Я был аргонавтом

Глава седьмая Жертва Посейдону

Мы шли под парусом два дня и две ночи, так и не отыскав место для стоянки. Ничего, люди привычные, вот только хлеба нет, но вяленой рыбы вдоволь и вина предостаточно. Хуже, что заканчивалась вода, а пить неразбавленное вино и непривычно, и неприятно. А вот куда приставать, чтобы найти реку или источник, никто не знал. Поэтому, как только глазастый Лаэрт, увидел на берегу тонкие струйки дыма, уходящие в небо (а где жилье, там и вода), мы приспустили парус и принялись выгребать к берегу.

Здесь даже не деревня, а целое поселение. Домов или хижин не видно, зато на песке лежат рыбацкие лодки, не меньше двадцати штук, если не больше, сушатся сети.

Верно, жители селения удивились, завидев, как со стороны моря к ним плывет огромная лодка, да еще и под парусом. Но непохоже, что испугались. Или к ним уже приплывали какие-нибудь морские разбойники и для населения стало привычным встречать их появление с оружием в руках? Не знаю, но во всяком случае, туземцы готовились к бою — на берегу столпились люди (одни мужчины!), одетые в шкуры и потрясающие копьями и дубинами. Но мы-то ведь не какие-нибудь пираты, промышляющие грабежом прибрежных селений, а вполне себе мирные путешественники. Может, сумеем все разрешить полюбовно? Аргонавты, как я понял, народ не слишком драчливый. Хотя, за некоторым исключением.

— Братья! — заголосил Ясон, размахивая копьем с примотанной к древку белой тряпкой. — Мы пришли с миром! Мы не тронем ни ваших коров, ни ваших жен и детей. Дайте нам воду, и мы сразу уйдем!

Белый флаг — символ добрых намерений и знак того, что мы готовы к переговорам. Кажется, очень древний символ. Но ответом нам послужили стрелы, запущенные жителями. Штуки три впились в борт рядом с Ясоном, а одна пролетела совсем рядышком с головой нашего предводителя и упала на деревянный настил.

— Дикари! — изрек кто-то из аргонавтов, рассмотревший стрелу поближе. — Наконечники из камня. И человеческую речь не разумеют.

— Варвары, — пронеслось по скамьям с гребцами.

Варвары они или не варвары, но наконечник, будь он хоть из камня или из кости, наносит точно такие же смертельные раны, как и стрела с медным или бронзовым жалом.

По борту «Арго», словно град по стеклу, забарабанили стрелы. Большинство отлетало, не причинив никакого вреда, но некоторые впивались в дерево, а одна, самая наглая, умудрилась влететь в отверстие для весла и поранить Тесея. Рана была так себе, ерунда, но победитель Минотавра от неожиданности взвыл, подскочил и уже собрался хватать свой меч, чтобы в одиночку ринуться в бой и всех победить, но был остановлен Ясоном.

— Тесей, оставайся на месте, — негромко приказал капитан и тот послушно уселся обратно на скамью.

«Ни фига себе дисциплина!» — с восхищением подумал я, еще больше зауважав и Ясона и остальной народ. Мне говорил напарник, что изначально все участники плавания приняли решение безоговорочно слушаться капитана и подчиняться его командам, но я не верил, хотя уже была пара случаев, чтобы убедиться.

— Аргонавты, мы с вами решали, что если придется идти в бой, то только по общему согласию. Мы идем в бой?

— В бой! — заорал мне в ухо Гилас, а остальные искатели приключений завопили: — В бой! В бой!

— Язви их в задницу Медузы Горгоны и копыто Пегаса в придачу!

Ух ты, сильно сказано. Да, а кто это кричал? А, так это я и кричал? То-то смотрю, что после моей «реплики» настала тишина, а аргонавты покачивают буйными головушками и шевелят губами. Не иначе, запоминают…

— Стрелки, приготовиться к бою! — громко скомандовал Ясон. Повернувшись в полоборота, чтобы видеть и нас, и берег, четко уточнил диспозицию: — Бореады, на взлет! Геракл, Диоскуры и Аталанта — с борта. Стрелять по моей команде. В первую очередь выбивайте лучников.

Те двое близнецов, что мне не нравились, вскочили со скамьи, сбросили с себя неуклюжие плащи, прикрывавшие… И не горбы, оказывается, скрывала грубая ткань, а крылья!

