Второй сын

Глава 6

— Эй, парни! Что я только что узнал… — заговорщический шепот Велтена привлек внимание всего десятка. Даже люди, вовсе не относившиеся к их десятку, но находившихся рядом, из любопытства насторожили уши. — Знаете, куда вчера делся наш новичок? Он покончил с собой! Выбросился из крепости — и разбился!

— Вот идиот… — проронил Аджит, складывая руки на груди.

— Странно… вроде, вчера ничего такого не было заметно…

— А может, он решил бежать? Просто неудачно, — подкинул идею Оллард.

— Мне кажется, уже все знают — бежать бесполезно. В крепости можно выжить, а если сбежать — то точно нет.

— Чужая голова — потемки. Кто его знает, что он там думал, — согласился Индж.

Тем временем Эрвин старался быть как можно незаметнее. Ему не хотелось привлекать внимание — ведь кто-нибудь может и вспомнил, что «Гоззи» пропал сразу же после того, как он вышел из казармы. Хотя… сложить вместе два события не должны. Наверное…

— … Если он решил покончить жизнь самоубийством — то все сходится, — тем временем убеждал остальных в своей теории Велтен. — Я слышал, что те, кто на такое решаются — они с виду тихие, и смирные. Никому ничего не рассказывают, могут спокойно есть, тренироваться, даже шутить. А потом бах! И качается на веревке тело под потолком… Зато те, кто рассказывают другим, что обязательно покончат с собой — обычно живут долго.

— А мне чихать. Факт есть факт — он умер. И наш десяток опять стал слабее, потому что из восьмерых…

Постепенно отряд переключился на другие темы. А Эрвин вернулся мыслями к произошедшему. Выходит, что Алмерик все же решил убить и его — единственного человека, знавшего правду. Но провернуть целую операцию, отправляя своего подручного практически на верную смерть, только чтобы добить своего брата… Устроить это без влияния его отца, Отто — нереально. Каковы шансы, что нужный человек попадет именно в его десяток, чтобы было проще выполнить задание? За сколько «ниточек» нужно было подергать, сколько раздать взяток, чтобы так вышло?! Алмерик на такое не способен. Зато Отто Златобородый — вполне. Сила денег может многое, пусть и не все…

Солнце зашло. Это автоматически означал отбой — ведь никто не будет тратить деньги на бессмысленное освещение вечером каждой казармы. Теперь на все помещение тускло светила одинокая масляная лампа, у входа. А еще немного попадало света звезд, из пары узких окон. Храп и посапывание заполнили казарму — тут в тесноте спала почти сотня человек.

Обычно Эрвин засыпал в числе первых — молодой организм и физические нагрузки брали свое. К тому же, в последнее время добавилась ментальная усталость от попыток культивации. Но только не в этот раз. Вторую ночь подряд, с момента убийства подручного Алмерика, он лежал, бездумно глядя в каменный потолок. Каково это знать, что его же семья желает ему смерти? Мало того, активно предпринимает усилия, чтобы это поскорее произошло?!

Теперь юноша понял — это больно. Посторонние — на то они и посторонние, чтобы не ждать от них чего-то особо хорошего. Другое дело семья… Те, кого он знал с детства, видел почти каждый день всю свою сознательную жизнь.

— Я ведь никогда не желал никому зла… Да и статус наследника Отто мне не был нужен, все об этом знали. Почему же так вышло? — тихо прошептал Эрвин.

Единственная, в ком он не сомневался — это его мать, Ингрид. Она всегда любила, поддерживала. Даже тогда, когда стало понятно, что его отправят в крепость, она сделала все, чтобы юноша выжил. Но… как она теперь себя чувствует? Один сын — умер, второй — ссыльный. Юноша боялся, что с Ингрид что-нибудь случится…

Оставались еще глава семейства Златобородых, Отто, его вторая жена — Верена, и конечно, их сын — Алмерик. Вот эта троица явно заодно. И против него…

Постепенно горечь и обида на родственников переплавлялись в нечто иное. Злость. Злость на несправедливое отношение, злость на попытки убийства…

Эрвин сжал кулаки. Сжал так, что заболели мышцы и связки, а вены вздулись, будто змеи. А тихий шепот юноши никто не услышал:

— Значит, отныне мы не семья — мы враги! И мне нужно стать сильнее, чтобы выжить, вернутся, и потребовать справедливости. Вы решили меня убить? Что ж… в таком случае я убью вас сам. Матери пригодится состояние Златобородых.

