Выбор Шивы

Глава 12 «Эта звездная система принадлежит Земной Федерации!»

Только что получивший чин пятнадцатого клыка Орионского Хана Заарнак’Тельмаса поймал себя на мысли о том, что никогда не поймет землян. Впрочем, он тут же подумал о том, что его земной брат по крови поможет ему привыкнуть к ним и даже полюбить их, но вот Кевина Сандерса он не поймет никогда.

Этого сына Орионского Хана – Заарнак был не в состоянии выговорить слово «лейтенант» даже мысленно – прислали на корабли второй ударной группы перед самым вылетом на задание. Он должен был лично сообщать Марку Леблану обо всем увиденном на переднем крае боевых действий. К счастью, Сандерс сразу оставил в покое Заарнака, поручившего этого назойливого юнца заботам Уарии’Салааф, которой, по каким-то неведомым причинам, Сандерс вроде бы даже нравился.

Мелкий клык снова нахмурился, вспомнив о том, что появление Сандерса в его штабе – самая мелкая из свалившихся на него за последнее время неприятностей.

Потом Заарнак взял себя в руки и огляделся по сторонам. Он расхаживал, а точнее рыскал взад и вперед, по флагманскому мостику «Хиа’Хана», первого из командных мониторов нового типа, с которыми в ближайшем будущем предстояло познакомиться «паукам». «Если мы вообще когда-нибудь до них доберемся!» – угрюмо подумал Заарнак, прогнал эту мрачную мысль, чтобы вернуться в состояние уверенности и свирепой решительности, которые народ Зеерлику’Валханайи ждал от своих командиров. Это было нелегко, и, стараясь забыть о снедающем его нетерпении, Заарнак стал изучать корабли своей ударной группы на экране адмиральского дисплея.

Ударная группа была разделена на две тактические. Первой командовал двенадцатый мелкий клык Итаар’Тольмаас. В нее входили тяжелые корабли: двадцать четыре монитора, включая «Хиа’Хан», и восемнадцать сверхдредноутов. Тридцать первый мелкий клык Орионского Хана Яраана’Колаак, одна из первых орионок в столь высоком звании, командовала пятнадцатью ударными и пятнадцатью эскадренными авианосцами, которые сопровождали тридцать линейных крейсеров. Все эти корабли принадлежали Орионскому Ханству или входящей в его состав Гормской Империи, и, глядя на них, Заарнак испытал вполне объяснимое чувство гордости.

Впрочем, это приятное чувство тут же испарилось, стоило мелкому клыку взглянуть на другие точки, мерцавшие на дисплее. Это были транспортные корабли, которые охраняла его ударная группа. Заарнак с трудом удержался от очередного бесполезного приказа транспортам попробовать прибавить ход.

Краем глаза он увидел, что к нему идут Уария с Сандерсом. Землянин больше не привлекал к себе любопытных взглядов, и Заарнак даже невольно восхищался достоинством, с которым держал себя этот единственный во всей ударной группе землянин.

– Приветствую вас, мелкий коготь Уария и сын Орионского Хана Сандеерс! – сказал Заарнак. В свое время, движимый элементарной вежливостью, он спросил Сандерса, устроит ли того орионский эквивалент его совершенно непроизносимого земного звания. Землянин поспешно закивал, улыбаясь до ушей своей знаменитой улыбкой, которая почему-то редко покидала его лицо, когда он встречался с высшими военными чинами.

– Датчики пока не обнаружили «паафуков» в этой системе, – доложила Уария. – Как, впрочем, и в остальных системах Цепочки Прресскотта, которые мы уже оставили за кормой.

На месте Заарнака человек бы хмыкнул, а тот на орионский манер заурчал:

– Ну и отлично! Впрочем, мы и не ожидали увидеть противника до ЭП-5. Однако, если «паафуки» внезапно возникли там, ничто не помешает им сделать это и в любой другой системе этой цепочки.

– Мы ведем разведку беспилотными ракетами, которые нас не задерживают, – ввернул Сандерс.

Заарнак стремительно повернулся к землянину и взглянул прямо в его странные блекло-голубые глаза. Земной лейтенант мужественно выдержал взгляд орионского клыка.

«Он понял, что я сгораю от нетерпения, – подумал Заарнак и про себя улыбнулся. – Ничего удивительного! Я, кажется, не особо это скрываю!»

Сандерс повел бровью, и у него на губах заиграла улыбка.

«А теперь он догадался, что я посмеиваюсь над самим собой, – подумал Заарнак. – Удивительно, как бойко этот молокосос читает мысли орионцев! И при этом ему не занимать обаяния».

– Да, – сказал мелкий клык, впившись сверкающими глазами в дисплей. – Я не скрываю своего нетерпения, но, может, вам не до конца понятны его причины. Дело в том, что перед самым вылетом мне приказали взять под охрану конвой транспортов с истребителями для ударной группы. Я возражал, говорил, что из-за них мы будем ползти как черепаха, а я не смогу предупредить об опоздании своего брата по крови, находящегося за пределами межзвездной коммуникационной сети. Я указывал, что клык Прресскотт может нуждаться в нашей поддержке, но меня не послушали!

Даже Сандерс немного смутился, когда Заарнак изложил ему истинные причины снедавшего его нетерпения, но вскоре поборол замешательство и снова заговорил:

– Но ведь эти истребители могут очень пригодиться адмиралу Прескотту на обратном пути из Первого паучьего гнезда!

– Я в этом не сомневаюсь, но все дело в том, что мы должны были встретиться с ударной группой в ЭП-5 в совершенно определенный момент. Я сделал все, чтобы наверстать упущенное время, но нам не успеть вовремя к месту встречи! – Заарнак снова стал механически мерить мостик шагами. – А ведь в Цепочке Прресскотта нет ретрансляционных спутников и навигационных буев, и я не могу предупредить ударную группу о том, что опаздываю. Конечно, я послал вперед курьерский корабль, но он вылетел лишь после того, как я наконец рассчитал, когда мы прибудем к месту встречи. А мне удалось сделать это совсем недавно. Курьерский корабль доставит мое сообщение незадолго до прибытия нашей группы, а до тех пор ударная группа ничего не будет знать об изменившихся планах. Остается надеяться, что Реймоонд’Прресскотт’Тельмаса не нуждается сейчас в нашей помощи. – Внезапно Заарнак стремительно развернулся и, больше не обращая внимания на разведчиков, подошел к связистам: – Пусть офицеры моего штаба немедленно изложат свои соображения о том, как повысить скорость движения нашего соединения!

При этом никто из находившихся поблизости не решился воскликнуть «Опять?!»

Трудно представить себе что-либо страшнее беззвездных систем.

Именно в них земляне, привыкшие мгновенно перемещаться на чудовищные расстояния через узлы пространства, лицом к лицу столкнулись с безбрежной, леденящей душу и непостижимой человеческому разуму бесконечностью Вселенной. В беззвездных системах из-за отсутствия служащего ориентиром светила земляне погружались в лишенную видимого смысла пустоту, готовую навсегда поглотить человеческую душу.

Сейчас ударная группа пересекала как раз такой участок пустоты, именуемый ЭП-6 и ограниченный лишь двумя узлами пространства. На время этого перехода Реймонд Прескотт приказал выключить оптические дисплеи на всех кораблях.

На голографическом дисплее в штабной рубке тоже не было ЭП-5. А что там было, собственно, показывать? Два повисших в пустоте узла?

За узлом же, к которому неслась ударная группа, были система ЭП-5 и… «пауки».

Вот эта-то система и находилась сейчас на голографическом дисплее. Белое пятнышко изображало главную звезду ЭП-5, висевшую в ее центре. Вращавшиеся вокруг этой звезды планеты никого сейчас не интересовали. Всеобщее внимание было приковано к произвольно пронумерованным узлам пространства: к узлу номер один, через который им предстояло проникнуть в ЭП-5, к невидимому узлу номер два, сквозь который в систему проникали «пауки», и к узлу номер три, ведущему в следующую систему Цепочки Прескотта, из которого должны были возникнуть корабли Заарнака. Все они находились на окраинах системы, в четырех с лишним световых часах от светила. Узел номер один лежал «к западу» от светила, узел номер два – «к северу», а узел номер три – «к северо-западу», ближе к узлу номер два.

– Надо учитывать два важнейших обстоятельства, – сказал Прескотт, описав рукой круг возле голографического дисплея. – Во-первых, и мы, и «пауки» сейчас знаем про все три узла. И у нас, и у них есть замаскированные патрули в ЭП-5. Патрульные корабли прячутся друг от друга, но неусыпно наблюдают за всеми узлами… Во-вторых, нам остается только пробиваться к узлу номер три, и «пауки» прекрасно это понимают.

– А почему бы нам не спрятаться от противника где-нибудь на окраине системы, чтобы дождаться там прибытия второй ударной группы? – спросил Ландрум.

– Клык Заарнак войдет в ЭП-5 сразу, не бомбардируя ее ракетами с беспилотных носителей. Представляете, что сделает с его кораблями противник, если мы позволим ему беспрепятственно приблизиться вплотную к узлу номер три?

– «У противника нет выбора. Он должен меня атаковать, – негромко процитировала Мандагалла, – потому что я атакую тех, кого он должен спасти».

