещение гостиной было устроено очень удачно, в свое время я сама долго ломала голову над этой проблемой. Роуз казалась такой свежей и такой таинственной. Я изо всех сил пыталась понять, почему меня так беспокоит эта таинственность. Наверное, ответ был заключен в том, что Роуз стала такой сильной, что ничто не могло задеть ее.

Натан провел Роуз в прихожую, там разговор продолжался еще минут пять. Я услышала, как он сказал: «Передай Фриде, я тоже посмотрю, как она тянет носок, когда приеду». Входная дверь закрылась, и он вошел в кухню, чтобы встретить неожиданную сцену.

Я нашла убежище в кладовой, проверяя полки перед еженедельными покупками Евы. Для меня все складывалось удачно: полки были практически пустые. Он ожидал взрыва возмущения и оперся кулаками о стол.

— Я уверена, что ты не хотел поставить меня в неудобное положение или унизить, Натан. — Я сдержала свой гнев и обернулась к нему. — Почему ты так поступил со мной?

Он был потрясен и сделал шаг ко мне.

— Конечно, я не хотел унизить тебя. Конечно, нет. Роуз собиралась быть в нашем районе и она хотела поговорить со мной.

— Это возможно, было удобно Роуз, Натан, но было ли это хорошо для нас? — Я старалась сохранять спокойствие.

— Ой, да ладно тебе, — он был готов к обороне. — Конечно.

— Посмотри на меня, — сказала я. — Мне по-твоему хорошо?

Натан достал бутылку виски из шкафа и налил себе стопку.

— Я не так уж много прошу, не могла бы ты быть немного более цивилизованной в этом вопросе?

Мой гнев прорвался:

— А ты был цивилизованным, когда бросил Роуз? Думаю, что не очень! Но даже если она не показывает этого, Роуз меня ненавидит, и это правильно. Я тоже ненавижу ее.

— Почему? Она ничего тебе не сделала.

Мы смотрели друг на друга. Адреналин в моей крови иссяк, и я почувствовала слабость. Мои руки автоматически шарили по полкам шкафа.

— Если ты не понимаешь, я не могу объяснить. — Мои пальцы наткнулись на пустой пакет из-под лапши. Я знала, что нахожусь в помрачении духа и могу наговорить такого, о чем пожалею. — Мое отношение к Роуз, конечно, не цивилизованно и не рационально. Я ненавижу ее, потому что… я виновата перед ней. Разве ты не видишь этого, глупец? Мы с ней боремся за право владения, но ты этого даже видеть не желаешь, не то, что признать. И ты хочешь и то и другое. — Я высыпала остатки риса в стеклянную банку. — Ты хочешь, чтобы я общалась с Роуз. Ты хочешь, чтобы мы все были друзьями.

Натан сел за кухонный стол и положил голову на руки.

— Почему ты не хочешь сейчас дружить с ней? Вы ведь были когда-то друзьями.

Я упорно занималась рисом, потому что не могла видеть его таким несчастным.

— Ты не можешь одновременно смотреть в разные стороны. Ты не можешь иметь двух жен. Не в этой стране, по крайней мере.

Я слышала, как он отпил виски.

— Я не могу говорить об этом с тобой, Минти. Это все равно, что говорить с инопланетянином.

Этого было достаточно. Это было через чур.

— О'кей, Натан. Давай поговорим на простом английском. Я думаю, что ты прячешься за своим предложением о дружбе, потому что ты хочешь встречаться с Роуз, не испытывая чувства вины.

Он сделал неопределенный жест руками, который обеспечил бы мне доказательство, если бы я в нем нуждалась.

— Это ничего не значит, так? — Я набросилась на него. — Я так старалась для тебя и для твоей семьи, которая ненавидит меня. Если помнишь, именно ты считал ваш брак с Роуз тюрьмой. Это ты говорил, а не я, что твоя жизнь скучная и ненастоящая. Вот почему ты бросил ее. Ты убедил меня, а я тебе поверила.

Натан побелел, скорее всего от ярости, потому что я ударила в самое больное место: он не терпел, когда его считали плохим.

