Я не робот "Служу себе"

Глава 20

— Я не звал тебя.

— О нет, ты ошибаешься. Как раз ты меня и звал. — Элегантный словно рояль Кхорн, приблизился ко мне на пару шагов, в его руке была лёгкая трость с серебряным черепом на навершии. — Меня привлекли твои мысли. Особенно про истлевшие и растоптанные черепа жителей. Черепа — это вообще моя слабость.

— Это храм Слаанеш, тебе нет хода в его владения.

Кхорн терпеливо закатил глаза, будто я сказал ему ужасную глупость.

— Знаешь что самое тяжёлое в положении бога?

— Что?

— Некому помолиться, — Кхорн поднял трость в горизонтальное положение и несколько раз больно ткнул ей меня в грудь, — Наши правила придуманы для нас, а не для того чтобы какие-то смертные ими нас тыкали. И потом, малышу Слаану духу не хватит появиться здесь в моём присутствии. Этот сопляк ещё слишком зелен, да и слабоват.

— Я думал он гермафродит, а ты о нём исключительно в мужском поле.

— Извращенец он, а не гермафродит. Дай ему мужчину и женщину, он трахнет обоих, но если заставить его выбирать, то он выберет женщину, мы с братьями это проверяли, когда пытались определиться, как к нему относиться.

— Что вам всем от меня нужно?

— Ты, разумеется, — Кхорн слегка потеснив жертву, устроился на алтаре Слаанеш, — Переходи к нам на сторону зла. У нас есть вкусные печеньки.

Кхорн старался быть приветливым, но в отличие от предыдущих его братьев от него так и веяло опасностью. И я боялся его. Сейчас у меня не было ни брони, ни оружия.

— Нет. Я сопротивлялся вам раньше, выстою и на этот раз.

— Сопротивлялся, хе хе, — Кхорн долго, громко и совершенно неестественно смеялся, — Ох люди, просто невероятная самонадеянность. Под сопротивлением ты случаем не Нургла имеешь в виду? Спешу тебя разочаровать, он тебе поддался. Если бы Нургл захотел, он размазал бы тебя по стенам, и уничтожение его сада тебя не спасло бы.

— Тогда почему он так не поступил?

— Просто пожалел, — приняв сидячее положение, Кхорн развёл руками, — Старина Нургл вообще очень жалостливый и добрый. После того как ты уничтожил семечко он не был связан правилами игры и мог спокойно прибить тебя. Мы, знаешь ли, договорились, что не будем никого убивать своими руками. Так что тебе почти ничего не грозило, пока семя было цело. После уничтожения семечка, причин тебя убивать уже не было, если только пар выпустить. Кстати спасибо, что освободил Нургла, последний год он стал просто невыносим. Каждый раз при встрече он визжал от восторга, словно восьмилетняя школьница, которой подарили на день рождение котят. Всё трепался о том, какие у тебя чудесные мутанты. Просил позаботиться о них, если останутся без присмотра. Хочет поселить их в свои сады.

— А Слаанеш?

— Халтурил, недооценил твой потенциал и упустил момент. Кому ты тогда нужен был, всего лишь жалкий робот с огрызком человеческой души и сомнительными перспективами. Я такой ошибки как мой брат не допущу.

— Я отказываюсь.

— Ну не спеши так, подумай получше. И у тебя вообще положение молодой девственницы, запертой наедине с серийным маньяком-насильником. Выбор один — дать по своей воле или по принуждению. Ты же любишь пословицы, у вас что-то такое было, кажется: «Если вас насилуют, но вы не можете ничего сделать, то расслабьтесь и получайте удовольствие».

— Пример какой-то слишком пошловатый, в духе Слаанеш.

— Мы же находимся в его храме, вот сказывается на психике.

— Ты хочешь, чтобы я сделал что-то конкретное?

Трость в руках Кхорна превратилась в чёрный меч с пульсирующими красными венами. Казалось, что меч живой.

— Возьми это оружие и изруби эту толпу.

— Всего-то? А я думал у вас паритет.

— Был. Пока Нургл не нашёл способ свалить. Ты раскачал это болото. Теперь здесь у нас началась новая партия. Всем хочется урвать кусок покрупнее, или забрать себе весь торт. И ты поможешь мне в этом.

— Никогда. Я не могу, и не буду убивать беззащитных людей.

— Почему? Ведь это так весело, ты только попробуй, — Кхорн коснулся моего виска указательным пальцем, и моё сознание наполнилось злобой, ненавистью и жаждой убийства, — Ты только посмотри на эту толпу извращенцев. Они подстать своему богу. Разве не заслуживают они жатвы и кары твоей. Возьми меч, сруби их головы и брось к подножью трона в моём главном храме. Мы вместе — ты и я устроим здесь демоническое вторжение. Сначала Крит, потом весь сектор, ты станешь великим, Пол.

— Я должен любит и прощать, — похоже, мои слова разозлили Кхорна, и меня пронзила такая боль, что на ногах я не устоял. Как он это делает? Я стоял на коленях, а моё сердце превратилось в ледяной концентратор боли.

— Любовь? Ты лицемер, говоришь, что любишь их, а у самого течёт холодный пот от ужаса, когда видишь, что творят возлюбленные тобой люди. Нельзя любить того кого боишься.

— Я … обойдусь … без вас. У меня … свой путь, — мне становилось всё больнее, изо рта уже текла кровь, а точнее жидкость не отличимая от неё.

— Сдавайся, Пол. Ты пленник своих идеалов и морали. Думаешь тебе удастся построить здесь новую Магду? Край благополучия, равенства и свободы личности?

— Да.

