Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 14. Карточный домик

Дверь кабинета медленно отворилась. Настойчивый гость, не получив ответа на стук, не стал деликатничать и шагнул внутрь. В нос ударил резкий запах алкоголя, носок ботинка что-то задел, и это что-то покатилось по полу с противным звяканьем. Выругавшись себе под нос, Рэйвен Дэлавер нащупал шнур настенного светильника и зажег свет.

От увиденного он удивленно присвистнул. Картина перед глазами предстала впечатляющая: пол, засыпанный бумагами, на которых местами отчетливо виднелись следы ботинок, батарея бутылок из-под бренди и рома, выстроившаяся, как на смотре войск, вдоль шкафа, опрокинутая настольная лампа в компании не менее опрокинутого графина и горсть праха на центральной полке секретера, бывшая… Чем-то определенно ранее бывшая — вряд ли лорд Ангэлер старший украсил свой кабинет горсткой тлена.

Завершал картину локального апокалипсиса Ангэлер младший, спавший на рабочем столе, устроив себе подушку из вороха документов. Почти как дракон из древних легенд, разве что не огнедышащий. Впрочем, концентрация паров алкоголя вполне позволяла это исправить.

Стало понятно, почему смуглая горничная, проводив гостя до двери кабинета, быстро сбежала. Дэлавер потер подбородок в секундном замешательстве, а потом неспешно прошел к столу и громко постучал костяшками по его поверхности.

— Просыпайся, спящая красавица! Разговор есть.

Недовольно ворча, Арланд пошевелился. С мученическим стоном разлепил веки и болезненно поморщился из-за резанувшего по глазам света. Взъерошенный и помятый, он недобро уставился на нежданного гостя.

— По какому поводу празднование? — Рэйвен кивнул на разграбленный запас коллекционного бренди лорда Ангэлера старшего.

— Выпьешь что-нибудь? — вместо ответа предложил не до конца протрезвевший хозяин.

— Боюсь, в этом доме уже не осталось ничего, что можно выпить.

Наклонившись, Ангэлер пошарил рукой под столом. Там что-то весело звякнуло

и, опровергая слова некромонга, жизнеутверждающе булькнуло. На свет явилась недопитая бутылка темного рома.

— Опохмеляйся, — великодушно махнул рукой на бокал Рэйвен. — Я пас.

Смахнув с кресла невидимые пылинки, Дэлавер вольготно устроился в нем,

вытянув длинные ноги. Задумчиво наблюдал за другом, жадно припавшим к наполненному бокалу, как мучимый жаждой путник в пустыне к живительному источнику.

— Так по какому поводу ты истребил запасы отца? — повторил свой вопрос.

— Нестрашно, привезу еще из замковых погребов. — Арланд вытер губы и поднял взгляд на приятеля. — А повод… он тебя порадует…

Дэлавер приподнял бровь, ожидая пояснений.

— С мадемуазель Дюбар всё кончено.

Лорд Ангэлер залпом допил остатки рома и безучастно уставился в сгущавшиеся за окном сумерки.

— Элеонора узнала о той истории… и видеть меня больше не желает.

— Вот оно как, — цокнул языком Рэйвен. — И надо полагать, поведал ей о тех событиях не ты?..

Некромонг горестно вздохнул, уронив голову на руки. Слово за слово, Дэлавер вытянул из него подробности их последней встречи с юной Дюбар. Сведений — по уже сложившейся неприятной традиции — вновь оказалось мало. Но из горячей исповеди Арланда он уловил главное: события тех дней были существенно и намеренно искажены.

— Что ни случается — всё к лучшему, — философски заключил Рэйвен. — Очередное подтверждение, что от женщин с фамилией Дюбар не стоит ждать ничего хорошего.

— А я всерьез обдумывал план, как сменить ей фамилию на Ангэлер… Что ты так смотришь? — Мотнул головой Арланд, поймав недоверчивый взгляд друга. — Уехали бы вместе в Мор-ле-Мец и обвенчались тайком. В близлежащей деревеньке есть часовня и порой трезвый викарий. Сейчас не до пышных церемоний в храме Темнейшей.

