Взрыв Секс-бомбы

Секс-символ и Продюсер

Актриса к зданию телекомпании подъехала на джипе «мицубиси», не таком, какой ей бы хотелось, а на том, что купил ее американский муж. Помня, что она Секс-символ, Актриса, не ставя ногу на ступеньку джипа, опустила ее сразу на мостовую, благо разрез позволял. От этого нога вроде бы увеличилась в длину и проходящие мужчины останавливались, шоферы служебных машин переставали болтать, а телевизионщики, оказавшиеся в этот момент возле окон, смотрели только на нее, ожидая, когда она опустит на мостовую и вторую ногу. Прием был многократно отработан. Она соскользнула с сиденья, не оборачиваясь, захлопнула дверцу и так же, не оборачиваясь и не вытягивая руку в сторону джипа, нажала на кнопку брелока, услышала, как защелкнулись замки на дверцах джипа.

Она улыбнулась охранникам и пошла к лифтам, зная, что охранники смотрят ей в спину, вернее, ниже спины. Ее не заставили выписывать пропуск: если приехала, значит, приглашена.

Секретарша Продюсера улыбнулась ей и сообщила по кабинетному переговорному устройству, что Секс-символ прибыла.

Продюсер вышел навстречу, готовый поцеловать ей руку, но она обняла его и коснулась его губ. Продюсер пах хорошим парфюмом, был чисто выбрит. На подготовку своего тела и лица он тратил утром до сорока минут, Актриса примерно столько же. Она почти не пользовалась макияжем, только к вечеру для приемов.

— Ты такая же ослепительная, — сказал Продюсер.

— А ты в замечательной форме, — похвалила его Актриса, — и у тебя, как всегда, замечательный парфюм. Как жена?

— Скоро будет. У нее же теперь Актерское агентство.

— Говорят, довольно успешное?

— Говорят. Ты еще не занялась бизнесом?

— Я всю жизнь занимаюсь бизнесом, — ответила Актриса. — Продаю себя.

— Это успешный и беспроигрышный бизнес, — отметил Продюсер.

— Пока да. Но есть признаки опасности.

— В чем они выражаются? — спросил Продюсер.

— По ролям в меня влюбляются мужики все большего и большего возраста.

— Тогда ты молодеешь. Старики обычно влюбляются в молоденьких.

— Ты Продюсер, ты все понимаешь. Объясни, пожалуйста. За последний год у меня было всего два предложения сниматься. И то по инерции обнаженной. У меня по-прежнему все в порядке, без намека на целлюлит, но ведь мне уже за тридцать.

«Ближе к сорока», — подумал Продюсер. Они поступали после школы и были ровесниками.

— Инерция мышления, — объяснил Продюсер.

— Пока я не стала раздеваться, я была немножко актрисой.

— Ты очень хорошая актриса, — сказал Продюсер.

— Твоей жене проще. Ты всегда можешь ее порекомендовать.

— Ты же знаешь, я не лоббирую своих жен. У нее тоже немного предложений, поэтому она и организовала Актерское агентство. Это все-таки лучше, чем казино и стрип-бары.

— Ладно, — сказала Актриса, — разминку провели, перехожу к сути. Я хочу сняться в определенном фильме.

— Весь внимание.

— Что ты думаешь о русских женщинах?

— Хорошо думаю. Все мои жены были русскими.

— А у меня из трех мужей два еврея, — сказала Секс-символ. — Еврейские мужья заботливые, надежные, но скучные.

— Я понимаю, — сказал Продюсер. — Ни один из них тебя не отлупил.

— Не передергивай, — заметила Актриса. — Это я отлупила своего первого красавца на праздновании Нового года в Доме кино. Об этом потом вся Москва говорила. Так вот, о русских женщинах. Я как-то задумалась: почему иностранцы так ценят русских баб?

— Почему?

— Потому что других таких нет ни в одной стране мира, кроме России. Во-первых, физическая красота. Мы все в форме, потому что много работаем. Мотаемся в общественном транспорте, дома готовим, стираем, возимся с детьми, и все это, заметь, без слуг и домашних работниц.

