Вы все жжете! Часть 1

Глава 31

Тетя Элоиза ожидала меня, величественно прогуливаясь по коридору. Не иначе как подруга направила после вчерашнего антуановского промаха. Существенного такого промаха, после которого разрыв помолвки еще не самое страшное последствие. Коробка в руках тети, явно с чем-то сладким, только подтверждала серьезность ее намерений убедить меня, что проступок Антуана лишь мелкое незначительное недоразумение.

— Только твоей тети нам не хватало, — проворчал призрак. — Давай отправляй ее побыстрее домой. Твой дядя Жерар уже скучает без супруги.

Дяди Жерара действительно не было. И это означало одно из двух: либо он не одобряет то, что делает тетя, либо вообще об этом не знает. Во втором случае наиболее вероятная причина — тетя ему не сказала, поскольку подозревает, что супругу не понравится. А если это не нравится дяде Жерару, то я точно в восторг не приду. Как-никак дядя всегда был намного более лоялен, например, к детским нуждам и у него куда легче было выпросить что-нибудь жизненно необходимое.

Появилось желание тихонько развернуться и уйти, но, увы, я не успела: — тетя меня заметила.

— Николь, — обрадовалась она, — я уже начала опасаться, что не дождусь. Хожу, хожу, а ни тебя, ни Люсиль. Вас так загружают?

— Мы с Люсиль были на экскурсии, — ответила я, не желая пояснять, что экскурсия эта была в королевский дворец, в одну-единственную комнату. — А у вас что-то срочное?

Отношения между нами продолжали оставаться прохладными, я никак не могла простить лишения Дара и заточения в монастырь, пусть даже последствия для меня оказались не столь печальными, напротив — весьма положительными.

— Николь… — расстроенно протянула тетя. — Ты можешь мне сколь угодно не доверять, но мы с дядей действительно тебя любим и желаем только счастья. Мы понятия не имеем, откуда взялся блок, который снял лорд де Кибо.

— Второй, — чуть ворчливо уточнила я. — Первый-то вы сами поставили. Чтобы я вышла за Антуана.

Я ожидала, что тетя сразу перейдет к цели своего визита, раз уж речь зашла о женихе, но она неожиданно махнула рукой и сказала:

— Богиня с ним, с Антуаном. Николь, мы так и будем беседовать у двери? Я хотела посмотреть, как ты устроилась.

Она выразительно приподняла коробку, намекая, что хотела не только посмотреть.

— Это надолго, — резюмировал призрак. — Сейчас начнете чай пить, общие воспоминания пережевывать. Николь, немедленно отправляй ее домой. Нечего ей путаться под ногами. У нас срочное дело.

Он завис перед тетей, мрачно на нее глядя. А на меня внезапно напал приступ упрямства. Я прикоснулась к двери, открыв ее, и пригласила тетю войти. Раз уж она показала незаинтересованность в Альвендуа, нужно же выяснить, зачем она пришла, в конце концов? Возможно, конечно, что соскучилась, я и сама с теплотой вспоминала проведенные в ее доме годы.

Франциск покружил немного рядом с нами, нервно жестикулируя и выразительно на меня посматривая, внезапно оживился и выдал:

— Действительно, мы же прекрасно можем все обсудить с Шарлем без тебя. Не волнуйся, без тебя мы не пойдем, а я тебе все потом перескажу. Выясняй пока, с чего вдруг принесло твою родственницу, наверняка не просто от избытка родственных чувств, которые некуда девать.

Он вылетел в ближайшую стену, а я, напротив, заволновалась: лучше уж знать, о чем они договариваются, чтобы потом не оказаться перед лицом неприятного сюрприза, о котором меня непременно забудут предупредить. Но даже если я прямо сейчас выставлю тетю Элоизу, не факт, что смогу обнаружить теплую компанию из Франциска и Шарля, которые наверняка уже где-то уединились.

Тем временем тетя прошлась по комнате, рассмотрев все до мельчайших деталей, и осталась вполне довольна увиденным.

— Как у вас тут мило. Сразу видно: живут девушки из хороших семей, — одобрила она, поставила на стол коробку с пирожными и сняла с нее крышку.

Намек был более чем прозрачен, и вскоре я уже разливала по чашкам отвар, быть может, не такой вкусный, как в тетином доме, где она сама составляла сборы, но довольно ароматный и бодрящий. Во всяком случае, отпила пару глотков тетя с явным удовольствием, прежде чем перейти к тому, ради чего она пришла.