Бореады синхронно шагнули к мачте, одновременно взяв колчаны со стрелами и луки и повернулись к Ясону.

— Зет и Калаид, — строго сказал капитан, обращаясь к крылатым братьям. — Не увлекаться и далеко не залетать.

Крылатые невозмутимо кивнули, перекинули ремешки колчанов на шеи и, расправив крылья, без разбега, рванули в небо. Палубная авиация, блин. Нет, покруче будет. Ни один палубный самолет не взлетит с места, ему разбег нужен или катапульт.

— Ни хрена себе, — только и смог сказать я, наблюдая, как крылатые парни зависли над кораблем и наложили стрелы на тетиву.

— Стрелки, пли! — скомандовал Ясон.

И что тут началось. Сверху по толпе били Бореады, а с корабля по варварам засаживали стрелы лучшие лучники Эллады. И хотя Поллукс, вроде бы, уступал Кастору как воин, но сейчас все его стрелы ложились в цель. Да и мой дядюшка, вместе с прекрасной девой, не допускали промахов.

— Бить по лучникам! — продолжал командовать капитан Ясон.

В рыбацком селении искусных лучников не должно быть много. Вот, если бы мы высаживались где-нибудь на севере, где народ привык бить морского зверя, ходить на охоту, тогда да, трудновато.

Варвары дрогнули, их ряды, и без того довольно нестройные, окончательно смешались, а кое-кто уже пустился наутек. Верно, пора начинать высадку. Ну, чего там Ясон медлит? Пора отдать приказ о боевом десантировании. Я уже сам начал ерзать на скамье, намереваясь показать этим нечестивцам, почем фунт миндаля в рыночный день. Но воины-путешественники прекрасно обошлись и без меня.

Высадка «десанта» шла четко. Видимо, все отработано. Аргонавты, как я втайне опасался, не ломанулись всей толпой к борту (этак бы они и «Арго» перевернули), а спокойно разбирали оружие, обряжались в доспехи, надевали на головы шлемы, а потом выстраивались, насколько позволяли борта корабля, в три линии. При этом, часть гребцов оставалась на своих местах, ожидая команды и уравновешивая судно. Мой напарник, деловито отстранив меня с дороги, взял копье из стойки и прошел в третью линию. Как я успел заметить, щиты никто из воинов брать не стал. Да и зачем они, если вражеские лучники уже выведены из строя, а таскать на себе лишнюю тяжесть нет смысла.

Я растерянно посмотрел по сторонам — дескать, а мне-то что делать? но поймал на себе молчаливый и властный взгляд Ясона — дескать, коли безоружный, так и сиди на месте, не дергайся. Ладно, не буду.

— Первая дюжина пошла! — скомандовал Ясон.

Судно слегка накренилось, но скоро раздался всплеск воды, негромкие ругательства первой партии и «Арго» выровнялся.

— Вторая пошла!

И опять легкое покачивание, всплеск.

— Третья дюжина пошла!

Когда десантировалась (уже без кавычек), третья команда, наш капитан приказал:

— Кормщик, Аталанта и Саймон охраняют «Арго». Остальные — за мной.

Кормщик ничего не сказал, я лишь кивнул, зато девушка выразила свое неудовольствие.

— Вот, как всегда. Если из лука бить, так Аталанта, а как в атаку идти, трофеи брать, так не женское дело, — пробурчала девушка, но подчинилась приказу.

В первой «волне» десанта были самые могучие из нашей дружины — Геракл с Тесеем и Диоскуры. Эта четверка еще в воде набрали такую скорость, что остальные герои едва успевали за ними. Выбравшись на берег и, сблизившись с врагом, вся дюжина одновременно метнула в туземцев копья, а потом, обнажая клинки, атаковали тех из туземцев, кто не упал мертвым или раненым, или не успел убежать.

Геракл вломился в поредевшую толпу, словно медведь в малинник, раздавая удары мечом направо и налево. Он не заботился, чтобы кого-нибудь разрубить и мечом махал, будто дубиной, но и этого вполне хватило, чтобы перебить половину туземцев — попасть под удар полубога никому не пожелаю.

Пожалуй, одного полубога было вполне достаточно, чтобы разгромить толпу дикарей, в шкурах и с каменным оружием, но следом за ним ворвались и остальные. Словом, пока вторая дюжина добралась до места сражения, с противником было покончено.