Прескотт печально улыбнулся:

– Совершенно верно. Сунь-Цзы понял бы, в каком трудном положении мы оказались, хотя наверняка и не сориентировался бы в космическом пространстве. – Адмирал быстро повернулся к Бише и Ландруму: – Как вы планируете реорганизовать наши эскадрильи?

– Мы переведем восемьсот сорок шесть истребителей из различных эскадрилий с авианосцев на мониторы типа «Минерва Вальдек», на семь не пострадавших ударных авианосцев «змееносцев» и на два неповрежденных земных ударных авианосца. Мы уже обсудили с коммандером Руис порядок использования боеприпасов и модулей жизнеобеспечения, – ответил начальник оперативного отдела штаба Прескотта.

– Конечно, обеспечивать всем необходимым пилотов разных космических рас на одном корабле – непростая задача, – заметила начальница отдела снабжения, явно преуменьшая сложность проблемы, которую ей предстояло решить. – Но мы постараемся.

– Я понимаю, как вам будет трудно, – с едва заметной улыбкой сказал Прескотт. – Но в предстоящем сражении все решат быстрота и гибкость. Уязвимые и поврежденные корабли будут нам только мешать. Поэтому остальные авианосцы вместе с самыми пострадавшими сверхдредноутами и линейными крейсерами останутся в ЭП-6. Они будут ждать в нескольких световых часах от узла.

Штабные офицеры переглянулись. Потом Мандагалла осторожно заговорила:

– Мы поняли ваш приказ, господин адмирал, но эти корабли могут задержаться в ЭП-6 очень надолго, если… Если…

Заметив тень испуга на лице начальницы своего штаба, Прескотт улыбнулся:

– Я не ищу в ЭП-5 геройской смерти.

Мандагалла тоже едва заметно улыбнулась, но не позволила себе воспользоваться предложенной Прескоттом возможностью уйти от темы:

– Я так не думала… А что если в ходе сражения нам представится случай покинуть ЭП-5 через узел номер три и соединиться с клыком Заарнаком в ЭП-4? Оставив в ЭП-6 поврежденные корабли и пустые авианосцы, мы не сможем этого сделать.

– Не стоит даже думать об этом, – еле слышно проговорил Прескотт и еще раз указал рукой на голографическое изображение ЭП-5, в которой погиб его брат. – Эта звездная система принадлежит Земной Федерации, и я не покину ее, пока в ней останется хотя бы один живой «паук»!

Корабли первой ударной группы Седьмого флота курсировали по ЭП-5 уже два земных дня. Все это время они главным образом играли в кошки-мышки с крупной паучьей эскадрой, возникшей в этой звездной системе из невидимого узла пространства практически одновременно с ними. У «пауков» было больше кораблей, чем Эндрю Прескотт в свое время заметил в Первом гнезде. К «паукам» явно подоспели подкрепления, а их прибытие в ЭП-5 одновременно с ударной группой подтвердило наихудшие опасения Реймонда Прескотта.

После двух дней осторожных перемещений по системе и наблюдения за противником адмирал был готов вступить с ним в бой. Благодаря более высокой скорости своих кораблей и самоотверженной работе механиков, не допускавших сбоев в работе военных двигателей, уже долго работавших на полную мощность, Прескотт сохранил приличную дистанцию между своими кораблями и противником, понимая, что паучьих штурмовых челноков-камикадзе надо бояться как огня. Эти челноки были тихоходнее канонерок и не могли быстро преодолевать такие же большие расстояния, как они, но таранный удар челнока, набитого боеголовками с антивеществом, был опаснее атаки любой крупной и быстроходной канонерки.

Оставалось только держаться на приличном расстоянии от «пауков», потому что систем жизнеобеспечения на борту их челноков хватало сравнительно ненадолго, а двигатели выходили из строя после довольно непродолжительной работы на полную мощность. Заходя на цель, челноки маневрировали не так, как канонерки, и сбивать оба типа паучьих корабликов одновременно во время их совместного налета было сложно. Однако без поддержки канонерок челнокам было практически не пробиться сквозь многоуровневый согласованный оборонительный огонь неповрежденных кораблей любой ударной группы союзников.

Кроме того, солидное расстояние до противника позволяло истребителям ударной группы своевременно перехватывать приближающихся к ней камикадзе. Однако такое расстояние до кораблей противника не только давало союзникам многие преимущества, но и причиняло им некоторые неудобства.

Именно о них и шла речь на нынешнем совещании.

– Если мы бросим истребители в атаку на тяжелые корабли противника на таком расстоянии, – почтительно, но с нескрываемым недовольством говорил Стивен Ландрум, – они не смогут принять на борт внешние излучатели первичной энергии.

Прескотт с задумчивым видом кивнул.

С самого начала войны истребители были главным козырем в руках Великого Союза. Космические канонерки имели немаловажные тактические и стратегические достоинства, но в ближнем бою по-прежнему не шли ни в какое сравнение с космическими штурмовиками последних модификаций. Хотя истребители и не летали на такие огромные расстояния, как канонерки, и не могли самостоятельно преодолевать узлы пространства, оснащенные дополнительными модулями жизнеобеспечения космические штурмовики пересекали своим ходом почти целые звездные системы, на что штурмовые челноки-камикадзе были не способны. К сожалению, наличие дополнительных модулей жизнеобеспечения резко сокращало число ударных боевых систем на борту истребителей.

Так, генератор коротких, но невероятно мощных импульсов искажающей пространство гравитационной энергии, именуемый излучателем первичной энергии, нельзя было бесконечно уменьшать в размерах. Как и модули жизнеобеспечения, внешние излучатели первичной энергии были довольно большими и занимали изрядно места на корпусе истребителя. Вооруженные такими излучателями машины, действующие на пределе дальности своего полета, не смогли бы взять с собой маскировочные устройства и ракеты-ловушки, без которых им было трудно уцелеть в бою.

«Опять компромисс!» – подумал Прескотт так, словно речь шла о чем-то непристойном. Впрочем, в лексиконе тех, кому приходилось постоянно ломать голову над оптимальной комбинацией бортового вооружения истребителей, слово «компромисс» действительно уже стало почти бранным.

– Я учту ваше замечание, коммодор, – сказал через мгновение адмирал. – А что если сделать вид, будто «пауки» почти нас догнали? Они бросят против нас штурмовые челноки и канонерки, а наши истребители, действующие на пределе дальности, встретят их на полпути к нашим кораблям.

Ландрум ошеломленно вытаращил глаза, а остальные офицеры штаба Прескотта в таком же недоумении уставились на своего командира. Молчание нарушил говоривший с экрана коммуникационного монитора вице-адмирал Рратаран:

– Ддерзкий пплан! И оччень ррискованный!

– Это верно. Чтобы он удался, нам придется действовать стремительно и согласованно, – сказал Прескотт. – Вот почему я оставил в ЭП-4 все корабли, которые могли нас задержать. Мне тоже хотелось бы дать новым эскадрильям побольше времени для совместных тренировок, но их пилоты и так уже давно знают друг друга… Думаю, они не подведут. Разумеется, наш план удастся лишь в том случае, если «пауки» клюнут, – признал адмирал. – Стоит им заподозрить неладное, как они оторвутся от нас на такое расстояние, где их достанут только наши канонерки. Впрочем, в этом случае мы просто отзовем истребители. – Прескотт пожал плечами. – Мы просто потеряем время и израсходуем немало кислорода. Ничего страшного не произойдет, и мы скоро придумаем другой способ добраться до «пауков».

– Чтобы этот план увенчался успехом, нужны идеально согласованные действия истребителей, вооруженных излучателями первичной энергии, и прикрывающих их машин, – заметил Ландрум.

Прескотт кивнул:

– Вы правы, Стив. Помогите вместе с Жаком адмиралу Рратарану определить порядок старта истребителей. Кроме того, нам придется привести все корабли ударной группы в полную боевую готовность. Нельзя будет терять ни секунды. Все пилоты должны быть готовы к старту в любой момент. Пусть механики в ангарах тоже подготовятся вооружать и катапультировать истребители. Все ясно?

Присутствовавшие закивали, а Ландрум наклонился к Бише и прошептал:

– Надеюсь, нам не придется долго ждать!

Его надежда скоро сбылась.

Ирма Санчес не сомневалась в том, что вместе с остальными уцелевшими пилотами Девяносто четвертой эскадрильи скоро побьет рекорд по количеству кораблей, с борта которых ей пришлось стартовать в одной операции.

Не успела она привыкнуть к кораблю ВКФ Земной Федерации «Гоблин», как ее эскадрилью перенесли на авианесущий монитор типа «Минерва Вальдек» под названием «Анджела Мартенс». Ирме раньше не приходилось бывать на мониторах, и новый корабль сразу ей не понравился. Во-первых, на нем сохранилась унаследованная еще от крупных кораблей военно-морского флота манера запихивать всех младших офицеров в один кубрик. Конечно, этот кубрик был очень большим, но в среднем на каждого его обитателя приходилось очень мало места. Во-вторых, Ирма не привыкла к большим штурмовым группам, насчитывающим восемьдесят с лишним истребителей. В-третьих, у нее самой еще не было причин жаловаться на командующего Сто тридцать седьмой штурмовой бригадой коммандера Джейсона Георгиу, но многие пилоты отзывались о нем крайне нелестно.

Впрочем, все это не имело значения по сравнению с бесконечными часами ожидания команды на старт рядом с истребителем, на протяжении которых пилоты питались лишь суррогатной, почти полностью усваиваемой организмом пищей. Команда прозвучала. Катапульты швырнули истребители в пространство, где Ирма наконец почувствовала себя в своей тарелке.

