Выбор Шивы

Глава 2 Так ковался меч

Челнок ВКФ Земной Федерации, предназначенный для особо важных персон, медленно двигался в космическом пространстве. Этот аппарат был крупнее обычных космических катеров, перевозивших адмиралов с корабля на корабль, но все равно казался букашкой по сравнению с гигантским кораблем, возле которого кружил.

На самом деле в сегодняшней экскурсии не было особой необходимости. Все адмиралы на борту челнока – земляне, орионцы, гормы и «змееносцы» – уже не раз видели это чудовищное сооружение на голографических дисплеях и экранах мониторов. Они знали назубок особенности его конструкции и вооружения, и все-таки этого ознакомительного полета было не избежать. Все находившиеся на борту челнока ежедневно работали с данными в электронном формате и, для того чтобы до конца в них поверить, должны были увидеть своими глазами и потрогать руками то, о чем в них говорилось.

Командующий космическими укреплениями альфы Центавра Оскар Петерсен с удовольствием предоставил им такую возможность. Его космический челнок был очень комфортабелен, но сейчас использовался не потому, что его пассажиры нуждались в роскоши. Дело было в том, что он и еще четыре челнока, следовавшие у него за кормой, отличались особой вместительностью. Однако и этим пяти челнокам придется проделать шесть рейсов, чтобы доставить всех любопытных адмиралов на борт сверкающего сверхпрочными сплавами новехонького гиганта!

За иллюминаторами челнока проплывал борт «Горацио Спрюэнса» – первого чудовищного монитора ВКФ Земной Федерации. Петерсен привык к колоссальным рукотворным объектам. Подавляющее большинство крупных орбитальных станций возле обитаемых планет даже превосходило монитор своими размерами. Однако почти все они предназначались для обработки грузов, обслуживания и ремонта грузовых кораблей, погрузки и выгрузки пассажиров – словом, для чего угодно, кроме борьбы с врагами человечества. Хотя огромная станция космического слежения, с борта которой Петерсен командовал космическими крепостями альфы Центавра, была вооружена до зубов и безусловно превышала размерами «Спрюэнса», главное различие между ней и монитором заключалось в том, что космическая крепость была обречена на неподвижность. Случись что, она будет сражаться до конца и погибнет в Центавре! Гигантский же «Спрюэнс» с его ракетными установками и силовыми излучателями может лететь куда угодно. Он не будет ждать, пока противник нанесет первый удар, а сам найдет и уничтожит его!

Вокруг монитора еще суетились строительные корабли, а рабочие в скафандрах доделывали последние работы, ползая, как микробы, по его безбрежному корпусу. При виде монитора в голову в очередной раз приходило избитое сравнение с непреодолимой природной силой. Пусть он тихоходен и неповоротлив по сравнению с остальными кораблями, не исключая сверхдредноуты, но он в два раза больше и мощнее любого из них!

Сам Петерсен спроектировал бы монитор немного по-другому. На его вкус, конструкция этого корабля была слишком традиционной, хотя равное количество дальнобойного оружия и вооружений для ближнего боя и не раз спасало от гибели корабли ВКФ Земной Федерации. Иметь возможность поразить противника на любом расстоянии, не держась от него на безопасной дистанции, приятно, спору нет! Однако сейчас «пауки», пожалуй, поступили разумнее землян. Трудно даже представить себе количество ракет, которыми засыплют корабли союзников объединенные информационной сетью шестерки паучьих мониторов, вооруженных лишь ракетными установками!

Конечно, Петерсену было грех жаловаться на то, что с ним не посоветовались, – Бюро кораблестроения поинтересовалось его мнением. Более того, сотрудники Бюро предложили высказывать свои пожелания к конструкции новых кораблей всем высшим офицерам Фортификационного командования, не говоря уже об офицерах Ударного флота, которым предстояло вести мониторы в бой. При этом многие пожелания Фортификационного командования были учтены, а бортовых ракетных установок мониторов типа «Спрюэнс» должно было хватить, чтобы их шестерки обрушили на противника град ракет

«А ведь эти замечательные корабли могли бы стать еще лучше, будь у нас побольше времени для их проектирования», – подумал Петерсен.

Он тихо вздохнул и стал созерцать борт огромного корабля. Слева от Петерсена сидел владетель Хинак, и земной адмирал спрятал улыбку, услышав, как орионец с чувством замурлыкал. Петерсен достаточно хорошо знал орионцев и понимал, что они мурлычут, когда люди вздыхают. А сейчас Хинаку было от чего мурлыкать.

Орионец тоже жалел о том, что «Спрюэнс» и орионские мониторы пришлось создавать в страшной спешке. Впрочем, Хинака больше всего расстраивало не сравнительно небольшое количество ракетных установок монитора, а отсутствие на нем ангаров для космических штурмовиков.

Ванесса Муракума тоже услышала мурлыканье Хинака и даже отвернулась, чтобы не рассмеяться, глядя, как Петерсен прячет в рукав улыбку. Сейчас ей не пристало хихикать, хотя она сразу и догадалась, о чем думает начальник космических укреплений Центавра. Она не обсуждала конструкцию монитора с командующим орионским Третьим флотом, да в этом и не было необходимости – владетель Хинак регулярно печатал свои статьи в периодическом издании «Хееран Салкаарн Нашаан».