В эту ночь юноша заснуть так и не смог, обуреваемый разнообразными чувствами и мыслями. И если над первыми он мог взять контроль, то над мыслями — нет. А мозг раз за разом прокручивал так и эдак все ключевые события, что с ним произошли за последние полгода…

Со следующего дня Эрвин удвоил усилия. Все время, когда юноша не был занят тренировками или бытовыми занятиями вроде еды-купания-похода в туалет, он культивировал. Раз за разом он «проваливался» в глубокую концентрацию, из которой цеплял крохи энергии тела, и перенаправлял их в ауру.

Его десяток тоже это заметил. Да и это было несложно — шутка ли, теперь от Эрвина они слышали в лучшем случае десяток слов за день. Все остальное время он находился на лежанке, сжимая постепенно осыпающиеся пеплом ядра силы.

— Упорный парень, — в очередной раз скосив взгляд на Эрвина, прокомментировал Райнхольд. — Я уже видел таких людей. Он или добьется успеха…

— …Или свихнется, — мрачно добавил Индж. — Вон, и Оллард, и Аджит в свое время тоже когда-то заявляли, что обязательно станут культиваторами. И что?

— А сам-то?! — не смолчал Оллард.

— Так я и не обещал всем подряд, что стану. Не вышло — ну и ладно, так проживу. Мне, главное, не сдохнуть в пасти какой-нибудь пакости, да сохранить руки-ноги и член. Без него никак, хе-хе…

Тем временем Эрвин продолжал свое занятие, почти не обращая внимание на окружающих. Если что-то случится — его будут тормошить.

Постепенно получалось захватывать больше энергии. Правда, тело на это отреагировало негативно — к вечеру появлялась слабость, тяжелее стало высыпаться. Однако, это тоже было показателем, что юноша на правильном пути. Изначально энергию на культивацию человек забирает именно из тела, немного ослабляя себя. Это позже, по достижению ранга полноценного культиватора, ситуация выправляется. По крайней мере, так обещали «учебники» из библиотеки крепости.

… Очередная попытка. Эрвин поначалу пытался считать их, из любопытства. Потом сбился.

…Полностью выдохнул, сконцентрировавшись на ауре. Ощутил энергию тела, медленно текущую в разных частях. «Отщипнул» немного от общей массы, вливая ее в ауру примерно на уровне низа живота. Резкая боль, к которой парень уже привык, снова резанула по нервам. Однако в тот самый момент, когда обычно его выкидывало из этого состояния, произошло маленькое чудо — на долю мгновения он каким-то образом «увидел» ауру целиком, в которой ярко полыхнула крохотная точка будущего даньтяня, чуть ниже пупка. Сама аура завораживала — разноцветные, едва заметные прожилки энергии сплетались в фантастические узоры, точно повторяя контуры тела. Мгновение затягивалось, Эрвин даже прекратил дышать, наслаждаясь необычайным видом. «Зародыш» даньтяня больше не исчезал — он медленно мерцал. Вызывая странное ощущение пустоты. Захотелось ее наполнить. Но стоило Эрвину попытаться втянуть в ауру еще энергии, как вспышка боли выкинула его из этого состояния. Парень глубоко вздохнул, ощущая резкую слабость, постепенно проходящую. Похоже, перенапрягся. С кряхтением, словно древний дед, Эрвин уселся на лежанке. С рук осыпались пеплом очередные ядра силы. Последние. После первичного формирования «зародыша» даньтяня, такие разваливающиеся ядра силы уже не нужны были. Он и так достаточно четко ощущал собственную энергетику. Дальше, если верить учебникам, следовал долгий этап накопления энергии. Нужно «заталкивать» энергию в даньтян, а от него уже начинают прорастать энергоканалы к коже. И это, если верить записям, еще больнее. Эрвин тяжело вздохнул.