Сто тридцать седьмая штурмовая бригада потеряла под огнем «пауков» меньше машин, чем опасалась. Вице-адмирал Рратаран знал свое дело. В надежде на то, что «пауки» согласятся сблизиться с кораблями союзников, он приказал оснастить каждый истребитель типа F-4 излучателем первичной энергии, маскировочным устройством, модулем жизнеобеспечения и ракетой-ловушкой. Эскадрильи «змееносцев», летевшие позади земных и орионских штурмовиков, не несли излучателей первичной энергии, они должны были запускать дополнительные ракеты-ловушки и отбивать контратаки паучьих канонерок на истребители союзников, пытающиеся прорваться к мониторам и сверхдредноутам противника.

Огромные паучьи корабли встретили врага ураганным огнем. Особенно плотный огонь вели командные мониторы типа «Бизон» и командные сверхдредноуты типа «Аркан», но Рратаран придумал, как использовать мощь паучьего оборонительного огня в своих интересах. Он приказал проанализировать данные о паучьих командных кораблях, собранные капитаном Чангом и его собственными разведчиками, и понял, как их выявить среди остальных паучьих кораблей, несмотря на их мощные маскировочные устройства.

«Пауки», понимавшие ценность кораблей, создающих информационную сеть, согласующую наступательный и оборонительный огонь боевых групп, напичкали корабли типа «Бизон» и «Аркан» невероятным количеством систем противоракетной обороны. В этом отношении с ними не мог сравниться ни один другой тип паучьего корабля. Вот интенсивность-то оборонительного огня их и выдала.

Впрочем, такой метод поиска командных кораблей противника был довольно рискованным. Больше половины штурмовой группы с корабля ВКФ Орионского Ханства «Компакутор» только что погибло, вызвав на себя огонь вражеского корабля, по интенсивности которого Девяносто четвертая эскадрилья поняла, что видит свою цель невооруженным глазом.

– Внимание! – прозвучал в наушниках Ирмы голос Тольятти. – Перед нами командный монитор типа «Бизон»!

Георгиу мог быть занудой, но никто не назвал бы его трусом. Вместе с четырнадцатью командирами эскадрилий, одним из которых был Тольятти, он лично возглавлял Сто тридцать седьмую штурмовую группу во время налета.

Тольятти кратко, но емко описал, как пилоты должны действовать в ходе атаки. Ирма ввела его команды в компьютер, потому что в бою на борту космического истребителя нельзя полагаться на компьютерные программы распознавания речи, которые прекрасно работали в иных, облегченных условиях. Потом машины ее штурмовой группы, набирая скорость, устремились вперед, чтобы зайти в мертвую зону за кормой своей чудовищной жертвы, непрерывно росшей на экранах их оптических дисплеев.

Этот «Бизон» их даже не заметил.

Гигантский корабль еще стрелял по отвлекавшим его остаткам машин с «Компакутора», когда сзади на него налетела Девяносто четвертая эскадрилья. Пилоты космических истребителей ненавидели информационную сеть противника в первую очередь за то, что она позволяла кораблям боевой группы, которую она объединяла, вести огонь по вражеским космическим аппаратам, зашедшим в мертвую зону за кормой одного из ее кораблей. До появления информационной сети ни одни корабль не мог защитить другой от направлявшихся к нему ракет или космических штурмовиков, а системы наведения выбранной ими цели ничего не видели в мертвой зоне прямо у нее за кормой, где и прятались пилоты. Теперь каждый корабль боевой группы мог вести огонь по любой цели, обнаруженной другим кораблем этой группы. Ракеты и истребители в мертвой зоне корабля входили в число таких целей.

В результате космических истребителей стало гибнуть намного больше. Положение немного улучшилось после усовершенствования маскировочных устройств для истребителей, появления ракет-ловушек и разработки новых тактических приемов. И все же информационная сеть погубила намного больше пилотов, чем любое другое техническое новшество за всю историю войн в космосе. Более того, некоторые знатоки тактики космических истребителей по-прежнему утверждали, что все решает их количество. Они доказывали, что боевую группу, состоящую из неповрежденных тяжелых кораблей, можно лишь задавить числом, жертвуя огромным количеством пилотов, чтобы дать уцелевшим возможность выйти в атаку.

Ирма была не в восторге от этой теории. Вице-адмирал Рратаран тоже. Когда Девяносто четвертая и другие эскадрильи штурмовой группы Георгиу бросились на паучьи командные мониторы, прикрывавшая их штурмовая группа «змееносцев» наполнила пространство ракетами-ловушками и стала глушить системы наведения кораблей противника искусственными помехами. Паучьи системы не смогли разобраться в таком количестве ложных и истинных целей. Компьютеры, может, и разобрались бы в этом множестве сигналов, но управлявшим ими паучьим мозгам это было не под силу. Несмотря на инстинкт самосохранения, мозг разумного существа далеко не все различал в воцарившемся хаосе. «Пауки» на борту монитора успели заметить только второстепенные цели. Этот корабль вместе с остальными кораблями его боевой группы охотился на уцелевших пилотов с «Компакутора» и палил по кишевшим вокруг них ракетам-ловушкам. Когда он заметил штурмовую группу с «Анджелы Мартенс», было уже поздно.

Даже ближний бой в космическом пространстве ведется на огромных расстояниях. На оптическом дисплее казалось, что Девяносто четвертая эскадрилья в одиночку атакует «Бизон». На самом деле вместе с ней летели остальные семьдесят восемь машин Сто тридцать седьмой штурмовой группы с «Анджелы Мартенс». Они совершали головокружительные маневры, сплетая своими на первый взгляд хаотическими перемещениями так называемую «вальдекскую паутину». В других военно-космических флотах бытовали другие названия этого тактического приема, но он неизменно сводился к тому, чтобы с помощью невероятных пируэтов позволить машинам, уходящим от оборонительного огня противника, встретиться в решающий момент за кормой вражеского корабля.

На подходе к цели штурмовая группа потеряла три истребителя. По крайней мере один из них погиб случайно. В результате невероятного совпадения, настолько редкого, что Ирма даже не стала пытаться определить степень его вероятности, один из лейтенантов Сто двадцать третьей эскадрильи столкнулся с ракетой-ловушкой. Второй истребитель сбила невесть откуда взявшаяся паучья канонерка, успевшая за последние доли секунды своего существования дать по нему залп. Ее тут же уничтожили пылавшие жаждой мести товарищи погибшего пилота. Судьба третьего пилота так и осталась неизвестной. Никто не заметил, как именно он погиб.

Остальные истребители штурмовой группы начали идеально согласованную атаку.

В отличие от лазеров, излучатели первичной энергии долго готовятся к следующему выстрелу. Поэтому во время каждого захода истребители могли делать лишь по одному выстрелу. Но и в этом случае на протяжении нескольких секунд в брюхо паучьего монстра вонзались восемьдесят с лишним лучей, не знающих преград, острых, как клинки. Лучи первичной энергии были невидимы, а отверстия в пять сантиметров диаметром, легко пробиваемые ими и в самой толстой броне, были слишком малы, чтобы их можно было увидеть на оптических дисплеях, но их эффект был очевиден. Паучий гигант получил удар в самое сердце и стал терять кислород, как капли крови. Из отверстий в его корпусе вырывались водяные пары, воздух и углекислый газ. Ирма чуть не завопила от радости, когда приборы сообщили ей о результатах атаки.

Огонь боевой группы, возглавляемой «Бизоном», ослаб и стал хаотичным. Луч первичной энергии прожег внутри корпуса гиганта устройство для создания информационной сети. Пролетая мимо искалеченного паучьего корабля, истребители кромсали огнем гетеролазеров броню, продырявленную лучами первичной энергии.

Возможно, разведчикам, изучившим замедленные кадры боя, и удалось впоследствии определить, что именно случилось с монитором, но кормовой дисплей истребителя Ирмы просто зафиксировал несколько слившихся воедино внутренних взрывов. Последовала ослепительная вспышка. Когда она погасла, вместо паучьего корабля в пространстве витало лишь облако обломков.

«Вот и новый рекорд скорости уничтожения мониторов!» – подумала Ирма.

– Итоги подведены! – чуть не крича от радости, доложил Чанг, подошедший с Жаком Бише к Прескотту. – Истребители «змееносцев» сбили триста семь канонерок. Земляне и орионцы вместе с гормскими канонерками уничтожили семь сверхдредноутов и четыре монитора. Три сверхдредноута и два монитора были командными!

– Теперь паучьим кораблям будет трудно продолжать бой, – серьезным голосом сказал адмирал. – А как насчет наших потерь?

Чанг сразу помрачнел, а Бише покачал головой:

– Шестьдесят канонерок. Мы еще не подсчитали погибшие истребители, но уже сейчас скажу вам, что у нас погибла почти четверть машин.

Прескотт кивнул и стал что-то прикидывать про себя: «За каждый уничтоженный монитор союзники заплатили двадцатью или тридцатью истребителями. Значит, ценой гибели каждых тридцати пяти пилотов у противника было уничтожено по кораблю с тремя или четырьмя тысячами «пауков» на борту!» Многие сочли бы это блестящей победой, но Прескотт не забывал о своих ограниченных ресурсах. Ему нельзя было и дальше терять истребители в таком темпе.