Продюсер подумал, что все эти утверждения к его жене и к Секс-символу не относились. Они уже давно не ездили в метро и трамваях, стирали и убирали квартиры не они, а Нины, Маши, Веры, и завтракали они дома, как в гостиницах, — легкий шведский стол, потому что обедали и ужинали в студийных столовых, ресторанах, кафе и барах.

— Ко мне и к твоей жене это не относится, — сказала Секс-символ, будто читая его мысли. — Но мы работаем не меньше, а может быть, больше этих женщин, потому что выдерживать конкуренцию, быть всегда в товарном виде, чтобы тебя покупали для показа не одному мужчине, а миллионам, а миллионам очень трудно угодить. Я хочу сказать, что мы вполне конкурентоспособны. Но вот что самое поразительное. Я проанализировала жизнь всех знакомых мне семейных пар. И молодых, и средних лет, и пожилых. В молодых семьях почти всегда лидирует женщина. Она быстрее устраивается на работу, быстрее делает карьеру, больше зарабатывает и намного чаще заводит собственное дело, чем молодые мужчины. Мои знакомые подруги средних лет почти все имеют собственное дело. Они надежные партнеры, они не паникуют при неудачах и, что главное, усвоили с детства главный принцип бизнеса: богатеет не тот, кто больше зарабатывает, а кто меньше тратит. Они привыкли экономить и продолжают экономить. Они умеют считать деньги. Сегодня появилось очень много деловых женщин, а еще больше мечтают ими стать. Социологи, опросив выпускниц школы, выявили, что они или хотят выйти за богатого, или завести собственное дело. Короче, пришло время снять фильм о бизнес-вумен.

— Я про это прочел в заявке. Но такие фильмы снимали и при советской власти, — возразил Продюсер. — Начиная с «Члена правительства».

— Зрителям не нужен фильм о члене правительства. Мне мой механик вчера сказал, что ему до лампочки, что сегодня Президент встретится с председателем правительства. Ему не до лампочки стоимость мотопомпы для его «Жигулей».

— Надо побеседовать со сценаристами, — сказал Продюсер.

— Чуть позже. Я вначале хочу обговорить с тобой сюжет. Прежде всего должны решить мы: продюсер и главная героиня.

— Чего же хочет главная героиня? Я это не очень понял в заявке.

— Я исхожу из того, чего хочет женщина. Женщина хочет пусть немного удачи, но сразу. Ей бы только ухватиться своими ручками, а уж потом она не упустит. Итак, я учительница в средней школе. Могу быть медсестрой, бухгалтершей, но лучше учительницей математики. Все уверены, что в бизнесе надо уметь хорошо считать, хотя это совсем не так. В бизнесе, как и в любом деле, надо предугадывать, предусматривать, короче, обладать интуицией, системным и комбинационным мышлением. Моего отца убивают или он попадает в автокатастрофу, и мне достается его дело. Я о нем толком не знаю, потому что он с моей матерью разошелся, когда мне было пятнадцать лет, и женился на другой.

— Тогда все наследство достается его жене, — отметил Продюсер.

— Ладно, тогда его жена погибает вместе с ним. И учительница сразу, как граф Монте-Кристо, становится богатой. Она может расправляться с конкурентами отца. Не исключено, что автокатастрофу с отцом устроили именно они. В нее влюбляется богатый конкурент или заместитель отца, но она отвергает его и выходит замуж за учителя химии или физики из своей средней школы.

Продюсер считал быстро. Сюжет он принял, еще только прочтя заявку, зная, что сценарист и режиссер что-то внесут, обоснуют, уточнят.

— Принято, — проговорил Продюсер.

— Я закурю, — сказала Секс-символ.

— Дай и мне сигаретку, — попросил он. — Я курю по счету. Десять штук. Выкурю твою, а в счет не включу.

Они закурили.

— Ты о Сценаристе думала? — спросил Продюсер.