— Нет. Ты идеалист. Всего лишь осколок прошлого, люди изменились, твои идеи больше никому не нужны, у тебя никогда не получится то, что ты сделал с пиратами. Мы всё о тебе знаем, Пол. Посмотри на лица этих людей. Мы дали им всё, что они хотят. Они сыты, обогреты и любимы. Им ничего не надо решать, мы за них уже всё решили. Они могут предаваться любым видам порока как животные. И мы создали для них заповедник, свободный от морали. Они не хотят назад, это их выбор.

— Я … не хочу, стать … таким же. Помочь … им, я здесь … чтобы помочь им. И я помогу.

— Как? Не имеет смысла, будешь ты воевать против меня или за меня, ты всё равно будешь воевать.

— От … пусти.

— Та-а-а-ак, — нетерпеливо выдохнул Кхорн, — не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Боль отпустила, но словно невидимая рука дёрнула меня вверх и подняла на ноги.

— А теперь, больной, смотри мне в глаза. И не моргать, — придерживая мои веки, Кхорн заставил смотреть в его чёрные бездонные глаза. В начале разговора глаза его были карими, но сейчас кроме тьмы в них ничего не было. И эта холодная тьма проникала прямо в мой разум. — Как я ранее сказал, выбора у тебя нет.

Я чувствовал, что мой разум перестраивается. На многие вещи я теперь смотрел по другому. Теперь мне казалось глупым сама мысль тянуть с мясорубкой в храме: «Мне же этого хочется, и я это сделаю. О вселенная, какой же я дурак так долго тянул. Я всё имею, под себя всё перестрою. Сегодня же мои роботы будут производить роботов. За несколько недель их будет миллиарды, а чтобы не скучать до этого, я вырежу всё подземелье. Ло будет против, но какой же я дурак, что передал ей власть. Эта мелкая девчонка будет страдать за то, что испытывала моё терпение и заставляла исполнять её капризы. Я заставлю её смотреть как умирает народ Мара, всё до последнего ребёнка или старика. А Гера — чёртов извращенец, я отрежу ему гениталии и заставлю его их съесть. А потом отрублю ему голову, искусственный череп ничем не хуже настоящего и также хорошо украсит трон моего господина. Он боится мертвецов, ну так что ж, это всё изменится, когда он станет одним из них. Следующей будет Клео, хи-хи, Клео, Клео, Клео, она мне за всё ответит. Просто страданий мало, я запихну её в обучающую машину на бессрочное время и раз в недельку буду её оттуда вытаскивать, послушать как ей плохо. Дита, хм-м-м, Диту можно и оставить. Но, пожалуй, её мозг. Она слишком любит секс, посмотрим, что она скажет, когда лишится тела, а для взаимодействия с внешним миром у неё останется только чёрно-белая камера. Да, я обрушу на Крит железный дождь».

«Нет, это не мои мысли. Я бы ни когда не поступил так с любимыми мне людьми. Я не хочу! Мне нужна помощь!!!» — промелькнуло в моём израненном разуме.

— Император, к тебе о помощи взываю я. Помоги верному слуге своему в час нужды, — я уже не понимал, что говорил и даже где находился. Слова сами прыгнули мне на язык. — Воздвигни вокруг разума моего неприступную стену, скроющую меня от крамольных мыслей. Согрей сияющими лучами славы своей, дай сил снова бороться во имя твоё…

— Что? Кому ты молишься? — раздался нечеловеческий голос сверху.

Закончив молиться, я снова осознал себя на полу, стоящим на четвереньках. Но прийти в себя до конца мне не дали. Гигантское пылающее существо взяло меня за горло и подняло на уровень своего лица. Сейчас я наблюдал истинный лик Кхорна. Больше всего ему подошло определение «пылающий демон». Как такого существа я не разглядел. Просто сгусток огня, заключённый в незакрытые доспехи. Из щелей постоянно лезли языки пламени, лицо было прикрыто забралом, из шлема на затылке торчали изогнутые рога. Было непонятно, это часть шлема или часть демона, скрытого пламенем. Ростом в нём было под три метра. Я это понял, когда оказался высоко над алтарём. Существо снова посмотрело мне в глаза своими глазками-угольками.

— Слуга Анафема?! — о чём-то догадалось существо, а потом рассмеялось своим не человеческим голосом — Ха-ха-ха. То-то я думаю, что с тобой так тяжело. Мы этого не учли, так глубоко не заглядывали. Кто бы мог подумать?!! Игра будет значительно интереснее, чем я ожидал. Нургл будет локти себе кусать от того, что так рано слился, когда узнает.

Демонический Кхорн отпустил меня, и я с такой высоты плюхнулся на пятую точку.

— Пол! — дыша огнём, обратился ко мне Кхорн, — Ты отверг мой дар, но это ничего не меняет. Получи же проклятье.

Кхорн размахнулся и пронзил мою грудь своим чёрным клинком некогда бывшим тростью.

— А-а-а-а, — кричал я от боли, пытаясь вытащить из себя клинок.

— Прощай, Пол, — сказал улыбающийся Кхорн, снова превратившийся в человека, — больше мы не встретимся.

Он щёлкнул пальцами и меч, торчащий у меня из груди, превратился в чёрную извивающуюся змею пытающуюся заползти внутрь моего тела.

— Нет! — держась за её хвост, я пытался вытащить упрямое существо из себя.

Но змея была гладкая и скользка. Сантиметр за сантиметром она быстро заползала в меня причиняя невыносимую боль.

«Внимание. Высокий уровень стресса. Нагрузка на позитронный мозг 200 %. Достигнута максимально возможная нагрузка на мозг. Полная потеря управления над телом через 3.2.1.»