— Воочию это представил, — хохотнул Дэлавер: — Пьяный викарий, ты, принявший для храбрости, осталось только мадемуазель Дюбар подпоить, — и славная бы у вас свадьба получилась!

— Не смешно.

— Конечно, не смешно. Не стремятся замуж за знатных лордов, чтобы потом довольствоваться скромным венчанием в захолустной часовне. Уж поверь мне!

— Паршивый был план? — глянул исподлобья Арланд.

— Провальный изначально.

— Но Эла не то, чтобы сильно стремилась за меня замуж… Да и вообще, был бы ей нужен, хотя бы выслушала меня, а не поверила с ходу этому лживому письму!

— Рассчитывать на здравомыслие юных особ — занятие, в принципе, неблагодарное, — развел руками Рэйвен. — И возвращаясь к теме анонимного письма… Кто бы ни был этот крайне осведомленный тип, ничего не мешало ему открыть глаза твоей Дюбар и год назад, и два… Но письмо пришло только сейчас. Уверен, это не случайно.

— Еще как не случайно! — грохнул кулаком по столу Ангэлер. — Кто-то планомерно и целенаправленно действует против меня.

— Не думаю, Ар, что целью стал ты. Сам подумай, чем тебе может серьезно навредить разрыв отношений с Дюбар? Только глупец будет рассчитывать, что ты с горя отдашь концы… А тот, кто написал это письмо, далеко не глуп и должен прекрасно понимать, что взбрыкнувшая девица в лучшем случае удостоится горестного вздоха, после чего ты преспокойно продолжишь жить дальше. — Последнее прозвучало почти как приказ, и Арланд скептически скривил губы. — Так что мое предположение: кому-то очень нужно, чтобы юная Дюбар тебя ненавидела и была на многое готова ради мести. Если во время бала она могла и впрямь помешать нашему недругу, из-за чего ее заперли, то теперь он, видимо, рассчитывает использовать воспитанницу в своих интересах. А это значит, что совсем скоро он начнет действовать. Тебе, кстати удалось ее расспросить, что она видела или слышала перед тем, как оказаться в кладовке?

— Нет, — прозвучало угрюмо и немного виновато.

— Даже спрашивать не буду, чем вы были так заняты, — раздраженно обронил Дэлавер.

— Когда доберусь до этого ублюдка, я на нем живого места не оставлю, — прорычал себе под нос Ангэлер, сжимая немаленькие кулаки. — Будь он советником Сюффреном… да хоть Первым магом королевства! Он мне за всё ответит…

— Не кипятись! Горячку пороть сейчас не время, — осадил друга Рэйвен. — Мы непременно выведем интригана на чистую воду и разберемся с ним… каким-нибудь из методов. Я кое-что узнал о подземных переходах. Собственно, по этому поводу к тебе и приехал.

Взъерошив темные волосы, Арланд поднялся из кресла и прошелся по кабинету, разминая затекшие плечи и шею.

— Я переговорил в храме кое с кем из бывших карателей, — продолжил некромонг, — и, наконец, услышал что-то определенное. Подземный ход от Сен-Грейс до королевского дворца был запечатан относительно недавно, после той истории с Аронсом и Роландом. Печати, как мы и предполагали, стоят с обеих сторон, так что попасть в подземный лабиринт невозможно ни со стороны школы, ни со стороны дворца.

— Не понимаю, как с этим связаны Ароне и Роланд? — Ангэлер в замешательстве остановился напротив собеседника. — Я был уверен, что ходы стоят перекрытыми уже сотню лет, со времен основания школы… Потому мы не нашли ни планов, ни упоминаний.

— Мы их не нашли, потому что данные тщательно подчистили. По особому распоряжению короля Вильгельма. А произошло это после того, как Роланд попытался по подземному проходу пробраться к принцессе Магдалене, не без помощи Аронса, кстати.

— Бред какой-то! Брат не помогал Роланду добраться до принцессы. Наоборот!

Он всячески отговаривал безумца от этой идеи, старался образумить. Кто тебе рассказал эти сказки?