— Не думала, — ответила Секс-символ. Зачем говорить, что она обсуждала со Сценаристом свой замысел. А вдруг Продюсер предложит нечто необычное и заманчивое.

— Давай прикинем, — решил Продюсер. — Пройдемся по первой десятке. Первым номером себя считает наш известный телеведущий, который когда-то писал интересные женские характеры.

— Нет, — ответила Секс-символ. — Ему удавались только характеры провинциалок. Начинал с подражания Шукшину. Поэтому и женщины у него с чудинкой. Самодоволен, не будет переделывать, в последних сценариях нет настоящих удач. И уже старый.

— Согласен.

«Точна, приметлива, безжалостна. Что бы она сказала обо мне? Наверное, размазала бы», — подумал Продюсер и предложил следующего.

— Лучше «Зимней калины» он пока ничего не написал. И по сюжету близко. Нет, — отвергла Секс-символ. — Он певец другого типажа женщин. Наверное, облажался на красивых стервах, поэтому пишет о добропорядочных серых утках. Хотя как резерв можно оставить.

— А этот, что вначале делал производственные драмы, потом написал хит, а теперь известен всей стране, да и за рубежом тоже?

— Он женился на сильной волевой женщине старше себя и много лет пишет один и тот же характер — сильный, хамский. Вроде сейчас перестал писать сценарии и пишет романы.

— В резерв?

— В отдаленный резерв.

— По русским сценаристам прошлись, — подвел первый итог Продюсер.

— Отработаем оскароносцев, — напомнила Секс-символ. — Мусульманин. У него все женщины покорные. Когда-то в пьесах они у него получались, а потом — ни одной настоящей женской роли. И бай, барин, царедворец, весь в интригах, ему некогда.

— Пройдем по еврейским парням, — сказал Продюсер. — Здесь список большой.

— Выпиши, и обсудим, — предложила Секс-символ. Всякая длительная по времени деятельность ее утомляла. Она подошла к окну, потянулась, как мощная кошка, обозначив все свои прелести, и спросила: — Ты в Европу в ближайшее время не собираешься?

— Собираюсь, — ответил Продюсер.

— Может, объединим усилия? — предложила Секс-символ.

— С радостью.

Продюсеру дали понять, что его мечта может осуществиться. Лет бы на пятнадцать пораньше, и он бы с трепетом ждал момента, когда они войдут в салон самолета. Сейчас трепета не было, но желание осталось.

— Твоя приехала, — проговорила Секс-символ. — Давай заканчивать разминку.

Она взяла список с фамилиями сценаристов. Часть фамилий вычеркнула без колебаний, около других поставила знак вопроса и приписала одну фамилию. Это был Сценарист, с которым она уже говорила.

Продюсер задумался, вспоминая фильмы Сценариста, и тут в кабинет вошла его жена, соперница Секс-символа.

Они обнялись, поцеловались. Осмотр был взаимно внимательный, не упускалась ни малейшая мелочь. Обе были в замечательной форме. Продюсер подумал, что только мусульмане осуществили вечную мужскую мечту о нескольких женах. Ему хватило бы четырех. Своей жены, Секс-символа, секретарши Верочки и гримерши Ядвиги.

— Ты замечательно выглядишь, — сказала Поскребыш.

— Ты по-прежнему в идеальной форме, — ответила Секс-символ десятилетия.

— Есть проблемы? — спросила Поскребыш.

— Уже решены.

— Будешь сниматься?

— Это коммерческая тайна.

— Неужели хочешь заняться режиссурой?

— Я бы это назвал продюсерством, — пояснил Продюсер. — Собирает проект.

— Интересный?

— По замыслу интересный. Будем отрабатывать схему.

