Выбор Стрелка

Глава 21. Работорговцы

— А этот поганец камень как кинет, и точно в лоб. Я аж хруст услышал. Пегий и осел сразу.

— Так Пегий же на спор кирпич лбом разбивал, я сам видел.

— А я тебе сразу сказал, что трюк это какой-то и сделал вас Пегий, как детей. Лоб, он же не из железа, как им можно кирпич разбить?

— Так камень-то не кирпич, камень покрепче будет.

— Да где же он крепче-то? Кирпич тот же камень, только побольше.

— А я тебе говорю, что камень крепче.

— Да в Бездну тебя, вместе с твоими кирпичами! Что с тобой спорить. Короче, начальник сказал кандалы с него не снимать, на всякий случай. Так что имей в виду.

— Ну на этот счет не беспокойся, ты же меня знаешь. Я в таких делах строго за всем слежу.

— Вот и следи. И девку, смотри, не испорть.

— А девка что?

— На лицо хороша, хотя и тощая шибко. Бродяжка, что с нее возьмешь. Не знаю только, где клинок такой украла. Должен неплохо стоить, начальник сразу его к себе прибрал. А за девку, сказал, тоже цену хорошую должны дать. Есть у него покупатель, которому такие нравятся.

Приглушенные голоса потихоньку отдалялись, пока не стихли вдали. Я лежал на чем-то твердом, изображая из себя труп. Что в моем состоянии было не так уж и сложно. Вас когда-нибудь били по голове чем-нибудь тяжелым? Вот я, до этого момента, не имел счастья испытать эти непередаваемые ощущения.

Голова не болела, но ее как будто разбили на несколько частей, а потом неправильно собрали. Во рту стоял отвратительный железистый привкус, а тело вообще не чувствовалось. Для начала, я решил попытаться открыть глаза. Как ни странно, но глаза открылись легко, и я увидел каменный потолок, плывущий во все стороны сразу. Пришлось закрыть глаза обратно, так как от такой пляски начало мутить.

Кто-то обхватил мою голову, приподнял и положил на что-то мягкое. От этого движения, содержимое моей черепной коробки заколыхалось, отзываясь сильной головной болью и звоном в ушах. Я зашипел, стиснув зубы, пытаясь переждать боль.

— Ты как? — Спросил меня кто-то голосом Ирен.

Я снова открыл глаза и увидел ее колышущееся лицо. Снова подступила тошнота, но я сумел с ней справиться.

— Ужасно, — с трудом прошептал я.

Моя голова покоилась у Ирен на коленях, а сама она внимательно смотрела мне в глаза. Ее лицо было очень бледным, но, к счастью, ничего более страшного я не заметил.

— А ты как? — Спросил я у Ирен.

— Гораздо лучше тебя, — улыбнулась она. — Шишка только на голове, да и та намного меньше твоей.

— А где мы? — Поинтересовался я.

— Мы в подземелье, где-то рядом с городом, — ответила Ирен на мой вопрос. — На нас напали работорговцы и притащили сюда. Не знаю, сколько нас здесь, но мы с тобой такие не одни. В соседней камере еще трое сидят. Когда соберется крупная партия, нас отправят на невольничий рынок. По крайней мере, я так поняла разговоры этих бандитов.

— И давно мы здесь? — Спросил я.

— С тех пор, как я очнулась, прошло несколько часов. А так, не знаю, — сказала Ирен.

— Помоги мне подняться, — попросил я.

— Лучше полежи еще немного, — предложила Ирен.

— Нет, — отказался я. — Нужно встать, иначе я могу опять отрубиться.

С помощью Ирен, мне удалось подняться в сидячее положение и привалиться спиной к стене. Голова от смены положения сперва ответила дикой болью, но вскоре все успокоилось. Холодный камень стены отрезвлял, проясняя сознание и помогая собраться.

Положение у нас было не завидное. Мы находились в обычной темнице, как в фильмах про средневековье. Три каменных стены, маленькое окно, закрытое решеткой из толстых стальных прутьев, и деревянная дверь. В двери имелось узкое окошко, больше похожее на щель бойницы. Чтобы увидеть в него что-то пришлось бы подойти вплотную, на что я сейчас был не готов.

Хоть дверь и была сделана из дерева, вид у нее был достаточно надежный. Даже будь я полностью здоровым, маловероятно, что сумел бы ее выбить. Тем более что разбежаться для разгона здесь негде. Длины камеры едва хватало, чтобы можно было лечь на пол, вытянув ноги.

— Мда, — прокомментировал я результаты осмотра камеры. — Но, как говорится, у нас есть время поразмышлять счастливы мы или нет.

— Определенно нет, — сказала Ирен, усаживаясь рядом со мной. — Как можно быть счастливой в такой ситуации? К тому же, они забрали мою рапиру.

— Еще и руки сковали, — сказал я, разглядывая браслеты на руках, соединенные толстой цепью.

— Надо было просто заложить ростовщику мою рапиру, — сказала Ирен. — Все равно потом можно было бы выкупить. Уже давно летели бы в Зарес на корабле, да еще и с комфортом. А не сидели бы тут.