— Тот, кто ранее служил под командованием твоего отца.

— Тебя явно ввели в заблуждение.

— Не спеши с выводами, Ар, — спокойно возразил Дэлавер. — Чем руководствовался твой брат, позволяя Роланду воспользоваться проходом во дворец из бывшего особняка Ангэлеров, ты потом его лично расспросишь. Но факт остается фактом — без Аронса в особняк Сен-Грейс Роланд бы не попал. Чем закончился их поход, мы все в общих чертах знаем: Роланд мертв, Ароне в ссылке. Правда, теперь я не уверен, что там всё было так однозначно. Поимкой Роланда, как ты знаешь, руководил твой отец.

— В ссылку Ароне отправился только через несколько лет из-за подброшенных писем, когда на престол уже взошла королева Магдалена, — растерянно пробормотал Арланд. — Получается, отец тогда прикрыл брата… а тот, если действительно помогал Роланду, он же… подставил отца! Проклятье, у меня от этих семейных тайн голова пухнет! А еще обескураживает то, что меня не считали нужным в них посвящать. А я бы мог помочь…

— Вспомни, сколько тебе лет тогда было, — снисходительно усмехнулся Рэйвен. — Чем ты мог помочь? Разве что отправиться вовремя спать…

Арланд недовольно нахмурился. Конечно, Рэйвен был прав: на момент тех событий младшему Ангэлеру едва исполнилось восемь лет. Неудивительно, что его не спешили посвящать в детали происходящего. Но ведь потом, позже, ничто не мешало рассказать… Все беды от скрытности и недосказанности. Если бы родители не делали из всего тайну в последующие десять лет, возможно, он повел бы себя иначе, повстречавшись с Эвелиной. Не пал бы жертвой ее обаяния, зная, какую роль сыграла эта женщина в судьбе брата. Хотя, с таким же успехом это знание могло не иметь для него никакого значения, и он бы всё равно запутался в расставленных сетях. Лишь Темнейшей дано знать, что каждому на роду написано.

За последние недели Арланд часто возвращался мыслями к событиям прошлого. Он по-прежнему считал встречу с леди Дюбар роковой. Роковой, но не судьбоносной. В другой женщине он начал видеть свою судьбу. А та далекая встреча с ее матерью была лишь предвестником, первым пересечением их жизненных путей. Правда, он теперь и сам оказался не лучше своих родителей: скрыл прошлое, отказался признать ошибки молодости, позволил недругам внушить Элеоноре ненависть к нему…

Интересно, какой она была в детстве? Неожиданно стало жаль, что ему не довелось увидеть маленькую Элеонору. Не то, чтобы восемнадцатилетний юноша мог заинтересоваться семилетней малышкой, но всё же… Это могла быть их первая встреча, но, увы, она не состоялась. Довольно долго он вообще не подозревал о существовании Элы, не знал, что у Эвелины есть ребенок. Леди Дюбар неизменно появлялась одна даже на семейных мероприятиях, куда другие знатные леди приводили своих обожаемых отпрысков. Сейчас, по прошествии времени, Арланд осознал, что Эвелина была никудышной матерью, не уделявшей своему ребенку должного внимания. Удивительно, как ему удавалось игнорировать этот факт, долгое время считая леди Дюбар едва ли не идеалом женщины?..

Невольно напрашивалось сравнение с Маргарет Ангэлер. Леди Ангэлер тоже вела активную светскую жизнь, возглавляла совет попечителей Сен-Г рейс и, несмотря на это, всегда находила время для сыновей. Родителей Арланда можно было упрекнуть в скрытности, но никак не в недостатке любви и внимания.

— И всё же о таких вещах мне следовало знать, — вернулся Ангэлер к разговору.

— Твоя осведомленность сейчас была бы не лишней, — согласился Дэлавер. — Но твои родители, очевидно, решили «меньше знаешь — лучше спишь».

— Неверное решение. Вместо того, чтобы помочь семье, я пребывал в счастливом и бесполезном неведении все эти годы.

