Я не робот "Служу себе"

Глава 9

Я открыл глаза. За окном светила бледно-синяя звезда. Своего тела я не видел и не мог пошевелиться, хоть и старался. Справа от меня, отмечая мой пульс, работал аппарат жизнеобеспечения, он поблёскивал какими-то колбами с жидкостями. Над моим телом периодически работали какие-то манипуляторы, они светили то зелёным, то синим светом, а иногда делали какие-то уколы. Слева от меня сидел незнакомый мне старик. Нет, не старик, ещё крепкий мужчина лет сорока, просто всё его лицо изрезали морщины, а глаза стали тусклыми от пролитых слёз.

В дверь постучали и мужчина оживился.

— Да-да, войдите, — сказал он и встал.

В помещение вошёл статный мужчина с суровым, но красивым лицом и длинными чёрными волосами. Одет он был в серый костюм тройку с серебряным отливом, очень консервативного дизайна. Под костюмом была белая рубашка и золотой галстук.

— А, — ахнул мужчина с морщинами, — я вас так ждал. Мой сын угасает с каждым днём.

— Здравствуйте Семён Иванович, — мужчина поздоровался с Коперником за руку, — Я прибыл так быстро, как только мог. Вы выполняли все мои предписания?

— Да, но они не помогают. Болезнь не проходит. Лучшие доктора Магды просто разводят руками, они не знают что это.

— Успокойтесь, сядьте пожалуйста и опишите подробнее симптомы.

— А вы что, не видите, мой сын гниёт заживо, — сорвался на гостя Семён.

Гость промолчал.

— Простите … я совсем отчаялся, — Коперник сел и выпил стакан воды, — Сначала у него просто начались провалы в памяти. Обследование показало, что с ним всё в порядке. Но ничего в порядке не было, провалы в памяти стали случаться всё чаще. Врачи установили ему имплантат на память и интернет. Какое-то время ему это помогало, а потом начались приступы ярости. С ним работали психиатры, они так ни к чему и не пришли. А теперь это …

Коперник показал ладонью в мою сторону и не удержал слёз в глазах.

— Лучшее лекарство, лучшее оборудование, но наша медицина просто беспомощна. За что моему сыну такие страдания? Он самый лучший, самый добрый, — Семён зажал себе рот, а его плечи задрожали, — Простите.

— Ничего, я понимаю.

— Вы знаете, что с ним? Вы можете помочь?

— Да, я знаю, что с ним. Я могу помочь, я спасу его душу.

— Чудно, я уж подумал что … что? Вы спасёте его душу? — голос Семёна сочился презрением.

— Да. Над телом работать уже поздно. Его душу надо скорее спасать, отделить от тела. Именно тело сейчас отравляет его душу.

— Мне не нужен священник-мракобес. Мои коллеги говорили, что я обезумел, когда обратился к вам за помощью, похоже, они были правы. Подите вон.

— Семён Иванович, я не священник и не мракобес. Поверьте моим словам, ваш сын болен из-за особенностей его души он очень уязвим перед демонами варпа. Демоны медленно жрут его душу и это отражается на его теле. Только отделив душу от тела, он сможет защитить себя.

— На Магде не рождаются псайкеры. Мой сын не может быть псайкером, мы проверяли.

— Он не псайкер, тут дело в ином. Но надо действовать немедленно, время дорого.

— Если вы не уйдёте, я вызову охрану и вас вышвырнут.

— Семён Иванович, прошу, одумайтесь, — мужчина в золотом галстуке взял Коперника за плечо.

— Отец, — сказало моё тело.

Я чувствовал, как мои губы пошевелились и, напрягая последние усилия, тело подняло руку. Я будто смотрел фильм через голографический экран, всё видел и слышал, но ничего не контролировал.

— Илья, — Коперник оторвался от скандала с человеком и взял меня за руку.

Только сейчас я увидел свою руку. Она была вся в язвах и раздутых белых гнойниках. Семён слишком сильно сжал руку и пара гнойников порвались, сразу стало неприятно склизко. Но Коперника-человека это похоже не сильно отвлекало.

— Ты в сознании? Скажи что-нибудь.

— Папа. Пусть. Он. Делает. Что должно, — напрягая последние силы раздельно, по словам говорил Илья, — Я. Верю. Ему.

Моё тело, похоже окончательно, лишилось сил и пало в беспамятство. Вот только я всё ещё был здесь.

— Вы можете делать что хотите, раз этого пожелал Илья, — сказал Коперник, всё ещё сжимая руку.

— Семён Иванович, — мужчина подошёл к Копернику и положил ладонь ему на плечо, — я сочувствую вам, но это ещё не конец. Идите, отдохните, у нас впереди будет очень много работы.

— Я должен быть с ним рядом в его последние минуты жизни.

— Жизнь относительна, Семён Иванович, скоро вы это увидите сами. Но сейчас вы должны оставить меня с Ильёй наедине, это важно.