— Могу ли я сказать, что ты быстро дала себя убедить? Ты была рада, что обошла Роуз.

— Времена меняются, не так ли? Года через два ты бы вернулся к ней. Если бы не наши дети.

— Иногда нужно ставить свои интересы на первое место, — крикнул он.

Последовало долгое, опасное молчание.

— Я забуду, что ты это сказал, Натан.

Он сделал большой глоток.

— Не надо, — резко сказала я. — Тебе будет нехорошо.

— Заткнись.

— Посмотри на меня, Натан. — Он неохотно сделал это. — Скажи себе правду. Ты хочешь видеть Роуз, тебе ее не хватает. Тебя не удовлетворяет наш брак. Сплошное разочарование. Теперь тебе понятно?

— Перестань.

— Роуз больше подходит тебе по возрасту, Натан.

— Перестань.

— Трус.

Натан схватил свой стакан и вышел из кухни. Дверь захлопнулась.

«Спагетти фирмы «Райс»», — написала я в списке Евы.

Я подкралась к спальне мальчиков и заглянула в дверь. Одна подушка валялась на полу, Лукас зашвырнул своего мишку в дальний угол комнаты. Тень от ночника лежала криво. Мои руки дернулись, чтобы навести порядок. Я прислонилась к дверному косяку, закрыла глаза и представила себе будущее, которое превратилось в длинный список забот. И сотни поездок в магазин: за спагетти, банками супа, коробками с апельсинового сока.

Каждый год надо будет покупать мальчикам новую одежду. Они захотят играть в крикет или футбол. Футбол! А, может быть, Феликс будет играть на скрипке или фортепиано. Уроки будут стоить денег. Откуда они возьмутся? Не было недели, чтобы Натан не говорил: «Мы должны быть осторожны. Наши средства не безграничны». Он подразумевал, что все еще выплачивает Роуз за ее долю в нашем доме. Натан может заболеть. Он был в возрасте, когда обменные процессы в организме замедляются. Ему потребуется больше тишины и покоя. Что делать, откуда взять?

В ту ночь я спала в комнате для гостей. Чувствуя себя совершенно несчастной, я окунулась в стихи о происхождении нового вида, которые прислала мне Элен. Ее издатель был щедр и выпустил их в жестком переплете с факсимиле ее рукописи на форзацах. Я переходила от эпического «Мужского плача» к интимному «Объекту в холодильнике» и далее к одноименному «Происхождению нового вида».

«Мои глаза открылись в сорок семь.

Нет больше женщин, человек един есть…»

Ну что же, здесь меня ждали две новости. Рассказчица была на десять лет старше меня, и в перспективе все, как-будто, было неплохо. Стихи изобиловали всяческими «треск», «стучать», «столкновение», «удар» — достаточными для шоу барабанов, которые заполнили мой сон. Среди ночи кто-то из мальчиков закричал, и я услышала, как Натан вышел из спальни и заговорил тихо, успокаивающе.

Ранним утром Натан скользнул в мою постель, выталкивая меня из теплых глубин сна. Он был замерзшим и одиноким. Он прижался к моему телу и приник губами к плечу.

— Почему ты не пришла, Минти? Ты должна была вернуться, мы не должны засыпать с гневе друг на друга.

— Потому что… — пробормотала я — …официально я тебя ненавижу.

— Я был неправ, Минти. О'кей?

Я почувствовала холодную горечь и печаль, которая опускается на сердце после крупной ссоры.

— О'кей.

От него пахло сном и виски.

— Что у нас сегодня, Минти?

Стихи Элен все еще стучали в моей голове.

— Я не знаю, что у нас сегодня. — Потом я вспомнила. — Вечер для родителей в школе. Пойдешь?

— Да. — Его ответ был едва слышен. — Но, наверное, опоздаю.

Я вдруг напряглась.

— Ты должен сказать Роджеру?

Натан усмехнулся мне в ухо.

— Роджер мне не нянька.

Пальцы Натана скользнули через мое плечо.

