Я не робот "Служу себе"

Глава 27

— Война. Война никогда не меняется, — задумчиво проговорил я эту фразу, так как давно хотелось. Во время нашего импровизированного, теперь уже военного совета.

Вообще-то, война меняется. Войны бывают: внешние, внутренние, идеологические, экономические, политические, духовные, холодные, горячие, с мясом, с капустой …Эм, куда-то меня не туда занесло. В общем, войны бывают разные, ещё неизвестно что страшнее, армия вооружённых головорезов по ту сторону границы, или один предатель на высоком посту по эту сторону. С точки зрения внешнего зрителя — нет разницы, как во враждебной стране будут убывать население, насильственным методом, эмиграцией или им просто не дадут родиться. Когда человечество вступило в эпоху оружия массового уничтожения и глобальных войн, казалось что уничтожать население насильственным методом это как-то не модно. Война — это дорого, а в случае успеха нужно думать, что делать с оставшимися войсками. Перво-наперво нужно пристроить к работе человека, который привык убивать, а до этого его ещё надо разоружить. После войны у мирного населения остаётся масса оружия, а оружие в руках и недавняя война даёт уверенность в своих силах. И если мирное население что-то не устроит, оно в любой момент может превратиться в партизан. Эти люди прошли войну, им уже не так страшно, они помнят, как пользоваться оружием. Поэтому выгоднее ослаблять страну иными способами. Продажные чиновники, они же агенты влияния, создадут в стране невыносимые условия, в следствии чего, население пойдёт на спад, эффект может быть такой как от постоянно идущей войны где-то на границе. Или можно наладить в стране поток контрабанды, в следствии чего, обрушить цены на товары, сделать их производство нерентабельным, таким способом обанкротить некоторые предприятия, которые уволят своих сотрудников. А безработный человек — это потенциальный революционер. Но ещё круче, когда идёт контрабанда наркотиков, убиваются два зайца одновременно — растёт недовольство и гробится элитный генофонд нации, да ещё и деньги большие зарабатываются. Или пример информационной войны и переписывания истории — это лишь верхушка айсберга. На практике оказалось, что дети историю попросту не учат, поэтому отрицательная пропаганда для этого слоя общества оказалась не эффективной. Путём статистики и практики оказалось, что пропаганде больше всего подвержены люди возраста от 16 до 25 лет. Именно эти возраста активнее всех впитывали пропаганду асоциального образа жизни, такие как: сибаритство, гиденизм, поиск смысла жизни в удовольствии, эгоистичный индивидуализм, насаждение гомосексуальной любви. С последним, кстати, Магда столкнулась ещё до того как установила вокруг себя непроходимый пространственный барьер, конкурирующая цивилизация людей заслала своих агентов влияния для насаждения и пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений. Рождаемость на Магде в тот момент и так дышала на ладан, а вредоносная пропаганда могла вообще её обвалить. Копеник тогда не стал бороться против пропаганды, вести контр-пропаганду сложно, трудно и не эффективно. В те времена он наоборот, возглавил и усилил её с маленьким дополнением. Он пропагандировал бисексуализм, акция «Попробовал с мужчиной, попробуй и с женщиной» шумела долго и громко, да так, что до нас нынешних дней докатилась.

Ну, а что касается старой доброй войны не изощрённой интригами присущими непрямым способам ведения войны, то когда человечество вышло в открытый космос и стало осваивать иные миры, пришлось резко вспоминать, где у лазгана ствол, а где курок. И дело не в том, что в космосе было полно разного рода агрессивных форм жизни, человечество и так очень охотно воевало само с собой. Легко поддерживать мир, когда вы все на одной планетке и у каждой страны оружие массового поражения, кто бы не начал войну — умрут все, а если бы это было не так, то война бы шла без остановки. Если война ведётся за захват территории, то это объединительная война, если за выход из состава государства, то это освободительная война. И не важно, что в космосе полно ресурсов, они никогда лишними не бывают, даже просто захватить планету гораздо выгоднее, чем её колонизировать.

Колонизация космоса шла по тому же самому принципу, что и на старушке Земле. Сначала, по каким-либо причинам, люди бегут из центра, неважно какие это причины: политические, религиозные или просто от закона. Беглецы ведут разведку и строят первые поселения, а уже потом, когда они отстроятся из цивилизации приходят «белые господа» и легко завоёвывают молодое государство. Да, бывает, что колонии основываются централизованно, но это исключение подтверждающее правило. И казалось бы, тут тоже привычных войн быть не должно, какая может быть война, когда вражеский флот на орбите. Чей космос — тот и победил. Космические корабли в большом количестве без труда испепелят всю поверхность планеты, вопрос времени. Но кому нужна безжизненная пустошь? Лучше уж тогда сразу не прилетать. Человечество снова вернулась к привычному методу войны, тактике: наземная бронетехника и стрелковое оружие. Войны пятого тысячелетия — не особо отличались от войн второго. Но в какой-то момент человечество открыло для себя сверхпрочные лёгкие металлы, успешно держащие даже плазму и силовые щиты. С этого момента войны приобрели оттенок средневековья, никто не отказывался от лазганов, бластеров, плазм, стаберов и прочих мужских игрушек. Но появились ещё и воины-фехтовальщики, бойцы, облачённые в технологичный экзоскелет, защищённые толстой бронёй и энергетическим щитом. Это было страшное оружие прорыва. Если такой боец попадёт в порядки противника, то ему просто не смогут ничего противопоставить, кроме аналогичного бойца. Человечество не стало ограничиваться одним лишь холодным оружием, были и тяжёлые болтеры и энергетические скорострелы — всё имело смысл. Но, как оказалось, такого рода вооружение хоть и имело смысл, но снижало манёвренность бойца прорыва. И хоть воины прорывал были весьма эффективны как с мечём так и без него, но были очень редки. Экзоскелет, редкие металлы, силовой щит, мобильная энергетическая установка — всё это дорого, поэтому основная часть пехоты ходила в просто броне и была вооружена тем, что по-дешевле, а бойцы прорыва пребывали в соотношении один к двум сотням. Войска Мара и Агрипины под эти нормативы не подпадают, мы, следуя традициям Магды, швырялись деньгами направо и налево, поэтому вооружение и защита у наших солдат была лучшая из возможных. Вот только на аристократической дуэльной войне, чтобы сохранить наше технологическое превосходство, нам придётся воевать не привычными пехотинцами, а гоплитами вооружёнными по местным стандартам.