— Хорошо, — кивнул Семён, и на его лице как будто стало ещё больше морщин, — Я люблю тебя, мой мальчик, прощай.

Коперник с трудом поднялся и вышел из комнаты, словно побитая собака. Моё тело осталось наедине с гостем. Он внимательно смотрел на меня, а потом сказал.

— Здравствуй Пол, — и улыбнулся впервые за всё то время, что был здесь, — Я очень давно ждал того момента, когда смогу с тобой встретимся. К несчастью мы так и не сможем сейчас побеседовать. Я пришёл сюда, чтобы предупредить. Тебе предстоит долгий путь полный испытаний. Ты встретишь четырёх демонов, их имена: Слаанеш, Кхорн, Тзинч и Нургл. Они не знают о твоей ценности, поэтому будут тобой пренебрегать. Но всё равно будут искушать тебя, и предлагать свои дары, отринь их. А если будет совсем тяжело, помни, император защищает тебя.

Сказать, что я был удивлён, значит ничего не сказать. Я понял, где я. Я понял кто я. Я понял, что он обращается ко мне сквозь время. НО КАК? Всё это происходило больше восьми тысяч лет назад, откуда он знает? Хотя бы то, что я буду звать себя Полом? Это невозможно!

— Вижу, у тебя много вопросов, — словно читая мои мысли, говорил гость, — скоро ты сам получишь на них ответы. Знай, твоя жизнь не бессмысленна и не случайна. А сейчас я должен дать тебе защиту. Приготовься, будет больно.

Глаза гостя засветились золотым. Я стал чувствовать жжение, потом жар. Мне горячо и больно. Я ГОРЮ!

— А-а-а-а, — вынырнул я из своего сна весь в поту.

В темноте мне на грудь легла женская рука.

— Милый, тебе приснился страшный сон? — сказала Клео, прижимаясь ко мне всем телом и закидывая мне на бедро свою ногу.

— И не говори, сплю раз в неделю, и то кошмары снятся.

— Тебя приласкать?

— Нет. Не то настроение, мне надо в душ, а то я потный и вонючий.

— Мне нравится, когда ты потный и вонючий, — сказала Клео и хихикнула мне в ухо.

— Давай лучше поговорим о работе. Как твои подопечные?

— Ужасно. Самым старшим всего по четырнадцать лет, в их возрастной группе у половины девочек уже нет девственности, — хмыкнула Клео.

Она курировала детский дом, детей пиратов. Когда на нас свалилась целая толпа людей, с которыми надо было что-то делать. Мы разделили их по социальным группам. Ло-чан взяла на себя самое лёгкое направления — детей нумеров. От части, ей это доверили потому, что там, хвала судьбе, не было младенцев, пиратам была нужна рабочая сила. Подростки и дети с их маленькими тельцами прекрасно выполняли обслуживание тех труднодоступных механизмов, куда взрослый человек просто бы не залез. Сейчас на Агрипине всё обслуживание ремонт и модернизацию выполняли блохи и собакины под руководством Легата. Если у него возникали какие-то проблемы, то он докладывал мне. По мере завершения работ он всё больше бездельничал в бункере.

Второй социальной группой были взрослые нумеры, проходившие реабилитацию. Эту социальную группу курировала Дита, её подопечные были послушны и неагрессивны, даже с пробуждающимся сознанием, отчасти, из-за химического поражения мозга. Но в последнем своём отчёте она ходатайствовала за десять своих подопечных, которым рекомендовала восстановление участка мозга, отвечающего за агрессию и сексуальность. Она сочла их достаточно адекватными.