– Отзывайте машины, – негромко приказал он капитану Ландруму.

Замысел неприятеля стал понятен. Стараясь как можно лучше вооружить свои командные корабли, Флот не подумал о том, что их многочисленные оборонительные системы могут их выдать. И вот теперь враг упорно охотился именно на них, а вместе с их гибелью рушились информационные сети.

Кроме того, стало ясно, что враг пытается пробиться к узлу, сквозь который когда-то вошел в эту звездную систему. Одновременно он ловко сохранял дистанцию, не позволяющую нанести по нему удар штурмовыми челноками и канонерками вместе.

Впрочем, сейчас расстрелявшие боезапас вражеские штурмовые аппараты удалялись. Не пора ли применить канонерки?!

Жак Бише подскочил в кресле. Вокруг паучьих кораблей внезапно возникло множество новых багровых точек. Это отделившиеся от кораблей-носителей канонерки стеной двинулись к первой ударной группе.

– Видим восемьсот с лишним канонерок, – доложил Бише. – «Пауки», наверное, бросили на нас все, что у них есть.

– Господин адмирал! – взволнованно воскликнул Ландрум. – Можно развернуть истребители и ударить по канонеркам!

– Нет! – ответил Прескотт. – Прикажите истребителям сбросить оставшееся оружие и полным ходом лететь перевооружаться на авианосцы. Тем временем противника задержат наши канонерки.

– Но, господин адмирал, – набравшись мужества, возразил Ландрум, – вы же приказали нашим кораблям повернуться кормой к канонеркам, и теперь мы удаляемся не только от них, но и от собственных истребителей.

Остальные офицеры штаба Прескотта затаили дыхание, когда адмирал повернулся к «фаршаток’ханхаку». Они понимали, что имеет в виду Ландрум. Авианосцы полным ходом шли прочь от истребителей, которым теперь далеко до родных ангаров. Значит, их нескоро можно будет снова послать в бой. Кроме того, пилотам придется израсходовать больше кислорода, который у многих и так кончался. Ландрум не сказал об этом открыто, но все и так поняли, на что он намекает, и ждали вспышки гнева со стороны адмирала, которого посмел критиковать всего-то капитан. Однако Прескотт заговорил очень спокойно:

– Я все понимаю, коммодор. Но если мы бросим истребители на противника прямо сейчас, авианосцам и остальным кораблям ударной группы придется остаться на месте, а иначе пилотам точно не хватит кислорода, чтобы догнать нас. Сбросив же все, что мешает их полету, истребители успеют долететь до авианосцев, не израсходовав весь кислород, даже если мы будем лететь нынешним курсом.

Инерционный «отстойник», позволивший создать реакционно-инертные двигатели, действовал на маленьких космических аппаратах гораздо хуже, чем на больших кораблях. Поэтому разнообразные устройства, подвешенные к корпусу истребителей, действительно сильно снижали их скорость.

– Истребители наверняка даже успеют перевооружиться еще до того, как нас догонят паучьи канонерки, – продолжал Прескотт. – Ведь наши канонерки постараются задержать кораблики противника. В любом случае необходимо оснастить истребители оружием для борьбы с канонерками, прежде чем бросать их в бой.

Ландрум хотел было возразить, но смолчал. «Фаршаток’ханхак» понимал, что Прескотт прав. Не отличающиеся скорострельностью излучатели первичной энергии совсем не подходят для ближнего боя с канонерками, а бортовые гетеролазеры истребителей не справятся с канонерками, несущими штурмовые ракеты для ближнего боя! Истребители надо оснастить дальнобойными ракетами и космическими «пушками» для ближнего боя.

Однако капитан сомневался в том, что все истребители успеют долететь до авианосцев и перевооружиться, прежде чем «пауки» настигнут ударную группу. На ее авианосцах служат опытнейшие механики, но даже от них нельзя требовать невозможного. Кроме того, на некоторых истребителях обязательно кончится кислород еще до того, как они долетят до авианосцев. По мощным маякам их спасательные капсулы найдут после боя, но не все… Ландрум понимал, что в бою с применением истребителей иногда приходится страшно рисковать, и все же уважавший своего адмирала и восхищавшийся им «фаршаток’ханхак» невольно вспомнил о том, что Прескотт никогда не управлял космическим истребителем и даже не командовал авианосцем. Отдает ли он себе отчет в том, чего требует от пилотов и механиков Ландрума?

Однако, взглянув в глаза Прескотту, капитан понял, что тот принял бесповоротное решение.

– Будет исполнено, господин адмирал! – отчеканил «фаршаток’ханхак».

«Говорит Винсент Стил из Трансгалактического агентства новостей! Я нахожусь возле ангаров корабля ВКФ Земной Федерации «Анджела Мартенс». Вокруг меня полным ходом идут спешные приготовления к отражению паучьей атаки!»

Винсент Стил скорчился в нише стальной переборки ангара с миниатюрной кинокамерой на плече. Он с замиранием сердца следил за сновавшими туда и сюда механиками.

Стил жалел о том, что плохо слушал офицеров ВКФ, много раз объяснявших журналистам работу механиков. Ведь сейчас он не имел ни малейшего представления о том, что происходит у него на глазах.

Жаль, что здесь нет Сандры Дельмор! Но эта трусливая тварь смылась, стоило придурку Шерману Моррису приказать очистить ангары от посторонних. Самовлюбленный идиот! Если ты капитан монитора, это еще не значит, что тебе можно помыкать всеми, кто подвернется под руку!

Ну что ж, у Винсента Стала найдутся не самые приятные новости для ублюдка Шермана! Недаром же Стил еще до войны стал четвертым по старшинству военным комментатором Трансгалактических новостей! Он сможет приструнить и птиц поважнее какого-то капитана, страдающего уродливой формой мании величия. Один бог знает, сколько раз Стил выводил на чистую воду проходимцев из ВКФ еще до того, как объявились «пауки»! Конечно, теперь ему скрепя сердце иногда приходится признавать, что с того момента, когда по вине Астрографического управления первый контакт Земной Федерации с арахнидами потерпел неудачу, военно-космический флот наконец занялся хоть чем-то полезным вместо того, чтобы просто проедать невероятные средства, выброшенные на его содержание в мирное время. Впрочем, знай Астрографическое управление свое дело, до этой войны вообще не дошло бы! И как только этим идиотам не хватило ума потихоньку скрыться в невидимый узел пространства, не раскрывая «паукам» его местоположения! Так ведь нет! А теперь другим приходится расхлебывать кашу, которую они заварили!

По правде говоря, больше всего в нынешнем задании Стилу не нравилось то, что продюсеры требовали от него потакать вкусам зрителей, восхищенным теперь военно-космическим флотом. А ведь Стил сделал себе карьеру, стараясь спасти бюджет Земной Федерации от кровопийц в военной форме! Ничего не поделаешь! Встав на пути потока льстивых речей о мужестве ВКФ, его решимости и его непоколебимом боевом духе, он поставил бы крест на своей дальнейшей карьере! Последней же каплей стало то, что ему в напарницы сунули Сандру Дельмор! Пока Стил разоблачал довоенные злоупотребления ВКФ, Дельмор писала подхалимские репортажи, в которых громилы в форме – слишком тупые, чтобы заняться каким-нибудь созидательным трудом, – выглядели настоящими героями.

Стила чуть не тошнило при виде того, как кадровые офицеры ВКФ радовались Сандре. Каждый из них вспоминал какие-то статейки, посвященные лично ему, его семейству, знакомым, домашним животным и черту в ступе! Они приглашали Сандру к себе за стол, угощали напитками в офицерской кают-компании, устраивали для нее специальные консультации, не понимая, что имеют дело с жалкой третьесортной поденщицей. Впрочем, разве можно требовать от неандертальцев в мундирах, чтобы они понимали, кто есть кто в мире журналистики!

Однако нюх Стила снова его не подвел. В первой ударной группе все боготворили Реймонда Прескотта, но Стил не забыл, как «пауки» одурачили этого адмирала во время печально знаменитого первоапрельского сражения. Стил пока не понял, что на самом деле представляет собой Прескотт. Он мог быть и громилой-самодуром, каким его считали люди вроде Беттины Вистер, и просто бездарным командиром, которому слишком часто везло. Прескотта очень уважают орионцы, но что же в этом хорошего?! Достаточно вспомнить историю Орионского Ханства и зверский «кодекс чести» его кровожадных обитателей!

До нынешнего момента Стил нехотя склонялся к мысли о том, что – разумеется, чисто в военном отношении – Прескотт именно такой замечательный командир, как это утверждали его льстивые обожатели. По крайней мере Прескотт прекрасно справился с уничтожением Первого паучьего гнезда… Впрочем, Стил напомнил себе о том, что Прескотту заранее поднесли на блюдечке всю информацию о противнике. Но теперь!..

Стил забился поглубже в нишу, найденную им в переборке ангара. Даже Сандра Дельмор начала нервничать, прислушиваясь к сообщениям о текущей ситуации, которые капитан Моррис время от времени транслировал по внутренней связи. Официальная пресс-служба ударной группы на время сражения закрылась. Это объяснили желанием удалить журналистов подальше в глубь корабля, где у них было меньше шансов пострадать в результате попаданий, но Стил не сомневался, что это сделали для того, чтобы никто не узнал о просчетах командования ударной группой. Однако даже из скупой информации, в час по чайной ложке выдаваемой Моррисом, стало понятно, что дело дрянь.

