Я (не)буду твоей (СИ)

Глава 39

Ванда

Прошли почти сутки на этом, во всех смыслах, странном спутнике Ци-Иру. Почему странном? Ну, во-первых, здесь не было привычной глазу зелени, а только разные оттенки синего и фиолетового. Во-вторых, ночью, вопреки логике, температура воздуха поднималась, несильно, но ощутимо. А в-третьих, здесь совершенно не было никаких звуков живой природы, ну там щебета птиц или стрекота насекомых — только шум воды от водопада, звук, накатываемых на берег волн, да шелест крон на ветру. Какой многоликий мир и какой прекрасный.

Сейчас, сидя на пологом берегу озера и любуясь, окружающей меня, природой, я не могла не признать, что мне хорошо среди всей этой дикой и необычной для меня среды.

Килиан ушел рано утром, чуть только рассвело и вот уже отсутствовал часа три, не меньше. Ночь мы провели все в той же рукотворной пещере, что была выбита в камне почти рядом с водопадом. Из привычном нам мебели, естественно, мы ничего не нашли. Но камень, из которого были вырезаны подобия спальных мест, а также стол и выступы для сидения, ночью, опять же, ощутимо нагревался и спать было, если не сказать, что комфортно, так приемлемо, это уж точно. Дверей, ожидаемо, не было, но комнат отдыха оказалось аж целых три, так что мы разбрелись по разным углам, и я до самого утра не встречалась со своим теперь уже сожителем.

И сейчас я сидела и скептически рассматривала свое измятое и уже изрядно потасканное платье, желая только одного — снять его скорей и окунуться в прохладу озера. И только скорое возвращение Аль-Надира останавливало меня. А может он вообще сбежал от меня и бросил? С него станется!

А, ну и черт с ним! Искупаться мне хочется намного больше, чем быть пойманной голышом. Да и что он там не видел, в самом-то деле? Смирившись с этими мыслями, я тут же резко подскочила на ноги и принялась порывисто стаскивать с себя ненавистное грязное одеяние. Оставшись в одних микроскопических трусиках, я чуть ли не вприпрыжку припустила к прозрачной водной глади, а, войдя в одурманивающую прохладу, не смогла сдержать протяжного стона облегчения.

Хаос Первозданный, спасибо тебе за это! Идеальная температура, идеальное место, еще бы мужика сюда идеального, а не этого мудака! И стоило мне только подумать о патлатом гаденыше, как я тут же отчетливо ощутила его незримое присутствие. Или у меня уже паранойя? А ну и черт с ним! У меня есть дела поважнее, чем думать о местонахождении всяких там полиморфов. Вот с такими радужными мыслями я и погребла в сторону водопада, попеременно, то заныривая на глубину и рассматривая местных неоновых обитателей, то ложась на спину и, лениво подгребая, щурилась под лучами теплого солнышка. Под струями непрерывно льющейся воды я тщательно промыла свои длинные черные пряди и только тогда двинула в сторону берега. А когда доплыла, то совершенно отчетливо увидела, как у нашего временного жилища, спиной ко мне стоит Ра Справедливости, а рядом с ним уже чадит дымок костра. Ну надо же, все-таки явился, не бросил страшную ведьму Ванду Балем, не сбежал в ужасе, сверкая пятками. Ну прямо герой!

Спрятавшись за огромный валун, я тщательно отжала свои волосы и кое-как натянула на влажное тело единственное имеющееся у меня одеяние — то самое многострадальное платье, а потом двинула в сторону патлатого.

К моему приходу на камнях, под палящими лучами солнца уже вялилась разделанная рыба, а над костром на вертеле жарился неизвестный мне освежёванный звереныш.

— Вода в озере пресная, — зачем-то сказала я и уселась напротив Аль-Надира, но он ничего не ответил, только быстро поднял на меня глаза и тут же резко отвел их в сторону. Ишь, какой неприветливый, — Помощь нужна?

— Нет, — равнодушно отмахнулся от меня полиморф и принялся все так же задумчиво крутить вертел.

Спустя минут двадцать, мне, все так же молча было протянуто, импровизированное блюдо из огромного листа какого-то дерева с увесистым куском жареного мяса, а также парой каких-то обугленных продолговатых штуковин.

— Что это? — спросила я, указывая пальцем на чернющее нечто.

— Корнеплоды. Ешь.

Ну и я ела. И было все так обалденно вкусно, что я даже не постеснялась и добавки попросила. А вечером, уже в лучах таящего солнца, мы лакомились провяленной рыбой и это тоже было невероятно по вкусу и запаху, да так, что я не смогла сдержать гастрономического восторга и непрерывно умкала и облизывала пальцы. Наверное, я вела себя как сущая дикарка, потому как именно после этого Килиан Аль-Надир от чего-то психанул, резко встал и ушел в заросли, отсутствуя почти до глубокой ночи.

Обидно ли мне было? Да, черт побери, мне было обидно! И от того, что он почти со мной не разговаривал, и от того, что больше на меня даже не смотрел.

Так и потянулись длинные, монотонные дни, лишенные какого-либо смысла. Мы просто жили здесь, на странной Це-Иру, плавали в озере, ели мясо, жареные корнеплоды и рыбу. По утрам я находила на столе, оставленные для меня, какие-то странные, но очень вкусные фрукты. Потом, до возвращения с охоты полиморфа, я садилась и плела из прочного, длинного, мягкого стебля какого-то растения, растущего рядом, полог, чтобы закрыть вход в нашу пещеру. Получилось невероятно красиво, ведь ночью все растения этого странного спутника источали нежное неоновое зарево, подсвечивая все вокруг, словно один громадный ночник.

С третьего дня на спутнике, я начала видеть Аль-Надира только во время трапезы. А после, той же ночью он вообще не пришел ночевать и я, ни то от страха, ни то от обиды, разревелась как глупая гусыня и предавалась этому нехитрому занятию почти до самого утра. Неужели я ему настолько противна, настолько омерзительна? Какая жестокая ирония судьбы — мужчина, которого я люблю всем своим существом, шарахается от меня как от прокаженной.

Спасибо, Космос, это лучшее, что ты мог ниспослать мне! Вот прям от души!

На пятые сутки я не смогла сдержать своих эмоций. Просто не смогла и все тут. Он опять явился к обеду, нажарил каких-то моллюсков, а я, принимая из его рук еду, вдруг с ужасом поняла, что у меня предательски дрожит подбородок.

— Кил, — почти задохнулась я, не понимая, о чем его прошу.

Он же ничего не сказал, только выжидающе приподнял брови и кинул на меня равнодушный взгляд, мол «ну чего тебе опять от меня надо?».

— Скажи, куда ты уходишь? — я не понимала какими силами мне дался этот вопрос, но гордость моя была просто втоптана в грязь в тот момент, когда я его задала. И зря, ибо досточтимый Ра Справедливости только еще сильнее размазал меня по стенке.

— От тебя подальше, — сказал это, встал и опять ушел, оставляя меня одну наедине с моей болью и моей разорванной на куски верой в то, что когда-нибудь я стану для него чем-то большим, чем просто жалкая ведьма и возможная постельная зайка.

И снова слезы, да так, что кажется грудь разрывает на части и нечем дышать, так, что горло нещадно саднит от рыданий, так, что кажется проще сдохнуть, чем терпеть его ледяное равнодушие.

Если бы я только знала, что моя сегодняшняя боль — это только цветочки, по сравнению с теми ягодками, что мне вскоре подбросит беспощадное будущее.

Если бы я только знала…