Выбор Шивы

Глава 17 «Мы выполним свой долг!»

В безжизненной системе с красным карликом первая ударная группа действительно не встретила никакого сопротивления и спокойно преодолела три с половиной световых часа, отделявших узел, сквозь который она в нее проникла, от второго и последнего узла этой системы.

Когда авангард Прескотта приблизился ко второму узлу, в него полетели разведывательные ракеты. Как и предполагал адмирал, они обнаружили именно ту систему, в которой он надеялся соединиться с Заарнаком. В ней светили белая звезда и далекий красный карлик. Описание этих звезд, увиденных разведывательными ракетами орионца, содержалось в его донесении Прескотту. Кроме укреплений возле узлов пространства, в системе дрейфовала паучья эскадра, корабли которой также перечислил Заарнак. Ей пришлось разделиться, чтобы прикрывать оба узла. Впрочем, было бы наивно рассчитывать на то, что в недавних сражениях «пауки» израсходовали весь запас канонерок: нейтрино, долетевшие до разведывательных ракет от третьей планеты главной звезды, показали, что она населена гуще остальных обитаемых планет, встреченных союзниками в этой цепочке звездных систем. Конечно, Прескотт не попал в очередное «паучье гнездо», но все равно планета этой системы вполне могла в кратчайшие сроки изготовить полчище маленьких космических аппаратов. Впрочем, «паукам» здесь явно не хватало баз для канонерок. Кроме того, очень обнадеживало то, что паучьи корабли разделились.

Именно об этом и думал Прескотт во время совещания со своим штабом. А еще он размышлял о том, почему «пауки» все-таки не прилетели из неизвестных систем вдоль Цепочки Андерсона и не ворвались из системы Дихлофос в свое Первое гнездо, чтобы отрезать его ударной группе путь к отступлению. Адмирал старался не выдать своего удивления этим обстоятельством и боязни того, что это еще может произойти.

Внезапно Прескотт понял, что Чанг закончил обобщать данные, доставленные разведывательными ракетами, и предложил собравшимся высказывать свои мнения. Кто-то громко откашлялся. В рубке воцарилась мертвая тишина, Прескотт поднял глаза и вздохнул:

– Слушаем вас, адмирал Мукерджи.

Мукерджи уже справился со страхом, обуявшим его на подходе к этой системе. Теперь он набрал побольше воздуха в грудь и заговорил с видом человека, тщательно подготовившего свою речь, но знающего, что к его доводам отнесутся пренебрежительно из-за личной неприязни.

– Господин адмирал, данные, доставленные ракетами, подтверждают вашу правоту. Перед нам действительно именно та система, в которую должен с другой стороны ворваться клык Заарнак. Поэтому я считаю, что вы не ошибались и в другом случае.

Прескотт несколько мгновений смотрел Мукерджи прямо в светившиеся притворной преданностью глаза. Любимец политиков так тщательно подбирал слова, что Прескотт не мог сейчас просто от него отмахнуться, не демонстрируя этим глубокого пренебрежения к его персоне.

– О каком «другом случае» вы говорите? – спросил он, подозревая, каким будет ответ.

– Вы говорили, что паучьи силы могут в любой момент возникнуть в системе Дихлофос, а оттуда занять Первое гнездо. Должен сказать, что мы все удивлены тем, что они еще этого не сделали.

В глазах офицеров штаба и командиров соединений ударной группы, смотревших с экранов коммуникационных мониторов, Прескотт прочел согласие со словами Мукерджи. Да он и сам подписался бы под ними.

– Более того, – осторожно продолжал Мукерджи, явно ободренный молчанием Прескотта, – продвигаясь к этой системе, наша ударная группа и ударная группа клыка Заарнака понесли ощутимые потери. А коммодор Чанг только что описал, какие мощные перед нами космические укрепления. Пожалуй, пора проявить осторожность и закрепить достигнутый успех.

Прескотт про себя отметил, что Мукерджи не сказал «успех, достигнутый под вашим мудрым руководством» или что-нибудь в этом роде. Любимец политиков стал намного осторожнее, чем раньше. Он избегал любых намеков на лесть, призывов учитывать политическую ситуацию и других фраз, которые могли лишь разозлить Прескотта.

– Ну и что же вы предлагаете, адмирал Мукерджи?

– Предлагаю не штурмовать следующую систему, а отойти в Первое паучье гнездо, приказав клыку Заарнаку прибыть туда на соединение с нами. Блокировав эту цепочку звездных систем нашим объединенным флотом, находящимся в Первом паучьем гнезде, мы выполним две задачи. Во-первых, мы отрежем населенную «пауками» систему, в которой сейчас находимся, от остального паучьего пространства и будем ждать мощных подкреплений, которые возьмут ее штурмом, а во-вторых, мы защитим всю Цепочку Прескотта, по которой и будут двигаться эти подкрепления.

«А в-третьих, – подумал Прескотт, – мы сохраним в целости и сохранности нашу ударную группу, а значит, и шкуру адмирала Мукерджи, обезопасив себя от внезапного удара в спину из Дихлофоса и Первого паучьего гнезда».

Конечно, адмиралу было наплевать на личную безопасность Мукерджи, но судьба первой ударной группы не могла его не заботить. Он огляделся по сторонам:

– Какие еще будут мнения?