Третья социальная группа — были дети пиратов, которых курировала Клео. Перед ней стояла задача привить социальные навыки и ценности населения Магды, хотя бы от части, сломать в них то, что закладывалось изначально и прорастить новое. Я запретил ей спешить в этом деле, что бы она освоилась и привыкла, а главное набралась опыта. Дети хрупкие существа, своими экспериментами мы можем наделать ещё больше бед. Аккуратность, терпение и время — вот что для этого нужно. Но наше время на этой планете подходило к концу и скоро мы уже должны были отправляться. Последняя социальная группа — это взрослые пираты, самый тяжёлый проект. Эту социальную группу курировали я и Гера. Если психика детей гибкая и мы ещё могли влиять на них, вырвав их из того общества, в котором они находятся, то взрослые пираты были совсем другие, большая часть одумалась и приняла новые правила игры. Отчасти — это заслуга Нэнси. Она так и не простила мне убийство отца и сестры, продолжая упорствовать в своих убеждениях. Пират в Нэнси пророс очень глубоко, и было нереально выкорчевать этот сорняк, но неожиданно на помощь мне пришла её мать, которую она любила и очень сильно по ней скучала. У матери Нэнси не было имени, её звали по кличке Глазка, за красивые зелёные глаза, которые унаследовала Нэнси. Всю жизнь она прожила простой рабыней, не нумеркой. А оказавшись прислугой в детском корпусе, была уже беременна. До четырнадцати лет она воспитывала Нэнси в корпусе, по сути дочь Капитана оказалась в уникальном положении, в отличии от всех остальных детей, у неё была мать. Разницу между родительским и корпусовым воспитанием было видно сразу. Нэнси была умнее и любознательнее остальных детей. А главное, ярко выраженные лидерские таланты. Из корпуса она выходила уже с собственной сплочённой бандой подростков, которые уже ничего не боялись и присматривали друг за другом, готовые прийти на помощь в любой момент. Именно благодаря Глазке, мне удалось проклевать Нэнси мозг и достучаться до неё. Сейчас между нами царило что-то вроде вооружённого перемирия. «Да, я вынуждена с тобой сотрудничать, но я ничего не забыла и когда-нибудь, ты мне за это ответишь». Она очень облегчила взаимодействие с пиратами, она была для них самым легитимным вариантом вожака. Правда, слишком молодым и неопытным из-за чего некоторые бормотали неодобрительно. Но выборы устраивать я им не позволил, всё же в плену, как-никак. Мы же с Герой действовали сообща, но отдельно, он изображал из себя грозного лидера Магданианцев, даже пару раз в мои доспехи влез. Ему лучше давалась эта роль, всё-таки не зря мы оттачивали навыки актёрской игры, пригодилось. Да, и как-то он по внушительнее, помужественнее меня будет. Я же тихой сапой всё это время изображал из себя что-то вроде доброго глав. доктора. Ходил, общался с пиратами, нарабатывал себе очки и авторитет. Сложно не уважать своего лечащего врача, который и протез может пришить и клизму прописать. Всё это мы с Герой делали потому, что придумали, что делать с пиратами. Этот проект мы назвали «Агнцы и Козлища».

— Что, половые гормоны у подростков так и бурлят?

— И это тоже, но преподаватели внесли свою лепту. Кто, блин, додумался допускать до детей матёрых головорезов?

— В этом весь смысл, из детского корпуса они должны были выходить злыми и жестокими, готовыми убивать и мстить всему миру.

— Я их называю «моими волчатами». Хотела бы я знать точную статистику по мальчикам, но по понятным причинам определить, что у них с физиологией в этом плане сложновато. Тут психолог нужен, а у нас таких специалистов нет.

— Чего нет, того нет.

— У них совершенно потребительское отношение к противоположному полу. Как у мальчиков, так и у девочек. Они не ценят чужую жизнь, очень конфликтны и агрессивны. Постоянно сбиваются в банды и притесняют других сверстников.

— Зачем притесняют, мы их обеспечили всем необходимым?

— Притеснение ради притеснения. Самоутверждаются, слыхал о превентивном ударе. Бей, чтобы тебя не били.

— Хочешь, заберу их у тебя? Мой проект выходит на финальную стадию.

— Нет. Я что-нибудь, придумаю.

— Кстати, а ты знала, что у бывших преподавателей самый низкий уровень благонадёжности?

— Нет.

— Совпадение? Не думаю, — я встал и пошёл в ванну.

Клео со мной не пошла, осталась в постели. Это и хорошо, если бы она пошла со мной в душ, то моцион бы затянулся, а мне надо подумать. Этот сон, он ещё витал у меня в голове, но уже быстро забывался, как это бывает со снами. А я всё пытался вспомнить. На запотевшем зеркале я написал единственную фразу, которая осталась в голове: «император защищает». Что же это значит?

Я вышел из ванны и стал одеваться. В этот момент в дверь постучали.

— Войдите.

В помещение вошёл Легат. По моей просьбе он старался направлять свою турель не на меня, а в пол, что делало его немного похожем на ослика.

— Здравствуй Легат, есть какие-то важные новости?

— Да, трибун-диктатор, пираты подняли бунт.

— Ну, наконец-то, а то я уже заждался.