Моё сознание заволокла красная пелена. Находясь между сном и явью, мне мерещились ужасные вещи. Заползший в меня змей отложил яйца, которые сразу вылупились. Этим ползучим гадам требовалась пища и они с удовольствием стали поглощать мою искусственную плоть, маскирующуюся под настоящую. Сначала они пробурили тоннели во все мои конечности, иногда проделывая дыры в моей коже, чтобы было чем дышать. Это было больно, я страдал, гневался и умалял чтобы всё закончилось. Пытаясь достать их, я изодрал свою кожу до глубоких ран, это не помогло, змеи просто заползли глубже. Потом я почувствовал, как змеи целенаправленно стали ползти в мою голову. Прогрызаясь через прочный пластиковый череп, они пытались добраться до мозга, но сначала съели мои глаза и я ослеп. Когда сдалась последняя преграда для змей, я почувствовал острую боль в голове и облегчение, словно сверло целый час мучившее меня, сверля череп, наконец, вонзилось в мозг, нанося несовместимые с жизнью травмы и одновременно принося избавление от страданий. Но вместо желанного беспамятства и ухода в небытие, я пришёл в сознание. Мой спутник по миру кошмаров — Головная боль не оставила меня и наяву. Голова болела так, что из глаз шли слёзы. Первое, что я увидел, когда красная пелена спала — это растерзанное тело жертвы. Ощущение было такое, будто по ней поезд проехал. Живот, грудная клетка, область выше паха, всего этого не было. Были только руки с головой, соединённые плечевыми костями и плотью, да ноги с небольшим участком паха, и чуть выше. Всё остальное: кости, внутренние органы, мышцы были раздробленны, раздавлены и измельчены до однородной массы.

Я ошарашено, смотрел на свои руки — они по локоть были в крови. Это что, я её так?

— Я не хотел. — Выдал я первое, что у меня вертелось в голове.

— Естественно, вы не хотели, — недовольно буркнул на меня жрец, стоящий рядом, — Молодой человек, вы храмом не ошиблись? Такое поведение больше присуще поклонникам Ареса. В Фивах, кстати, есть их диаспора. Если вы и в следующий раз будете себя так вести, то попрошу больше в наш храм не приходить.

Я испуганно посмотрел на жреца. Тот вытирал с лица и открытых участков тела кровь и прилипшие к нему кусочки человеческой плоти. Он явно был недоволен, но не в ярости.

— Ну вот. Даже теперь не знаю примет ли Валупий такую жертву, — жрец слегка оттолкнул меня от алтаря и деловито стал укладывать раскинутые ноги и руки жертвы на алтарь. Когда он закончил со своим делом, ванночка-алтарь закрылась прозрачным стеклом. Там с останками происходили жуткие метаморфозы. То, что осталось от молодой нумерки, быстро растворялось в розовую сиропообразную жижу.

— Да, Валупий принял жертву, — восторженно воскликнул жрец, — всем желающим приготовиться к причащению.

Пирамида под ногами дрогнула и стала складываться. Я посмотрел на толпу окружающую пирамиду. У них у всех были разные лица, но преобладали в основном восторженные и восхищённые. Они одобряли всё, что тут увидели. Среди них всех выделялось лицо Клео, перекошенное от ужаса и отвращения. Моя подруга была шокирована и скована страхом. Но, опомнившись, она поспешила убежать отсюда как можно быстрее.

— Клео, постой, не уходи.

Я попытался последовать за ней, но мои ноги, будто ватные, еле держали меня, а потом меня толкнули и я плюхнулся недалеко от алтаря. Но на это никто не обратил внимание. Оказалось, что меня толкнул нетерпеливый барон Кастор Бри. Ещё до того как пирамида опустилась, тут сформировалась целая очередь. Барон, толкаясь и пихаясь, занял в ней первое место. Стекло на алтаре отодвинулось, и жрец зачерпнул в ванночке целый кубок сиропа и передал барону.

— Валупий великий, — Жрец.

— Воистину, — барон.

— Валупий щедрый.

— Да пусть длится правление его во-веки вечные.

Только после того как барон проговорил ритуальные фразы, жрец разрешил испить напиток. Барон прямо на моих глазах омолодился. Если раньше он выглядел на седые пятьдесят, то, отходя от алтаря, он выглядел как молодой тридцатилетний мужчина. Со следующей прихожанкой всё повторилось, дама лет сорока с провисшей грудью омолодилась до двадцатилетней девушки. Её грудь восстановила упругие молодые формы прямо на глазах. Силы медленно ко мне возвращались, и я попытался отползти подальше от этого кошмара. Меня кто-то взял за локоть и помог подняться.

— Спаси… — недоговорённое слово застряло у меня в горле, когда я увидел, кто служит мне опорой, — … бо.

Меня поддерживала Агата Браксус. И первая моя мысль была такой: «Ну всё, писец мне». Агата-модификант, прошедшая обучение в отряды амазонок, у неё сил как у Вени, как следует меня стиснуса, она поломает мне все кости. В спарринге я сделаю её легко, но в борьбе вся моя скорость не имеет значения, тут главное сила.

— Знаешь. Меня очень впечатлило то, что ты сделал у алтаря, — с неожиданно мягкой интонацией начала она, — Сегодня ты показал, что с женщинами ты умеешь обращаться. Я подумала, что стоит пересмотреть наши отношения друг к другу и начать всё сначала.

Зря она про алтарь сказала, на секунду я кое-что вспомнил и мне это очень не понравилось. Да и дурнота после общения с Кхорном меня ещё не отпустила.

— Бе-е-е-е, — вырвало меня прямо на неё.