— Вчера к Жерару приходил Кристоф, твой отец.

— И что было нужно инору Бовьену? — вежливо спросила я.

Странное дело. Кроме той единственной встречи, мой отец если и давал о себе знать, то вот так — через родственников, настоящих и возможных. Попытка привлечь на свою сторону Антуана была бы хороша, не будь я к временному жениху полностью равнодушна, а тому глубоко неинтересны все, кроме него самого. Попробуй Бовьен подлезть через Бернара, не уверена, что тот бы отказал, а я бы не прислушалась к словам жениха настоящего. Но поскольку Бовьен никогда мной не интересовался, откуда ему знать, как обстоят дела? Наверняка даже писем моих не читал, в которых я просила избавить от помолвки с Альвендуа.

— Николь, он же твой отец.

— В самом деле? До сих пор он об этом вовсе не вспоминал.

— Он очень любил Корали. После ее смерти был совсем не в себе. Возможно, решил убрать из жизни все, что ее напоминает.

— Что-то изменилось?

— Говорит, что встретил тебя, а ты так похожа на мать… Николь, позволь ему хоть иногда с тобой встречаться. Не будь к нему жестокой.

Просьба тети удивила до невозможности. Можно подумать, Бовьен засыпает меня просьбами о встречах, а я ему постоянно отказываю. Но нет, он не только не пытался встретиться со мной еще раз — даже записки не прислал. Уверен, что не стану его привечать? Правильно уверен, поэтому тете я ответила то, что думала:

— Зачем ему это? Я не мама, замены из меня не выйдет.

— Но ты так на нее похожа. Кристоф сказал, что, когда тебя увидел, внутри все перевернулось и он понял, что был неправ, удалив тебя из своей жизни.

— Не всякую ампутированную конечность можно пришить назад, — нахмурилась я. — Инор Бовьен обходился без меня все эти годы, обойдется и дальше. Тетя, уверяю вас, это бессмысленный разговор.

— Что ж, — вздохнула она, — я обещала Кристофу и должна была хотя бы попытаться. В конце концов, он все-таки твой отец.

— Я скорее назову отцом дядю Жерара, чем инора Бовьена, — отрезала я. — В конце концов, именно вы столько для меня сделали. Именно вы заменили мне родителей, и я вас очень люблю. А он мне никто. И этого уже ничему не изменить.

Глаза тетушки повлажнели, но больше она никак не дала понять, что польщена признанием своих заслуг в моем воспитании. Дальше мы говорили о чем угодно, только не о Бовьене, как будто тетя отбыла неприятную повинность и не хотела более к ней возвращаться. Она вообще не касалась неприятных мне тем, лишь мельком поинтересовалась, не передумала ли я разрывать помолвку, после чего опять вернулась к обсуждению программы академии. На удивление, одобрила выбор медитации, сказав, что ее в свое время этот факультатив не привлек, а зря, потому что в моем возрасте Дар можно еще развить, а уж управлять им проще даже с помощью базовых навыков медитации.

Появление Люсиль разрушило нашу идиллию. Недавно расставшаяся с Пьером-Луи и уже в предвкушении новой встречи, поскольку они наверняка договорились вместе идти смотреть соревнования, подруга сияла счастливой улыбкой, выкладывая сделанные для себя и для меня покупки.

— Вы решили пойти на факультатив по прорицанию? — удивилась тетя. — Зачем? Совершенно бесполезный курс для вас обеих. Лучше бы на кулинарную магию пошли. Его ведет та же инора, что и при мне. Весьма, весьма интересный факультатив. Уверена, Жерар считает так же.

Взывание к дядюшкиному авторитету было напрасным. Люсиль состроила гримаску, из которой следовало, что кулинарная магия ее не привлекает. Впрочем, мне она тоже особо не была интересна. В конце концов, эта не та область знаний, без которой нельзя обойтись, а при желании приобщиться можно найти массу разнообразнейших книг по ней.

— А нам стало интересно прорицание, — ответила я. — К тому же, вздумай мы сейчас отказаться, это оказалось бы не так просто: факультатив ведет сам ректор.

— Вот как? — понятливо протянула тетя. — Возможно, это правильный подход. При должной старательности можно многого добиться.