Хотя Ванесса и не понимала орионскую речь, она свободно читала на литературном и разговорном орионском, интересовалась орионскими военными периодическими изданиями и знала, что статьи Хинака вызывают большой интерес у орионских военных, несмотря на оригинальные взгляды их автора. Конечно, «Хееран Салкаарн Нашаан», похожий на «Вестник Федерального военно-космического института», мог не хуже этого земного журнала толочь воду в ступе по вопросам стратегии и военно-политической перспективы, но его статьи на оперативно-тактические темы отличались завидным здравомыслием, потому что ВКФ Орионского Ханства хорошо знал, какого типа корабли ему требуются для решения стоящих перед ним тактических задач.

Аргументы орионского журнала всегда были безукоризненно логичными, а порой даже блестящими, но в конечном итоге логику определяют глубоко укоренившиеся культурные традиции, превратившиеся в подобие инстинкта. Земляне в этом отношении мало чем отличались от «усатых-полосатых», но орионский кодекс чести под названием «Путь воина» требовал, чтобы каждый орионец рисковал своей жизнью в поединке с врагом. Этот кодекс, свято чтимый орионцами на протяжении многих столетий, возводил в культ наступательные действия. Даже при вынужденной стратегической обороне орионцы всегда искали возможность перейти в тактическое наступление, редко беспокоясь о собственной безопасности. Когда земляне впервые столкнулись с ними, «усатые-полосатые» применяли в бою множество маленьких космических корабликов, хотя и были достаточно развиты в техническом отношении, чтобы строить – пусть и в меньших количествах – крупные и хорошо защищенные корабли вроде тех, с помощью которых уродливые, безволосые и крайне малочисленные земляне умудрились их одолеть. В конце концов орионцы крайне неохотно перешли к строительству таких же кораблей. Им пришлось это сделать, потому что без кораблей, равных по живучести и силе огня кораблям противника, ни о какой победе в бою не могло быть и речи. Потом земляне и орионцы обнаружили, что ригельцы изобрели одноместный космический штурмовик, который снова дал шанс героям-одиночкам покрыть себя славой в бою. Конечно, отдельные офицеры ВКФ Земной Федерации, утверждавшие, что орионцы до сих пор благодарны ригельцам, явно преувеличивали – ведь ригельцы без разбора истребляли не только землян, но и орионцев! Однако все понимали, что ВКФ Орионского Ханства преодолел кризис лишь тогда, когда его прославленные воины получили возможность по отдельности отличиться на своих истребителях. Со времен Третьей межзвездной войны все орионские тяжелые корабли несли на борту эскадрильи космических истребителей, несмотря на то что их ангары и помещения для их обслуживания крайне мешали на кораблях, не являвшихся космическими авианосцами. Нетрудно было предугадать, как отреагирует любой орионец на корабль, превосходящий размерами сверхдредноуты, к которым ВКФ Орионского Ханства никогда не питал особой приязни: «Клянусь Валхой! Представляете, сколько истребителей он сможет принять на борт!» Орионцы вообще горячо поддерживали любые операции с использованием космических штурмовиков.

Петерсен же не входил в число фанатичных поклонников космических истребителей. Он считал, что корабль, идеально приспособленный для штурма узлов пространства, должен быть напичкан ракетными установками и силовыми излучателями и защищен толстенной броней и мощнейшими электромагнитными щитами. Сейчас он изо всех сил старался не показать, как его смешит представление орионского адмирала об идеальном мониторе.

– Весьма внушительный корабль, – сказал владетель Хинак.

Хотя Ванесса и не уловила интонацию орионца, ей показалось, что Хинак лукаво пошевелил ушами и хитровато склонил голову набок, искоса поглядывая на Петерсена. Впрочем, она плохо разбиралась в мимике орионцев, а слова Хинака переводил гнусавым механическим голосом компьютер, установленный на борту одного из строительных кораблей, витавших вокруг монитора.

– Конечно, истинные достоинства кораблей такого размера станут очевидны только после появления аналогичных по величине авианосцев. Если будет создан корабль, способный с боем пробиться сквозь узел пространства с истребителями на борту и катапультировать их, мы сможем…

– Разумеется, – чуть-чуть поспешнее, чем допускали приличия, перебил Хинака Петерсен. – Мы знакомы с характеристиками вашего корабля типа «Шернак». Весьма внушительно! Целых девяносто шесть истребителей на борту! Впрочем, производство таких кораблей начнется не скоро…

К счастью, Петерсену хватило такта не сказать «производство таких кораблей на заводах Земной Федерации», но Ванесса подозревала, что эти слова вертелись у земного адмирала на языке.

– По правде говоря, я бы и сам внес в проект «Спрюэнса» кое-какие изменения, но мы не могли экспериментировать с самыми первыми кораблями нового класса. Согласитесь, их нужно было как можно скорее ввести в строй, и конструкторам пришлось пойти простым традиционным путем. Ведь и вы поступили так же! Об этом говорят особенности двух других типов орионских мониторов, чертежи которых вы нам продемонстрировали. Состав их вооружений представляет собой компромисс между…

– Сейчас не время об этом! – вмешалась Эллен Макгрегор.