Задача, которую я и Гера перед собой поставили — это нейтрализация угрозы со стороны пиратов. Было бы самоубийством осуществлять варп-перелёт с враждебно настроенным против тебя экипажем. В конце концов, они могли просто устроить теракт в двигательном отсеке или отключить поле Геллера — это было бы конечно самоубийством. Но мы имеем дело с людьми, а поведение людей непредсказуемо, я до сих пор жду заточку в спину от Нэнси, не хватало мне ещё таких мстителей в экипаже. Но у нас ничего не получалось, мы просто не могли никак воздействовать на уже сформированные и искалеченные личности. Некоторым просто нравилась беспричинная жестокость, сексуальное насилие и убийство. Среди пиратов таких, кстати, оказалась только активная часть, которая вела всех остальных за собой. Большинство же было всего лишь слабовольной человеческой массой, которая действовала по принципу: «Все побежали, и я побежал, все стреляли и я стрелял». Были и вполне порядочные люди, большинство из них сосредоточилось среди небоевых профессий: механики, техники, инженеры, санитары. Агрипина большой корабль и требует ухода за собой. Нумеры, исполняющие самые грязные и тяжёлые работы, не могли заменить собой квалифицированных работников. И поскольку мы не могли нейтрализовать вероятность бунта, мы решили сами его возглавить. Точнее спровоцировать. Умник, компьютер бункера, который уже потихоньку развивался хоть и в безвольный, но искусственный интеллект, наблюдал за пиратами. Средства наблюдения были в одежде, помещениях, мебели. У Умника была тысяча глаз и ушей, он слушал, подсчитывал, учитывал. Целью его было выявление среди пиратов людей с низкой благонадёжностью, тех, кто стопроцентно устроит бунт, или будет плохо влиять на окружающих. Работало это примерно так: помог санитару-сексботу — плюс балл, самостоятельно вызвался дежурным в столовую — плюс пять баллов, оскорбил товарища — минус балл, забрал чужую порцию еды — ещё минус пять балов, украдкой думая, что вас никто не видит, обсуждать су*у Нэнси Тэйлор, снюхавшуюся с местными и рассуждать, что эта д*нь заведёт их всех в могилу — минус сто балов. Увидеть, что кто-то готовит оружие для бунта и промолчать — минус пятьдесят баллов. К концу месяца мы имели чёткую картину и список бунтарей. Под видом стерилизации и чистки помещений, сексботы собрали всех неблагонадёжных в одних казармах. Оказавшиеся в одном месте, единомышленники быстро сплотились между собой. С того момента бунт стал вопросом времени.

— Сколько пиратов подняли бунт?

— Шесть сотен. Сто с чёрными картами, три сотни с красными, две сотни с оранжевыми.

— Всё прошло по плану?

— Не совсем. Бунт охватил два барака — это было ожидаемо, но они прорвались через заграждение велитов и прислуги, ворвались в барак с зелёными и белыми картами. Там случился конфликт, пятеро из белых и несколько зелёных карт убиты.

Цвет карты отображал условный уровень благонадёжности. Чёрный цвет — это те люди, которые точно восстанут потому, что любят власть, они сильнее всего подбивали всех остальных на бунт. Красные карты — боевики, готовые подчиняться чёрным, чаще всего уровень их жестокости или аморальности при наблюдении зашкаливал. Оранжевые карты в принципе готовы были подчиниться, но уровень их аморальности был завышен. Если у такого человека получится занять более статусное место, то он обязательно будет злоупотреблять или отравлять жизнь всем, кто ниже по статусу. Зелёные карты — те кто философски принял своё положение и смирился с судьбой. Белые карты не только приняли её, но и умиротворяюще действовали на окружающих.

— Это нежелательный исход событий, белые и зелёные карты не должны были пострадать, как такое произошло?

— Перед бунтом они создали единицу огнестрельного оружия. Велиты по вашему приказу не были вооружены летальным оружием, только электродубинками и шоковыми пистолетами.

— Как Умник умудрился проглядеть огнестрельное оружие у бунтарей.

— Вероятно они догадались, что за ними наблюдают, хранили детали огнестрельного оружия отдельно и только за минуты до бунта собрали его воедино.

— Вот ведь непредсказуемые черти.

— Какова ситуация сейчас?

— Гастаты и Принцепсы, заблокировали бунтарей в бараке. Бунту не удалось разрастись, основная масса пиратов после утверждения Нэнси Тэйлор в должности капитана Агрипины стала нам лояльна. Но им удалось взять заложников. Они требуют переговорщика, чтобы выдвинуть свои требования, иначе будут убивать по одному заложнику каждые тридцать минут.

— Как давно они потребовали переговорщика?

— Пять минут назад.

— Почему по радио не сообщил?

— Вы отключили свой приёмник.

— Ах да. Чёрт. Сколько у них заложников?

— Пятьдесят сексботов из прислуги, около десяти велитов, требующих ремонта, и девяносто три человека.

— Ну, пойду, поговорю, раз они требуют.

Я накинул свой халат врача и отправился к баракам. Легат со мной не пошёл, в бункере он особо не светился. Путь не занял много времени. Я просто дошёл до лифта и поднялся на несколько десятков этажей вверх. Бункер не рос вширь, а вытянулся вглубь на километр. Мы, роботы и наши жильцы передвигались по бункеру с помощью центральной шахты лифтов, состоящих из несколько десятков лифтов. Если нам нужно было перетащить с одного этажа на другой, что-нибудь большое, то на этаже монтировался портал, исполнив свою задачу, портал демонтировался. В случае надобности Умник мог легко заблокировать всё передвижение между этажами.

Площадь перед мятежной казармой блокировали отряды гастатов и несколько массивных триариев, вооружённых скорострельными пулемётами. Да-а-а, похоже, Умник переволновался за свою промашку и теперь искупал как мог, хорошо хоть преторианцев не пригнал.

Возле одного из таких заградительных отрядов суетилась Нэнси и её друг Том, уже бывший главарь банды. Изначально у Тома — лысеющего мужчины крепкого телосложения, была красная карта потому, что во время боя на планете он был чрезвычайно жесток. В плену он вёл себя как во враждебном окружении — сразу начал изготавливать примитивное оружие. Но когда он узнал, что Нэнси у руля, то его карта за неделю сменила цвет с красного на зелёный. А так, он бы мог сейчас оказаться в бараке.