— Саймон, ты смотри, да не засматривайся, по сторонам следи, — заявила Аталанта.

В отличие от меня, ротозея, девушка не теряла бдительности — прохаживалась по «Арго», посматривая по сторонам. И чего она в море не видела? Волны или дельфинов?

Дзиньк! Это прозвенела тетива воительницы, а с правого борта раздался предсмертный крик. Это еще что такое? Мы же уже победили, а нас атакуют?!

Судя по всему, варвары не были такими уж дикарями. Пока мы махали белым флагом, со стороны деревни в море отправилась лодка с вооруженными людьми. Что ж, вполне разумно ударить по противнику с тыла, а по возможности и захватить корабль. Но рассусоливать некогда, воевать нужно!

Не знаю, откуда во мне что и взялось, но я ухватил копье, оставленное кем-то из аргонавтов и ринулся навстречу здоровенного дядьки, совсем голого, но зато размахивающего огромной дубиной.

Дядька с легкой усмешкой наблюдал, как я подбегаю. Видимо, опознал, что перед ним неумеха. Как мне показалось, время остановилось, а я напротив, слегка ускорил движения, да еще и сумел «считать» мысли своего противника. Он подождет, пока я не нанесу удар, отобьет оружие, а потом размозжит мою голову, ее даже шлем не спасет. Но голова у меня одна, нечего ее под дубины подставлять. Ладно, попробуем по-другому. Перехватив копье, словно боевой шест (спасибо другу, когда-то обучившему меня этому хвату), ударил здоровяка тупым концом не в грудь, как тот ожидал, а в колено, а когда он дернулся от боли, уронив вдоль корпуса руку с дубиной, перевернул копье и уже ткнул острием точно в грудь.

Что-то противно чавкнуло, здоровяк открыл рот, закричал, изо рта выступила кровь, но я, словно во сне, вытащил копье и ударил его еще раз, а потом отопнул раненого, роняя его на палубу. И страшно, и противно, и желудок подступает к горлу, рвется наружу, но все потом. Потом…

Так, что там еще у нас?

Тифий, держась одной рукой за кормило, отмахивался секирой от нападавшего на него дикаря, а Аталанта, сменив свой лук на клинок, дралась сразу с двумя туземцами. Не задумываясь о кодексах чести и правилах боя, я ударил одного из врагов девушки в спину, подождал, пока тот упадет и, наступив на труп, вытащил копье и устремился на помощь кормщику.

— Эй, дятел! — окликнул я варвара, зачем-то обидев неплохую птицу. Тот отвлекся на миг, и этого мига хватило, чтобы Тифий разрубил голову туземца.

Медуза Горгона и все отпрыски Ехидны в придачу! Голова парня треснула, как страусиное яйцо, а во все сторону брызнули кровь, мозги, и теперь я уже не выдержал… Правда, сумел-таки опростать желудок не на палубе, а добежал до борта. Герой Эллады, елы-палы… Позор.

— Что это с тобой? — услышал я слегка насмешливый голос Аталанты. — Ты блюешь, словно первый раз в жизни убил своего врага.

Ишь, как она выражается. Воспитанная барышня сказала бы — мол, тошнит, а эта режет правду-матку в глаза. Сказать девушке правду? Нет, лучше не буду. Получится, что друг Геракла, участник великих походов ни разу в жизни никого не убивал? И пусть Аталанта думает, что хочет.

Вместе с девушкой (кормщик стоял у весла) мы освободили палубу от мертвецов. Однако… Их тут было шесть человек. Когда я посмотрел на разрубленную голову, меня опять начало выворачивать. Не знаю, каким чудом удержался.

А вот оружие варваров оставили себе. Это и трофей, и подтверждение того, что мы и вправду сражались. Заодно я присмотрел себе топор. Не слишком тяжелый, удобно лежит в руке. Правда, лезвие сделано из кремня, но очень искусно. Правильно говорил мой коллега-археолог — в эпоху неолита каменные изделия доведены до совершенства. Впрочем, такой красоты я не встречал ни в одном музее, а их излазил немало, что в нашей стране, что за рубежом.

— Умойся, — сказала воительница, показывая мне один из последних мехов с водой и заботливо предложила: — Полить на руки?

— Спасибо, — буркнул я, с наслаждением смывая с себя пот и кровь.