Командующая Вооруженными силами Земной Федерации, естественно, была знакома с проектами всех мониторов союзников. Как и Петерсену, ей хотелось бы видеть в ВКФ Земной Федерации немного более специализированные мониторы, но времени на их проектирование было действительно в обрез, и Макгрегор без особого энтузиазма утвердила решение Бюро кораблестроения строить корабли с проверенными и хорошо зарекомендовавшими себя комбинациями систем вооружения. Такие корабли можно было запустить в серию в кратчайшие сроки, не тратя драгоценное время на поиски нового, пусть и совершенного во всех отношениях решения. Проект «Спрюэнса» был утвержден через три месяца после провала операции «Дихлофос», а строительство монитора началось через пятьдесят девять дней после утверждения проекта.

«Мы побили все рекорды! – напомнила себе Эллен Макгрегор. – ВКФ Земной Федерации никогда еще так стремительно не воплощал в жизнь свои проекты. Особенно проект корабля таких размеров!»

Теперь у конструкторов было еще два месяца на разработку монитора типа «Говард Андерсон» – командной версии «Горацио Спрюэнса». Два месяца – это немного, но они проработают его проект еще тщательнее!

«А ведь скоро появятся и эскортные мониторы!» – потирая руки, подумала Макгрегор. Бюро кораблестроения еще не решило, как назвать головной корабль этого класса, но Макгрегор это не очень волновало. Предполагалось, что его назовут «Ханна Аврам», но Макгрегор интересовали его возможности, а не название. Уже много лет она твердила, что легкий крейсер противоракетной обороны с его ничтожной способностью бороться с ракетами и истребителями противника – полный абсурд, занимающий бесценное место в информационной сети, объединяющей боевую группу линкоров или сверхдредноутов, не говоря уже о чудовищных мониторах. Сняв с мониторов типа «Спрюэнс» установки для запуска тяжелых ракет и крупные энергетические излучатели, конструкторы смогли установить на них бесчисленное множество установок для запуска обычных ракет и систем противоракетной обороны. Такие мониторы встретят паучьи ракеты тучей ракет-перехватчиков, которой хватит даже на ракетный залп шестерки мониторов противника, объединенных информационной сетью! Пренеприятнейший сюрприз ждет и первое же полчище паучьих камикадзе, не говоря уже о том, что эскортный монитор сотрет в порошок любой корабль противника, неосторожно приблизившийся к нему на расстояние полета обычных ракет!

Впрочем, Макгрегор предпочитала трезво смотреть на вещи, хотя проект эскортных мониторов и делал честь разработавшему их Бюро кораблестроения и заводам Индустриальных Миров, запустившим их в производство в кратчайшие сроки, не затормозив этим строительство мониторов типов «Спрюэнс» и «Андерсон». А этого не добилась бы ни одна звездная нация в известной части галактики… При этом Макгрегор опасалась, что даже сегодняшняя необычная для Оскара Петерсена сдержанность не удержит его от того, чтобы прокомментировать «усредненные» проекты орионских мониторов, во многом уступающих в техническом отношении земным, постройка которых к тому же еще не начата.

– Наш союз, – начала она, улыбаясь владетелю Хинаку сжатыми губами, – силен разнообразием конструкций своих боевых кораблей. Если каждая из входящих в него наций воплотит в жизнь свои взгляды на оптимальные средства борьбы с нашим нынешним противником, мы в конечном итоге найдем компромисс и построим безупречный боевой корабль.

Слова Макгрегор произвели большое впечатление на Ванессу Муракуму.

«Черт возьми! – подумала она. – Став командующей Вооруженными силами Земной Федерации, Эллен стала настоящим оратором! Могу поспорить, она теперь может прижать к ногтю ублюдков из Законодательного собрания!»

Ванесса улыбнулась, заметив, что ее отношение к политикам уже почти не отличается от того, которым славился при жизни Иван Антонов. Впрочем, на ее лице тут же погасла улыбка. Ей тяжело было вспоминать о погибшем человеке, считавшемся живой легендой и летавшем вместе с ней освобождать Юстину. За то, что она разрешила председателю Объединенного комитета начальников штабов рисковать своей бесценной жизнью во время этой операции, Ханна Аврам в свое время чуть не свернула Ванессе шею… Нет, о Ханне тоже слишком больно думать…

– Желаете ли вы ознакомиться поближе с какими-либо другими особенностями конструкции монитора, прежде чем мы вернемся на Новую Терру? – спросила Макгрегор, пробудив Ванессу от тяжелых мыслей. Никто не ответил, хотя парочка высокопоставленных офицеров и продолжала смотреть из иллюминаторов на гигантский корабль с видом детишек, которых укладывают спать. Макгрегор сделала вид, что не замечает их, и челнок повернул в сторону от колоссального корабля.

Пассажирский салон наполнили негромкие голоса офицеров, обсуждавших увиденное, а Ванесса Муракума устроилась поудобнее в мягком кресле и закрыла глаза с видом человека, желающего подумать о своем. Она не имела ничего против сидевшего рядом с ней адмирала «змееносцев», но сейчас ее занимали совсем другие мысли.

Внезапно в ее наушниках раздался негромкий мелодичный звук, и она выпрямилась в кресле, узнав сигнал срочного сообщения.

– Господин адмирал! – сказал по выделенному каналу вежливый голос из центра связи кораблестроительного завода. – Председатель Объединенного комитета начальников штабов приглашает вас к себе в удобное для вас время.