Ну почему путь к силе лежит через боль? Почему, например, не через обжирание едой, или долгий сон?!

Внезапно мощный хлопок ладонью едва не повалил парня обратно, на лежанку. Повернув голову, Эрвин увидел смущенного Аджита:

— Э-э-э… хотел напомнить, что мы идем ужинать. Это ты такой хилый стал, или я так…

— Неважно, — улыбнулся Эрвин. Поднявшись на ноги, юноша обнаружил, что его немного ведет. Похоже, на сегодня с культивацией хватит. Нужно дать организму восполнить потраченную энергию…

Следующий день начался со слухов, охвативших всю казарму. Впереди новая волна зверей!

— Точно вам говорю! — убеждал всех, кто готов был его слушать Велтен, отрядный болтун, а еще — самый информированный в их десятке, если не в целой сотне. — Мне говорил приятель из шестой сотни нашего фланга, а ему — родственник из второй сотни, центральной части. Начали возвращаться разведчики. Они говорят — в лесу уже настолько много зверья, что собираются в стаи. Ну, и как обычно — сначала они сбиваются в стаи, а потом — пойдут волной на нас.

— Рановато что-то. Не прошло еще и двух месяцев… — нахмурился Индж.

— Это не от нас зависит, к сожалению, — прокомментировал Берхард. — И, Велтен — хватит сеять панику! Когда будет надо — нас предупредят.

— А чего тут гадать? Если заставят таскать припасы — смолу, воду, камни, и все остальное на стену — значит, скоро будет новая волна.

— Вот и посмотрим, прав я, или нет…

— Велтен!

— Все-все, молчу, — примирительно приподнял руки вверх копейщик.

А во второй половине дня оказалось, что Велтен все-таки был прав — вся крепость «гудела», как растревоженный улей пчел. На стену затаскивали припасы — все, что могло помочь при штурме. Сразу несколько десятков отправились вниз, подтачивать и поправлять колья во рву. Периодически сверху, то со стороны форта, то с другой стороны, пролетал залп стрел, осыпая пространство перед стеной. Потом туда оправляли десяток воинов, собрать стрелы, и немного помахать цветными тряпками на месте, где они приземлились.

— Это тупые стрелы, без наконечников и «королевской мази». Пристреливают просто, чтобы понять, куда залп попадет, — пояснил Велтен, таща вместе с Эрвином и Кифером (одним из братьев-молчунов) большое бревно к середине стены. Зачем оно там было нужно… непонятно.

— Что еще за «королевская мазь»? — уточнил Эрвин, впервые услышав такое название.

— Ты что, никогда не слышал? — удивленно-обрадованно воскликнул копейщик. — Как думаешь, зачем мы вообще собираем ядра силы, если люди не могут их использовать напрямую? Их используют, чтобы сделать «королевскую мазь». Это такая жижа, бесцветная, но с резким запахом. Один раз учуешь — не забудешь, гарантирую! Культиваторы могут ее «заряжать» стихиями — огнем, молнией… особенно такое любят делать со льдом. А теперь прикинь — одно дело, когда упадет сотня стрел. Кого задела, кого — нет. И совсем другое, когда падает та же сотня, «заряженная» стихией. Это получается, словно площадная техника культиватора! Только дальше. Один такой залп может накрыть неплохой кусок земли. Особенно, если ударят одновременно и с форта, и с «орлиного гнезда», — Велтен кивнул налево и вверх. Похоже, место в скале для лучников, в которое можно добраться через проход в конце стены, называется «орлиное гнездо».

— Эй! Хватит болтать! — послышался могучий рев Берхарда. — Аджит, и вы трое — идите назад, там еще пять бревен. Тащить сюда же.

— Тиран… — тихо пробурчал Велтен. Кифер согласно кивнул. А Эрвин лишь усмехнулся. Почему-то часть памяти, отвечающая за события прошлого штурма, так и не вернулась. Но вспоминая картины побоища в самом конце… Мертвые, искалеченные люди. Десятки монстров, сдохших уже на стене, и сотни, если не тысячи — под стеной. Юноша согласен был притащить и десять, и сто таких бревен, если они помогут отбиться!

