Второй сын

Глава 12

Форт в общей системе крепости занимал основное место. Это были «сердце», «мозги» и даже «мышцы» всей крепости. Тут постоянно проживали все культиваторы, тысячники и сотники. А еще тут же находилась лечебница, библиотека, важнейшие хранилища, да даже бордель, доступный культиваторам и командирам. Видимая снизу, с уровня крепостной стены, часть форта не показывала и четверти его реального размера. А все потому, что каждый комендант на протяжении сотен лет существования крепости старался расширить форт, за счет окружающего горного массива. Постепенно вырубались скалы, отводились горные ручьи, притаскивали тонны почвы, создавали комнаты-кельи в горном массиве и возводились вполне добротные здания, ничем не отличавшиеся от домов зажиточных горожан. По сути, форт являлся небольшим, тщательно спланированным военным поселением.

Самая правая часть форта представляла собой секцию культиваторов первого ранга. Издалека она была похожа на участок скалы со множеством «нор». Но стоило приблизиться, как становилось очевидно — это было тщательно спланированное трехуровневое сооружение частично природное, частично — искусственное. Почти полторы сотни просторных келий было вырублено в этом участке скалы. Те, которые располагались вторым и третьим уровнем, соединялись между собой и поверхностью многочисленными деревянными лестницами и переходами. Больше половины были необитаемы на данный момент, но в одной из них происходило нечто любопытное…

В центре приличных размеров комнаты стояла большая дубовая бочка. А внутри нее бурлила подозрительно выглядевшая жидкость. Зеленовато-бурый цвет легко отпугнул бы, пожалуй, почти всех — кроме тех немногих, кто знал что это, и его назначение. А рядом находился Каспар, и методично, последовательно закидывал в бурлившую жидкость разнообразные ингредиенты, сверяясь с ветхим списком в руке:

— … Ледяной шестицвет…

Бочка выдала особенно звонкий «бульк», когда в нее отправился приличных размеров фрукт, покрытый тонкой ледяной коркой.

— Порошок звездного нетопырника…

Переливающийся голубоватым цветом порошок попал в зеленовато-бурую жидкость, отчего та внезапно изменила цвет на багровый.

— И последнее… эссенция огненного краба…

Вылив флакончик буквально жидкого огня, Каспар поморщился — эссенция редкого монстра стоила ему жалования за четыре года! Обуздав собственную жадность, культиватор отошел от бочки, и из остатков собственной сумки бережно вытащил украденное яйцо алого тигрозмея. Мужчина бережно опустил яйцо в бочку. Послышался тонкий, на грани ультразвука писк, от которого поморщился не только сам Каспар, но ближайшие к нему культиваторы в соседних кельях. Впрочем, писк достаточно быстро прекратился, так что никто не успел отследить его источник.

Подождав, пока оттенок цвета в бочке снова изменится — из багрового превратится в алый, Каспар скинул одежду, и погрузился в бочку. Кожа мужчины моментально покраснела от контакта со странной жидкостью, и принялась безумно зудеть. Но он быстро выпил из прихваченного с собой фиала мощнейшее обезболивающее. Зуд был не опасен, но он мог сильно отвлечь, и не дать осуществить задуманное.

Культиватор погрузился в бочку по плечи, но покраснение постепенно расползалось, пока даже его лицо не стало такого же оттенка, как и жидкость в бочке. Но Каспар никак не реагировал на это — он культивировал, словно безумный. Куча драгоценных ингредиентов, и яйцо алого тигрозмея в качестве жемчужины этого рецепта… Эта попытка крайне дорого обошлась мужчине. Можно сказать, если она провалится — то все его сбережения за последние десять лет испарятся. Плюс, он останется сильно должен паре весьма влиятельных персон.

Солнце медленно ползло по небосводу. Сначала оно добралось до зенита. Потом начало клонится на закат. А Каспар все еще неподвижно сидел. Эффект обезболивающего начал заканчиваться, отчего его трусило, словно в припадке. Крупные капли пота скатывались с головы и падали в жидкость в бочке, почти моментально испаряясь. Однако он не мог себе позволить отвлечься ни на секунду — мало того, что его культивация, давно застрявшая на грани второго ранга, наконец-то двинулась вверх, так еще и впитывание знака огня таким способом оказалось крайне сложным делом. Но стоит отвлечься — как все усилия пойдут прахом, ставки слишком высоки!