У Ванессы забилось сердце. Она достала портативное коммуникационное устройство, подтвердила получение деликатно сформулированного приказа, снова откинулась в кресле, повернула голову к иллюминатору и стала лихорадочно думать, разглядывая россыпь блистающих звезд.

Так быстро! Вот уж не ожидала! Интересно, что мне сулит такая поспешность владетеля Тальфона?

Она думала об этом на протяжении всего обратного полета на Новую Терру, но так и не нашла ответа.

Секретарь проводил Ванессу в кабинет Ктаара’Зартана. Она сразу же заметила там земной письменный стол и такие же стулья, хотя повсюду и лежали подушки, на которых привыкли восседать орионцы. Стол стоял у выходившего на восток окна, а за окном было солнечное утро. Прикрыв глаза ладонью, Ванесса разглядела, что у председателя уже два посетителя. Она пошла по ковру к столу, и один из них, невысокий землянин, поднялся ей навстречу. Потом Ктаар заговорил.

– Рад вас видеть, адмирраал Мурракуума, – раздался у нее в наушниках голос переводчика. – Вы уже знакомы с клыком Заарнаком и клыком Прресскоттом?

– Мы как-то встречались.

Ванесса взглянула на Заарнака и Реймонда Прескотта, которого Ктаар и остальные его сородичи всегда награждали орионским воинским званием.

Она краем уха слышала, что тело Прескотта состоит наполовину из протезов, но он, видимо, так к ним привык, что это было почти незаметно. Даже со сверкавшей сединой на висках он не казался преждевременно постаревшим после пережитых испытаний. Впрочем, пристально вглядевшись в его карие глаза, Ванесса поняла, что они могут рассказать очень многое.

Прескотт встал в знак уважения к Ванессе, награжденной орденом Золотого Льва. Хотя, в этом отношении он мало чем от нее отличался – среди пестревших у него на груди наград выделялась очень любопытная орденская ленточка. ВКФ Земной Федерации пришлось спешно изобретать для нее цвета: орионцы не пользовались такими ленточками, а никто не ожидал, что они наградят землянина орденом «Итирр’Дой’Ханхак», ведь кроме Прескотта за всю историю Орионского Ханства этой награды были удостоены лишь два представителя иных рас, причем оба они были гормами. Впрочем, гормов наградили задолго до того, как Реймонду Прескотту и ненавидевшему все чужое – и особенно земное – мракобесу Заарнаку’Диаану волей судьбы пришлось вместе защищать население планет-близнецов в звездной системе Алуан и многие миллиарды орионцев в следующих звездных системах. «Пауки» бросили против незначительных сил Прескотта и Заарнака еще больше кораблей, чем против Ванессы Муракумы в Скоплении Ромул, и все же земляне и орионцы устояли. Ванесса знала, что не прошедшим этот ад вместе с Прескоттом и Заарнаком не понять, чего им это стоило. А ведь они не просто устояли, а перешли в контрнаступление против превосходящих сил противника, освободили систему Тельмаса и тем спасли еще полтора миллиарда орионцев. Во время этих сражений Прескотт потерял руку, а увенчавший себя воинской славой Заарнак’Диаан стал Заарнаком’Тельмасой, основателем и первым «ханхаком» клана Тельмаса. В конце концов Прескотта с Заарнаком осыпали почестями и наградили орденами «Итирр’Дой’Ханхак».

– Мне давно хотелось поговорить с вами, адмирал Прескотт, – сказала Ванесса Муракума, протягивая ему руку. – Я хотела лично рассказать вам, до какой степени система Юстина обязана своим освобождением мужеству вашего брата. Я не встречала людей отважнее.

Прескотт улыбнулся Ванессе:

– Эндрю у нас сорвиголова. Я ему не чета.

– Расскажите об этом кому-нибудь другому, – буркнул Заарнак.

– И все же в Юстине Эндрю превзошел самого себя, – продолжал Прескотт, кротко улыбнувшись своему брату по крови. – Не каждый согласился бы остаться в этой звездной системе после отхода адмирала Муракумы в Сарасоту. Моему брату пришлось затаиться, выключив силовое поле! Натолкнись «пауки» на его корабль, они уничтожили бы его одной ракетой…

Прескотт покачал головой и снова улыбнулся, но Ванесса продолжала с совершенно серьезным видом:

– Это правда! С выключенными двигателями «Даяк» не смог бы уклониться от паучьей ракеты. Но именно отсутствие электромагнитного излучения включенного двигателя и спасло корабль вашего брата. «Пауки» его не заметили… А ведь когда от него целый месяц не поступало известий, мы считали его погибшим. Впрочем, когда ваш брат наконец рискнул прислать курьерскую ракету, она доставила нам бесценные сведения.

– Насколько я знаю, – сказал тоже посерьезневший Прескотт, – эта информация позволила вам совершить рейд в Юстину и спасти несколько тысяч мирных жителей.

Заметив исказившую лицо Ванессы гримасу боли, пораженный Прескотт замолчал. Какие же струны в душе Ванессы затронуло упоминание об одном из ее самых блестящих подвигов – рейде в Юстину, во время которого она вырвала тысячи землян буквально из лап «пауков», готовых их пожрать? Ведь никто же не винит ее в том, что она спасла не всех! Этого не смогли бы сделать ни Говард Андерсон, ни сам Господь Бог!

Через несколько мгновений Ванесса пришла в себя и негромко заговорила:

– Я очень переживала за вашего брата и обрадовалась тому, что он жив. По моему представлению его досрочно произвели в коммодоры.