— Тут ты не прав. Не умаляй свои заслуги. Ты отслужил карателем десять лет, восстановил пошатнувшиеся после отставки отца позиции при дворе, получил признание своих заслуг в виде весьма лестного назначения, которое осталось только принять… Лорд Ангэлер имеет все основания гордиться тобой. Даже хорошо, что твоя голова не была забита лишними мыслями, которые могли мешать в работе.

— Из-за этой запутанной истории с убийством меня не покидает чувство, что я всех подвожу, — понурил голову Арланд.

— А шашни с Элеонорой Дюбар тут совсем не при чем, — понимающе усмехнулся Рэйвен. — Из-за них тебя совесть не мучает?

— Не будем об Элеоноре, — отмахнулся Ангэлер и, плюхнувшись обратно в кресло, помассировал ноющие виски.

— Как скажешь. Рано или поздно придется о ней рассказать… Но сначала тебе предстоит расспросить отца о событиях в подземелье Сен-Г рейс. Учитывая с какой строгостью охранялась эта тайна, — так что я с трудом что-то нарыл — не представляю, как Сюффрен и его подельники могли про нее разнюхать… Не исключен вариант, что они действуют наобум, до конца не осознавая, куда лезут. — Привычным жестом Дэлавер запустил руку во внутренний карман и достал кристалл связи. Читал пришедшее сообщение, продолжая выдавать другу инструкции: — От твоего отца нам нужны данные обо всех, кто принимал непосредственное участие в поимке Роланда. Были ли среди них люди? Люди всегда слабое звено, кто-то мог проболтаться. Допускать, что против нас действует кто-то из своих, мне пока не хочется.

— Иными словами, мы не продвинулись ни на шаг. И мне придется признаться в этом отцу, иначе ему будет непонятен мой внезапный интерес к подземельям.

— Терпение, мой друг! Я чувствую, мы стоит у самой двери, за которой скрывается отгадка. Осталось только подобрать верный ключ, чтобы открыть ее. — Некромонг плавно поднялся и, красноречиво оглядев скопление бутылок, добавил: — Я могу рассчитывать на твое благоразумие, Ар? У тебя больше не возникнет желания утопить горестные думы в бокале бренди? Ты нужен мне в трезвом уме и твердой памяти.

Поклявшись не злоупотреблять спиртным, Арланд выпроводил гостя из особняка. Как бы он ни оттягивал этот момент, пришло время вернуться к себе, чтобы умыться и переодеться. Велев Ларсу подать ужин через полчаса, лорд Ангэлер направился в свои покои.

В вязкой тишине спальни его дыхание звучало непривычно громко, и всё казалось, что ему вторит отголосок еще одного дыхания, еле уловимого, нежного и взволнованного. В сгустившихся под пологом широкой кровати тенях мерещился тонкий силуэт, призывно простерший к нему руки. Перед внутренним взором одно за другим вспыхивали воспоминания о том, как трепетно льнула к нему малышка Дюбар, как страстно сплетались их тела на этой самой постели, как томные стоны растворялись в ночном сумраке…

Проклятье! Стоило вынырнуть из пьяного угара как тут же охватила чувственная лихорадка. Когда-то, заночевав на берегу Марны, он шутил, что девчонка выселила его из собственного дома. Похоже, со временем стало только хуже: теперь одно воспоминание о ней гнало его прочь из собственной спальни.

Арланд скинул рубашку и обессиленно рухнул на кровать, обнимая руками воздух. Многое бы он отдал за жаркое примирение с Элой! Как жаль, что некромонгам доступна лишь магия смерти…

Прошлым вечером, пребывая в пьяном бреду, он был готов нестись обратно в Сен-Г рейс, чтобы обнять колени Элеоноры, каяться в чем угодно, только бы видеть ее снова. Вновь тонуть в расплавленном золоте этих невыносимых глаз. Но вот алкогольный дурман окончательно рассеялся, в голове прояснилось, и вместе с этим в душу закралось сомнение. Застарелая мнительность подняла голову и отравила мысли.