Кроме того, среди экипажа монитора нашлись и те, кто не желал, подобно своему капитану, замалчивать неудачи и делать вид, что все идет как по маслу. Много недель и даже месяцев Стил кропотливо обрабатывал некоторых из них. Пусть Сандрой Дельмор восхищаются одноклеточные офицеры! Стил знает, где искать людей, которые не побоятся сказать правду! Офицеры всегда горой стоят за репутацию военно-космического флота, а точнее, за свою собственную репутацию. Поэтому, чтобы узнать то, что ВКФ прячет, – а именно это в первую очередь и интересует общественность, – надо идти в обход официальных источников информации. Как следует поработав, всегда можно найти человека, который чем-то недоволен. Порой это недовольство вызвано сущей ерундой, но такой человек зачастую готов рассказывать самые страшные вещи о тех, кто, как ему кажется, его ущемляет. Иногда таким человеком бывает недовольный офицер, иногда кто-то из нижних чинов. На борту «Анджелы Мартенс» им оказался старшина третьей статьи Кассий Бредфорд. Он считал, что его не ценят по заслугам, а то он давно бы уже был главным старшиной. Стил намекнул, что пара благоприятных упоминаний о старшине третьей статьи Бредфорде в Трансгалактических новостях может стать толчком для его головокружительной карьеры, и Бредфорд стал отвечать на все вопросы журналиста. От него-то Стил и узнал, что непобедимый Прескотт сел в лужу.

Впервые с момента прибытия на Седьмой флот Винсент Стил осознал, что может погибнуть из-за Реймонда Прескотта. «Анджела Мартенс» была авианосцем, а даже Стил знал, что авианосцы никогда не подставляют под ракеты противника. Именно поэтому он и попросился на авианосец. Конечно, он знал, что гибнут и авианосцы, но не сомневался в том, что даже самый бездарный адмирал постарается отвести авианосцы куда-нибудь подальше от поля боя, чтобы его истребителям было где пополнить боезапас.

И вот недоумок Прескотт дождался, пока его истребители залетят к черту на рога с невесть каким оружием на борту, а на первую ударную группу бросится несметное полчище паучьих канонерок! Переоборудованный из монитора авианосец слишком неуклюж, чтобы увертываться от камикадзе, а из-за преступной халатности Прескотта на «Анджелу Мартенс» вот-вот бросится рой нагруженных антивеществом канонерок с единственной целью – уничтожить этот корабль со всем экипажем и Винсентом Стилом в том числе!

Бредфорд был в ужасе, когда Стил припер его в углу и заставил выложить то, что капитан Моррис не стал разглашать по внутренней связи. По вине Прескотта они попали в такую переделку, что спасет их теперь только чудо! Отбиться от канонерок можно было, только умудрившись принять в ангары истребители, перевооружить их и снова катапультировать до подхода «пауков», а Бредфорд уверял Стила в том, что это практически невозможно.

Журналист едва не наложил в штаны от страха, но взял себя в руки. Пусть ему самому и не повлиять на ход событий, но если он выживет – а, несмотря на вопли Бредфорда, он обязательно выживет! – он докажет, что именно Прескотт погубил всю ударную группу!

Стилу и в голову не пришло обратиться за помощью к Сандре Дельмор. Узнай она о его замысле, она вполне могла выдать его капитану Моррису. Недаром у нее столько приятелей среди вояк! Кроме того, она трусливо выполняла все их самые дурацкие приказания. Ей и голову не приходило, что ее работа заключается не только в том, чтобы тупо повторять то, что ВКФ желает ей сообщить, но и в том, чтобы разыскивать факты, которые ВКФ пытается скрыть. Ей и остальным журналистам сказали, что им нельзя находиться в районе ангаров в момент старта и возвращения истребителей, и она послушно держалась подальше оттуда. Очень жаль! Эта трусливая шлюха все же прекрасно ориентируется во внутренностях этого стального гроба. С ее помощью Стил наверняка добрался бы сюда в два раза быстрее. Кроме того, она объяснила бы ему, что происходит вокруг.

Что ж, придется обойтись без нее!

Стил осторожно подобрался к выходу из ниши и заснял все происходящее.

Несмотря на презрение к «воякам» и обуревавший его страх, это оказалось очень интересно. Он смутно припоминал объяснения офицера, знакомившего его группу журналистов с ангарами, когда они только что прибыли на «Анджелу Мартенс». Их экскурсоводом была девушка, казавшаяся слишком молоденькой для чина лейтенанта. Она выглядела просто школьницей в форме. Впрочем, потом ему рассказали, что она родом из Дальних Миров, обитатели которых имели свободный доступ к омолаживающей терапии. Так что, возможно, она была гораздо старше, чем выглядела.

Стила поразили ее слова о том, что работа в ангарах самая опасная на всем военно-космическом флоте. Тогда он подумал, что она просто вешает лапшу на уши ничего не понимающим журналистам, но теперь начал в этом сомневаться.

К счастью, на Стиле был обычный боевой скафандр, выданный ему с корабельного склада. Все остальные в ангарах тоже были в скафандрах, как это и полагается во время боя. Хотя на шлеме и рукавах скафандра Стила было написано «ПРЕССА», эта надпись не бросалась в глаза, особенно сейчас, когда все были заняты своим делом. Не считая этой надписи, скафандр Стила почти ничем не отличался от облачения технического офицерского состава. Это объяснялось тем, что при эвакуации его место было в спасательной капсуле связистов, за которую отвечали техники, обслуживающие устройства связи.

Важнее всего было то, что скафандр Стила украшали нашивки технической службы. Поэтому-то никто и не поинтересовался, зачем он идет к ангарам. Он наблюдал за тем, как штурмовики один за другим садятся на палубу, проникая сквозь анизотропное силовое поле, отделяющее ее от космического пространства, и радовался тому, что на нем скафандр, который спасет его, если это поле внезапно исчезнет.

Стил снимал крупным планом истребители и тягачи, таскавшие их по палубе. Он знал, что вернутся далеко не все машины. Пока никто на борту «Анджелы Мартенс» не знал, сколько истребителей потерял этот корабль, но в том, что потери есть, никто не сомневался. По словам Бредфорда, некоторые истребители не вернутся потому, что вследствие безграмотного решения Прескотта их пилотам не хватит кислорода. На некоторых же из вернувшихся истребителей были отметины, оставленные боем, в котором они только что побывали.

Снимая крупным планом повреждения на фюзеляже одного из них, даже Стил понимал, что пилоту этого истребителя невероятно повезло. Обычно любые удары, проникшие сквозь силовое поле вокруг истребителя, мгновенно его уничтожали. Эту же машину поразила не боеголовка, а скорее всего какой-нибудь энергетический луч. Наверное, лазерный. Попадание было скользящим. Луч срезал кусок обшивки, но сам истребитель при этом серьезно не пострадал.

Стил как следует заснял поврежденный фюзеляж истребителя, который тащил мимо него буксировочный луч, а потом направил камеру на техников и механиков, облепивших, как муравьи, замершие на своих местах истребители. Он снимал техников, стараясь не высовываться из ниши. Ведь если его заметят, ему мало не покажется! К счастью, ниша была глубокой и темной, и Стила практически не было видно снаружи. Впрочем, даже будь она и получше освещена, поглощенные работой техники вряд ли обратили бы на него внимание. Несмотря на свое неприязненное отношение ко всему, имевшему отношение к военно-космическому флоту, Стил вынужден был признать, что никогда еще не видел людей, работающих в таком бешеном темпе.

Журналист решил больше не комментировать происходящее. Нет, он не боялся, что его услышат, ведь вокруг царили такие шум и гам, что механики не услышали бы его и без шлемов, в которых работали. Ему просто было нечего говорить, ведь он практически не понимал, что именно творится вокруг. Узнав, где он побывал, Дельмор, конечно, будет в шоке. Но, может, очухавшись, она все и объяснит. Пока надо просто отснять как можно больше материала. Текст он придумает потом. Если Прескотту вновь повезет, Стил, может, даже в очередной раз похвалит его тактический гений и не станет распространяться о том, как «пауки» застали врасплох знаменитого адмирала…

Стил снимал механиков, сновавших вокруг истребителя. Из люков в палубе вылезли шланги; их подключили к отверстиям в брюхе машины. Под фюзеляж истребителя завели магнитные подъемники. Не прошло и нескольких секунд, а механики уже выползали из-под фюзеляжа. Они тащили за собой подъемники, и Стил стал снимать крупным планом то, что на них лежало. Он точно не знал, что за оружие только что сняли с внешней подвески, но рассчитывал и в этом случае воспользоваться разъяснениями Дельмор.

Тяжелый колпак кабины истребителя скользнул назад по направляющим, и Стил поспешно навел камеру на пилота. Тот был облачен в тяжелый скафандр, защищавший его от перегрузок, и было непонятно, мужчина это или женщина. К сожалению, пилот не снял даже шлем с забралом из тонированного пластика. Ему передали небольшую емкость. Через секунду Стил понял, что это резервуар для питья в невесомости. Пилот соединил похожую на соломинку трубочку резервуара с клапаном шлема.

Стил поморщился. Может, эти подробности и заинтересуют родственников пилотов космических истребителей, но все-таки он пробрался сюда, чтобы снимать совсем другое. Журналист снова повернулся к механикам.