– Хочу воспользоваться возможностью и поблагодарить вас за это, – сказал Прескотт, поспешив перевести разговор на другую тему, чтобы из памяти Ванессы поскорее улетучились разбуженные его словами тени. – Теперь мой брат командует боевыми кораблями, эскортирующими астрографические флотилии.

– Строго между нами, – вставил Ктаар, – комаандующщая Макгрреегор собирается снова повысить Эндрю Прресскотта в звании… Кстати, это напомнило мне о том, зачем я пригласил вас сюда!

Даже Ванесса поняла, что Ктаар заговорил деловым тоном, и они с Прескоттом уселись в кресла.

– Я хочу поговорить с вами о планах удара из Зефрейна, – начал Ктаар. На самом деле он сказал не «Зефрейн», а «Заайя’Фараан», потому что именно так окрестили эту звездную систему открывшие ее орионцы. Впрочем, Ванесса сразу поняла, о чем идет речь, и ее сердце бешено застучало.

Даже если она чем-то выдала волнение, Ктаар не подал вида, что это заметил.

– Во-первых, – продолжал он, – я по-прежнему считаю, что эту операцию надо начать как можно скорее, хотя удар по «паафукам» до вступления в строй наших мониторов и связан с риском. Мне нет необходимости объяснять вам, в чем он заключается. Об этом достаточно много говорили земные политики.

Орионец подергал мохнатыми ушами, и Ванесса поняла, что блестящий иссиня-черным мехом Ктаар не без удовольствия вспоминает русскую площадную брань, которой обычно разражался Иван Антонов при одном упоминании о политических деятелях.

– Впрочем, и среди моего народа многие очень боятся ответного удара паучьих мониторов по Рефраку, граничащему с Зефрейном. Однако я сам и остальные мои коллеги по Объединенному комитету начальников штабов считаем, что можем рискнуть, чтобы поскорее перехватить стратегическую инициативу. Кроме того, – с многозначительным видом добавил Ктаар, – я уполномочен заявить, что Хан’А’Ханайи полностью согласен с мнением Объединенного комитета и приказал принять участие в операции всему военно-космическому флоту народа Зеерлику’Валханайи.

Все три адмирала подпрыгнули в креслах.

Впервые услышав титул орионского правителя, земляне тут же стали называть его «ханом», а его империю – «ханством». Орионцы, наподобие Ктаара, знакомые с историей прародины человечества Земли, просто не знали, что об этом и думать. Впрочем, даже они не спорили с тем, что это земное название вполне подходит для государственного образования, прибегавшего в период своей экспансии до Первой межзвездной войны к «профилактическим» ядерным бомбардировкам населенных планет. Кроме того, это название было подходящим и с другой точки зрения: орионский Хан был абсолютным монархом. Его власть ограничивалась лишь практически невероятной в современном мире возможностью его физического устранения «ханхатами’вилькшатанами» – «мастерами ритуальных убийств». Для орионцев демократия была лишь очередным проявлением человеческой глупости, или, как они вежливо говорили, эксцентричности. Если Ктаар уговорил принять план операции своего венценосного родственника, с Орионским Ханством в этом отношении больше не будет никаких затруднений!

Заарнак издал низкий горловой звук,

– Лично я надеюсь, что «паафуки» нанесут ответный удар мониторами! – Сказав это, Заарнак тут же повернулся к своему брату по крови: – Не думай, Реймоонд, что я забыл о землянах, строящих космические укрепления и живущих на обитаемой планете Заайя’Фараан! Кстати, как она называется?

– Ксанаду, – подсказал Прескотт.

– Я понимаю, что их жизнь может оказаться в опасности. Но вспомни о том, что с момента передачи вам этой звездной системы вы так напичкали ее космическими укреплениями и минными полями, что теперь их там не меньше, чем в Центавре. Если вы с первым клыком Макгрреегор покрошили «паафуков», штурмовавших Центавр, почему бы не расправиться с ними у врат Заайи’Фараан?! Не забывай, что, потеряв мониторы, «паафуки» сидят в Андерсооне-1 тише воды и ниже травы!

– Это лишь догадка! – вставила Ванесса. – А вдруг они основательно готовятся к новому штурму Центавра!

– Но подумайте сами! – настаивал Заарнак. – Теперь мы знаем, сколько средств и времени уходит на постройку монитора, а нам неизвестно, насколько мощна промышленная база противника. Даже ваш знаменитый Сандеерс не выдвинул по этому поводу ни одной гипотезы! И все же ни одна нация не может как ни в чем не бывало терять одну эскадру мониторов за другой!

Ктаар улыбнулся, слушая своего сравнительно молодого и пылкого соплеменника:

– В ваших словах много правды, Заарнак’Тельмаса. Поэтому-то Стратегический совет и решил, что мы можем рискнуть подвергнуться контратаке противника. Провоцировать же ее нельзя по политическим соображениям, – во второй раз за сегодняшнюю встречу вздохнул Ктаар. – Никто не станет слушать даже самые разумные ваши доводы. Так что выбросьте это из головы!

– Как прикажете, владетель Тальфон, – ответил заметно присмиревший Заарнак.