Антее Мандагалле было явно не по себе.

– Вынуждена согласиться с адмиралом Мукерджи, – сказала она, не добавив «к сожалению». – Мне очень не нравится то, как «пауки» перемещают космические форты. Она повернулась к Чангу: – Противник, кажется, еще не закончил их перестановку?

– Нет, – ответил начальник разведотдела. – Разведывательные ракеты сообщают о том, что «пауки» буксируют форты откуда-то из глубин системы. Скорее всего от других узлов, которым пока ничто не угрожает. Некоторые форты буксируют к узлу, находящемуся всего в восьмидесяти четырех световых минутах от того, который нам предстоит форсировать. Оттуда и появится клык Заарнак. Об этом говорят данные его разведывательных ракет. – Чанг указал на плоский дисплей, изображавший систему и еще два ее узла, лежавшие примерно в одном и том же направлении от главного светила на расстоянии 5,8 и 4,4 светового часа от него и не более чем в девяноста световых минутах один от другого. – Вначале ракеты клыка Заарнака обнаружили двенадцать космических фортов возле узла, который ему предстояло штурмовать. «Пауки» обычно равномерно распределяют укрепления между узлами пространства в своих системах. Значит, возле узла, который надо штурмовать нам, тогда тоже было двенадцать фортов. А сейчас их уже двадцать, и каждый из них с добрый монитор. Кроме того, там тысячи две лазерных буев. Нашим ракетам не удалось как следует рассмотреть узел, из которого появится клык Заарнак, но не сомневаюсь в том, что его укрепили не хуже.

Собравшиеся закивали и стали переговариваться.

«Жаль, что я неважно знаю историю, – подумал Прескотт. – А то бы я помнил, какой именно американский президент поставил на голосование своего кабинета очень важный вопрос, а когда все девять министров проголосовали против, сказал: «Девять голосов против, один за. Решение принято единогласно!» Жаль, что я не могу так поступить! Мне плевать на Мукерджи, но герои, прошедшие вместе со мной огонь, воду и медные трубы, не заслуживают такого обращения. Особенно ввиду того, что мне придется сообщить им в дальнейшем…»

Адмирал заговорил, тщательно подбирая слова:

– Предложение адмирала Мукерджи объединить наши ударные группы в Первом паучьем гнезде и ждать там подкреплений звучит очень разумно, но мы не станем так делать. – Прескотт постарался подавить в себе злорадство и удовлетворение, наблюдая за тем, как Мукерджи сначала просиял, а потом сник, – Я принял такое решение по двум соображениям. Во-первых, мы не знаем, какими силами «пауки» ударят по Первому гнезду, когда наконец соберутся это сделать. Они давно уже должны были появиться там, и неразумно считать, что их там пока нет, потому что им не хватает для этого сил и средств. Возможно, они просто собирают огромный флот. Значит, нам нужен другой путь к отступлению, который появится у нас, только если мы очистим от «пауков» лежащую перед нами звездную систему. Во-вторых, мы знаем, что в ней несколько узлов. Ведь буксируют же откуда-то «пауки» космические форты! А куда ведут эти узлы? Какие подкрепления могут поступить сквозь них к противнику? Это нам не известно.

В повисшей тишине раздался голос Мандагаллы:

– Ничто не говорит о том, что в эту систему поступают крупные подкрепления.

– Пока нет, – мрачно усмехнувшись, согласился Прескотт. – Но не забывайте, что мы полагаемся только на датчики разведывательных ракет, а «пауки» умеют обманывать их маскировочными устройствами третьего поколения. – Адмирал немного повеселел. – Не переживайте! Я сказал это лишь для примера. Не думаю, что маскировочные устройства скрыли бы армаду паучьих кораблей от туч ракет, которые мы с Заарнаком посылаем сквозь узлы.

В конце концов, «паукам» известно лишь то, что их системе угрожают с двух сторон. Может, к нам с Заарнаком по Цепочке Прескотта уже прибыли крупные подкрепления! Откуда им знать? В такой ситуации противник совершенно естественным образом использует все свои силы, чтобы удержать оба узла пространства. Ворвавшись же в систему, мы получим свободу маневра, и немедленно скажется преимущество в скорости наших кораблей и истребителей. Кроме того, у противника нет крупных сил и возле узла – от наших ракет их не спрятали бы и маскировочные устройства. – Прескотт увидел, как оживились присутствовавшие. Он позволил им несколько секунд оживленно переговариваться, а потом подался вперед и заговорил совсем другим тоном: – Однако к «паукам» в любой момент могут подойти подкрепления. Не забывайте о том, что другие узлы их системы могут вести куда угодно. Если один из них – начало длинной цепочки, заканчивающейся в каким-нибудь «паучьим гнездом», оттуда рано или поздно подоспеют подкрепления. Вопрос лишь в том, когда они появятся! Следовательно, – продолжал Прескотт, – мы будем продолжать наступление согласно первоначальному плану.

Нам противостоят мощные укрепления, которых с каждым днем становится все больше и больше. Значит, медлить нельзя. Впрочем, нам придется подождать до тех пор, пока сообщение о наших намерениях не достигнет Заарнака. При этом мы прикажем ему нанести по «паукам» удар непосредственно перед тем, как начнем штурм. Это отвлечет от нашего узла канонерки.