— Тебе спасибо.

— За что? — удивился я. — Если бы ты не заметила дикарей, то есть, варваров, и не пристрелила троих, они бы нас взяли тепленькими.

— Какими? — не поняла Аталанта. — А разве нас можно взять холодными?

— Тепленькими, означает внезапно, или со сна, — попытался я объяснить оборот из другого времени, но не смог. Впрочем, воительница особо не расспрашивала.

— Если бы не ты, то я не справилась бы с двоими сразу, — честно сказала воительница, а потом словно бы спохватилась. — Не забудь как следует вымыть копье и, хорошо бы, чтобы оно успело просохнуть, чтобы Бореады ничего не заметили. Хотя, — горестно вздохнула девушка, — они все равно все заметят.

Копье крылатых братишек? Понятно, отчего оружие осталось на палубе. Дети Борея мне несимпатичны с самого начала, подозреваю, что и я им тоже. Антипатия, штука взаимная. Но нелепо делать трагедию из-за копья, которым мне пришлось колоть врагов?

— А что такого? — удивился я. Пожав плечами, сказал. — Понимаю, что некрасиво брать без разрешения чужое оружие, а что мне делать-то было? У меня своего оружия нет, пришлось брать первое попавшее. Извинюсь перед братьями, всего и делов-то. Ну, и копье обязательно вымою, и высушу. В каком виде оружие взял, в таком и верну.

— Неважно, зачем тебе понадобилось оружие, — сказала девушка. — Если ты взял оружие без разрешения хозяина, тебя нужно убить. Это закон. Как ты мог все забыть? Даже Геракл не сумет тебя защитить, не имеет права.

— Плохо дело, — вздохнул я. И впрямь, коли дядюшка меня не имеет права защитить, так мне труба. Не уверен, что сумею отбиться и от одного-то летучего сына Борея, а уж от двоих-то…

— Не волнуйся, мы сожжем твое тело на самом высоком костре, какой возможен, а я попрошу Геракла, чтобы он позволил мне бросить факел, — сообщила девушка. — А твою могилу я украшу самыми красивыми цветами, какие найдутся в здешних местах.

— Спасибо, утешила, — хмыкнул я совсем невесело.

— Я очень рада, — просияла девушка. — Я так и думала, что тебе понравится, если я украшу твою могилу.

— Украсишь мою могилу, а что потом?

— А потом твой друг отомстит за тебя, убьет Бореадов, — ответила воительница, с удивлением посмотрев на меня. — Или ты считаешь, что твоя смерть должна остаться неотомщенной? Да и Геракл, как я слышала, давно собирался их убить, только повода не было.

М-да, как все запутано. Они имеют право меня убить по закону, зато за меня можно отомстить. Нет, ничего не понимаю.

— А Геракл не может им отомстить до того, как меня убьют? ему это раз плюнуть, а мне в радость, — с надеждой поинтересовался я.

— Нет, что ты, — замахала руками девушка. — Как можно мстить за еще не совершенное убийство?

— Тогда ладно, — махнул я рукой. — Если они меня все рано убьют, тогда зачем я стану мыть их копье? — Повернувшись к кормщику, громко спросил. — Тифий, как ты считаешь, кого из богов мы должны отблагодарить за нашу победу?

Кормщик задумался, потом неуверенно спросил:

— Может, Ареса? Или Афину Палладу?

— А Посейдона? — поинтересовался я.

— А Посейдона, это само-собой, — уверенно закивал старый кормщик. — Мы, как-никак, сражались на корабле, а любой корабль, он под покровительством Посейдона.

Ну вот, все и решено. Я взял злосчастное копье в обе руки и подошел к борту судна.

— Великий Посейдон, сотрясатель морских глубин и владыка морской! — торжественно сказал я. — Благодарю тебя от всей души и жертвую тебе копье, что принесло нам сегодня победу!

Скрипя сердцем (а классное копье-то!) я двумя руками скинул оружие Бореадов вниз, стараясь попасть на набежавшую к борту корабля волну.

Я смотрел, как оружие качается на волнах, думая, что Зет и Калаид, при всей своей неприязни ко мне, не рискнут высказывать претензии за жертву, принесенную Морскому владыке. Но вот возьмет ли бог эту жертву?

Только я об этом подумал, как копье дернулось, словно бы из глубины моря его ухватила невидимая рука, и пропало.