Часть моего обеда оказалась на Агате, часть на полу. Неожиданно испачкавшись, Агата рефлекторно меня отпустила. Не дожидаясь логического развития событий, таких как, вызова на дуэль, я поспешил затеряться в толпе. У меня это получилось, Агата даже не пыталась преследовать меня в таком виде, а направилась в местный санузел отмываться. При храмах Валупия в обязательном порядке присутствовали общественные ванны, людям после оргий, которые тут случаются регулярно, нужно помыться. Ну не идти же потным домой.

Я же стремился поскорее покинуть это место. Программу минимум плавно переросшую в максимум я отработал, и мой ранний уход не должен ни у кого вызвать подозрение. Послушник в помещении, там где мы переодевались, выдал мне не только мою одежду, но и одежды Клео.

— Она не покидала храм?

— Покидала. Но так торопилась, что не стала забирать одежду.

Я хмыкнул. Собственно, я тоже покинул храм не переодеваясь, потому, что опасался, что Агата сядет на хвост с горячим желанием поквитаться. Я усмехнулся, вспомнив про неё. Да, не везёт этой девушке со мной. При каждой нашей встрече она влипает в неприятности: то фикальные ванны примет, то облвёвана будет, либо оттрахана. Собственно, последнее и предпоследнее с ней сегодня произошло. А ведь помириться хотела. Что между нами дальше будет — даже думать страшно. Чем-то она мне напоминала Нэнси Тэйлор, но та не страдала комплексом маньяка, а относилась к попутному злу, как к неизбежному деянию. Палач тоже не ненавидит свою жертву, у него работа такая. Агата другая, она получает удовольствие, проливая кровь и это было отвратительно.

Клео забрала наш транспорт, так и не дождавшись меня, а ждала ли? Похоже, сегодняшнее моё поведение напугало её до чёртиков. Как теперь всё объяснить? Сказать то, что я был одержим демонами? Бред. Всё так сложно, мы ведь, по сути роботы, ну киборги. Но тот, кто придумал технологию сексботов, создал нас максимально похожими на людей. У нас есть пищевые, развлекательные, сексуальные и социальные потребности. И даже хуже, наши пороки были слегка гипертрофированы. Если расценивать человека с точки зрения первичных пороков, то сексбот — это человек в квадрате. А дальнейшие минимальные модификации сделали нас только ещё больше похожими на людей. Умом-то я понимал, что наши потребности прописано в нашем мозге. Но отказаться от своих слабостей никто из нас так и не смог. Спустя семь лет существования мы оставались рабами наших желаний и были уязвимы перед нашими слабостями.

Об всём этом я думал, гуляя по ночному полису. Я не стал вызывать местное такси, мне надо было проветриться и подумать. Всё же Фивы был красивым и порочным городом. Подумав о Фивах, мои мысли снова перескочили на мой опыт общения с богами хаоса. Сильно удручало то, что всё это время со мной, мягко говоря, играли в бирюльки. Я по-настоящему не смог заинтересовать Слаанеш, поэтому опыт общения с ним обошёлся без последствий. Нургл просто использовал меня для своих целей, как марионетку. Всё моё противостояние всего лишь фикция. Сегодня я познал настоящую силу богов. Кхорн доказал мне, что я перед ними попросту беззащитен, они могут делать со мной всё что хотят, если захотят. Кхорн ввёл меня в состояние безумного берсерка, жестоко растерзавшего беззащитную девушку, при этом он особо не напрягался. Только какие-то их личные таинственные договорённости между богами всё это время спасали меня. Если бы кто-нибудь из богов по настоящему захотел бы моей смерти, то он бы сделал это. Кхорн даже не расстроился моим сопротивлением и отказом повиноваться ему. По его поведению было видно, что всё происходящее здесь для них — это весёлая игра. Жизни и судьбы миллиардов людей — это всего лишь весёлая забава. Никто из них не исчезнет и не потеряет от того, что Крит сейчас превратится в мёртвую пустыню. Теперь я понимаю слова Кхорна, неважно буду я бороться против него или за него, я всё равно буду ему служить потому, что буду бороться, и тем самым буду подпитывать бога войны. Неважно сколько болезней я излечу, я не нашёл лекарства от смерти, поэтому Нургл не исчезнет. Неважно буду ли навязывать я людям нравственность и культуру, люди всё равно будут любить друг друга, получать от этого удовольствие и стремиться к совершенствованию себя и мира вокруг, поэтому Слаанеш не исчезнет. Может и не стоит с ними бороться? Примкнуть к этой стихии, перестать плыть против потока и начать работать с ним. Тёмные боги уже не раз показали, что способны не только на разрушение, но и на созидание. Взять хоть Крит. Да, десятки миллионов людей приносятся в жертву и продаются в рабство, но миллиарды живут в достатке, ни в чём не нуждаясь. И кто я такой, чтобы придти и нарушать тысячелетиями устоявшийся порядок? От таких мыслей у меня просто опускались руки. Сейчас я как никогда понимал Ло-чан, я просто руководил сверху, постепенно пробивая наши интересы, а она варилась в этой безысходности месяцами. На секунду пробила зависть к Дите, вот кому действительно всё пофиг, среди нас всех она заняла позицию циничного гедониста. Она послушно исполняла все дела, что ей поручали, только с людьми старалась не работать.

Прогуливаясь по парку расположенному между пирамидами аристократов и башнями граждан, из кустов я услышал какую-то возню, хрипы и стоны. Аккуратно обойдя кусты с другой стороны, я смог подкрасться незаметно. Мои глаза давно уже переключились в ночной режим, и видел я достаточно далеко и чётко, правда, только в чёрно-белом. В кустах какой-то мужик пыхтел над голой девчонкой.

— Блин, вот что за ночь такая? — поморщился я, — Неужели нельзя было дотянуть дома, обязательно надо было делать это в кустах?