– Будет исполнено, – без особого энтузиазма сказала Мандагалла.

Ее предки были африканцами с небольшой примесью французской крови. Среди них не было ни одного японца, но Прескотт не сомневался в том, что она вместе с остальными офицерами ВКФ Земной Федерации, прекрасно понимающими, как рискованны операции, требующие согласованных действий соединений, находящихся на большом расстоянии друг от друга, думает сейчас о заливе Лейте. Все знали о событиях, разыгравшихся во время Второй мировой войны у берегов Филиппин даже не потому, что ВКФ был прямым наследником военно-морского флота, а потому, что земные преподаватели тактики охотно пользовались примером сражения в заливе Лейте для критики слишком сложных операций ВКФ Орионского Ханства во время двух печально закончившихся для него войн с Земной Федерацией.

– Осмелюсь заметить, – продолжала начальница штаба Прескотта, – что хотя два интересующих нас узла и весьма близки один к другому, их все-таки разделяет почти восемьдесят пять световых минут. Значит, в нашей связи с клыком Заарнаком будет почти полуторачасовая задержка, а…

– Не волнуйтесь, коммодор, – произнес Прескотт необычно официальным, почти неестественным, тоном. – Владетель Тельмаса нас не подведет. Не забывайте, что у него осталось намного больше истребителей, чем у нас, и он мог пополнить запас беспилотных носителей стратегических ракет. Кроме того…

Внезапно Прескотту стало трудно подыскивать слова: как объяснить присутствующим, среди которых не было орионцев, что братья по крови безоговорочно доверяют друг другу?! Кроме того, за нескольких лет совместных боевых действий Прескотт с Заарнаком так хорошо познакомились, что могли читать мысли друг друга…

Прескотт невесело усмехнулся. Он подумал об иронии своего положения, вспомнив о том, что говорил ему Заарнак, когда узнал о плане предполагаемой операции. Брат по крови Прескотта добросовестно предупреждал земного адмирала об опасностях, подстерегающих его впереди, почти теми же словами, которыми говорила сейчас Мандагалла. И при этом Заарнак не лукавил или почти не лукавил, потому что ему, по правде говоря, ужасно нравились такие хитроумные операции.

Прескотт спрятал неуместную сейчас улыбку и снова заговорил:

– Не сомневайтесь! Мы можем рассчитывать на вторую ударную группу. Заарнак не подведет. Это нам нельзя его подвести! – Прескотт окончательно позабыл об улыбках, и так в последнее время редко озарявших его лицо, и заговорил со своими офицерами совершенно откровенно: – Нам необходимо прорваться в Цепочку Прескотта, ведущую в Земную Федерацию. Поэтому мы будем штурмовать этот узел не совсем обычным образом. Сначала мы отправим в него все оставшиеся у нас беспилотные носители стратегических ракет и баллистических противоминных ракет. Потом мы отправим в узел сравнительно малоценные линейные крейсеры и эскадренные авианосцы… Они преодолеют узел одновременно!

Прескотт замолчал. Сначала никто не понял смысл его паузы, но потом его слова стали постепенно доходить до присутствующих.

– Я знаю, – продолжал Прескотт, – что раньше мы так не поступали. И считали эту тактику проявлением самых чудовищных качеств, присущих «паукам». Я и сам так часто думал и говорил. Поэтому я понимаю ваши чувства. Однако сейчас мы не можем позволить себе относиться к этой тактике подобным образом. Мы должны вновь усвоить урок, который войны преподносили нашим предкам на протяжении всей их истории: нельзя победить противника, не став чем-то на него похожим. Эта истина тем более горька, что речь идет о «пауках». Значит, нам надо как можно скорее и любыми средствами одержать над ними победу. Идет война на выживание. На ее фоне все этические соображения утрачивают смысл, и ничто не помешает мне воспользоваться любыми средствами, чтобы каленым железом выжечь заразу, с которой мы боремся! Понятно?!

Никто еще не слышал от Прескотта таких слов. Никто и не думал протестовать или спорить. Впрочем, через несколько мгновений очень осторожно заговорил Мукерджи:

– Господин адмирал, разрешите узнать одну вещь… Вы укомплектуете экипажи кораблей первой волны добровольцами?

«Ну разумеется! – подумал Прескотт. – Он не мог этого не спросить! Ах, как ему хочется снять с себя всю ответственность на случай возможного расследования в будущем!»

Адмирал открыл было рот, но не успел ничего сказать. Антея Мандагалла поразила присутствующих тем, что без разрешения заговорила с бывшим старше нее по званию Мукерджи и сделала это, практически перебив командующего флотом. Впрочем, сейчас ее, кажется, не волновали такие мелочи.

– Разумеется нет! Личный состав ВКФ Земной Федерации и военно-космических флотов наших союзников знает, ради чего надел военную форму. Экипажи наших кораблей понимают, что во время штурма узла никто не застрахован от гибели, в каком бы звании он ни находился, – сказала она, сделав особое ударение на последних словах, и это было святой правдой; начало этой славной традиции ВКФ Земной Федерации положил еще Говард Андерсон за полтора столетия до описываемых событий. – Кроме того, у «пауков» множество камикадзе. Потери в результате совмещения по выходе из узла наверняка будут меньше тех, что мы понесем, отправляя в узел корабли один за другим.