— Я не люблю лжи, Минти. Но подозреваю, что ты была права.

Это не были наши лучшие простыни, в них было слишком много искусственного волокна. Но именно по этой причине они идеально подходили для гостей.

— Мы с тобой тогда «работали допоздна». Помнишь?

Натан нажал чувствительную точку у меня между лопаток.

— Я не чувствовал, что лгал тогда. Разве это не странно? Что я тогда чувствовал? Если скажу о подкашивающихся коленях, спазмах желудка, колотящемся в горле сердце, это будет банально? Конечно, я был ослаплен и находился под гипнозом своего чувства.

Смирись с этим, Натан. Большинство работающих матерей лгут каждый день, подумала я и добавила:

— Обследование у врача — это хорошая идея. — Его тело быстро согревалось. — Ты чувствуешь себя хорошо?

— Прекрасно, не беспокойся.

Если бы я была внимательна, я бы отметила, что мне пора побеспокоиться, потому что он в последнее время вел себя, как столетний старец. Кроме того, я считала, что нам пора немного изменить образ жизни, больше заниматься физическими упражнениями, например. Близнецы просились в боулинг. И поиграть в футбол на большом поле.

— Мне интересно, ты никогда не задумываешься, что Роджер приближается к пенсионному возрасту? Кого он видит своим преемником? Все равно они избавятся от Роджера рано или поздно.

Натан ткнул меня коленом.

— Делишь шкуру, а?

— Да? И что?

Он сменил тему:

— Что сказал Барри о твоем переходе на полный рабочий день?

— Он все еще думает.

Недолгая тишина.

— Насчет Роуз, Минти…

Мой вздох был горьким и тяжелым. Мне от всей души надоела Роуз. Что еще?

— Почему ты никогда не вспоминаешь, что вы были друзьями когда-то? Хорошими друзьями.

Однажды в офисе «Вистемакс», гда пахло ксероксом и плохим кофе, Роуз сказала мне: «Вот, займись пока «Рецептами монгольской кухни» и «Пятьюстами способами похудеть»». Когда я закончила и вернулась к ней, я нашла ее плачущей. Ее слишком розовая помада расплылась и концы волос казались влажными. «Это из-за Сэма, — призналась она. — У него проблемы с его подругой, и мне очень тяжело из-за этого». Я обняла ее и поцеловала в щеку.

— Натан, пожалуйста, заткнись.

Их общая история, их общие дети, их прошлое — все смешалось в кучу.

— Натан, Роуз сказала, что было что-то еще, что вы должны обсудить…

— Ничего, — сказал он. — Ничего не было.

— И все-таки?

Последовала пауза.

— Не стоит об этом беспокоиться.

Знаете, как говорят? Когда женщина выходит замуж за своего любовника, открывается новая вакансия. Он прижался еще теснее, иго рука извивалась между моих бедер. Его пальцы ласкали мою кожу.

— Минти, о чем мы говорили вчера вечером…

Пальцы Натана продолжили свое исследование, и я закусила губу. Теперь он был горячим и нетерпеливым. Внизу в нашей спальне мой жакет и юбка ждали меня на стуле. У меня было достаточно наличных в кошельке на проезд и утренний капуччино. Рабочие документы были подготовлены и лежали в портфеле. По моим расчетам, у меня был еще час на то, чтобы разбудить близнецов, привести себя в порядок, позавтракать и собраться на работу.

Так много приходится думать о сроках в этой жизни. Его голос эхом отдавался у меня в ушах:

— О прошлом вечере… — и только тогда я поняла, что делал Натан.

— О, Боже мой, Натан…

Его пальцы впились в мою руку.

— Минти… Мне жаль, что я не предупредил. Она хорошо выглядит, правда. Я говорю о Роуз. Такая счастливая. Это тоже хорошо, да? Я никогда не видел, чтобы ее волосы так…

Он повернулся ко мне лицом, его глаза горели лихорадочным огнем, который зажгла не я. Изо всех сил я оттолкнула его.

— Я не… Роуз! Ты понимаешь? Я не Роуз.