– А сейчас, – решительно продолжал Ктаар, – я должен вам кое-что сообщить. – Он по очереди смерил взглядом Прескотта и Заарнака. – По первоначальному плану наступления из Заайи’Фааран Шестым флотом должен был командовать лично Йваан’Зартан, то есть адмирал Антооноф. Вы, клык Прресскотт, должны были выполнять обязанности его заместителя, а вы, владетель Тельмаса, – командовать авианосцами Шестого флота. Потом командующим флотом назначили клыка Прресскотта, а Заарнак’Тельмаса стал его заместителем. – Ктаар сверлил Прескотта взглядом, но по-прежнему говорил ровным голосом. – Однако на последнем совещании с комаандующщей Макгрреегор мы решили, что командовать Шестым флотом будет Заарнак’Тельмаса, а вы, Реймоонд’Прресскотт’Тельмаса, будете его заместителем.

Никто не проронил ни слова, а Ванесса подумала, что Ктаар неспроста назвал Прескотта его орионским именем.

Напомнив земному адмиралу о том, что у него есть орионский брат по крови, Ктаар намекнул на то, что сам стал первым орионцем, породнившимся с землянином, и никто не имеет права обвинять его в орионском шовинизме. Кроме того, таким путем он напомнил Прескотту и Заарнаку о связывавших их узах, по сравнению с которыми место каждого из них в рядах командиров Шестого флота имело сравнительно небольшое значение.

Несмотря на это, смущение Заарнака заметил бы любой землянин, даже намного хуже Ванессы разбирающийся в орионцах.

– Но, владетель Тальфон! Вы ставите меня в крайне неудобное положение! Я просто не имею права!..

Прескотт повернулся к нему с чисто орионской вальяжной улыбкой и заговорил на Великом языке орионцев:

– Ни слова больше, брат мой! Все это не имеет значения, а владетель Тальфон принял мудрое решение! – С этими словами земной адмирал взглянул на Ктаара: – Я вас прекрасно понимаю. Сейчас мы, земляне, подобны «зегету», зализывающему раны. Мы все понимаем, что ударить по «паукам» надо как можно скорее и поэтому главное бремя в сражении ляжет на плечи военно-космического флота народа Зеерлику’Валханайи. А в этом случае командовать операцией должен…

– Мои соотечественники будут беспрекословно вам повиноваться! – решительно запротестовал Заарнак. – А те, кому это окажется не по душе, будут иметь дело со мной! Кроме того, – на мгновение потупившись, а потом снова взглянув в глаза своему брату по крови, тихо, но настойчиво добавил он, – однажды вы уже уступили мне принадлежавшее вам право командовать.

Прескотт по достоинству оценил угрызения совести орионца, который каких-то два года назад славился ненавистью к землянам, но промолчал, по-прежнему улыбаясь, как дремлющий хищник.

– Так будет лучше, Заарнак! Кроме того, какая разница, кто на какой должности, когда два брата по крови идут плечом к плечу в бой? А насчет того, что произошло между нами в Алуане… – Тут Прескотт на человеческий манер пожал плечами. – Там все было по-другому, и, допусти мы тогда хоть малейшую ошибку, нас с вами сейчас бы здесь не было.

Ванесса слушала, затаив дыхание и стараясь казаться незаметной. Так, значит, все, что говорят о Прескотте с Заарнаком, – правда! Она задумалась над тем, смогла бы сама добровольно подчиняться орионскому офицеру, которым имела полное право командовать, зная при этом, что он ненавидит всех землян. Выходит, Прескотт действительно это сделал, постаравшись, чтобы Заарнак почти до самого конца не узнал, что должен ему подчиняться!

Теперь Заарнак, взволнованно прижав уши, беспокойно пожирал глазами Прескотта, который помолчал еще пару секунд и улыбнулся:

– Не волнуйтесь, Заарнак. Мы, земляне, не будем вечно прятаться за спинами у орионцев, и на этой войне вы еще послужите под моей командой… Так что да будут остры наши когти, брат мой!

Ктаар еще пару мгновений хранил многозначительное молчание, а потом негромко заговорил:

– Благодарю вас, Реймоонд’Прресскотт’Тельмаса. Я не сомневался, что вы воспримете эту новость именно так. – Сказав это, Ктаар повернулся к Ванессе: – А с вами, адмирраал Мурракуума, мы поговорим о том, что будет происходить в период наступления из Заайи’Фааран на других фронтах.

Несмотря на все попытки сохранить бесстрастный вид, Ванесса нетерпеливо подалась вперед.

– Каждый из союзных военно-космических флотов сам решает, кому командовать его соединениями. Однако кандидатуры на важнейшие должности утверждаются всем Великим Союзом. Поэтому мы с комаандующщей Макгрреегор вместе рассматривали ваш рапорт с просьбой освободить вас от командования Пятым флотом и назначить на новую должность. – Ктаар впился в зеленые глаза Ванессы янтарными зрачками и выпалил со скоростью хирурга, ампутирующего пораженную гангреной ногу: – Мы не можем выполнить вашу просьбу.

У Ванессы все поплыло перед глазами. Она словно с головой ушла в темный омут. В ушах у нее шумело, а в голове крутилась только одна мысль: «Значит, меня считают виноватой в гибели миллионов мирных жителей. Мне никогда не смыть этот позор…»

– Прошу прощения, – сказала она глухим голосом, звучавшим как из глубины колодца, – но я хотела бы услышать это от самой командующей Макгрегор.