…Сумерки окутали землю. И в это время лицо Каспара начало светлеть. Постепенно уходила краснота, да и жидкость в бочке потеряла свою насыщенность, светлея.

Необычно яркий свет звезд пробрался в келью, и достиг бочки, в которой неподвижно замер культиватор. В этот момент его лицо казалось безжизненным, словно у восковой фигуры. Но в какой-то момент мужчина открыл глаза. Глубоко вздохнув, он встал, сжал кулаки, ощущая резко возросшую силу.

— Наконец-то! Я добрался до второго ранга! Какие… какие приятные ощущения!!!

Прислушавшись к себе, он наклонил голову, рассматривая собственную левую руку. Легкое усилие — и вокруг нее вспыхивает яркое пламя, освещая келью.

— Знак огня тоже вышло поглотить. Теперь я на уровне настоящей элиты! Ну что же… осталось только хорошенько отдохнуть. А завтра… завтра меня ждет все, что положено культиватору моего статуса!

… Низенький, худощавый мужчина в сером, расшитом серебром халате с уже поблескивавшей проседью в волосах на огромной скорости промчался по территории форта. Поднявшись по каменным ступеням, он зашел в самое высокое здание — башню коменданта. Охранник у дверей лишь уважительно поклонился мужчине, на что тот привычно отмахнулся — он не требовал какого-то раболепия от подчиненных, хоть и заслуживал его, как комендант этой крепости.

— Утро только наступило, а комендант крепости уже погряз в документах. — невесело улыбнулся мужчина собственному поведению. И начал проверять последние поступившие бумаги. Донесения разведчиков, отчеты командиров, жалобы кладовщиков, запросы технической части крепости… Разношерстный, и внушительный контингент крепости требовал множества вещей, и приходилось постоянно решать сотни проблем. Смешно сказать, но сильнейший культиватор зачастую гораздо чаще пользовался пером, чем любимым мечом…

Короткий двойной стук оторвал коменданта от изучения очередного запроса на увеличения поставок железа в крепость.

— Входите… — поднял голову от стола мужчина.

В кабинет вошел Каспар. Сияющее и немного самодовольное лицо культиватора выглядело немного странно.

Глаза коменданта на мгновение блеснули ярко-синей пленкой энергии молнии…

— Господин Ладвиг. Я достиг второго ранга…

— Вижу, вижу… — протянул комендант, и открыто улыбнулся. — Ну что же, поздравляю! Возможно, именно ты когда-нибудь доберешься до третьего ранга, и сможешь заменить меня на этом месте. А пока…

Он немного порылся в ящике слева от его рабочего места, и кинул в сторону Каспара металлический ключ с выгравированным числом «шестнадцать», который культиватор легко поймал.

— Это ключ от личного поместья. Отныне твое жалование утраивается… ну, а остальное ты и сам знаешь.

— Благодарю, — поклонился Каспар.

— Ну, я тебя больше не задерживаю… — мягко намекнул Ладвиг, скосив взгляд на запрос.

— Конечно, всего хорошего, господин комендант!

Весь путь назад с его лица не сходила вежливая улыбка. И только когда он покинул башню, и отдалился на пару десятков метров, его лицо непроизвольно исказилось в злой гримасе. Впрочем, Каспар быстро овладел собой — и дальше случайные встречные снова видели лишь спокойное выражение лица…

…Эрвина разбудил шум человеческих голосов вокруг. Глаза не открывались, будто веки чем-то прижали… да и тело тоже почти не ощущается… Поневоле всплыла ассоциация, как совсем недавно был завален под крышей землянки. Прислушавшись к собственному дару, получилось ощутить много разнообразных эмоций разных людей. И больше всего было боли, печали, равнодушия, усталости и смирения. Похоже, не очень хорошее место… Совершив поистине титаническое усилие, удалось раскрыть глаза. Высокий каменный, закопченный потолок… несколько колонн с масляными светильниками. А еще боковым зрением получилось немного разглядеть деревянный настил, на котором лежал юноша. И только после этого нос уловил уже знакомый резкий запах лекарств. Лечебница. Похоже, он все же успел добраться до крепости…

Немного собравшись с силами, Эрвин попытался пошевелиться. Но огромная слабость не давала это сделать. Оставалось лишь лежать, слушать окружение и смотреть в потолок — больше сил ни на что не оставалось.