На самом деле мне тоже приходила в голову эта идея, но предлагать ее тогда я не стал. Постеснялся, честно говоря.

— Теперь это не важно, — сказал я. — Прошлого не воротишь.

Я уставился на звезды сквозь решетку. Ирен тоже замолчала, думая о своем. Наверное, мысленно оплакивала свою рапиру. Все-таки она очень дорожила ей, а теперь уже вряд ли сможет получить обратно. Разве что попытаться разыскать ее у торговцев. Потом, когда все это приключение подойдет к концу.

Ну а пока, нужно придумать, как выбраться отсюда. Жаль, что я не сподобился обучиться магии. Так бы уже давно разнес эти казематы по камешку. Решетку на окне мне перепилить нечем. Не зубами же прутья перегрызать. Так что через окно выбраться не получится.

Дверь тоже не обнадеживала. Замочной скважины у нее не было, как и коробки замка. Скорее всего дверь запиралась снаружи на навесной замок или засов. Что вполне логично, если подумать. Зачем в камере дверь, которую можно открыть изнутри? Впрочем, какая разница, как запирается дверь? Даже будь у меня доступ к замку, я все равно не смогу его открыть. Взломщик из меня такой же, как и волшебник.

Бок закололо и я, привычно сунул руку в карман, поправляя камень. Странно, что бандиты его не забрали. Не могли же они бросить нас сюда, не заглянув в карманы? Хотя, глянул я на свою руку, они и кольцо не забрали. Не посчитали эти предметы ценными? Странные какие-то они. Хотя, кто их разберет, этих бандитов.

— Как думаешь, почему бандиты не сняли с меня кольцо? — Спросил я у Ирен.

— Потому что это кольцо могут видеть только те, кому ты захочешь его показать, — ответила Ирен. — Ну или люди с даром видеть сокрытое. Правда такой дар встречается не часто. А еще его могут видеть члены королевской семьи.

— Надо же, — сказал я. — А какие-нибудь особые свойства у этого кольца есть? Ну, помимо невидимости?

— Выбраться отсюда оно нам точно не поможет, — ответила Ирен. — Тебе бы стоило, для начала, подумать об этом. А уже потом про всякие кольца расспрашивать.

— Пожалуй, ты права, — не стал я спорить, и вернулся к разглядыванию места нашего заключения.

Повторный осмотр камеры ничего не дал. Никаких идей в мою изрядно пострадавшую голову не приходило. Но я все равно продолжал перебирать варианты, один безумнее другого. Сдаться, признавая свое поражение и опускать руки, позволять себе было нельзя.

Пытаясь придумать выход из этой передряги, я вытащил камень из кармана и начал задумчиво шкрябать острой гранью по браслету. Стружка снималась длинная и красиво завивалась. Я даже не сразу осознал, что происходит. Только удивленное восклицание Ирен заставило мой мозг переключиться.

— Похоже, что у нас есть шансы на побег, — сказал я, полностью перерезав браслеты и сбросив их с рук.

— Где ты взял этот камень? — Удивленно спросила Ирен.

— Потом расскажу, — сказал я, тяжело поднимаясь на ноги и подходя к решетке.

Прутья решетки резались так же успешно, как и браслеты моих наручников. Только металл тут был потолще. Перехватив камень поудобнее, я принялся строгать прут. Но громкая возня за дверью и крики заставили отвлечься. Там происходило что-то непонятное.

— Пили быстрее, — поторопила меня Ирен, тоже прислушивающаяся к звукам за дверью. — Не нравятся мне эти звуки.

Я удвоил усилия и перерезал первый прут. Взявшись за второй, почувствовал странную вибрацию пола, которая передавалась всему вокруг. Следом за вибрацией, за дверью послышалась приглушенная ругань и топот. Я продолжал пилить второй прут, надеясь, что успею сделать это до того, как непонятная возня прекратится. Что бы ее не вызвало, сейчас она нам на руку.

Ирен решила подойти к двери, чтобы заглянуть в окошко. Но не успела сделать и шага. От громкого треска и грохота со стороны двери заложило уши. Я обернулся и увидел, что дверь лежит на полу, засыпанная обломками стены. К счастью, Ирен была достаточно далеко и ее не задело обломками. Бросив свое занятие, я подошел к ней.

В образовавшуюся на месте двери огромную дыру было хорошо видно, что творилось снаружи. А творилось там что-то очень непонятное. Группа людей отбивалась от бьющих отовсюду, как плети, лиан, а за всем этим наблюдали двое существ в рясах. Почему существ? Потому что из-под рясы у них торчали не ноги, а какие-то корни, извивающиеся словно щупальца.

— Не думаю, что эти монстры пришли нас спасать, — сказал я, засовывая свой камень в карман.

— Главное, что всем сейчас не до нас, — сказала Ирен, отряхивая с себя каменную крошку. — Так что у нас есть возможность убраться отсюда, пока они заняты.