Говорил я шёпотом, но мужик что-то услышал и всполошился.

— А, что, кто здесь? — спросил мужик, водя перед собой окровавленным ножом.

— Какого?!! — не смог удержаться я открывшейся мерзкой картине.

Это была не парочка. Судя по одежде, мужик был работником в секции нумеров, а девчонка, судя по выходу нейросети у неё на виске, похищенная нумерка. Почему именно похищенная? Да потому, что все нумеры считаются собственностью либо государства, либо аристократии, граждане могли пользоваться услугами илотов или нумеров, но владеть ими не могли. На этом неприятное не заканчивалось. Обнажённый пах мужчины был заляпан кровью, впрочем, как и живот молодой нумерки. Похоже, расхититель городской собственности был некрофилом-извращенцем. Сначала выкрал нумерку из секции, потом потащил в парк потому, что дома таким заниматься стрёмно, ибо башни граждан напичканы камерами и отследить кражу не составит сложности. Добравшись до места, он её зарезал и изнасиловал, похоже, именно в таком порядке. Жертва уже не подавала признаков жизни.

— Мерзость, — фыркнул я, начиная действовать.

В общем-то драки не было. Простой человек давно мне не соперник. Я перехватил руку насильника в запястье, потом быстрым ударом выбил сустав руки в локте. Мой противник заорал бы от боли, но не успел, его же нож я засадил ему же в подбородок, по рукоять. Некрофил рухнул рядом со своей жертвой.

У меня снова испортилось настроение. Этой прогулкой я хотел развеяться и успокоить свои нервы, насладившись красотою парка. А в результате вместо любования на столетние деревья и цветущую природу, любуюсь парой трупов. Я уже хотел уйти, как до моего уха донесся слабый прерывистый хрип. Нумерка ещё была жива, но находилась в очень плохом состоянии. Чёртов извращенец насиловал её прямо в рану на животе, из-за этого она ещё больше травмировалась и потеряла много крови.

— Ну и что мне с тобой делать? — спросил у умирающей я.

«Да и стоит ли? Тысячи нумеров умирают ежедневно на алтарях жрецов, на вредных производствах или просто по прихоти аристократии. Одна разумная жизнь никак не повлияет на ситуацию.» — Вертелись у меня в голове мысли. Я помотал головой и ударил себя по голове, выгоняя порочные мысли. — «Не иначе как влияние богов хаоса начинает мной овладевать, давно я стал таким циничным и равнодушным к чужим страданиям? Слишком много крови и смертей я повидал, находясь на этой рукотворной планетке.» Да против богов бороться бесполезно, но не они создали систему в заповеднике, а люди. Против системы я и буду бороться, может что не будь и выйдет.

Из одного пакета с одеждой я сделал перевязь и зажал рану нумерки, пытаясь остановить кровь.

— Отряду прикрытия. Зелёная ситуация. Мне срочная нужна медицинская помощь. — сказал я, активируя свой линком.

— Вас понял, — осветил мне сухой голос сексбота-оператора, — координаты.

— Я активировал маячок линкома.

— Выдвигаемся.

И минуты не прошло. Выходя в свет, нас всегда страховали небольшие группы из отряда призраков. У них было всё необходимое, от запасного оружия до аппаратуры оказания срочной медицинской помощи. Обычно оперативная группа прикрытия находилась в километре от подопечного и могла быстро прийти на помощь. Вот и сейчас из воздуха вышло четверо бойцов вооруженных аптечками, вместе с ними прибыл модернизированный в автодок-собакин, в его брюхо была встроена похожая на гроб капсула поддержания жизни.

— Вот её. — указал я цель призракам.

В течении минуты пара сексботов-медиков суетились над нумеркой, вкалывая ей поддерживающие лекарства и устраивая натуральное переливание крови прямо на месте происшествия. Они бы и операцию могли здесь провести, если бы не антисанитария. Сделав необходимый минимум, сексботы запихали нумерку в капсулу и начали телепортироваться обратно в транспорт.

— Трибун Пол, вы с нами? — спросил последний из оставшихся призраков.

— Да. — ответил я.

Тогда боец протянул мне цилиндр пространственного щита. Прыгали мы в слепую, ориентируясь исключительно на маячок активированный в транспорте. Кстати, изобретение Диты. Обычно оператор пространственного щита может телепортироваться только туда, куда видит, но Дита сгенерировала идею прыгать на сигнал специального маячка из последнего места отправления. Она придумала, а мы с Клео сделали, всё оказалось достаточно просто, но пользы от этого горы.

Трясясь в фургоне и наблюдая как сексботы-врачи хлопочут над подобранной нумеркой, я продолжал размышлять. Сегодня я убил одну разумную жизнь и чуть не прошёл мимо другой, нуждающейся. И это не правильно. Итогом моих размышлений стало данное самому себе обещание: «Убив разумную жизнь своими руками, я должен буду искупить это: спасти другую или создав новую».

— Да, это будет правильно, — сказал я, придя к какому-то выводу, и почувствовал, что начинаю обретать внутренний покой.

— Трибун, вы что-то сказали? — обратил на меня внимание всеслышущий командир бригады прикрытия.

В ответ я только отрицательно повертел головой.

Во дворце, прямо посреди главного холла, расположилась Дита. Развалившись на диване, который притащили специально для неё, Дита смотрела по планшету какой-то мультик.

— ЁУ, — вяло поприветствовала она меня, показав пальцы знаком V.

— Подвинься, — сказал я, шлёпнув её по ногам.

Дита подогнула ноги, но когда я сел, положила их на меня.

— Как прошла оргия? — не отрываясь от мультика спросила она.