Двое из них забрались на истребитель и подключили очередные шланги к отверстиям за кабиной. Еще трое отвинчивали какие-то нижние панели в передней части фюзеляжа. Стил и сейчас не знал, что именно они делают, но что-то вспомнил о каких-то «внутренних гетеролазерах», установленных на новейших модификациях истребителей. Механики что-то крутили под панелями, и это было совсем неинтересно. Поэтому Стил повернулся к механикам с магнитными подъемниками. Они отодвигали эти приспособления к переборкам. Журналист знал, что на военно-космическом флоте с маниакальной скрупулезностью соблюдаются все правила техники безопасности, но сейчас техническому персоналу было намного важнее стремительно перевооружить истребитель. Одного из механиков, ковырявшихся с гетеролазерами, уже чуть не задавили. Он был так поглощен работой, что не заметил, как в полуметре от него прокатился тяжеленный магнитный подъемник. Стил подозревал, что обычно проводить два этих вида работ одновременно в таком узком пространстве запрещено, но сегодня ситуация была чрезвычайной. Портативными генераторами буксировочных лучей механики оттащили подъемники в сторону, освободили их от груза, а потом пошли через весь ангар прямо на Стила.

На мгновение журналист растерялся – сейчас его найдут! Потом он успокоился. В ангаре все были так поглощены своим делом, что он при желании мог спокойно по нему прогуливаться, не привлекая к себе внимания. Да и вообще, что они с ним могут сделать?! Ведь не станут же они утверждать, что он паучий шпион!..

В начале съемки журналист отключил внешние динамики на шлеме: зачем лишние звуки, если камера и так слышит его по внутреннему каналу?! При этом Стал прекрасно слышал все, что творится вокруг него. Он как раз потянулся к кнопке на запястье и включил внешние динамики своего шлема, когда услышал за спиной какой-то шум, заинтересовался и обернулся.

Ирма сидела в кабине истребителя. Ее по-прежнему трясло после боя. Шланги ее комбинезона не отключались от системы жизнеобеспечения истребителя, а механики уже копошились вокруг ее машины, нарушая тем самым все мыслимые и немыслимые правила техники безопасности. Сама Ирма тоже пользовалась малейшей возможностью, чтобы нарушить некоторые из этих правил, но, повинуясь элементарному инстинкту самосохранения, всегда отключала шланги скафандра от истребителя, когда его обслуживали. Во время прочистки, промывки и перезарядки системы жизнеобеспечения могло произойти все что угодно. Замена разрядившихся сверхпроводниковых колец на только что заряженные без полного отключения системы тоже сулила не самые приятные неожиданности. А если какой-нибудь механик случайно отключит поле, разделяющее вещество и антивещество в боеголовке одной из ракет типа FM-3, которые сейчас устанавливают на истребители, мало не покажется всему кораблю! От такого внутреннего взрыва «Анджела Мартене» просто разлетится на куски!

Чаще всего Ирма не думала о таких вещах, но в обычных условиях для обслуживания и перевооружения истребителя типа F-4 требовалось не менее получаса, а теперь Тольятти сообщил, что они снова стартуют через десять минут. Выходит, механикам придется пойти на такие нарушения правил техники безопасности, за которые при других обстоятельствах их отдали бы под трибунал. Причем это происходит во всех ангарах на борту «Анджелы Мартенс»!..

Ирме казалось, что перед ее глазами с большой скоростью прокручивают видеозапись. Она решила, что вероятность погибнуть от взбесившейся системы жизнеобеспечения в кабине истребителя гораздо меньше, чем быть задавленной каким-нибудь магнитным подъемником рядом с ним, и осталась на месте. Она как раз допила заряженный электролитом напиток, который ей передали с кухни для пилотов, когда в ангаре раздались душераздирающие вопли.

Винсент Стал не понял, что за шум раздался у него за спиной, а то успел бы увернуться. Но вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, он повернулся кругом. Перед ним распахнулись створки. Оказалось, что «ниша», в которой он прятался, – устье скоростного транспортера, доставлявшего в ангар боеприпасы.

Сейчас на тележке транспортера, двигавшейся со скоростью двести километров в час, лежало шесть ракет типа FM-3 длиной по четыре метра и по шестьдесят сантиметров в диаметре.

В общем и целом репортеру невероятно повезло – удар пришелся ему не выше середины бедра. А еще ему повезло в том, что на «Анджеле Мартенс» служили отличные хирурги, а санитары прибежали сразу после того, как тележка отрубила ему левую ногу и превратила в мясной фарш правую.

В конечном итоге военно-космический флот даже оплатил его протезы.

Буксировочные лучи захватили истребитель Ирмы Санчес и установили его на направляющие катапульты. Ирма изрыгнула проклятие. Эскадрильи штурмовой группы «Анджелы Мартенс» стартовали по мере готовности. Девяносто четвертая эскадрилья с ее опытными пилотами должна была стартовать одной из первых, но теперь вылетала одиннадцатой по счету из-за этого кретина журналиста. Тольятти задержал старт остальных машин эскадрильи, ожидая, когда истребитель Ирмы будет готов. Он не хотел, чтобы она потеряла свое место в информационной сети Девяносто четвертой эскадрильи. Они вылетали на очень опасное задание, а если бы Ирма отстала, ее включили бы в группу отставших истребителей из других эскадрилий. Георгиу был бы вынужден поступить именно так, потому что ударной группе сейчас требовались все ее истребители, и в первую очередь опытные ветераны. Группы же пилотов, никогда не летавших в бой вместе, были обречены на гибель.

И вот теперь из-за этого осла репортера, сунувшего нос куда не следовало, вся Девяносто четвертая эскадрилья стартовала последней. А на таком задании больше замыкающей рисковала только ведущая эскадрилья.

Когда вернулись последние из отставших истребителей, Прескотт со своим штабом все еще с тревогой изучал поступавшую информацию.

Машины с трудом успели перевооружить, и измученные пилоты бросились навстречу паучьим канонеркам, которых было в три раза больше, чем истребителей. Впрочем, мастерство пилотов и техническое превосходство их машин не замедлили сказаться. Большинство канонерок было сбито в отдалении от кораблей ударной группы. Большинство… Но не все! Прорвавшиеся канонерки бросились на мониторы союзников. Сначала они выпустили по ним одну за другой все свои штурмовые ракеты для ближнего боя, а потом пошли на таран. Три монитора и три пытавшихся заслонить их линейных крейсеры были уничтожены.

Однако при этом были сбиты все паучьи канонерки, а у Первой ударной группы еще остался триста шестьдесят один истребитель.

Бише возбужденно обратился к Прескотту:

– Господин адмирал! Нельзя упускать такую возможность! Мы перевооружим истребители штурмовыми ракетами типа FRAM и…

Ландрум засверкал глазами. Как и многие пилоты космических истребителей, раньше он неодобрительно косился на начальника оперативного отдела штаба, никогда не пилотировавшего истребитель. Однако Бише скоро усвоил гибкий подход к операциям ударной группы, Ландрум успокоился, и они прекрасно сработались. Однако старые предрассудки не умерли, а лишь затаились, пробуждаясь в трудные моменты.

– Если вы успели заметить, коммодор, – отрезал Ландрум, – наши эскадрильи понесли большие потери в ходе двух схваток, происшедших почти без перерыва. Вы же не считаете наших пилотов роботами?!

– Ваши напоминания излишни!..

– Довольно! – Негромкий голос Прескотта пресек зарождавшуюся перепалку.

– Стивен прав, – продолжал адмирал, подчеркнуто избегая фамилий и званий. – Нам нужны истребители для защиты от камикадзе. Кроме того, нельзя забывать и то, о чем мы стараемся не думать.

– Что вы имеете в виду? – спросила Мандагалла.

– «Пауки» наверняка вызвали сюда подкрепления не только из Первого гнезда, но и из более отдаленных систем. Кто знает, как долго им сюда лететь? Ударная группа появится здесь примерно через сутки, но паучьи подкрепления могут подоспеть еще раньше. Вот тогда-то нам очень пригодятся наши уцелевшие истребители. Поэтому, – продолжал адмирал, глядя прямо в глаза внезапно притихшим подчиненным, – вместо того чтобы использовать против «пауков» истребители, мы двинем на них наши тяжелые корабли. – Прескотт мрачно усмехнулся, глядя на ошеломленные лица слушателей. – Полагаю, «пауки» будут удивлены не меньше вас, – заметил он. – Поэтому мы поступим именно так. Паучья эскадра ослаблена потерей командных кораблей, и у нас есть все шансы выйти победителями из ракетной дуэли. Кроме того, нам больше не нужно преграждать противнику путь к узлу номер три, так как «пауки» не проявляют к нему особого интереса, а ударная группа появится из него всего через день, – негромко, но настойчиво добавил адмирал. – Решение принято. Прошу вас отдать соответствующие приказы.

Штабные офицеры закивали и стали расходиться, но Прескотт, словно внезапно о чем-то вспомнив, подозвал к себе начальника оперативного отдела штаба:

– Жак! Прошу вас на минуту задержаться.

На флагманском мостике царило напряжение. Никто не решался заговорить.

«Пауки» отказались принять сражение и отступали к узлу номер два, а Прескотт преследовал их, не сомневаясь, что вот-вот появятся корабли Заарнака.