После того как Нэнси согласилась сотрудничать, у неё был доступ практически по всему бункеру. Но она не могла попасть в технические помещения, оружейную, зал порталов и обитель Умника. Не то чтобы ей не доверяли, но лучше в искушение не в водить.

— Пустите меня! Они требуют переговорщика!

— Приказом диктатора вам запрещено рисковать.

— Да к чёрту вашего диктатора! Он же сейчас ещё кого-нибудь пристрелит.

— Парламентёр уже в пути.

— Время истекает! — продолжала бесноваться Нэнси, — Чёрт, Том, сделай что-нибудь, там Сэм.

— Да что я сделаю, Нэнси? У них броня с экзоскелетом и бластеры. А у нас только кулаки и матерное слово.

— Добрый день, если он добрый. А что здесь происходит? — как бы не в курсе, изображая святую наивность, спросил я.

— О! Доктор Пол, — сказал Том и поздоровался со мной за руку. О моём настоящем статусе он был не в курсе. Об этом знала только Нэнси. Увидев меня, она как-то покраснела и стала смотреть на вход в барак. Том коротко изложим мне то, что я знал лучше него.

— А, ну, я пошёл.

— Куда?

— На переговоры. Я парламентёр.

— Вы-ы?!! — Том даже присел на месте.

— Угу. Ну-ка, объяви меня, — обратился я к триарию.

— ВНИМАНИЕ, БУНТАРИ. К ВАМ НАПРАВЛЯЕТСЯ УПОЛНОМОЧЕННОЕ ДЛЯ ПЕРЕГОВОРОВ ЛИЦО! НЕ ПРИМЕНЯЙТЕ НАСИЛИЕ. ПОВТОРЯЮ …

Динамики у триария были громкие, прям хоть демонстрантов разгоняй. От шума мы аж присели, а зелёные карты, выглядывающие из соседних бараков, которым было приказано сидеть смирно, тихо попрятались.

— Хорошо, мы ждём. Но учтите, без глупостей, а то мы успеем перебить всех заложников.

— Я пойду с тобой, — уверенно заявила Нэнси, обращаясь ко мне.

— Это не обязательно, я справлюсь сам.

— Нет. Это мои люди и они должны видеть, что я не осталась безучастной. Помимо того, там Сэм, он дурак и пьяница, но человек хороший.

«Угу. Знаю я твоего Сэма, из двух железных кружек самогонный аппарат смастерил, на прошлой неделе из-за него пожар тушили. Печень у него такая гнилая, что если бы я своими руками не заменил её на протез, он бы сдох через пару месяцев» — но при этом при всём, Сэм Гэмджи был белой картой и его потеря была бы нежелательна, — Хорошо, но ты будешь помалкивать и говорить только, когда я скажу.

— Согласна.

Мы вместе пошли в барак. На пути нам встретилось около десяти трупов, изрешечённых из бластерного оружия, Надо думать, их уже не шестьсот. Внутри нас ждала не самая приятная картина. Велиты исполняющие охранно-полицейскую функцию были убиты. На их телах были заметны колото-рваные раны. Их конечно можно было восстановить, но зрелище неприятное. Трупы зелёных и белых карт сложены кучкой. Жильцы казармы, куда ворвались бунтари, в основном зелёные карты, были загнаны в угол их держались под прицелом арбалетов оранжевыми и красными картами. Надо же, они и арбалеты смастерили, рукастые ребята, даже как-то жалко терять такую изобретательность. Похоже, когда умник увидел арбалеты, то не понял, что это такое и не стал оповещать Легата. Сексботы из прислуги, как наиболее ценные заложники, были выстроены в ряд, и у каждого за спиной стоял личный палач, прижимающий заточку заложнику к горлу. Они действительно перед штурмом успели бы убить всех.

— Док?! — удивлённо подняв брови, спросил Вульф, предводитель банды Аспидов. Чёрная карта, властолюбивый подонок, садист, педофил и убийца. А ещё вечный парламентёр, выступающий со стороны пиратов. Когда Стервятники выиграли в лотерею, этот тип отказался от своей доли в награбленном, только бы поучаствовать. Это под его руководством пираты жгли стариков и раненых. И судя по единственному пистолету в его руке, это он возглавлял бунт.

— Да, доктор, — развёл руками я, — Что вы все так удивляетесь? Почему доктор не может быть переговорщиком?

— Поменьше болтай, белый халат, — Вульф навёл на меня самодельный пистолет. У меня только один вопрос, откуда они достали боезапас?

— Мистер Вульф, вы ждали переговорщика только для того, чтобы его пристрелить?

— Я ждал, что придёт кто-то более высокопоставленный, а не какой-то там докторишка.