— Ужасно. Сначала трахнул одну персону враждебно ко мне настроенную, потом один мерзкий старикашка чуть не потрогал меня за бубенчики, потом поучаствовал в человеческом жертвоприношении, получил проклятье от бога хаоса. — я замолчал для того, чтобы сделать вздох и вспомнил подробности сегодняшнего дня, — впал в состояние берсеркера, растерзал жертвенную нумерку на кусочки, напугал до усрачки Клео. Кстати ты её не видела?

— Видела. Она на моей игле улетела. Сейчас, наверно, уже в сторону Лапуты летит.

— Потом, враждебно настроенная персона с чего-то решила со мной примириться. — продолжал я свой рассказ.

— Ну, и как, успешно? Помирился?

— Похоже, наоборот, ещё хуже стало.

— Почему?

— Меня на неё вырвало.

— Хе-хе. Пол, а ты не пробовал просто домой вернуться без приключений?

— Это не я ищу приключения, это они находят меня. Иногда мне хочется вернуться на Магду в те спокойные времена.

— Кому как. Ты забыл, что и там чудить умудрялся? Бывало, вернёшься ты из своих прогулок в бункер, а поверхность ещё две недели трясёт после твоих экспериментов с новакристаллами.

По помещению, неуклюже перебирая лапками, мимо нас проковылял собакин-автодок со своим грузом, в сопровождении двух сексботов он направлялся в комнату порталов.

— А это кто? — спросила Дита, лениво проводив одним глазом процессию.

— Нумерка. На обратном пути подобрал, когда по парку гулял.

— Хм, — хмыкнула Дита, снова сосредотачиваясь на планшете с мультиком, — а дальше что? Будешь собирать бездомных домашних животных?

— Если бы я её бросил она бы там умерла.

— Тогда ладно.

— А у тебя как дела? Кстати, почему ты здесь, разве ты не должна была быть на орбите?

— Сегодня суббота, щас Гера со съёмок прилетит, — сказала она одновременно напомнив мне об их с Герой традиции — раз в неделю уделять время друг другу как бы загружены они не были, — Я прилетела пораньше. Думала, пока время есть, узнать как там дела под землёй, может грузы какие есть.

— Ну, и как там?

— Хреново. Люди недовольны, в Маре слишком большая скученность, местами случаются открытые выступления. Жители требуют улучшения условий.

— Гера ни о чём таком мне сегодня не рассказывал.

— Он сам не знает. Так по бумажкам с ситуацией ознакомился и отчитался. Чтобы отслеживать ситуацию, там бывать надо. А он вниз спускаться не любит, видите ли там грязно. Я же говорю, зазнался он. Звезда, блин, больших и малых театров. Эх, рано ты его из башни Лавансалей забрал. Надо было ему ещё там помариноваться.

— Я сегодня днём послал в Мар Веню с организацией концертов. Может, это слегка успокоит волнения.

— Может, — скептически хмыкнула Дита, — Подзапустили мы Мар, рук ни на что не хватает, он больше не может расти. Там сейчас комендантом Легат, у него не забалуешь, народ зашугал своими воспитательными двухнедельными сроками и общественными работами.

— Пускай строят ещё город.

— Уже. По приказу Ло, две недели назад заложили Ур, Ашур, Атра, Эрбиль и Глубина 500. Только все, кроме последнего, ещё не готовы к заселению. А народ ни о чём слышать не хочет. Как Ло у них забрали, так они звереть начали. Да ещё это нападение.

— А что это за город такой — Глубина 500?

— Да это эксперимент, поселили пятьсот человек поумнее на сверхглубокие уровни. Там не понятно пока как выживать. Еды, воды, света нет, даже телепортироваться туда невозможно, что-то мешает и связь там не работает.

— Как же они там выживают-то? Зачем вообще туда спустились?

— Да караваны из Мара им возят всё необходимое. Изучают местные реликты и артефакты. Даже среди мутантов и изгоев оказалось есть учёные археологи.

— Ты ещё долго пробудешь во дворце?

— Пару дней точно. А потом надо будет возвращаться. Кстати, — Дита подняла одну из своих ножек и пальцами босой стопы погладила меня по щеке и взъерошила волосы, — мы сегодня с Герой планировали немного пошалить, присоединишься?

Я взял ножку за стопу, поцеловал в щиколотку и положил её обратно на колени.

— Нет. На сегодня мне впечатлений хватило. Мне ещё с Клео надо сегодня как-нибудь объясниться и при этом иметь достаточно несчастный вид, а не счастливую улыбку идиота.

— Мужчины, — Дита презрительно фыркнула, — Какие вы бываете иногда скучные и занудные.

С Клео поговорить так и не получилось, на связь она не выходила, а отбыть с планеты мне не позволяли дела. Прежде всего, нужно было разобраться, что там у нас с армией и подготовиться к войне аристократов. За советом я направился, естественно, к моей любимой семейке. Дом, где тебя с порогу могут изнасиловать. Видите ли Гера к Лантилесов давно не навещал. Да, мы теперь аристократы, можем и послать. И чего их так на нас переклинило, особенно на Гере. Хотя, если подумать, мы в целом и Гера в частности — довольно-таки статусные штучки. Наш дом, недавно ворвавшийся в аристократические круги Крита, вызвал нездоровое оживление. По словам Перика, в высших кругах уже ставки делают, кто меня «нагнёт», как в прямом, так и в переносном смысле. Из обычных родов мы выделялись своими внутренними порядками. В Фивах были распространены матриархальные, аристократические дома, намного реже — патриархальные, но эти были всё больше представлены эмигрантами из других полисов. А у нас мужчины и женщины занимали равное положение. Как другие дома узнали о нашем внутреннем уставе? Да всё просто — слуги, подданные и работники, в порядке традиций Крита, перенимали внутренний устав. Тут с этим просто, но иногда доходило до смешного, если господин-хозяин любил смачно выматериться на публике и харкнуть в лицо своему врагу, то и его подданные в этом не отставали. А когда хозяин менялся, то менялся и внутренний устав. И никто не о чём не жаловался. Ещё Гера, который после ухода из порно бизнеса, стал играть в нормальных фильмах и прославился как актёр, которого несколько миллиардов людей и пара полисов в лицо знает, стал очень статусным персонажем. Иметь в любовниках Геру — стало престижно.