Однако прошло еще два дня, и теперь в глазах всего экипажа «Ривы-и-Сильвы» светился немой вопрос: «Где же Заарнак?!»

Прескотту было все труднее и труднее смотреть в эти глаза.

«Отчасти в этом виноват я сам! – думал он, мучаясь мыслями, которые тоже не решался произнести вслух. – Я всех успокаивал и обнадеживал. Всем известно, что Второй ударной группе пришлось преодолеть такое огромное расстояние, на котором рассчитать точное время прибытия невозможно. Но мои люди забыли об этом, потому что я убедил их, что в совершенно определенный момент появится свет в конце туннеля… Но где же все-таки Заарнак?!»

Адмирал отогнал эти мысли, уставился на голографический дисплей, изображавший всю систему ЭП-5, но не нашел там ответа на мучивший его вопрос.

«Я позволил увлечь себя к узлу номер два, – признался себе Прескотт. – Мы уже почти рядом с ним. Это очень опасно. Хорошо бы послать в него разведывательные ракеты. Вот если бы они у меня были!..»

Горько усмехаясь своим мыслям, адмирал все-таки принял решение.

– Антея!

– Слушаю вас, господин адмирал!

– Прекратите преследование противника и оторвитесь от него.

– Будет исполнено! – Мандагалла не очень ловко старалась скрыть облегчение. – Я скажу Жаку, чтобы он…

Из отмеченного на главном дисплее невидимого узла пространства появилось множество багровых точек – условных обозначений вражеских кораблей.

Капитан флагмана наверняка тоже их увидел. Тут же завыла сирена, объявившая тревогу на корабле, но Прескотт ее не слышал.

– Покажите узел! – рявкнул он.

На крупномасштабном изображении было видно, что из узла вылетела туча канонерок.

Прескотт и начальница его штаба многозначительно переглянулись. Прибыли паучьи подкрепления, наверняка давно уже поставленные в известность курьерскими ракетами о нынешней позиции первой ударной группы. А ведь все ее истребители в ожидании сражения вооружены ракетами для ударов по тяжелым кораблям!..

– Перевооружайте истребители! – с деланным спокойствием приказал Прескотт.

Ирма Санчес, запыхавшись, влетела в ангар. На мониторе путь из кубрика до ангара был невероятно длинным. Однако Бруно Тольятти обогнал ее только в длинном коридоре, соединяющем стартовые площадки, на которых в готовности стояли четыре уцелевших истребителя Девяносто четвертой эскадрильи.

– Не стоило так торопиться, – с трудом проговорил запыхавшийся командир эскадрильи, кивнув на механиков, суетившихся вокруг истребителей, меняя внешние лазеры на космические «пушки». – Выходит, опять канонерки!..

– Боже мой! – пробормотала Ирма, прислонившись к переборке и приглаживая взъерошенные короткие черные волосы. – Опять!..

Два последних пилота, уцелевших из состава Девяносто четвертой эскадрильи, прибежали еще до того, как старший механик жестом показал им, что они могут занимать места в машинах. Пока техники подключали шланги ее скафандра к системе жизнеобеспечения, Ирма проверила остальные системы истребителя, а потом опустила забрало шлема. Буксировочные лучи подняли ее истребитель и установили его на катапульту. Перед Ирмой было анизотропное энергетическое поле, а за ним – усеянный звездами мрак. Другие эскадрильи уже начали стартовать, и палуба корабля дрожала, как мост под колесами товарного поезда.

Наконец настал черед Девяносто четвертой эскадрильи. Первым стартовал Тольятти. Потом ускорение вжало в кресло Ирму. Катапульта швырнула ее машину сквозь силовое поле. Покидая искусственную силу тяжести на борту монитора и проходя сквозь его силовое поле, Ирма, как обычно, испытала мгновенную дурноту. Впрочем, тошнота тут же прошла, и громадина «Анджелы Мартенс», совсем не похожей на изящные эскадренные авианосцы, стала уменьшаться на кормовом дисплее. Двигатель истребителя заработал. Ирма без особого труда нашла ориентиры в пространстве, но потом взглянула на тактический дисплей, и ей стало по-настоящему плохо.

Реймонд Прескотт тоже созерцал приближавшиеся канонерки.

Хотя некоторые паучьи кораблики погибли в результате совмещения по выходе из узла, ударной группе еще не приходилось сталкиваться с таким полчищем канонерок, а ведь сейчас у нее было гораздо меньше истребителей, чем раньше.

К счастью, до узла номер два было еще достаточно далеко, и союзники перевооружили и катапультировали истребители как раз перед тем, как их настигли канонерки. Сейчас истребители и канонерки сражались не на жизнь, а на смерть на короткой дистанции.

Истребителей было слишком мало. Им было не остановить все канонерки. Все больше и больше паучьих корабликов пробивалось к ударной группе, обстреливая ее корабли сверхскоростными штурмовыми ракетами и идя на таран. Корабли союзников начали гибнуть.

– Внимание, ракеты!

Взвыла душераздирающая сирена, предупреждающая о неизбежном столкновении. Прескотт и остальные члены экипажа на мостике опустили противоударные зажимы и забрала шлемов. Сразу после этого корабль ВКФ Земной Федерации «Рива-и-Сильва» стал содрогаться, словно от ударов огромного молота.

Когда все наконец закончилось, Прескотт, в отличие от многих других, был еще в сознании. Впрочем, он почти пожалел об этом, наблюдая за лихорадочной работой аварийных команд и изучая список погибших кораблей.

«Три гормских монитора, – с усилием повторял он про себя, – четыре гормских сверхдредноута, ударный авианосец «змееносцев», оба земных командных эскадренных авианосца…»

И это было еще не все – немало уцелевших кораблей получили повреждения еще большие, чем его флагман.

В довершение всего вслед за канонерками из узла пространства стали появляться тяжелые корабли. Один за другим они присоединялись к уже находившимся в ЭП-5. Теперь объединенная паучья эскадра в два с лишним раза превосходила своей численностью ударную группу Седьмого флота и двинулась к ней.

– Прикройте поврежденные корабли, – спокойно приказал Прескотт. – Используйте тяжелые корабли с мощной противоракетной обороной. Не подпускайте «пауков» к авианосцам… Надо бы отозвать истребители и реорганизовать их информационную сеть, но некогда. «Пауки» в любой момент могут атаковать нас челноками-камикадзе, и истребителям придется нас прикрывать.

Словно услышав последние слова адмирала, стоявший рядом с главным дисплеем Стивен Ландрум воскликнул:

– Господин адмирал! Паучьи челноки!

Ирма Санчес уже очень долго вела отчаянную схватку. В какой-то момент она увидела в отдалении вспышку, и в ее наушниках засвистели помехи. Это погиб Бруно Тольятти. Она почувствовала себя совсем одинокой в этом безнадежном бою.

Потом в ее наушниках прозвучал чей-то дрожащий голос. Она не сразу поняла, что говорит младший лейтенант Месвами – молокосос, хваставшийся своими подвигами в Первом паучьем гнезде.

– Господин лейтенант! Прорвалась группа паучьих челноков! Нам их не перехватить. Они летят прямо к «Анджеле Мартенс»!

Сначала уставшая Ирма не могла понять, почему Месвами говорит об этом именно ей, а потом до нее дошло, что новый заместитель Тольятти по оперативным вопросам тоже погиб, и она осталась старшим по званию офицером своей эскадрильи.

Она взглянула на тактический дисплей: сопляк Месвами прав! Она постаралась перебороть смертельную усталость и позабыть горе.

– Попробуем их догнать! – рявкнула она. – За мной!

Вслед за этим она думала только о том, что надо любой ценой догнать и уничтожить эти челноки.

Реймонд Прескотт наблюдал за тем, как остатки его штурмовых групп борются с челноками-самоубийцами. Потом он набрал побольше воздуха в грудь, поднял глаза от дисплея и кивнул Мандагалле и Бише.

– Пора отходить, – негромко сказал он. – Идем к узлу номер три.

В суматохе последних часов никто не заметил, как на флагманский мостик поднялся Мукерджи. Обычно Прескотту удавалось не допускать его туда во время боя, хотя от его присутствия на совещаниях в штабной рубке было и не отвертеться.

Покрытое каплями холодного пота лицо Мукерджи светилось надеждой.

– Вы собираетесь уйти в ЭП-4?

– Ни в коем случае, адмирал Мукерджи. Вы что, забыли о кораблях, оставшихся в ЭП-6? Что с ними станет, если их там бросить?!

– Но ведь мы все погибнем, если немедленно не отступим в ЭП-4!

– Коммодор Мандагалла, – ледяным тоном сказал Прескотт, глядя прямо в глаза Мукерджи, – сейчас я разъясню вам мой приказ. Мы будем двигаться к узлу номер три таким курсом, что противник сможет отрезать нас от него.

На мостике повисло гробовое молчание, нарушаемое только шумом все еще трудившихся аварийных команд. Потом Мукерджи едва слышно прошептал:

– Вы сошли с ума!

– А вы, адмирал Мукерджи, арестованы за неповиновение командиру, – с довольным видом сказал Прескотт.

Не веря своим ушам, Мукерджи разинув рот смотрел на Прескотта, но тот, не обращая на Мукерджи ни малейшего внимания, повернулся к дисплею.