В какой-то момент над ним нависло лицо старика. Неухоженная борода торчала словно мочалка, выцвевшие глаза и сморщенная от старости кожа добавляли «колорит» старости и неухоженности. Именно этот старик лечил его, когда юноша впервые попал сюда, с ранением головы.

— Очнулся, — констатировал безымянный старик-лекарь. — Уже неплохо. Ты меня понимаешь? Моргни два раза, если это так.

Эрвин послушно подал знак.

— Так, значит, что-то соображаешь.

— Что… что со мной? — едва слышно сумел выжать из себя Эрвин.

— Потерял много крови. Раз уж очнулся — то, наверное, выживешь. Но это не точно, хе-хе. Дальше у тебя два варианта — или восстановится достаточно, чтобы приносить пользу крепости… или отправится навстречу духам. Жизни вторых сыновей не очень ценные, знаешь ли…

«Воодушевив» таким образом юношу, старик мерзко захихикал, и отправился куда-то дальше. А Эрвин недолго переживал по поводу слов лекаря, и провалился в сон.

Поначалу дни для юноши казались очень короткими — сон, еда и справление естественных нужд с помощью других пациентов. Больше ни на что не хватало сил. Но где-то неделю спустя организм Эрвина начал приходить в себя, и появилось время. Время, когда сознание бодрствовало, но при этом сил что-то делать не было. Физическое состояние тоже оставляло желать лучшего — огромная слабость, позволявшая лишь немного шевелиться. Именно в этот момент мысль, давно витавшая в сознании, «добралась» — юноша сообразил, что штаны с него явно сняли… и отстирали от крови, после чего или залатали, или пустили на тряпки. А вот рубаху не трогали. Она была все та же. В ней Эрвин путешествовал сквозь лес. И шов, в котором юноша спрятал ядра силы… он все так же был наполнен! У него не забрали ядра. Скорее всего, просто не обратили внимание на неестественность одного из швов одежды. Впрочем, это не удивительно — у обычных воинов крепости нет ценных вещей — ни денег, ни драгоценностей, так что и обыскивать его не было никакого смысла.

Стоило юноше сообразить это, как настроение резко поднялось. Как правило, культивация, по крайней мере до первого ранга точно, использует жизненные силы самого организма. И прилично ослабляет его. Тратить их сейчас для Эрвина — все равно что купить билет на тот свет. Он и так еле живой… Но если использовать не свои силы, а энергию ядер?!

Не откладывая, юноша погрузился в культивирование. Глубокий выдох… концентрация на ауре… Сейчас она отличалась от привычного по воспоминаниям — в каких-то частях было меньше энергии, в других — она была замедлена. Не придавая этому значения, Эрвин обратил внимание на цепочку сгустков энергии — так ощущались спрятанные в рубашке ядра силы. Пятнадцать штук — ровно столько, сколько он и помнил…

Первым делом возникла идея поправить свое здоровье с помощью ядер силы. А почему бы и нет? Его организму явно не хватает энергии, так что мешает использовать напрямую чужую?

С вытягиванием энергии ядер проблем не было. Та легко и послушно подчинялась ауре Эрвина. Но вот дальше идея провалилась — сколько бы юноша не пытался направлять ее в свое тело, чужая энергия, стоило только ослабить контроль, начинала попросту рассеиваться в пространство. Быстро вылечиться таким способом явно не выходило. К сожалению.