— Уж не самого ли диктатора? Не обижайтесь, мистер Вульф, но даже если вы перестреляете всех заложников и меня за компанию, он не придёт. У него есть более важные дела.

— Важнее чем жизни своих людей? — Вульф перенаправил пистолет на Нэнси, — Ты и эту су*у с собой прихватил? Что молчишь, язык проглотила?

— Мистер Вульф, уберите пистолет, я представляю Магданиацнев, мисс Тэйлор представляет пиратов. Мы здесь чтобы начать переговоры.

— Ладно, тогда смотрите.

К Вульфу подвели одну из прислужниц сексботов и он выстрелил ей в голову. С удивлением я узнал в ней Ж 3041. Просто патологическое невезение у этого сексбота, сначала её распяли, теперь уже второй раз выстрелили в голову. Я обязательно прикажу её восстановить, ужасно интересно, что с ней будет дальше.

— Юлия, — застонал захлёбываясь в слезах Сэм, — Вульф, ты чёртов ублюдок, за что?

— А действительно, за что, мистер Вульф?

— Для того чтобы вы поняли, что мы настроены серьёзно.

— Я вас воспринимаю более чем серьёзно.

— Тогда вы проведёте меня и моих людей на Агрипину.

— Нет.

— Что ты сказал?! — Вульф упёр пистолет мне в лоб.

— Ни вы, ни я не попадём на Агрипину. Диктатор не пойдёт на такие условия, лифты заблокированы, порталы отключены. Мы находимся под землёй на глубине в полкилометра, отсюда некуда бежать. И уберите пистолет с моего лба. Убийство переговорщика сразу же спровоцирует штурм, любые потери будут проигнорированы.

Вот тут Вульф немного подвис.

«Всё-таки пираты туповаты, особенно если очень агрессивные. Ну, вот устроил ты бунт, а что дальше? Как выбираться-то будешь?» — подумал я, а вслух добавил, — Единственный способ нам всем выйти из этой ситуации живыми — это договориться.

Я специально обобщил себя с бунтарями, немножко, но больше доверия.

— Говори, — сказал Вульф и на всякий случай всё же убрал пистолет.

— Диктатор вас живыми отсюда не выпустит, на корабле ему такие бунтовщики не нужны, в бункере тоже. Но, если вы согласитесь сложить оружие и отпустить заложников, то диктатор заменит казнь изгнанием.

— Изгнанием в пустыню?!

— В пустыню ли? Трюмы Агрипины забиты товарами с этой планеты, а ведь это даже не часть всего имеющегося на поверхности. Вы видели из космоса гигантскую станцию, что упала на планету? Там продовольственные запасы на тысячи лет сытой жизни. Энтони Тэйлор запрещал вам есть эти запасы, иначе бы вы никогда отсюда не улетели с полными трюмами. Эта еда обычная здесь, у вас считается деликатесом. Вместо этого вы давились корабельными пайками, но ведь вы попробовали эту еду здесь? Она хороша?

— Да, док, она не дурна, очень не дурна — хмыкнул Вульф, припоминая, что несколько человек в его отряде умерло от переедания ещё до того, как они попали сюда. Да он и сам в первый раз, когда дорвался до запасов, объелся так, что два дня мучился поносом.

— А ведь там есть ещё и алкоголь лучший на этой планете. Диктатор выделит вам транспорт, на поверхности вас будут ждать ваши десантные боты и глайдеры. Да, вы тут будете как в тюрьме, но уж лучше такая золотая клетка, чем вечно рисковать своей жизнью в пиратских набегах. И среди вас есть женщины, может вам получится организовать тут колонию. А, Вульф первый? Соглашайтесь, условия вполне приемлемые.

— Как ты сказал, Вульф первый? — на секунду в глазах Вульфа промелькнула искра властолюбия.

Он и раньше любил власть, но одно дело командовать бандой головорезов, а другое стать монархом. Похоже, мне всё же удалось его заболтать.

— Откуда мне знать, что вы будете придерживаться обещаний? — Вульф нервно мял рукоять пистолета, — а вдруг, когда мы окажемся на поверхности, нас обстреляют с Агрипины?

— Диктатор уважает статус-кво, ради него он сделал Нэнси Тэйлор капитаном. Согласно пиратским традициям, капитан наделён правом изгнать пирата, или часть команды с корабля. После устного изгнания, изгнанный пират при первой же возможности ссылается живым и здоровым со всем своим имуществом на планету с условно пригодной для дыхания атмосферой. Планета есть, пираты есть, капитан присутствует. Её слово будет гарантом вашей безопасности, и даже оружие сдавать не придётся.

Мы с Вольфом посмотрели на Нэнси. Та даже не сразу поняла, что на неё смотрят, у неё челюсть отвисла от моих доводов и монологов, видать заслушалась.

— Изгоняй, — промычал я через сжатые губы на зависшую Нэнси и несильно пнул её в ногу.

— А. э. М-м, — замялась Нэнси, — я раньше никого не изгоняла.

— Всё бывает в первый раз, давай уж, как-нибудь.