В другое время Мукерджи, возможно, отчитал бы начальницу штаба Прескотта за «дерзость», но сейчас он, как ни странно, просто пустился в возражения:

– Но если все будет идти по плану, клык Заарнак, начавший операцию несколько раньше нас, отвлечет на себя камикадзе.

– Лишь тех, что будут в тот момент возле узла! Но если мы станем переправлять корабли в паучью систему постепенно, противник успеет подтянуть к узлу резервные кораблики-самоубийцы еще до того, как мы вырвемся на оперативный простор. Я уверена, что наш личный состав поймет этот приказ. Особенно если его отдаст сам…

Мандагалла замолчала, и, если бы не ее черная кожа, присутствующие увидели бы, как она залилась краской. Она чуть не забылась и не сказала открытым текстом, что весь личный состав Первой ударной группы Седьмого флота готов по первому слову Реймонда Прескотта пожертвовать жизнью, хотя и сама ненавидела лесть не меньше Прескотта.

Со стороны коммуникационного монитора раздался громовой бас командира Шальдара:

– Я согласен с таким решением. Кроме того, мы уже прибегали к этому приему во время второго удара по Третьему паучьему гнезду, когда экипажи гормских канонерок добровольно отправились в узел одновременно. «Синкломус» требовал от них любой ценой защитить их «ломус», как они теперь его понимают.

– Но ведь это были канонерки! Мы никогда еще так не рисковали космическими кораблями! Кроме того… – Мукерджи собирался сказать: «канонерками управляли не люди, а гормы», но вовремя прикусил язык и поспешно повернулся к Прескотту: – Господин адмирал, вы сами понимаете, что ваше решение беспрецедентно. Может, еще не пора…

– Пора, адмирал Мукерджи! Коммодор Мандагалла и командир Шальдар правы. Мы все выполним свой долг!

Ожидалось, что оба вражеских соединения одновременно атакуют Франос. Они наверняка поддерживали связь друг с другом, и такой порядок их действий казался наиболее логичным. Поэтому вражеские действия вызвали удивление: соединение, подошедшее со стороны системы, в которой пострадала вражеская астрографическая флотилия, начало атаку, а соединение, прибывшее со стороны уничтоженной жизненно важной системы, бездействовало.

Сначала враг применил свои любимые беспилотные аппаратики с ракетами на борту, а потом стал, как обычно, отправлять в узел пространства один за другим тяжелые корабли. Флоту пришлось позабыть об удивлении неприятельскими действиями и, согласно плану действий при непредвиденных обстоятельствах, бросить на врага множество канонерок и челноков, патрулировавших возле обоих узлов. Вспыхнуло ожесточенное сражение.

Убедившись в том, что вражеские соединения не собираются атаковать одновременно, Флот решил воспользоваться неожиданной возможностью разгромить их поодиночке. Начавшее штурм вражеское соединение, кажется, было достаточно мощным, чтобы пробиться в систему сквозь патрулировавшие возле узла канонерки и защищавшие его космические укрепления и корабли. Впрочем, по мере поступления предварительных данных, стало ясно, что вражескому соединению, наверное, не хватит сил, чтобы справиться со всеми кораблями Флота в этой системе, а неспособность неприятеля согласовать свои действия предоставило Флоту возможности бросить все свои силы против одного его соединения.

Полетели новые приказы. Уже на две трети разрушенные укрепления возле узла пространства были брошены на произвол судьбы. Они еще могли нанести врагу определенный ущерб, но корабли, выделенные для их поддержки, отступили в сторону второго узла, который сейчас нужно было защищать. Одновременно с их отходом в их сторону, прочь от узла, из которого упорно не желал появляться враг, двинулись корабли, защищавшие этот узел.

Канонерки и камикадзе продолжали яростно атаковать неприятеля, чьи собственные канонерки и маленькие штурмовые аппараты завязали с ними жаркую схватку. На помощь к канонеркам и челнокам, защищавшим атакованный узел, двинулись многочисленные резервные канонерки, ожидавшие между узлами приказа, к которому из них им лететь.

На помощь резерву с обитаемой планеты вылетела еще одна волна канонерок. Они предназначались для ближней обороны планеты в случае вражеского прорыва к ее поверхности. Теперь у них появилась возможность не допустить врага к планете, и их направили восполнять потери среди корабликов, которые должны расправиться с неосторожно сунувшимся в систему вражеским соединением.

Корабли, отходившие от узла, из которого так и не появился враг, выпустили все свои канонерки и челноки, присоединившиеся к патрульным корабликам, оставшимся возле узла на тот случай, если враг все-таки оттуда появится. Ведь неприятель мог нанести и оттуда запоздалый удар. Конечно, оставшимся в одиночестве охранять узел канонеркам и челнокам будет не остановить второе соединение противника в случае его появления, но они изрядно его потреплют. Если же соединившимся кораблям удастся при поддержке резерва канонерок справиться с первым соединением до появления второго, те из них, что уцелеют, при поддержке свежих канонерок с планеты расправятся и со вторым обескровленным вражеским соединением.