– Вы имеете на это полное право, но прежде прошу вас выслушать меня до конца. Лично я очень хотел бы позволить вам участвовать в ударе из Заайи’Фааран.

Ванесса больше ничего не понимала.

– Так за чем же стало дело?..

– К сожалению, вам необходимо остаться в вашей нынешней должности по трем причинам. Во-первых, Стратегический совет считает, что наше наступление может спровоцировать «паафуков» на ответный удар. Пытаясь захватить стратегическую инициативу, они могут нанести удар на любом направлении, но скорее всего ринутся в уже известные им земные или орионские системы. «Паафуки» уже знакомы с укреплениями Центавра, – сверкнув клыками, сказал Ктаар. – Поэтому следует ожидать их удара по Юстине или Шанаку. Появившись же в Шанаке, они сразу обнаружат местоположение неизвестного нам невидимого узла пространства, ведущего из этой системы в их владения.

– Иными словами…

– Совершенно верно. Скорее всего они ударят по Юстине. Вот почему мы хотим, чтобы эту звездную систему оборонял такой адмирал, как вы.

– Но ведь они могут и воздержаться от ответного удара. Нам неведома их логика, и мы уже не раз делали ложные выводы об их намерениях.

– Это верно. Будем надеяться, что мы ошибаемся и теперь, потому что мы намерены использовать Пятый флот в первую очередь в качестве учебного центра. Перед отправкой на передний край у вас будут стажироваться наши молодые офицеры. – Ктаар поднял когтистую руку, предупреждая возможные возражения жестом, которому научился за десятки лет общения с землянами. – Нет, мы не считаем вас никудышным боевым офицером. Как раз наоборот. Мы хотим отправить на фронт ваших офицеров именно потому, что вы сделали из них настоящих воинов. Мы будем спокойны за необстрелянных новичков лишь после того, как они побывают в ваших руках… Кроме того, третья причина, по которой мы решили не удовлетворять вашу просьбу, может показаться вам еще убедительнее. Дело в том, что мы уже думаем об использовании Пятого флота в наступательных операциях.

– А как же паучьи укрепления по ту сторону узла, ведущего из Юстины в беззвездную систему К-45?!.

– Надеюсь, вы не думаете, что мы собираемся бросить ваш флот на паучьи космические твердыни?! Наступление может начаться совсем в другом направлении. – Ктаар очередным человеческим жестом задумчиво сложил домиком украшенные острыми когтями орионские пальцы. – Когда в Юстине будет достаточно космических фортов и минных полей, чтобы не пропустить противника в эту звездную систему, мы перебросим Пятый флот туда, где, благодаря наступлению из Заайи’Фааран, откроются новые театры боевых действий.

– Если бы владетель Хинак услышал, что вы собираетесь использовать в этих целях Пятый флот, а не его Третий, – заметил Заарнак, – он взревел бы, как раненый «зегет», и у нас полопались бы барабанные перепонки!

– Однако, – на стандартном английском сказал Прескотт, – наревевшись всласть, он понял бы причины этого решения. Мы не имеем права вывести его флот из Шанака, потому что не знаем местоположение невидимого узла, из которого может возникнуть противник. В Юстине же мы окружим узел, ведущий в паучью систему, космическими крепостями и минами.

– Да Хинак и не согласился бы отсиживаться за космическими фортами, – заметил Ктаар. – Он живет только тем, что с минуты на минуту ждет противника, чтобы гоняться за ним по всему Шанаку.

– Как бы то ни было, – вновь повернувшись к Ванессе, продолжал орионец, – Пятому флоту не суждено вечно прозябать в бездействии, а когда он снова пойдет в атаку, командовать вашими отважными «фаршатоками» будете именно вы. Вот поэтому-то Великий Союз и нуждается в вас именно там, где вы сейчас служите.

«Какой мастер заговаривать зубы!» – подумала Ванесса, но не удержалась от улыбки.

Несколько мгновений Ванесса не могла понять, что за авторитетного вида женщина в чине коммандера поднялась к ней навстречу. «Где же Нобики?! Мы же договорились с ней здесь встретиться! Она же знает, как я спешу!»

Потом женщина сделала шаг к Ванессе, и у той как пелена спала с глаз.

«Боже мой! – с ужасом подумала Ванесса. – Неужели прошло столько времени?!»

– Добрый день, госпожа адмирал, – сказала Нобики Муракума, улыбнувшись улыбкой покойного мужа Ванессы.

– Здравствуй, Нобики!..

Она всегда больше походила на отца!..

Ванесса отогнала эти мысли, потому что ей по-прежнему было больно вспоминать о погибшем Тадеоши. Кроме того, она совсем некстати чувствовала себя очень неловко перед лицом дочери, которую не видела несколько лет.

О чем бы с ней поговорить? Как заговорить о Фуджико?!

Они обнялись. Ванесса умудрилась найти несколько свободных минут, чтобы поговорить с Нобики наедине, и они могли никого не стесняться.

– У меня очень мало времени, – с деланной непринужденностью начала Ванесса. – Скоро последнее совещание, после которого я сразу улетаю. Как здорово, что тебя отпустили со Станции космического слежения!