Поскребыш посмотрела на руки мужа. Когда он волновался, он перебирал маленькие четки. Нет, руки спокойно лежали на столе. А может быть, стал опытнее и мудрее? Но она никогда не преуменьшала опасность, которая могла исходить от любой женщины. Успокаивало, что в последние годы Продюсер стал интересоваться совсем молоденькими. Его секретарше было восемнадцать, она только в прошлом году закончила среднюю школу, гримерша тоже начинающая, лет двадцати двух. На этих двух нимфеток Продюсер тратил совсем небольшие суммы. Его приятель любил хороший коньяк и пропивал больше. Продюсер не пил. Это ее не радовало, потому что Продюсер не расслаблялся и всегда себя контролировал.

Конечно, Продюсер расскажет ей, с каким проектом приходила Секс-символ. Но никогда Секс-символ так опасно не приближалась к ней. Если она что-то просит, значит, становится зависимой. Конечно, можно отговаривать, ставить условия, чтобы отказать Секс-символу, но лучше выждать, узнать, в чем нуждается ее вечная и главная соперница, а потом, когда ей некуда будет отступать, нанести удар. Как и когда этот удар будет нанесен, Поскребыш еще не знала, но то, что ни одна возможность, чтобы этот проект уничтожить, придушить, натравить других, не будет упущена, она знала давно, со второго курса Киноинститута, когда Секс-символ была утверждена на роль, которую должна была получить она.

Секс-символ расцеловалась с сокурсницей и соперницей и почувствовала жар ее губ, опасный жар. Она мгновенно прикинула с десяток вариантов, в которых может нагадить Поскребыш, и поняла, что надо обязательно отправиться с Продюсером в поездку, хотя Продюсер не из тех мужчин, которые пересказывают разговоры с женами. В другие времена Секс-символ с удовольствием вступила бы в борьбу с Поскребышем, потому что соперница была умна и предусмотрительна. Переиграть умную соперницу интересно, победы над дурочками никогда не приносили ей удовольствия. Секс-символ скрывала свой ум. Ее победы считали случайностью, везучестью, глупостью мужчин, которые не могли устоять перед ее большой грудью, но она-то знала: каждая роль в фильме, каждая статья в кинематографическом журнале, в которой, если не восхищались ее игрой, то восторгались формами ее тела, была добыта лично ею. Первый муж, актер, ничего, кроме скандалов, в ее жизнь не принес; муж-режиссер был слишком занят организацией своего имиджа, времени и сил продвигать ее у него уже не оставалось. Мужа-иностранца не интересовала ее карьера актрисы. Он хотел, чтобы она переехала в Америку и родила ему сына. Он считал, что американская медицина может все, он только не знал, что самая современная медицина не может справиться с последствиями девяти абортов. Слава Богу, что успела родить одного.

Уже в дверях она обернулась. Поскребыш смотрела ей вслед, и в ее взгляде ничего, кроме напряженного просчета вариантов, не было. Такое предвидение ни доказать, ни объяснить невозможно, но для этого у актрис и существует интуиция. Все ведьмы были очень хорошими актрисами.

— А если попробовать, — сказал Продюсер, увидев, что Секс-символ обернулась. — Он ведь хорошо тогда снял «Командировку стервы». И любовная линия была неплоха, — и Продюсер назвал фамилию режиссера.

Когда Секс-символ, Продюсер и Поскребыш поступили в Институт, только что закончив школу, Сценарист и Режиссер институт заканчивали. Но Сценарист и Режиссер были уже другим поколением. На сценарный и режиссерский факультеты тогда не принимали школьников, требовался производственный стаж. Считалось, что для творческих профессий это необходимо. И Режиссер, и Сценарист отслужили в армии. Режиссер поступил в институт через пять лет после окончания школы, а Сценарист через семь, потому что дважды проваливался на экзаменах. Секс-символ и Поскребыш были еще молодыми женщинами, а у Сценариста и Режиссера дочери вот-вот могли выйти замуж и сделать их дедами.

— Не старый? — спросила Секс-символ.

— Не очень, — ответил Продюсер.

— В резерв, — сказала Секс-символ и подумала, что, вероятно, сейчас где-то вычисляют, каких актрис приглашать на пробы, и, возможно, при упоминании ее имени кто-то так же спрашивает:

— Не старая?

— Не очень… — отвечают ему.

— В резерв!