Победы никто не гарантировал, но неожиданная неспособность врага согласовать свои действия позволяла на нее надеяться.

Реймонд Прескотт стоял на флагманском мостике «Ирены Ривы-и-Сильвы», с каменным лицом изучая последние данные, доставленные разведывательными ракетами. До узла, из которого появится Заарнак, слишком далеко, чтобы разглядеть сражение во всех подробностях, но вспышки боеголовок с антивеществом и выстрелы лазерных буев очень красноречивы. Данные, доставленные ракетами, будут отражать ситуацию, имевшую место полтора часа назад. Когда Прескотт узнает об этом, Заарнак’Тельмаса, проделавший долгий и опасный путь в эту паучью систему, чтобы встретиться в ней со своим земным братом по крови, будет уже полтора часа вести бой не на жизнь, а на смерть на расстоянии каких-то полутора световых часов от Прескотта.

Земной адмирал знал, когда Заарнак нанесет удар, и постоянно сверялся с хронометром. Если все идет по плану, Заарнак начал штурм системы двенадцать минут назад. В этом случае Прескотт и его первая ударная группа узнают об этом через семьдесят две минуты, и тогда…

– Господин адмирал! – Жак Бише оторвался от компьютера и с озабоченным видом показал на главный дисплей. – Только что вернулись новые ракеты. Они сообщают очень странные вещи!

– В каком смысле «странные»? – спросил Прескотт, шагая по флагманскому мостику к дисплею.

– Я и сам не вполне понимаю, – ответил начальник оперативного отдела штаба. – Ракеты заметили, что все паучьи корабли двинулись от нашего узла в сторону того, из которого должен был появиться клык Заарнак.

– Что?! – Прескотт удивленно поднял бровь. – А они ничего не сообщают о том, что Заарнак начал штурм раньше срока?

– Никак нет! Ракеты не обнаружили в паучьей системе никаких признаков боя.

– Почему же «пауки» отводят корабли от нашего узла? – вслух задумался Прескотт и повернулся к Амосу Чангу.

– Я не знаю, – ответил начальник разведотдела, нахмурился и добавил: – А впрочем…

– Ну что? Что?! – с нетипичным для него нетерпением начал спрашивать Прескотт, и Чанг замолчал, удивленно глядя на адмирала; потом разведчик взял себя в руки:

– Прошу прощения, но мне в голову пришла одна мысль… Мы уже знаем, что «психический шок» распространяется среди «пауков» быстрее скорости света. Мы еще не замечали, чтобы связь между паучьими кораблями происходила так же быстро, но, может, мы просто не обращали на это внимания?

– Вы думаете, что паучьи корабли у дальнего узла телепатически информировали находящиеся здесь о том, что по ним нанесен удар?

– Не исключено, – ответил Чанг. – С другой стороны, мы наверняка заметили бы у «пауков» такую способность согласовывать свои действия раньше. Впрочем, возможно, мы не замечали ее потому, что считали невозможной… – Чанг тряхнул головой, явно отгоняя мысли о невероятных способностях «пауков», и повернулся к Прескотту. – А может, им и не требуется такой способности. Потерь, нанесенных второй ударной группой «паукам» во время штурма узла, конечно, не хватит, чтобы вызвать «психический шок», но они могут быть достаточно болезненны, чтобы «пауки» возле нашего узла ощутили их даже на таком расстоянии.

– Вы считаете, что «пауки» возле нашего узла чувствуют, как Заарнак уничтожает «пауков» возле своего, хотя их датчики видят не больше датчиков наших ракет? – спросил Прескотт.

– Полагаю, что это возможно, – ответил Чанг и указал в сторону главного дисплея, изображавшего отход паучьих кораблей от узла. – Как бы то ни было, удар Заарнака приковал к себе все внимание противника.

Прескотт утвердительно хмыкнул, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию. Он должен был нанести удар по «паукам» ровно через два часа после Заарнака. Расчеты показывали, что этого времени противнику хватит, чтобы узнать о начале штурма другого узла. Корабли Прескотта должны были войти в узел через полчаса после этого момента. Но если «пауки» уже отреагировали на действия Заарнака, надо начать штурм раньше. Причем чем быстрее, тем лучше, чтобы заставить вернуться хотя бы часть сил, набросившихся сейчас на вторую ударную группу!

Из узла вернулась очередная группа разведывательных ракет, и данные на дисплее снова изменились. Паучьи корабли продолжали удаляться от второго узла. Однако возле узла, который предстояло штурмовать Прескотту, появились новые канонерки и челноки-камикадзе. Противник явно решил хоть как-то усилить его оборону после отвода тяжелых кораблей. Прескотт ждал этого, но не так скоро.

Адмирал повернулся к Бише:

– Начинаем штурм, Жак! Если «пауки» уже знают об атаке Заарнака, нам нечего ждать.

Корабли Флота продолжали двигаться к месту встречи. Как и ожидалось, вражеское соединение проложило себе дорогу сквозь минные поля и расстреляло космические форты. Канонерки и челноки, патрулировавшие возле узла, тоже были уничтожены, хотя и успели нанести врагу ощутимый ущерб. Сейчас навстречу непрошеным гостям неслось полчище резервных канонерок и челноков. Скоро тяжелые корабли соединятся, ринутся вслед за ними, и тогда…

Внезапно из мирно дремавшего узла появились вражеские беспилотные носители, изрыгнувшие град ракет.