Оставалось лишь вернуться к классической культивации. Юноша потянул энергию с самого нижнего ядра. Тонкая струйка силы медленно вливалась в мерцающий зародыш даньтяня. А дальше, Эрвин сжимал зубы от боли при росте энергоканалов от даньтяня к коже. За один подход удалось вырастить всего на несколько миллиметров, но дело явно двигалось! Израсходовав запас энергии, юноша потянул следующую порцию. Воображение уже рисовало, как он, всего за несколько дней с помощью ядер силы достигнет уровня настоящего культиватора! Но в реальности, ускорить поглощение энергии не выходило — а именно поглощение энергии было самой медленной частью. Возможно, это происходило потому, что еще не существовало энергоканалов. Не получалось ни «усилить» напор энергии с ядра, ни «подключится» параллельно сразу к нескольким ядрам (в последнем случае концентрация моментально рассеивалась, как и то, что получалось вытянуть из ядер). Та крайне медленная и тоненькая струйка, которую получалось получить, была максимумом, который доступен. Мало того! Спустя примерно час-полтора сознание начинало уставать, и Эрвина буквально выкидывало из медитации, позволяющей манипулировать аурой. Оказалось, что сила сознания очень зависела от состояния тела, так что долго культивировать не выходило. Но Эрвин не особо расстроился — по идее, с таким самочувствием он вообще не должен был способен заниматься этим, так что… оставалось лишь усердно трудиться. Визуально юноша не особо отличался от остальных больных, находившихся там. Разве что мало общался с остальными, и, казалось, почти постоянно спал. Но это легко списывали на большую потерю крови…

Культивируя изо дня в день, выносливость сознания росла — постепенно получалось все больше времени посвящать работе с аурой. Даже в скорости наметились улучшения — потихоньку, подвластный поток энергии становился все больше. Правда, все это выглядело не очень удачно — на взгляд обитателей лечебницы, Эрвин почти постоянно спал. Тех, кого не могли вылечить за полтора месяца… и которые, в силу своих физических возможностей не приносили пользу крепости… от них избавлялись, самым радикальным способом. И пока что юноша выглядел, как один из будущих покойников, а потому его старались не трогать. Впрочем, было одно исключение…

Из очередной медитации его вырвали очень отчетливые чужие эмоции. Причем, этот человек находился совсем рядом. Учитывая то, что последний штурм был достаточно давно, лечебница сейчас была полупустая — всего с десяток больных и трое лекарей на большое помещение. Да и те собирались на восточной, солнечной стороне. Эрвин же лежал на северной части, в отдалении от остальных.

— Эм… привет… — до плеча юноши дотронулась чья-то рука. Открыв глаза, Эрвин увидел неожиданного собеседника — внушительных габаритов лысого мужчину, с небольшой шапочкой, непонятно как державшейся на его голове. А на шапочке висели три красные ленточки. Десятник.

— Мне сказали, что ты с десятка Берхарда?

— Это правда… — подтвердил юноша.

— И ты добирался до крепости в одиночку. Что случилось с остальными? Где они? Я… Берхард мой побратим. Я хочу знать, что с ним случилось, духи раздери!

Юноша тяжело вздохнул. Яркие картины буквально врезались в память… Ухмыляющийся культиватор, огромный монстр, который явно гнался за ним… Потом тьма. И жуткая бойня на поляне, когда он сумел вылезти из-под обвалившейся крыши землянки…

— Мертвы. Они все мертвы. На нас напал сильный монстр, в живых остался только я, случайно.

Этот вопрос юноша уже задавал себе не раз. Думал, что как только узнают, что он выжил — и кто-нибудь придет расспрашивать о случившимся. Но нет — всем плевать! Умерли — и умерли, королевство пришлет новых смертников. При этом рассказывать, что их подставил культиватор, за которым гнался монстр, Эрвин даже не стал пытаться — бессмысленно. Глупо, и опасно — что такое его слово, против слова Каспара? Поэтому для всех — их убил монстр.

— Ты уверен? Видел собственными глазами Берхарда?! — настойчиво спрашивал мужчина.

— Видел. Но у меня не вышло даже похоронить его — на запах крови летел рой кровавых пчел. Так что…

Плечи мужчины поникли.

— Спасибо, что рассказал. И… — что хотел еще сказать десятник, так и осталось непроизнесенным, потому что в итоге он не договорил, махнул рукой, и молча ушел.