Я (не)буду твоей (СИ)

Глава 29

Ванда

От одной только вероятности того, что нам с патлатым мудаком опять придется встретиться, тело мое покрылось мурашками, а потом завибрировало от непонятного огня.

Хаос Первозданный, прошу тебя, умоляю! Только не это!

Но, учитывая, как мне везло в последнее время, на благоприятный исход надеяться не приходилось. Я заставила себя кивнуть сумасшедшей родительнице и с облегчением увидела, как она, словно черный, ядовитый туман, растворилась в воздухе, а затем расползлась по углам.

Я не знала, осталась ли наконец-то одна и вообще не понимала, что теперь делать. Если опять надумаю связаться с Великим, то эта сука вновь мне все руки переломает. Да и во второй раз не получится ей наплести сказку о том, что Архонт не поверил в реальное положение дел, а сослался на дурные сны.

И тогда пиши «пропало». А мне пропадать вот вообще не хотелось, от слова «совсем». Ну я еще жизнь не прожила, столько всего не сделала и не увидела. Да и, положа руку на сердце, я этому гандону штопаному так-то еще отомстить хотела. Ведьма я или где в конце-то концов?

Но стоило мне только об этом подумать, как в голове моей послышался голос, от которого тут же захотелось расплакаться словно маленькой, обиженной всеми девочкой. Великий, ну ты такой Великий вообще!

— Ванда, это я, Каин. Прошу, не дергайся и не бойся, у меня все под контролем. Посмотри направо, если слышишь меня, — и я тут же повернула голову в нужном направлении, — Умница. Значит так, придется нам план по Килиану немного переиграть. Но ты же понимаешь, что это все во имя правого дела? Вздохни глубоко, если согласна со мной.

Я склонила голову и насупилась. Я не готова была встречаться с ним! Не так скоро! Может быть, я и смогла бы сделать это лет так через сто или двести, не опасаясь, что выдам себя и свое волнение перед ним с головой. А тут придется действовать максимально быстро. Но как мне это пережить, скажите на милость? В груди от такой не радужной перспективы заныло, руки затряслись, а на глаза вновь навернулись слезы обиды. За что мне это все?

Но вопреки кровоточащему сердцу я сделал то, что ждал от меня Великий. Я так-то тоже не пальцем деланная и прятаться от проблем не привыкла. Я это переживу, назло долбанному мудаку и спятившей мамаше, назло всему этому чертовому неприветливому миру, что так жесток к одной маленькой беззащитной ведьме.

— Тогда потяни пока время, я дам тебе знать, когда выйти с Аль-Надиром на связь. И не плачь больше, Ванда. Я с тобой!

И все, его голос затих в моей голове, а я бездумно уставилась в окно, наблюдая, как заканчивается еще один день на Ра-Кратосе, как медленно ползут два светила за горизонт. Еще есть время подготовиться, еще есть шанс возвести вокруг своего сердца непробиваемую броню, чтобы при встрече с патлатым мудаком ни один нерв не дрогнул на моем лице. Я буду само равнодушие во плоти. Я Ванда Балем и никто больше не смеет играть со мной в игры.

Встала и поплелась в душ. Я бы и ванную с удовольствием приняла, но после последних событий у меня как-то стойкая антипатия к этому делу выработалась. Ну его. Меня аж передернуло.

Под тугими, горячими струями стояла долго, оттирая и отскабливая свое тело от всей той грязи, что прилипла ко мне и никак не хотела смываться. Да, именно, я чувствовала себя испачканной и использованной. И сколько бы я не драила свою, уже в конец покрасневшую кожу, ощущение гадливости не проходило. И новый поток рыданий против моей воли вырвался наружу, не смывая боль, а только еще сильнее растравливая мои кровоточащие раны.

Ничего не осталось только мне одной. Все знают как низко я пала, все смотрят и смеются над моей глупостью и доверчивостью. Изваляли в грязи, растоптали все то личное, что должно было принадлежать только мне. Я просто забава, интересная и животрепещущая тема для обсуждения, а не живое существо. Никому нет дела до моих слез.

Совсем одна.

Внутренности скрутило так сильно, что я не выдержала и все-таки рухнула на пол душевой и, лежа там, в позе эмбриона, просто задыхалась под толщей своей личной трагедии, до которой никому нет дела.

Я не знаю сколько времени прошло, может час, а может и больше, когда я услышала злой голос своей матери. Сука, даже погоревать спокойно не дает. Убью! Найду способ как, и вновь отправлю ее в самый адский ад, если он, конечно, существует.

— Ну что, нагоревалась, дочь моя? Прекращай заниматься бесполезными делами! Вставай, собирайся и звони мальчишке. Мне нужно, чтобы ты закончила процесс инициации как можно скорее.

Ах, тебе нужно? Тогда иди и сношайся с ним сама, тварь! Но вслух пришлось ответить совсем не это.

— Мама, прошу тебя, дай мне отдохнуть. Ты же видишь, что я с ног валюсь. А я должна быть свежая, отдохнувшая и красивая, чтобы этот мужик на меня клюнул. Одна ночь ничего не решит. Мама?

Я не видела ее, а только наблюдала, как по полу ванной комнаты клубится черный туман.

— Хорошо. В этот раз я пойду тебе навстречу. Но утром ты сделаешь так, как я тебе говорю. Поняла меня? Я не намерена больше ждать, этот мир, итак, слишком долго призывал свою Владыку!

Что, простите? Владыка? А это уже что-то новенькое…

— Спасибо, мама! Спасибо! — я старалась не переигрывать, но так и хотелось сплюнуть на пол, топнуть ногой и показать ей максимальный уровень сарказма в моем голосе. Перебьюсь, конечно, но оно того стоит.

Поднялась с пола, выключила воду, вытерла тело и почти на автопилоте поплелась в спальню. Я думала, что не усну, что буду до глубокой ночи крутиться с одного бока на другой, но нет. Стоило мне только коснуться головой подушки, как я тут же провалилась в глубокий, бесконечно спокойный, без каких-либо сновидений сон.

А когда проснулась, тут же в голове услышала голос Великого.

— Доброе утро, ведьмочка. Надеюсь, настрой у тебя боевой? — и я тут же глубоко вздохнула, чтобы он понял, что ответ положительный, — Тогда вперед. Бери телекорп и звони Аль-Надиру, он ждет твоего звонка.

Сердце тут же так заколошматило в груди, что даже дыхание сперло. На вынос, до полнейшего онемения. Но медлить было нельзя, иначе я бы еще сильнее накрутила себя и вообще бы не смогла сделать то, что должна была.

Встала с кровати и побежала в гостиную, в поисках средства связи. Посреди комнаты уже замерла парящая Сорос Балем. Называть ее матерью у меня уже язык не поворачивался.

— Звони ему! — услышала я приказ, озвученный загробным шипением.

— Да, мама, — показательно покорно кивнула я и взяла в руки телекорп, тут же набирая номер того, кого бы никогда в жизни больше не хотела бы, ни слышать, ни видеть, ни знать.