Флот не знал, задумал ли враг с самого начала нанести удары по очереди, или это произошло из-за несогласованных действий его соединений. Возможно, докучливые вражеские роботы-разведчики обнаружили отход кораблей от узла и неприятель решил воспользоваться им. Как бы то ни было, второму вражескому соединению достанется от канонерок и камикадзе не меньше, чем первому. Даже если второе вражеское соединение прорвется вглубь системы, корабли Флота будут уже далеко от узла. Пока корабли неприятеля – многие из которых уже повреждены и не могут лететь быстро – будут, как обычно, медленно выходить один за другим из узла и строиться в боевой порядок, объединенные силы Флота успеют обрушиться на первое вражеское соединение и…

Но что это?!

Так враг еще никогда не поступал!

Канонерки и прочие мелкие космические аппараты, оставленные сторожить узел, гибли под ударами ракет с беспилотных носителей. Особенно просто было сбивать канонерки сверхскоростным штурмовым ракетам второго поколения, с которыми ничего не могли поделать системы противоракетной обороны. Нагруженные антивеществом челноки были слишком мелкими и излучали слишком мало энергии, чтобы системы наведения сверхскоростных тяжелых ракет на них среагировали. Но челноков возле узла было немного.

Объединявшая канонерки информационная сеть рушилась под ударами ракет. В пространстве бушевали волны плазмы и электромагнитных импульсов, слепившие датчики и системы управления огнем. Вот среди беспорядочно мечущихся канонерок и штурмовых челноков появились баллистические противоминные ракеты с беспилотных носителей. Они выходили на минные поля и взрывались, унося за собой в небытие множество мин. А потом новая волна беспилотных носителей начала обстреливать сверхскоростными тяжелыми штурмовыми ракетами космические укрепления. Противоракетная оборона фортов тоже ничего не могла поделать с этими ракетами, тут же полностью уничтожившими девять фортов и превратившими остальные одиннадцать в дрейфующие груды обломков.

Смертоносная бомбардировка длилась всего несколько мгновений. Все это время окрестности узла пространства полыхали ярче любой звезды. И все же этим смертоносным вспышкам было не уничтожить все паучьи кораблики, патрулировавшие возле узла. Их экипажи были в шоке, потому что удар такой силы не мог не привести в замешательство даже «пауков», но они уцелели и, несмотря ни на что, были готовы броситься на вражеские корабли.

Канонерки, начавшие бешено лавировать при появлении первых беспилотных носителей, развернулись к узлу. Они неслись сквозь быстро рассеивающиеся облака плазмы, готовясь отмстить вражеским кораблям, которые вот-вот должны были начать один за другим появляться из узла. Челноки-камикадзе, наоборот, немного отдалились от узла, потому что им сначала следовало определить, какие из кораблей канонерки могут уничтожить простым ракетным обстрелом, а какие погибнут только после их таранных ударов. Обычно челноки бросались на мониторы и сверхдредноуты, не обращая внимания на менее крупные боевые единицы.

Впрочем, все произошло совсем не так, как предполагали «пауки».

Из узла пространства одновременно появились пятьдесят два линейных крейсера и двенадцать эскадренных авианосцев.

Два авианосца и шесть линейных крейсеров совместились, и те мгновенно исчезли в огненных шарах чудовищных взрывов. Впрочем, пятьдесят шесть кораблей союзников уцелели, а их неожиданное совместное появление застало врасплох и без того ошеломленных защитников узла. Паучьи патрульные кораблики, которые должны были быстро бросаться на появляющиеся один за другим из узла корабли противника, на мгновение замерли, пытаясь разобраться в возникших перед ними многочисленных целях.

Эта короткая пауза стала для них роковой.

Уцелевшие авианосцы катапультировали триста с лишним истребителей, развернулись и снова исчезли в узле. Это произошло так быстро, что камикадзе с трудом настигли только два авианосца, но так и не успели их уничтожить.

В отличие от авианосцев линейные крейсеры и не думали исчезать. «Пауки» давно уже поняли, что авианосцы союзников надо уничтожать в первую очередь. Вот и сейчас все паучьи кораблики бросились на почти мгновенно испарившиеся авианосцы. К тому времени как «пауки» поняли, что лакомая добыча от них ускользнула, на линейных крейсерах уже стабилизировались системы управления огнем и противоракетной обороны.

Паучий патруль столкнулся не с отдельными, с трудом приходящими в себя после прохода узла кораблями. Перед ним были боевые группы с действующими системами наступательных и оборонительных вооружений. Линейные крейсера, вооруженные тяжелыми ракетами для дуэли на большом расстоянии, а не для ближнего боя возле узла, все равно были для канонерок смертельно опасны. Они появились из узла со сверхскоростными тяжелыми штурмовыми ракетами на внешней подвеске и дали залп. Потом они открыли беглый огонь из бортовых ракетных установок.