— Да, Пол, это ты попал. — рассуждал Перикл, когда мы у него в приёмной разместились, попивая вино из кубков, — Предлагала тебе Каллисто вассалитет, а ты всё упрямился, щас бы не было таких проблем.

— Если бы я тогда согласился, то Каллисто сейчас приковывала бы меня к кровати на законных основаниях, а не в качестве ролевых игр. — Перикл шутку оценил, мы посмеялись, — Ты лучше расскажи, что делать-то теперь?

— А что делать? Воевать, естественно, что ещё делать? Ты, кстати, какие посмертные ритуалы предпочитаешь? Тебя сжечь, а прах развеять по ветру, скормить диким птицам, или просто закопать?

— Сделай из меня чучело и поставь в прихожей.

— Если сделать из тебя чучело, то моя кузина заставит тебя работать даже после смерти.

Позже Перикл поведал мне, что хоть и дела мои кислые, но всё не так тухло. Аристократические войны бывают объявленные и необъявленные. Последние — это то, что против нас применяют сейчас, а объявленные то, что будет через пару недель, если я не подумаю над своим поведением и происходить будет по правилам. Поскольку местная аристократия уже убедилась в моих боевых навыках на дуэльном поприще и в полной неэффективности этого пути, то они решили сменить тактику и увеличили размах. Кстати, мои боевые навыки стали защитой всего моего дома потому, что я как патриах рода мог взять на себя дуэль, брошенную любому моему приближённому. Так уже я успел подраться за Клео и чуть не подрался за Диту. Геру на дуэли не вызывали в принципе потому, что обижать человека у которого фанклуб в несколько сотен миллионов человек — очень рисковый поступок. Критчане люди лихие и слегка долбанутые, для них и взорвать себя во имя кумира не проблема.

Объявленная война будет происходить по правилам. На специальную территорию выйдет ограниченное число бойцов, в зависимости от размера арены, их может быть от тридцати до тысячи. Одновременно на поле может присутствовать только обусловленное число воинов равных с каждой стороны. Но после получения потерь в размере трети от первоначальной армии можно будет привести себе подкрепление. Подкрепление в сумме с оставшимися войсками не может быть больше первоначального числа. На каждую сотню воинов разрешено взять один экземпляр боевой техники. Подкрепление боевой техники приводить нельзя, авиацию также использовать нельзя. Опять же, понятие боевой техники у Критчан весьма растяжимые. Например, модификант Спартанец считается за пехотинца хоть и встречаются порой экземпляры в три метра ростом, а вот кибер-кентавры из Трои, на которых лихо разъезжала Агата, уже за пехоту не считаются.

— Основа любой армии — это, естественно, гоплиты, — продолжал просвещать меня Перикл, — Но единым стандартам армии подчиняются только действующие части касты воинов. А личные граврдии аристократов часто вообще ни на что не похожи. Вот например, матриархи фивских родов любят содержать у себя в отрядах амазонок — модифицированных воительниц в лёгкой броне, вооружённых оружием ближнего боя. Но часто дома изобретают свои технологии и внедряют их в личные войска.

По раскладу сил были примерно следующие дела. Аристократические дома имели право содержать до тысячи воинов. Но не правило, что они будут поступать именно так. Любую армию кормить надо, большинство аристократов ограничиваются двумя, тремя сотнями. Аристократ, добившийся вассалитета от пятерых аристократов, имеет право на часть их официального дохода и личную гвардию в размре трёх тысяч воинов. Аристократ, который добился васалитета от пяти баронов уже имеет право на десятитысячную армию и именуется графом. У герцога же в подчинении может быть до сорока тысяч личной армии, но традиционно меньше, чем совокупное войско вассалов. Так что если сеньор основательно достанет своих вассалов, то последние всё же растрясут свою машну и устроят ему локальный путч. Всё это, опять же, задокументировано в правилах аристократических войн, так что они даже за рамки закона не выйдут и бунтом, восстанием против легитимной власти это считаться не будет. Войска барона Кастора Бри не имеют юридического права со мной воевать, так как он перешагнул ступеньку обычного аристократа и сейчас со стороны воевать со мной для него будет — как солдату обижать ребёнка. Но зато он вполне может натравить на меня своих вассалов. И да, если даже я вырежу всех его вассалов, то обратно на ступень обычных аристократов ему не скатиться. Обратно этот социальный лифт не работает. Если только потомки могут скатиться до обычных аристократов. Я не знал точно, какие привилегии давал дворянский статус, но судя по тому, что Лантилесы достаточно влиятельный род не стремились стать дворянами, ответственность перекрывала привилегии. Мать Перикла, рулившая родом, вполне спокойно обходилась тем статусом, который у неё есть и расти выше не хотела. Ну и что, что они не могут иметь на планете больше тысячи личной гвардии, зато в космосе у неё целый личный флот болтается, попробуй посчитай сколько там пехоты. Да и ещё, как оказалось у Перикла около пятидесяти племянниц и кузин, все как одна прошли подготовку амазонок. Личный род в гвардию входить не может. Ну, теперь понятно, зачем они у нас сексботов целыми взводами брали.