А не был ли этот спектакль в Сен-Г рейс хорошо спланирован? Как и соблазнение невинной мадемуазель Дюбар?.. Что, если он снова стал лишь пешкой в женской игре?

С самой первой встречи Арланд беззаветно верил в неосведомленность Элы, в ее неиспорченность, и это несмотря на то, что весь предшествующий опыт предостерегал: женщины расчетливы и коварны. За каждой улыбкой придворной дамы некромонг видел корысть, за каждым знаком внимания — скрытый умысел. И только Элеонора выглядела такой искренней, трогательной в своем смущении, доверчивой…

Но, похоже, доверчивым дураком здесь оказался только он!

Вдруг Рэйвен с самого начала был прав? У главы тайной канцелярии феноменальное чутье, и оно никогда не подводило своего обладателя. Возможно, малышка Дюбар давно посвящена в подробности грязной семейной истории, а это письмо… Было ли оно вообще?

Что, если этот нежный цветочек давно отрастил шипы, но умело их прятал? Яблоко от яблоньки… Или как там говорят люди? Эвелина тоже ловко скрывала свою истинную личину. Дочь завершила то, что не удалось ее матери: заставила некромонга нырнуть с головой в пучину страсти. Не это ли прекрасная месть — даже через много лет заставить его плясать под дудку женщин Дюбар?..

Ангэлер порывисто поднялся и принялся шагать по комнате. Беспокойные мысли требовали хоть какого-то движения.

«Дурная голова ногам покоя не дает», — так любила говорить прабабушка.

Арланд резко остановился, как на невидимую стену налетел. А ведь леди Цицерия жила в этом доме уже лет тридцать, а значит, была свидетельницей тех событий с Роландом.

И уж она-то точно была достаточно взрослой в ту пору, чтобы ее посвятили в детали. Она наверняка знала, что произошло в подземельях и почему были запечатаны входы. Стоило лишь зайти к ней и спросить. Он с досады хлопнул себя по лбу: всё это время у него под боком был отличный источник информации, а ему и в голову не пришло обратиться к нему. А теперь… уже поздно.

От этих умозаключений аппетит испортился. Лорд Ангэлер проглотил ужин, едва ли почувствовав вкус блюд. Бокал с недопитым вином остался стоять на столе, как символ данного Дэлаверу слова.

— Могу я забрать посуду, милорд? — В комнату заглянула смуглая горничная.

Арланд утвердительно кивнул и поднялся из-за стола:

— Принеси потом кофе, пожалуйста.

Будущий разговор с отцом следовало хорошенько обдумать, чем лорд и планировал заняться этим вечером. С Ангэлером старшим он свяжется на следующий день, когда не будет выглядеть таким помятым. Перед этим стоило бы навестить Каролину, узнать, не нужна ли ей помощь, чтобы потом рассказать отцу, как она устроилась в новом доме.

— Что-нибудь еще, милорд? — Криста подняла нагруженный посудой поднос, но уходить не спешила.

Некромонг знал этот взгляд из-за ресниц: притворно робкий, откровенно оценивающий, с пляшущим в глубине лукавым огоньком. Очередная меркантильная и доступная девица, не сильно-то отличающаяся от придворных дам — разве что наряд попроще, быстрее раздевать.

Так может быть позволить?.. Чем не способ расслабиться и отвлечься от болезненной зацикленности на Элеоноре Дюбар…

Арланд прислушался к себе и с удивлением отметил, что сочные прелести, так незамысловато выставленные напоказ, не вызывают никакой реакции. Мысли и желания были направлены на одну конкретную девушку и отказывались сворачивать налево.

Приободренная его задумчивым рассматриванием, Криста приосанилась и открыла было рот, явно решив детальнее объяснить непонятливому лорду суть своего предложения. В этот момент бокал с вином покачнулся, неожиданно лишившись устойчивости, и часть содержимого пролилась на платье горничной. Девушка охнула и едва не выронила из рук поднос.

Некромонг отвернулся, довольный своей маленькой диверсией, и отошел к окну. Некоторым фразам не стоит звучать вовсе. Однажды произнесенные, они способны навсегда изменить отношения между людьми.