Вооруженные энергетическим оружием линейные крейсера ВКФ Земной Федерации типа «Воин» – с их многочисленными силовыми излучателями и гетеролазерами, а также с зенитными ракетами в установках для запуска обычных ракет – предоставили канонерки линейным крейсерам с тяжелыми ракетами, а сами занялись челноками-самоубийцами. Камикадзе были ошеломлены не меньше канонерок и совершенно не готовы спасаться от обрушившейся на них бури огня. Несколько из них пробилось к целям, остальные мгновенно погибли.

Вместе с линейными крейсерами по паучьему патрулю ударили истребители. Половина из них была вооружена для борьбы с канонерками и челноками. Остальные несли сверхскоростные ракеты типа FRAM с антивеществом. Не обращая внимания на канонерки и челноки, они бросились к тяжело поврежденным, теряющим кислород космическим фортам. С одного захода истребители превратили эти форты в облака пара и металлических брызг. Более трети истребителей, выделенных для уничтожения уцелевших крепостей, были вынуждены прекратить атаку за отсутствием целей.

Линейные крейсера и истребители заплатили за выполнение своего задания потерями и повреждениями, но при штурме узла обычным порядком потери были бы гораздо выше. А когда через четверть часа в системе появились остальные корабли Первой ударной группы, они не встретили там ни малейшего сопротивления.

Гигантские мониторы в сопровождении менее крупных сверхдредноутов и авианосцев строились в боевой порядок и двигались вглубь системы, чтобы зажать паучьи корабли в клещи между ударными группами Седьмого флота.

В шлюпочный отсек «Ривы-и-Сильвы», вращавшейся вокруг сверкавшей голубой атмосферой очаровательной планеты, которая, как оказалось, называлась Франос, вошел космический катер Заарнака.

Прескотт отвернулся от прекрасного зрелища на оптическом дисплее и повернулся к катеру. Его примеру последовали все остальные.

Соединившимся ударным группам Седьмого флота понадобился какой-то час, чтобы раздавить, как в тисках, оказавшиеся между ними паучьи тяжелые корабли. К этому времени защитники системы уже не могли надеяться остановить союзников, но упорно сопротивлялись: уцелевшие корабли отчаянно отбивались, а из третьего узла пространства появлялись новые, хотя и все более малочисленные группы камикадзе. Прескотт поспешно реорганизовал свои истребители, стараясь расформировывать при этом как можно меньше эскадрилий, сосредоточил их на минимальном количестве авианосцев и отправил пустые авианосцы за резервными истребителями в ЭП-4 по проложенному Заарнаком пути. Потом, под прикрытием истребителей, он с мрачной решительностью сокрушил все, что еще оказывало ему сопротивление. Конечно, и его флот не избежал потерь, но судьба сражения была предрешена, и потрепанный, но снова единый Седьмой флот направился к Планете А-III, чтобы истребить ее население.

Потом разведывательные ракеты, ощупывавшие поверхность планеты, обнаружили обстоятельство, усложняющее ситуацию…

Прескотт отогнал мысли о недавних событиях, потому что люк космического катера отворился, и оттуда, поблескивая мехом, вышел брат по крови земного адмирала, с которым тот не виделся с тех пор, как обе ударные группы Седьмого флота расстались в ЭП-5. Землянин и орионец обменялись приветствиями на фоне голубого диска планеты, и Заарнак заметил, что Прескотт что-то уж больно часто на нее поглядывает.

– Вы по-прежнему думаете об этом, Реймонд? – негромко спросил он, и Прескотт едва заметно улыбнулся:

– А вы все еще переживаете оттого, что мы не превратили поверхность этой планеты в радиоактивную пустыню?

– Я бы не задумываясь сделал это, – с мрачным видом признался орионец. – Но я понимаю, что кодекс чести земных воинов не позволяет уничтожить целую расу мыслящих существ даже после того, как «паафуки» превратили их в скот. Признаюсь, мне не вполне понятны причины вашего бездействия. Для любого из народа Зеерлику’Валханайи смерть была бы подарком богов, если бы она освободила его от скотского состояния. Мои соплеменники не смогли бы жить в рабстве. Впрочем, я знаю, что земляне говорят «надежда умирает последней», и понимаю, что вы тоже на что-то надеетесь. Не буду с вами спорить.

Прескотт вспомнил жуткие вещи, впервые увиденные им четыре года назад во время операции «Дихлофос». Теперь он уже не понимал, что именно так поразило его на планете Харнах. Все это вытекало из известного на тот момент о «пауках», но никто не позволял себе такие кошмарные мысли, особенно после того как пауки захватили несколько планет, населенных землянами. Всем очень хотелось думать, что «пауки» просто пожирали всех жителей захваченных планет. Но «пауки» оказались не такими бесхозяйственными! Земляне и орионцы разводили скот! Поэтому Великому Союзу следовало с самого начала догадаться, что паучьи «животноводы» тоже не будут бить баклуши. Впрочем, никто не хотел признавать такой возможности до тех пор, пока не были обнаружены обширные загоны с потомками строителей разрушенных городов на Харнахе – мыслящими существами, превращенными в скот…

То же самое случилось и с обитателями Франоса.