— На оргии барон пригрозил мне его союзом против меня. Если не он, не его гвардия участвовать не могут, то что значила его угроза?

— Может, хотел просто тебя запугать, — хмыкнул Перикл, — или поможет своим вассалам оружием, техникой или уникальными родовыми секретами.

У барона сейчас, около шести вассалов, значит, против нас могут выставить от полутора тысячи до пяти тысяч воинов.

— И ещё. На арену ты можешь привести с собой десятерых.

— Десятерых кого?

— Кого угодно. Иномирян, мутантов, роботов, илотов, нумеров, модификантов, клонов, колдунов Афин, если сможешь с ними договориться. Да хоть железных людей из тёмной эры технологий. Правила это не запрещают.

— Хе-хе-хе. Ну, ты скажешь тоже, железных людей, хе-хе-хе, — я долго и нервно смеюсь. — Перикл, могу я тебя ещё попросить кое о чём?

— Ты можешь затянуть рассмотрение дела Слоэн. Мне эта война сейчас, ну совсем не к стати.

— Х-м-м-м-м — Перикл скептически просканировал меня взглядом. В какой-то момент мне почудилось, что он способен глядеть сквозь одежду, — Поедешь со мной в двухнедельный морской круиз на яхте?

— Нет, слишком много дел. Да и войну эту надо ещё пережить. А не многовато ли две недели? Стандартная такса за такую услугу — это Гера на день личного пользования.

— Всё вы Атрейдесы так и норовите свести в оказание услуг. Сделаете дело, получите своё и убегаете. Будто путаны, а мне хочется романтики.

Я поморщился, такое даже Гере не понравится, долго Перикла он терпеть не будет. Скорее сломает свою программу и утопит его в тазике с нестиранными носками.

— Слушай, Перикл, а как ты смотришь на экстремальный вид туризма?

— Я не любитель охоты на изгоев, — хмыкнул Перикл.

Вот чего у него не отнять при всех его недостатках — так это общая незлобивость. Да, он ко всем ниже статусом относится как отбросам и не протянет им руки, если они будут тонуть. Но вот я ни разу не видел, чтобы он к кому-то проявлял агрессию. Приказать выпороть слуг он может, но ехидного удовольствия от чужих страданий испытывать не будет.

— А кто говорит об охоте на людей. Отдых — это в первую очередь смена обстановки испытание новых ощущений.

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Ты же в курсе, что у меня очень развитое ботаническое производство, а в генной инженерии и медицине Атрейдесы занимают не последнее место.

— Да, об этом весь полис в курсе. Финансовая служба уже который год ищет твоё пищевое производство, чтобы обложить налогами. Кстати, где ты их прячешь?

— Секрет. Я плачу ввозные пошлины и хватит с этого.

— Если производства в системе, то они должны облагаться налогами местной финансовой системы. Иначе их могут арестовать до выплаты всех задолженностей и штрафов.

— Мы будем разговаривать о твоём отдыхе или о финансах?

— Прости. Продолжай.

— Мои учёные изобрели новые амнизиаки. Они позволяют полностью заблокировать долгосрочную память, оставив при этом первичные навыки, такие как знание языка, умение использовать инструменты, владение навыками рукопашного боя.

— То есть, человек не будет помнить, кто он есть, но при этом не станет идиотом. Интересно.

— Но к амнизиакам-блокираторам у нас есть разблокиратор, он полностью заставит вспомнить жизнь, не забывая при этом, что было после принятия блокиратора.

— Пол, я не буду спрашивать, зачем твои учёные изобретают такие опасные препараты, сколько законов ты при этом нарушаешь, у всех аристократических домов шкафы полные скелетов. Спрошу лишь одно: а как твои блокираторы памяти стыкуются с отдыхом?

— Мы заблокируем тебе память и с голой жопой выбросим на необитаемый остров.

— Охрана! — забеспокоился Перикл.

— Да, подожди ты. — Тормознул его я, а то и вправду гоплитов вызовет, — Выбросим тебя не на всегда, а на неделю или две, потом подберём, прочистим тебе мозги и одухотворённого, набравшегося впечатлений полные штаны вернём тебя к твоей мамочке и кузинам.

— Несколько недель выживать на острове дезориентированным отсутствием воспоминаний, задумка так себе.

— Кто говорит о выживании? Подберём тебе тропический остров-сад без хищников, под кожу вживим датчик, который будет отслеживать твоё состояние. В случае чего, мои медики придут к тебе на помощь, даже простудиться не успеешь.

— Ну, не знаю, как-то это нумеризацией попахивает.

— А когда ты ползаешь на коленях перед собственными рабами, и целуешь им ноги — это чем попахивает?

Перикл аж на месте подпрыгнул, не вставая.

— А ты откуда знаешь?

— Гера рассказал, между прочим, мои амнизиаки гораздо дешевле чем усечение языков и новую прислугу потом искать не надо.

— Вот жеж он! Это всего раз было.

— Не парься, это не преступление, да и видал я более странные увлечения.

— Но, что я буду делать на этом острове один?

— Кто сказал тебе, что ты будешь там один? Наловим тебе ещё около пятидесяти мужчин и женщин по твоему вкусу, так же заблокируем им память и высадим на остров вместе с тобой. Только представь: тропический остров, куча людей приходит в себя на песчаном пляже, не помня, кто они и откуда. Какие новые впечатления ты испытаешь за этот срок, разве тебе не интересно?

— Хм-м-м, — задумался Перикл.

— В любом случае, это гораздо интереснее, чем три недели таскаться на яхте забитой мальчиками и девочками лёгкого поведения.

— Ну ладно, я участвую. Но ты гарантируешь мою жизнь и здоровье?

— Естественно, за тобой будут присматривать мои лучшие люди.