Я посмотрела с подозрением. Вряд ли она сейчас о прорицании. Скорее, решила, что мы собираемся получить преференции, пользуясь близостью к ректору академии. Тогда выбор становился понятным и даже получал ее одобрение. Разочаровывать тетю я не стала. Она еще немного поговорила с нами обеими, после чего распрощалась и ушла, вполне удовлетворенная результатом.

Создавалось впечатление, что приходила она для очистки совести, только потому, что пообещала Бовьену, а в результате заинтересована не была. И то правда — они угробили столько сил и здоровья на мое воспитание, а результатом будет наслаждаться кто-то другой? Или страдать — это уж как получится. Страдать даже более вероятно. В конце концов, проблем маминой сестре я доставляла и доставляю множество. Но легкие угрызения совести были почти сразу вытеснены беспокойством о Франциске, который и не думал возвращаться. Продолжали ли они обсуждать планы или отправились без меня их воплощать?

И тут я вспомнила о прекрасном инструменте контроля — метке, которая позволяет узнать, где Шарль. Совершенно напрасно я о ней забываю. Конечно, контролировать иноров неприлично, но иногда жизненно необходимо. Сканирование показало, что Шарль находится не слишком далеко и в полном покое, а вот Антуан — Антуан уже у нашей двери, стук в которую раздался сразу же, как я это обнаружила.

— Пьер-Луи!

Подруга метнулась к двери и открыла прежде, чем я успела сказать, что она ошибается и впускать этого визитера не стоит. Да что там впускать — с ним даже говорить не нужно, а то еще заразишься чем-нибудь… растительным.

Но ошибка была допущена, и Антуан величаво стоял на пороге, держа в руках скромный по виду, но не по цене и значению букет ландышей, которые в это время были баснословно дороги. Даже достать их было не так-то просто — только по специальному поручению в цветочной лавке. Вид у «жениха» был столь гордый, словно он добыл не цветы, а по меньшей мере чешуйку, защищающую стратегически важное место на теле дракона, после долгой и суровой битвы с грозным противником.

— Николь, прекрасно выглядишь, — заявил он. — Уверен, сегодня, когда мы вместе пойдем на соревнования, на тебя будут смотреть куда чаще, чем на арену.

— Я выгляжу настолько грозно? Тогда почему ты не собираешься идти в компании Соланж?

Антуан чуть заметно поморщил свой аристократический нос.

— Николь, мне казалось, что вы с ней уже решили этот маленький вопрос. Или Соланж тебя неправильно поняла?

Вот ведь! Прячется за женской спиной в уверенности, что чтобы ему прилетело, должно сначала прилететь защитнице.

— Если я согласилась молчать о вашем по… ходе по архивам, это не значит, что я согласна идти с тобой на соревнования.

Антуан картинно закатил глаза.

— Николь, ну зачем ты создаешь проблему совершенно на пустом месте?

— На пустом?

— Я бы тоже обиделась, пойди мой жених в архив с чужой невестой, — подлила масла в огонь Люсиль. — Когда самое интересное проходит мимо, это неправильно.

— Да что там интересного, — снизошел до нее Антуан. — Мы всего лишь собирались посмотреть личное дело одной из принцесс. Соланж что-то надо было узнать, и я согласился помочь.

Неся с важным видом эту дичь, он не забывал подозрительно смотреть на подругу, прикидывая, не намекает ли она на то, чего не должна знать. Но Люсиль имела в виду только то, что сказала, в отличие от самого Антуана.

— Соланж? — насмешливо переспросила я.

— Соланж, — твердо ответил он. — Ей предстоит войти в королевскую семью через какой-то месяц, поэтому она хочет это сделать во всеоружии.

— И что интересного вы узнали о принцессе Валери?

— Николь, — укоризненно протянул Антуан, глядя на меня столь честным взглядом, что он казался позаимствованным у Вивианы, — я же тебе уже сказал: узнавала Соланж, а я ей помогал, как подруге сестры.

И вид столь страдающий, что если бы я собственными ушами не слышала, как они целовались, то поверила бы сейчас, не раздумывая. Интересное дело. Когда я хотела поддержать друга брата, Альвендуа все хором твердили, что это неприлично. А как поддерживать Соланж через поцелуи — так это вообще святая обязанность каждого порядочного инора. Странно, что Вивиана ко мне не пришла с подобным утверждением. Хотя нет, не странно: если бы до нее донеслась хоть искорка случившегося, она бы раздула ее до полноценного пожара, несмотря на то, что Антуан — ее брат, а Соланж считается подругой. Слишком уж заманчив королевский трон в глазах некоторых леди.