Прескотт даже не знал, на что похожи коренные жители этой планеты. Ему стало известно, как они некогда называли свою родину лишь потому, что об этом говорили надписи на развалинах сооруженных до пришествия «пауков» общественных зданий, изученных датчиками с орбиты и из атмосферы. Информация об этих надписях попала в самые первые донесения. Новую систему нужно было как-то называть в официальных документах, и Прескотту пришлось использовать ее древнее имя. Впрочем, он решительно отказался слушать что-либо о ее коренных обитателях, поверил на слово специалистам, утверждавшим, что они не до конца утратили разум, и сосредоточился на другом. Он понимал, что это слабость, но такие мысли были ему невыносимы.

Седьмой флот с боем пролетел мимо планеты и вернулся к узлу пространства номер три, лежавшему между узлами, из которых вышли обе ударные группы союзников. Именно из этого узла и появлялись новые паучьи канонерки. Прескотт приказал заблокировать его всеми имевшимися у него минами. Адмирал не знал, что находится за этим узлом, а Седьмой флот уже понес слишком большие потери, чтобы пытаться это немедленно выяснить. Вместо этого Прескотт должен был завершить операцию во Франосе.

Град ракет с беспилотных носителей четвертого поколения уничтожил все орбитальные сооружения вокруг Планеты А-III, а истребители нанесли точечные удары по космопортам и центрам обороны планеты на ее поверхности. Теперь обитавшие на планете «пауки», защищенные от прямого удара сотнями миллионов заложников, были изолированы и бессильны причинить какой-либо вред союзникам. Чтобы они чего-нибудь не натворили, Прескотт оставил на орбите боевую группу авианосцев.

Братья по крови повернулись спиной к голубой планете, на поверхности которой творились такие ужасы, и направились к лифтам, ведущим на флагманский мостик. На корабле размера «Ривы-и-Сильвы» путь этот был не близок, и посторонний наблюдатель удивился бы тому, что за все это время они не проронили ни слова. И все же это было не уныние воинов, погруженных в мрачные мысли о судьбе обитателей Франоса, а скорее спокойствие двух существ настолько близких, что они без слов понимают друг друга. Они не стали бы говорить об этом вслух, но оба ощущали то, что Ктаар’Зартан увидел в них с самого начала: вместе они были больше чем просто сумма двух слагаемых. Каждый из них и в одиночку был грозным воином, а вместе они превратились в смертоносное оружие Великого Союза. Однако сейчас для Реймонда Прескотта и Заарнака’Тельмасы важнее всего было то, что каждый из них, ни секунды не колеблясь, пожертвовал бы жизнью для того, чтобы спасти другого или отомстить за него.

Лифт поднялся на флагманский мостик, и группа штабных офицеров поднялась со своих мест, приветствуя командиров.

– Вольно! – сказал Прескотт, а потом вопросительно взглянул на начальницу своего штаба: – Антея, вы подготовили документ?

– Так точно! – ответила Антея Мандагалла и показала на экран монитора, где светились зловещие красные буквы списка потерь Седьмого флота с момента его появления в ЭП-5 десять земных месяцев назад: четырнадцать мониторов, двадцать три сверхдредноута, девять ударных и тринадцать эскадренных авианосцев, тридцать один линейный крейсер, три тысячи семьдесят шесть истребителей и четыреста двенадцать канонерок…

– Я подсчитала и потери среди личного состава, – негромко сказала Мандагалла.

– Позже, – пробормотал Прескотт. – Я ознакомлюсь с ними позже.

Вновь воцарилось молчание.

– Господин адмирал! – наконец нарушил его Чанг. – Для сравнения я подсчитал количество уничтоженных нами кораблей противника.

Не дожидаясь приказа, он вывел список на экран монитора, и у присутствующих захватило дух.

Девяносто один монитор, сто пятьдесят восемь сверхдредноутов, сто шестьдесят один линейный крейсер и восемьдесят три легких крейсера.

– На самом деле потери противника еще больше! – нарушил звенящую тишину голос Чанга. – Я не включил в список уничтоженные нами канонерки, потому что мы сбили их без числа. Не менее сорока тысяч!

Собравшиеся ахнули.

– В списке также нет космических укреплений возле узлов пространства и обитаемых планет.

Бише все быстро подсчитал в уме:

– Даже без космических укреплений и канонерок, мы уничтожили у противника в шесть с лишним раз больше кораблей, и среди них очень много крупных.

– А важнее всего то, – через несколько мгновений сказал Заарнак, – что мы полностью истребили «паафуков» в пяти звездных системах, одна из которых была их «гнездом».

– Да! – Прескотт неторопливо кивнул. – Это верно. Но давайте не будем обольщаться. Очевидно, что наши потери равны потерям Второго флота в Дихлофосе. Кроме того, более половины наших кораблей отремонтировано наспех, и по ним плачут судоремонтные мастерские. Мы уже рассчитали, что к новым наступательным действиям наш флот будет готов только через полтора земных года. – Прескотт вопросительно взглянул на Мандагаллу, которая только тяжело вздохнула. Но потом в нем что-то словно оттаяло, и, к всеобщему удивлению, он неожиданно одарил всех теплой улыбкой: – И все же весь личный состав Седьмого флота вел себя безупречно, и я горжусь тем, что мне довелось им командовать. Объявляю операцию «Воздаяние» законченной. Теперь инициатива переходит к Шестому флоту адмирала Муракумы в Зефрейне.