— Я, капитан Агрипины, Нэнси Тэйлор, изгоняю с борта босса Вульфа за бунт и за неуважительные высказывания по отношению к капитану.

— Согласно ранее оговорённым условиям, я доктор Пол Атредес, гарантирую, что ни один солдат магданианец не причинит вреда изгнанникам. А также я выступаю гарантом, что ни одно орудие Агрипины не выстрелит по поверхности планеты. Изгнанникам будет предоставлен транспорт, возможность уйти и право безопасного передвижения в пределах планеты. Свидетелями нашего договора я призываю присутствующих здесь пиратов и магданианцев.

Все бунтари даже как-то приосанились от осознания важности момента, уж больно пафосно всё получилось. Будто они не барак с безоружными заложниками захватили, а, как минимум, небольшое государство завоевали.

— На таких условиях я принимаю изгнание. И освобождаю заложников.

«Как будто у него была возможность не принять изгнание,» — про себя подумал я.

Всё вышло даже лучше, чем было задумано. Получалось, что Вульф устроил бунт, убил несколько пиратов и был за это изгнан капитаном. Чисто пиратские разборки, а я здесь ни причём, совсем здесь ни причём, ля-ля-ля. Уважение к Нэнси как к капитану со стороны пиратов выросло. Доверие к диктатору тоже за то, что он «уважает пиратские традиции». Я даже вышел на поверхность пиратам ручкой помахать. Ну, естественно, после того как мы помогли тем, кому ещё можно было помочь. С Ж 3041, вообще, получился отдельный дурдом. Как на идиота, на меня уже смотрели, а вот с жалостью — как на душевно больного, в первый раз. Ну, собственно, попробуйте убедить толпу, что пациент ещё жив, когда у него в голове такая дыра, что туда палец можно засунуть. Хорошо хоть мои легионеры быстро всех куда надо утащили, не задавая вопросов. И всё было бы у нас хорошо, вот только Нэнси теперь при встречах со мной инстинктивно пыталась нащупать кобуру пистолета. После того как я уболтал Вульфа сдаться, она ещё сильнее уверовала, что я колдун, а их с младенчества учат тому, что колдуны заслуживают только одного — пулю между глаз и костёр. Она на полном серьёзе думала, что я владею какой-то странной магией, которая заставляет людей мне подчиняться потому, что иначе и быть не может. У пиратов всё было завязано на личной силе и характере. Такой слабак как я, просто не мог подчинять себе людей иным способом. Хорошо, что в нашу маленькую тайну о том, что я не простой доктор, а как минимум верхушка командования, или сам диктатор, она никому не разболтала. На самом деле о нашей иерархии ей никто ничего не рассказывал, но она умненькая, видит и сама обо всём догадывается. Сложно её обманывать.

О том, что я матёрый колдун уверовала и часть экипажа, когда увидели Ж 3041 через неделю с перебинтованной головой, но живую и здоровую. Теперь я ещё и некромант, а Юлия жива лишь потому, что когда-то продала мне свою душу в обмен на служение и теперь не может упокоиться. Часть пиратов теперь от меня шарахалась, боялись, что я украду их души или уговорю её продать, подписав один скользкий контракт. Другая часть команды наоборот, гордилась, что у них в боссах крутой псайкер. Но, что первые, что вторые теперь не спешили на приём к доктору некроманту. Идиоты.

Теперь, когда мы наконец отделались от балласта, начались быстрые сборы. Раньше Агрипина могла вместить до шестидесяти тысяч людей. Если потесниться то семьдесят. После моей модернизации туда могло влезть все восемьдесят тысяч, не особо теснясь. Экипаж даже не поверил, что это Агрипина. Вместо грязных коридоров с завитушками, тут были прямые жилые кварталы для команды. Все жилые бараки и личные каюты мы посносили. Пиратам теперь предстояло жить в небольших общежитиях-квартирах от четырёх до восьми человек. Раньше личная каюта — это было заслугой привилегированного класса, все остальные ютились в армейских бараках на триста человек и больше. Пусть теперь привыкают к комфорту и личному пространству, а то привыкли, понимаешь, даже тра**ться на людях не особо стесняясь. Варвары.

Ещё были обустроены приличные столовые со столиками на шесть человек, а не на пятьдесят, как было раньше. Спортзалы, кинотеатры, автоматизированные мастерские, полигоны для отработки тактических манёвров, школа и библиотека. Последние казалось немного бесполезным, так как оказалось, что пираты поголовно все неграмотные, даже технические специалисты. Новые инженеры и механики появлялись на корабле после захода в гавань или как в средневековье, механик брал себе ученика из молодёжи и обучал его премудростям на практике на протяжении десятилетий. Так что библиотека пустовала, а пиратов пинками загнали в школу учиться читать лишь по одной причине. Школу оккупировали Клео и Ло-чан со своими подопечными. Повесили на входе табличку «занято» и проводили там большую часть своего времени. А ведь мы ещё даже не улетели с орбиты Магды, что ж дальше то будет? Детей приходилось обучать по старинке, с партами, досками и мелками. Я пытался найти работающую машину обучения, но Коперник улетая все их переломал. Сама машина обучения — это настолько сложная в изготовлении аппаратура, что у меня уйдут месяцы работы, если буду заниматься только ей, не прерываясь на еду и сон.