Мукерджи беспомощно огляделся по сторонам. Офицеры штаба Прескотта избегали смотреть ему в глаза. Он повернулся и двинулся было к лифтам, но остановился и снова повернулся к Прескотту. Его лоснившееся от пота лицо было искажено ужасом, в котором сквозило нечто большее, чем просто страх смерти.

Даже если Прескотт чувствовал на себе взгляд Мукерджи, он не подавал вида, пристально следя за дисплеем, на котором условные обозначения кораблей его ударной группы двигались в общем направлении сиреневой точки, обозначавшей узел номер три, а багровые точки паучьих тяжелых кораблей постепенно вклинивались между ними и узлом. Мукерджи смотрел на эти обозначения с таким ужасом, словно видел на дисплее палача, намыливавшего веревку. Тянулось тягостное молчание. Даже аварийные команды стали меньше шуметь по мере того, как ударная группа двигалась навстречу неминуемой гибели.

Потом Прескотт словно увидел на дисплее нечто долгожданное. Он решительно выпрямился и повернулся к офицерам своего штаба:

– Ложитесь на курс, о котором я сообщил вам заранее!

– Будет исполнено!

Начальник оперативного отдела штаба Прескотта стал раздавать приказы. Мукерджи опять не поверил своим ушам, но слух его не подводил. Зеленые условные обозначения на дисплее стали разворачиваться, ложась на курс, который только что произнес Жак Бише. Теперь ударная группа летела в сторону от узла номер три, прямо в глубь звездной системы ЭП-5.

Мукерджи смотрел на Прескотта так, словно перед ним был скорпион или опасный маньяк, как он, собственно, только что и назвал своего командира.

«Пауки» тоже изменили курс и пустились в погоню за кораблями союзников, развернувшись кормой к узлу номер три. Мукерджи наконец нашел в себе силы заговорить.

– Господин адмирал, – хриплым голосом начал он, – я…

Внезапно фиолетовый узел пространства озарился зеленым огнем, и Мукерджи осекся, глядя, как в ЭП-5 врываются первые орионские авианосцы.

Ошеломленное молчание на мостике тут же потонуло в ликующих возгласах.

Как только на орионских авианосцах стабилизировались электромагнитные катапульты, с них начали стартовать истребители. Тучи этих смертоносных юрких машин бросились прямо на «пауков».

– Они совсем рядом с противником, – рассуждал вслух Прескотт. – Значит, на каждом истребителе стоит по два излучателя первичной энергии. – Он повернулся к Мандагалле и Бише: – Разворачиваемся! Может, мы успеем взять в клещи некоторые корабли противника!

– Будет исполнено! – сверкая ослепительной улыбкой, ответила Мандагалла.

Мукерджи с трудом пришел в себя.

– Но как же вы… – начал он, но замолчал под суровым взглядом Прескотта.

– Я знал, что клык Заарнак скоро появится, – ледяным тоном ответил командующий Седьмым флотом. – Если помните, я не раз об этом говорил.

– Но об этом-то вы не говорили! – брызжа слюной, воскликнул Мукерджи, с возмущенным видом тыча пальцем в дисплей.

– Об этом я не говорил всем подряд, – все тем же ледяным тоном согласился Прескотт. – К чему было это делать, если кое-кто не желал понять, почему я так уверен в том, что Заарнак появится вовремя? Сам же я в этом не сомневался. Поэтому два дня назад я приказал коммодору Бише отправить курьерскую ракету коммодору Хирогоме.

Мукерджи невольно кивнул. Коммодор Стефания Хирогома командовала с борта разведывательного крейсера типа «Гунн» под названием «Команч» боевой группой в составе шести замаскированных кораблей, патрулировавших в ЭП-4.

– Эта курьерская ракета доставила ей подробные сведения об известных нам паучьих силах в ЭП-5. Я приложил к ней анализ возможных намерений противника и указал, что он наверняка скоро получит значительные подкрепления. Я приказал коммодору Хирогоме связаться с клыком Заарнаком по его прибытии в ЭП-4 и передать эту информацию, предложив ему направить в ЭП-5 свои авианосцы. Поскольку я подозревал, что «пауки» пристально наблюдают за узлом пространства, я приказал коммодору Хирогоме и клыку Заарнаку не отправлять мне курьерских ракет, подтверждающих прибытие второй ударной группы Седьмого флота в ЭП-4. Вместо этого коммодор Хирогома должна была послать нам ракету в семь ноль-ноль сегодня утром в том случае, если бы Заарнака еще не было. «Пауки» не должны были догадаться о том, что мы поддерживаем связь с приближающимися подкреплениями, а клык Заарнак с помощью разведывательных ракет наблюдал из ЭП-4 за происходящим в ЭП-5, поджидая самый благоприятный момент, чтобы здесь появиться.

Лицо Прескотта озарила в высшей степени зловещая усмешка, и Мукерджи сжался в комок.

– В отличие от кое-кого, – сказал Прескотт с нескрываемым презрением, – я не сомневался в том, что Заарнак поймет мои намерения и наилучшим образом использует наши маневры и паучью реакцию на них.

– Господин адмирал, я не знал… То есть я…

– Прошу вас замолчать, – сурово сказал Прескотт. – Отправляйтесь к себе в каюту и не смейте ее покидать!

Он отвернулся от Мукерджи, подошел к Мандагалле и стал наблюдать на главном дисплее за тем, как орионские истребители кромсают паучьи тяжелые корабли излучателями первичной энергии. Теренций Мукерджи еще несколько секунд смотрел на Прескотта глазами, полными ужаса, стыда и ненависти.

Потом он повернулся и нетвердыми шагами направился к лифтам.

С появлением штурмовых аппаратов с новых кораблей неприятеля стало ясно, что эту систему не удержать.

Враг явно знает, где находится невидимый узел. Значит, система Франос в опасности. Если позволить неприятелю сейчас уничтожить все соединение Флота на большом расстоянии с помощью новых штурмовых аппаратов, Франос некому будет защищать.

Остается только немедленно оторваться от врага и отойти. Конечно, новые потери неизбежны и во время отхода, но большинство кораблей успеет уйти во Франос!

– Садитесь, лейтенант Санчес!

Ирма села, и коммандер Георгиу оторвал глаза от лежавшей перед ним бумаги:

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Коммандер Тольятти был блестящим офицером!

– Так точно! – сказала Ирма и подумала: «Так почему же тебе не оставить меня в такой момент в покое?!»

– Он довольно долго был вашим командиром, и я ознакомился с вашим послужным списком. Вы летаете в состава Девяносто четвертой эскадрильи с момента удара из Зефрейна и накопили солидный боевой опыт, сослуживший вам добрую службу после гибели коммандера Тольятти. Ведь вы не только сами вернулись живой на корабль, но и вывели из боя последнего уцелевшего пилота вашей эскадрильи.

– Я очень старалась!

– Но теперь от Девяносто четвертой эскадрильи остались только вы и этот пилот, которого недавно перевели к вам из эскадрильи, расформированной в Первом паучьем гнезде. Так что из первоначального состава вашей эскадрильи остались только вы, лейтенант.

Ирме как-то не думала об этом, но…

– Так точно!

– Вам известно, что со второй ударной группой прибыли новые истребители и пилоты, которые нам так нужны, чтобы хоть как-то привести в порядок штурмовые группы наших авианосцев. Однако ввиду больших потерь эскадрильи придется реорганизовывать. Вас и младшего лейтенанта Месвами, а также механиков бывшей Девяносто четвертой эскадрильи переведут в эскадрильи, которые не понесли таких страшных потерь.

Услышав от начальника, что с ней не собираются делать ничего страшного, Ирма несколько секунд чувствовала вполне понятное облегчение. Она по-прежнему будет делать свое дело под командой профессиональных военных, которые будут отвечать за ее дальнейшее существование!

Потом до нее дошел настоящий смысл слов Георгиу.

Значит, эскадрилью расформируют! Но как же?!

– Значит, нашей эскадрильи больше не будет?! – Ирма выпалила это, прежде чем поняла, что она говорит.

– Мне очень жаль, но выхода нет… В противном случае придется назначить командиром эскадрильи вас и дать вам совсем неопытных пилотов… – Георгиу замолчал, вопросительно глядя на Ирму.

«Меня? Командиром эскадрильи?! Да ведь командир всегда делает за остальных пилотов всю дурацкую писанину, следит за выполнением идиотских требований начальства… А теперь командиром буду я?!»

Сначала это показалось Ирме полным абсурдом, и она уже раскрыла рот, чтобы наотрез отказаться, но…

Расформировать эскадрилью – значит еще раз убить Тольятти!

– Я попробую, – сказала Ирма не своим голосом.

К ее невероятному удивлению, на губах Георгиу заиграло что-то вроде улыбки.

Но ведь он не умеет улыбаться!

Потом лицо командира штурмовой группы приняло привычное серьезное выражение, и Ирме подумала, что ей почудилось.

– Поймите меня правильно, лейтенант! Вас не оставят командовать эскадрильей навсегда. У вас просто неподходящее звание. Эскадрильей должен командовать капитан-лейтенант, а вы и старший лейтенант без году неделя, и никто не станет ни с того ни с сего повышать вас в звании. Вы будете командовать эскадрильей только до конца операции.

– Я понимаю…

– Ну вот и хорошо. Сейчас я отдам необходимый приказ и объявлю его остальным пилотам, а потом доложу капитану Ландруму, что Девяносто четвертая эскадрилья цела!