Этот, и следующий день они целиком готовили все для обороны. Вечером сил хватало только на быстрый ужин, после чего Эрвин засыпал как убитый. Ни о какой культивации не было и речи — некогда, да и не в таком состоянии.

— Мы молодцы, все сделали — дальше отдых. И ожидание. Тренировки тоже отменяются, чтобы сберечь силы, — обрадовал их Берхард с утра.

Увидев, что Эрвин привычно улегся, чтобы заняться культивацией, десятник его остановил:

— Стой! Не нужно этого делать.

— Э-э-э… почему? — удивился юноша.

— В мирное время — без проблем. Но сейчас не нужно — в любой момент тебе могут понадобиться все силы. Слышал же — даже ежедневные тренировки отменили. Не просто так…

— И что тогда делать? — растерялся Эрвин. Он уже как-то привык, что постоянно чем-то занят.

— Тебе же сказали — просто ждать, — вмешался Индж. — Давай лучше к нам, в кости — нам как раз не хватает шестого человека.

Подкидывая шестигранные кубики в руке, Эрвин не мог отделаться от странного ощущения — что-то было не в порядке. С того времени, пока он занялся культивацией, он отвык бездельничать. Тренировки, постоянный их спутник — боль, и концентрация на главной идее — стать сильнее, чтобы выжить и отомстить… Все это постепенно меняло мировоззрение юноши. И теперь, часами просто сидя на лежанке, играя на щелбаны, или просто болтая обо всем подряд… Все это вызывало ощущение бесцельной траты драгоценного времени. Однако приходилось продолжать делать то же самое — ведь культивация ослабляла, забирая силы организма.

— Тревога! Подъем! Нападение!!! — чей-то крик разорвал ночную тишину.

Продрав глаза спросонья, Эрвин с трудом опознал в кричавшем их сотника. К нему уже спешили десятники, в том числе и Берхард. Юноша торопливо прицепил к поясу меч, закинул за спину щит…

К этому времени десятник уже вернулся.

— Внимание! Идем за мной, дежурные засекли первый тварей. Скорее всего, это пробная волна, так что будет не особо жарко. Отобьемся — они откатятся на несколько дней назад. Скорее всего.

Тяжелое дыхание, бряцание оружия, тьма, разгоняемая редкими светильниками… и сотни воинов, спешащих по узким коридорам наверх, на стену.

Когда Эрвин вместе со своим десятком выбежал наверх, стена преобразилась. Она была ярко освещена горевшими факелами. Каждый десяток воинов старались равномерно распределить, чтобы на единицу площади получалось максимальное количество воинов. Логика была простейшая — чем больше клинков или копий на квадратный метр — тем тяжелее придется прорвавшимся сквозь ров и выстрелы монстрам.

Факелы неплохо освещали окружающую тьму на самой стене, и в нескольких десятках метров от нее. Все остальное тонуло в ночном мраке, невольно вселяя неуверенность. Страх тьмы — древнейший страх. Особенно учитывая странные звуки, доносившиеся оттуда. Рев, лай, какой-то писк и шипение…

— Пять сотен влево, огненными! — едва слышимый крик кого-то далекого… и десятки красных огоньков красиво взмыли вверх, с «орлиного гнезда». По пологой дуге они опустились вниз. В момент касания с землей крохотные на тот момент огоньки резко разрослись, на короткое мгновение превратившись в целое облако огня, поглотившее приличный кусок земли, вместе с обнаружившимися там монстрами. И осветив окружение. Тысячи разнообразных животных слились в общую, живую и колышущуюся массу. Эрвин непроизвольно сглотнул слюну. И крепче сжал руку на рукояти меча. Возможно, он ошибается… но что-то многовато зверей для «первой волны».

В этот момент из быстро затухающего пламени выскочил огромный зверь. Гигантский волк, размером в несколько быков. Из-за расстояния сложно было хорошо разглядеть его, однако тлеющая шерсть отлично передавала общий силуэт монстра… Зверь взревел, и мощными прыжками, давя и круша более мелких животных, быстро двинулся к крепости. И, что самое ужасное — в их сторону. В сторону их десятка!