Роботы не только переоборудовали жилые помещения, но и установили новую рубку управления. Теперь она напоминала наш пункт управления в бункере. Пираты-операторы не сразу могли привыкнуть к всплывающим в воздухе голографическим экранам. И были тут, скорее для галочки, так как в общем-то ничего не умели. Предыдущая команда операторов погибла вместе с капитаном во время взрыва устроенного мной. Авиационный ангар мы расширили, теперь туда могла влезть даже яхта. Тут были и десантные боты, которые я либо оставил бесхозными на поверхности Магды, либо выбросил в космос. Слишком допотопные модели, да и всех имеющихся пилотов Дита размазала своей яхтой во время штурма Агрипины. При дальнейшей инвентаризации мои живые силы насчитывали двадцать пять тысяч нумеров, которые всё ещё приходили в себя, шесть с половиной тысяч пиратов, подчиняющиеся Нэнси, которая в свою очередь была лояльна мне. Около двадцати тысяч роботов-блох и пять тысяч строителей собакиных. Хотелось бы больше, но не складировать их в жилых отсеках, а трюмы были забиты наворованными товарами. Шесть Толстяков переоборудованных в мобильные крепости-артиллерии, которые толкались в авиационном ангаре. Один Бегемот, это не техника, просто самый большой кристалл, что мне удалось вырастить за время пребывания на Магде заключённый в оболочке реактора и передвигающийся на антигравитационной платформе. Из людей и роботизированной армии, это было вроде всё. Ещё, конечно, оставался мой адамантовый легион и в общей совокупности сексботы прислуги и велиты на тысячу единиц. Это всё, что я собирался забрать с Магды, не считая, конечно, смонтированного на корабле конвейера сексботов, у которого оказалось очень много побочных функций. Например, управлять своим доспехом без каркаса из искусственных мышц, которыми была выложена внутренняя оболочка доспеха я бы не смог. Он был слишком тяжёл. Те же искусственные органы, которые прекрасно подошли людям для трансплантации. Да и штат сексбот-прислуги в случае чего, там можно подремонтировать и пополнить. Само собой, ещё прихватил напылитель материи и горн транс-мутации, всё остальное мы сможем произвести на борту Агрипины.

В последний день пребывания нас в системе Акилы, я собрал всех на обзорной палубе. Всех это: Геру, Ло, Диту, Клео, Легата и Нэнси. Мы уже сошли с орбиты Магды и Агрипина шла к точке Мандевилля, под управлением Умника, чтобы совершить варп-переход. Жёлтая планета, покрытая песками и кляксами городов-башен медленно уменьшалась.

— Пол-сама, зачем вы нас здесь собрал? — недовольно начала Ло.

— Да, Пол. Там наши подопечные школу по камушкам разносят. Мои, так ещё и преподавателей изнасилуют, — поддержала Ло, Клео.

— Ну, должны же мы попрощаться с нашим домом, — я повернулся к Легату, — Начинай.

На Магде вспучились громадные пылевые нарывы, потом из поверхности вырвались фонтаны магмы на десятки километров. На секунду планету полностью объяло пылью и ничего не было видно, потом планета треснула и стала медленно разваливаться. Всё это время, около двадцати минут мы наблюдали за этим ужасным, но завораживающем зрелищем, настоящий танец разрушения.

— Что произошло? — Дита.

— Помните мои эксперименты по слиянию кристаллов нова?

— Угу. Ты ещё тогда сделал воронку размером с континент, — припомнил Гера, — и зарёкся продолжать дальнейшие такие эксперименты.

— Но я продолжал, только уже в космосе. Мне удалось получить крайне мощную бомбу. Я сделал таких много. И разместил их на, и под поверхностью Магды. Сейчас они все одновременно детонировали, что привело к коллапсу планеты и нарушению её структуры.

— Но, зачем? Меньше чем через пять лет звезда стала бы сверхновой и уничтожила планету, — Гера.

— Пираты изгнанники. За пять лет у них могли бы появиться дети, а я не караю невиновных, это было бы негуманно.

— А ведь ты им обещал безопасность, солгал, получается? — поддела меня Нэнси, хотя судя по лицу, они не шибко расстроилась по поводу уничтожения изгнанников.

— Напротив. Я обещал им, что ни один солдат не обратит своё оружие против них, что Агрипина не откроет огонь и безопасное перемещение по планете. Солдаты в казармах, оружие в арсенале, а Агрипина даже не на расстоянии выстрела. О том, что планета расколется на несколько кусков и вся атмосфера улетучится, уговора не было. Перемещайтесь безопасно, если сможете. Как видишь, Нэнси, я не сказал и капли лжи.