Мы аккуратно вышли через образовавшийся пролом и пошли вдоль. Неспешно, не привлекая к себе внимания, мы крались мимо сражавшихся. Укрываясь за разбитыми предметами мебели, мы постепенно продвигались к выходу. Мы бы побежали, если бы могли, но в моем состоянии даже идти быстро было очень тяжело. Благо зал, в котором происходила битва, был с множеством колонн, которые тоже можно было использовать в качестве укрытия, чтобы перевести дух.

Я уже собрался передвигаться к следующей колонне, когда весь зал наполнился синим светом. Воздух вокруг сгустился и затвердел. Я с трудом мог двигать руками, а идти в таких условиях стало практически невозможно, как и дышать. Грудь задергалась, пытаясь вдохнуть, а голова закружилась от недостатка кислорода.

Я начал впадать в панику, дрыгаясь в этом киселе, как муха в паутине. К счастью, секунд десять спустя, воздух стал обычным. Паника отступила, а я едва сумел удержать равновесие. Мы с Ирен привалились к колонне, хватая ртом воздух, словно вытащенные из воды рыбы. Со стороны сражающихся что-то взвизгнуло и загремело. Осторожно выглянув, я увидел, что противостоящих неизвестным тварям людей осталось трое. А это означало, что времени у нас почти нет.

Перебравшись за еще одну колонну, мы оказались у пролома в стене, в который хорошо было видно густые кусты. Проскочив в этот пролом, мы вломились в острые шипастые объятья, как в мягкую перину. Продравшись сквозь кусты, мы кубарем покатились с холма вниз, закончив свой путь в неглубоком овраге.

Содержимое моей черепной коробки, от этого кульбита, перемешалось настолько, что я уже не мог встать. Звезды в небе кружились как бешеные. Ирен похлопала меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Сверху что-то оглушительно рвануло, а в небо ударил столб пламени. Еще несколькими мощными оплеухами Ирен удалось привести меня в чувство. Она помогла мне подняться на ноги, и я повис у нее на плече. Прямо, как и в тот день, когда она спасла меня от разбойников.

Противоположная сторона оврага была слишком крутой, чтобы пытаться залезть наверх. Мы и не стали пробовать, а сразу пошли по оврагу, подальше от не очень уютной камеры. Через несколько минут ходьбы, я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы, пошатываясь, идти рядом с Ирен самостоятельно. Одолели мы около километра, пока окончательно не выбились из сил. Небо к тому моменту уже начало светлеть, предвещая скорый рассвет.

Никаких признаков погони мы не заметили. Кто бы ни победил в той схватке, двое беглецов в их интересы не входили. Так что мы заметно успокоились и решили сделать привал.

— Что это были за монстры? — Спросил я у Ирен, сидя на камне.

— Похожи на энтов, но я не уверена, — сказала Ирен, тоже усевшаяся на камень неподалеку. — Ни разу не видела энтов, только читала о них. Они, говорят, уже давно вымерли.

— Видимо, не все, — сказал я. — Интересно, что они с работорговцами не поделили?

— О цене может не договорились? — Предположила Ирен. — Энты были жрецами у лесных эльфов. А те большие любители человеческих жертвоприношений.

— А мне говорили, что байка это, — сказал я.

— Ну, из всех баек, что ходят о лесных эльфах, эта правдива, — сказала Ирен.

— В таком случае, — сказал я поднимаясь. — Надо идти дальше, хочется быстрее добраться до города. Вдруг эти энты вспомнят про нас? Не очень хочется закончить свою жизнь в качестве жертвы какому-то богу.

— Что значит какому-то? — Хмыкнула поднимающаяся Ирен. — Самому любимому.

— Угу, — кивнул я. — Любимому папеньке от любящих деток.

Овраг кончился через полкилометра, так что нам не пришлось взбираться наверх. Город был еще довольно далеко, но уже был хорошо виден. Так что мы отправились напрямик, через небольшой жиденький лес.

— А откуда среди работорговцев маги взялись? — Спросил я. — Энты же с магами бились, я правильно понял?

— Да, — ответила Ирен. — Там были маги, минимум двое. А почему связались с криминалом? Да кто их знает. Маг, это просто профессия, она не обязывает тебя соблюдать какие-то идеалы.

— Но она же высокооплачиваемая, верно? — Поинтересовался я.

— Не всегда, — сказала Ирен. — Все хорошие места, как правило, уже заняты. Поэтому специальность мага высоких заработков не гарантирует. Если ты не боевой маг, конечно, или целитель. Этим всегда рады.

— Интересно, — задумался я.

— О, гляди! — Ирен ткнула пальцем во что-то, блеснувшее металлом сквозь листья большого куста.

Заглянув внутрь, она вытащила на свет старую, видавшую виды, лютню.

— И откуда эта штука здесь взялась? — Поинтересовался я.

— От менее удачливого путешественника осталась, похоже, — сказала Ирен, протягивая мне лютню.

— И зачем она мне сдалась? — Спросил я, принимая инструмент.

— Ты же сам говорил, что играть умеешь, — ответила Ирен. — Вот и играй. Будешь у нас странствующим менестрелем.