– Да, мне повезло! – Нобики по-прежнему улыбалась, но у нее задрожали губы. – Мне вообще везет больше других…

– Ну что ж, мы с тобой хотя бы можем… – Ванесса замолчала, не зная, что говорить. Она уже начинала чувствовать легкую панику, когда Нобики набрала побольше воздуха в грудь и взяла быка за рога:

– Ты слышала какие-нибудь новости?

«Она храбрее меня», – подумала Ванесса. Ей стало стыдно оттого, что ее дочери самой пришлось начинать неприятный разговор, и оттого, что она очень обрадовалась, когда Нобики освободила ее от этой обязанности.

– Нет. Я бы все сразу тебе рассказала. Я не знаю ничего нового и наверняка не узнаю. Зачем себя обманывать?! Прошло уже больше года, а Девятнадцатая астрографическая флотилия наверняка ушла именно в тот узел пространства, из которого потом появились «пауки», ударившие в тыл Второму флоту. Она оказалась на пути у лавины. А если флотилия пережила удар «пауков» или спряталась от них под защитой маскировочных устройств, «пауки» все равно отрезали ей путь к возвращению… – Ванесса покачала головой и в свою очередь набрала в грудь побольше воздуха. – Даже если они еще живы, – еле слышно прошептала она, – им не вернуться домой…

– Они могли полететь на поиски какой-нибудь земной или союзной звездной системы, – сказала Нобики голосом человека, исполняющего печальный долг.

– У них почти нет шансов найти такую систему! – Ванесса перевела дух и на мгновение закрыла глаза, пытаясь побороть боль в сердце. – Кроме того, у них уже наверняка истощились воздух и провизия. Трудно представить себе что-нибудь ужаснее этого! Нет, я надеюсь, что Фуджико мгновенно погибла со своим кораблем в схватке с противником!..

«Ну вот, я произнесла это, но лучше от этого мне не стало!» – подумала Ванесса.

– Мы должны жить дальше, – вслух сказала она.

– А что нас теперь ждет за жизнь? Что будет с нами, землянами?!

Ванесса не сомневалась, что в ее присутствии Нобики постарается держать себя в руках, но, оставшись одна, будет долго и горько плакать.

– Если мы сложим руки, нас всех сожрут! – рявкнула Ванесса. Потом она опомнилась и на мгновение замолчала. – Извини, я не хотела кричать, – наконец сказала она. – Но мы должны жить, сражаться и победить! Иначе смерть… То есть то, что случилось с Фуджико, не будет иметь никакого смысла.

– О каком смысле ты вообще говоришь?!

На несколько мгновений долгие прожитые годы словно испарились, и перед Ванессой снова была ее маленькая дочь. При этом она с ужасом поняла, что с трудом вспоминает ее детское личико, которое так редко видела.

– Увы, но мне всегда было некогда тобой заниматься, Нобики, – негромко проговорила она. – А сейчас – слишком поздно…

Словно повинуясь единому порыву, они обнялись и долго не отпускали друг друга, но ни одна из них так и не позволила себе разрыдаться.

Погода на этот раз была лучше, но в остальном терраса с видом на Лазурный океан не изменилась. Они опять стояли у балюстрады, и казалось, их предыдущая встреча была вчера, а не несколько недель назад.

– Как летит время! – подумала вслух Ванесса.

Совещания и заседания завершились. Последнее из них только что закончилось в том же зале, где состоялось первое, и на поле у здания уже выстроился ряд аэромобилей, готовых доставить адмиралов на космодром. Муракуме нужно было спешить туда, а не на террасу, но она знала, кто ждет ее за высокими стеклянными дверями.

– Оно летит слишком быстро, – сказал Марк Леблан, заслонил ее спиной от любопытных глаз и взял за руки. – Ну и через сколько лет мы встретимся в следующий раз? – спросил он.

– Не знаю. – Ванесса с трудом перевела дыхание, пальцы ее дрожали. – Мне пора.

– Когда-нибудь все это кончится, и тогда… – сказал он, по-прежнему не отпуская ее рук, хотя они уже и попрощались накануне вечером у него в комнате.

– Не надо, Марк! – Ванесса тряхнула головой так, что вокруг нее вихрем закружился ореол рыжих волос, и высвободила руки. – Сейчас об этом не время. Война будет еще долгой. Погибнет еще много людей, и любой из нас тоже может погибнуть, как и…

Ванесса замолчала и с трудом проглотила комок в горле.

– Как и Тадеоши, – негромко закончил ее фразу Леблан, и она опустила глаза.

– Мне уже один раз пришлось это пережить, Марк, – сказала Ванесса так тихо, что ветер чуть не унес ее слова за горизонт. – А теперь Фуджико… Причем страшнее всего то, что еще теплится какая-то нелепая надежда… А как повзрослела Нобики!.. Подумай о моей попусту прожитой жизни! О времени, потраченном в погоне за нелепой карьерой, пока мои дочери, которых я так как следует и не узнала, росли без меня…

Ванесса смотрела на океан, по которому бежали белые барашки, и на глаза у нее навернулись слезы, виноват в которых был не только ветер.

– Я потеряла слишком много. Подвела множество людей, – сказала она мужчине, знавшему, что она его любит. – Я не могу снова на это пойти. Я знаю, что стоит кого-нибудь полюбить, как тебя ждет страшная боли. Я больше не хочу этого!.. И не допущу, чтобы это случилось с тобой!

Ванесса взяла Леблана за руки, сжала их с неожиданной силой, отпустила, повернулась и удалилась.