Я выразительно посмотрела, и до Антуана дошло, что плести подобную чушь он может долго, но безрезультатно.

— Николь. — Он все-таки умудрился впихнуть мне в руки букетик. Наверное, потому, что я ужасно любила ландыши и не смогла устоять, даже если к ним шел в довесок Антуан. — Предлагаю забыть это маленькое недоразумение. Обещаю: дальше по архивам буду ходить только с тобой.

— Огонек, это еще что? — возмутился влетевший в комнату Франциск. — Мало мне было твоей тети? Так теперь еще и это. По каким архивам ты собралась с ним ходить? Нам там ничего не нужно. Почему я постоянно должен решать проблемы с твоей личной жизнью? Между прочим, занимаюсь я этим вместо того, чтобы получать от тебя помощь, столь нужную для Шамбора. Не иначе как от остаточного человеколюбия. Но оно у меня уже совсем закончилось. Так что давай выставляй это недоразумение, пока оно опять не зацвело, и будем готовиться к походу во дворец. У Шарля появилась идея.

Идея наверняка появилась у Франциска, но реализовывать ее все равно придется нам с Шарлем. Тихо пришли, тихо сделали и тихо ушли — это явно не наш девиз. Постоянно вылезают то одни проблемы, то другие. Возник огромнейший соблазн пойти на соревнование с Антуаном, чтобы позлить Франциска. Останавливало только то, что в этом случае спокойно посидеть не удастся: вряд ли призрак смирится с крушением планов. Да и идти куда-то с «женихом» не хотелось даже из мести. С другой стороны, ради дела можно чем-то и пожертвовать. Например, создать видимость благополучия — нужно же получить хоть какую-то пользу от прихода Антуана.

— Если расскажешь, что узнал про принцессу Валери, тогда я больше буду склонна к прощению.

Намек я подкрепила самой сладкой улыбкой, на которую оказалась способна.

— Огонек, беру свои слова назад. Неужели Альвендуа удалось что-то нарыть о моей дочери?

Призрак впился ожидающим взглядом в Антуана, который не торопился отвечать, явно раздумывая, пойдет ли в данном случае откровенность на пользу ему или мне, а также стоит ли вести разговор при моей подруге. И это он еще не знал, что свидетелей куда больше, чем он видит. Уверена, Франциска нужно засчитать сразу за пятерых: меньшее количество будет оскорбительно для Его Величества.

— Николь, нет в биографии принцессы ничего интересного, — неохотно сказал Антуан. — Она даже замуж не вышла, закончила свои дни в монастыре, куда ушла совсем молодой. И зачем только было делать такую глупость талантливому магу?

— Может, королева настояла?

— Да нет, она как раз была недовольна таким решением. По косвенным данным понятно, что она неоднократно пыталась уговорить принцессу вернуться.

— По косвенным данным?

— Я немного почитал мемуары.

— Немного?

— Должен же я был понять, за что пострадал, когда нас поймал в архиве Фурнье. Выяснилось, ни за что. Просто принцесса была с придурью.

— Сам ты с придурью! — взорвался Франциск. — Оскорблять представителя правящего семейства в присутствии другого представителя может только умственно отсталый! Впрочем, чего ждать от Альвендуа?

— Возможно, это было не ее решение, а королева Анна проверяла, в монастыре ли падчерица?

— А откуда ты знаешь такие тонкости об их родстве? — подозрительно спросил Антуан. — Не от Буле ли?

— Я тоже немного почитала мемуары, — отрезала я, захлопывая перед ним дверь.

В конце концов, ничего полезного он не рассказал, да еще приревновал на пустом месте. Про принцессу Валери мне рассказал ее родной отец, а никак не соперник жениха, с которым мы не разговариваем, а если и делаем это, то только в присутствии третьих лиц.

Антуан еще немного постучал в дверь, сообщая, что совершенно не хотел меня обидеть, потом наконец понял, насколько глупо выглядит, и ушел. А я сообразила, что из-за него и сегодня у меня не получится пойти смотреть на Бернара. Впрочем, не появись Антуан, на соревнования я бы все равно не попала.

— Огонек, я зову мажонка, и мы выступаем во дворец, чтобы решить наконец мои проблемы.

Положительно, у Лиденингов и Альвендуа были общие предки.