— Ну и что мы имеем, господа?

Вопрос был к Нэнси и к Гере, так как первая отвечала за обучение гоплитов, а второй за агитацию. Помимо этих двух, на совете ещё присутствовали Венедкит, у него какой-никакой опыт есть, будет младшим офицером. Легат будет отвечать за командование кибернезированных техников, я его с боями отобрал у Ло-чан, а чтобы она не заявилась во дворец мстить, приказал временно отключить порталы. И Дита, она ничем командовать не собиралась, а находилась на совете чисто из любопытства, и её просто не получилось выгнать.

— На данный момент у нас девятьсот бойцов. Шесть сотен полностью обучены, а ещё три сотни — зелёные, их в бой я бы не рекомендовал пускать. Все девять сотен достаточно замотивированы и верны нам.

— Хорошо. Что по оружию?

— Стандартное вооружение гоплита, — Нэнси бухнула на стол копьё, железную рукавицу и бронзовый лук без тетивы. — Копьё с адамантиевым напыление по кромке лезвия, также используется как антенна направления для гравитационного импульса. Импульс формируется вот в этой перчатке, которую гоплит носит на правой руке. Надо быть очень осторожным, так как даже оставшись без копья, гоплит не остаётся обезоруженным.

Нэнси надела перчатку, активировала её и несильно хлопнула по столу, проделывая дыру в прочном пластике.

— Гравитационный импульс, испускаемый копьём эффективен только на ближних дистанциях. Уверенное поражение цели — это пятьдесят метров. Принцип работы гравитационной перчатки не известен, одно известно точно, перчатка является артефактом и не нуждается в дозарядке электроэнергией, электрических потоков в перчатке вообще не зафиксировано, так что ЭМИ вспышкой эту штучку не остановить.

— Продолжай, — грустно попросил я, разглядывая дыру в столе.

— Второе вооружение гоплита — это энергетический лук, также является артефактом.

Нэнси взяла лук, не снимая гравитационной перчатки, и изобразила натяжение стрелы.

— Работает исключительно в комплекте с гравитационной перчаткой.

На луке возникла энергетическая тетива, за которую Ненси ухватилась, позже там же возникала и стрела. Когда Нэнси отпустила тетиву, стрела устремилась в стену, проделав там углубление размером с кулак.

— Также не нуждается ни в боеприпасах, ни в дозарядке. По словам Критских оружейников, стреляет энергией варма. Мощь выстрела зависит от псионных способностей лучника и мастерства, изготовившего артефакт. Лучник со средними характеристиками без труда пробьёт адамантиевую броню в три миллиметра. Уверенное поражение цели от двадцати, до ста пятидесяти метров. От ста пятидесяти, до четырёхсот метров навесом, то есть не прицельная стрельба. — разъяснила Нэнси, и под конец добавила, — Страшное оружие.

— А хорошая новость есть?

— Энергетическую стрелу хорошо держат силовые щиты и лучников у них мало, а у нас — вообще нет.

— Что по защите? — спросил Легат.

— Основная защита гоплита это «гоплон».

Нэнси бухнула на стол круглый щит с выемками по бокам.

— Есть множество разных вариантов, вплоть до громадного «скутума», этот самый распространённый. В отличии от лука и стрелы, нуждается в энергетической подпитке, так как при активации окутывается силовым полет, отлично держит выстрелы из лазерного оружия и бластеров. Концентрированные выстрелы из бластера способны его перегрузить, и он превратится в просто железяку. А теперь о странном: в гоплоне есть устройство по работе похожее на то, что в гравитационной перчатке, оно создаёт перед собой гравитационную аномалию, рассеивающую энергию, это делает его полностью неуязвимым для пулевого и болтерного оружия. Пули просто завязнут в аномалии.

— А гравитационные импульсы из копий гоплитов?

— Ещё более бессмысленны, чем пули. Гоплит со щитом — это чертовски крепкий орешек и боец ближнего боя. Мои парни справлялись со строем гоплитов, только закидывая их гранатами. Местные почему-то ими совершенно не пользуются.

— Прям какая-то абсолютная защита. — хмыкнул Легат.

— Похоже, люди, которые раньше тут жили, овладели стихией массы и гравитации. Иначе строительство столь громадной станции как Крит, было бы невозможно. Судя по всему, потомки строителей станции деградировали до такой степени, что не додумались где использовать эту технологию кроме как в оружии, — сказал Венедикт.

— Не удивлюсь, если местные умельцы сами не понимают что производят, а делают свои поделки, как дедушка завещал, — поддакнул Легат.

— Мужчины! — повысила голос на них Нэнси, — может, не будем углубляться в историю, а продолжим разбор и будем слушать меня.

— Извини, Нэнси, продолжай — за всех извинился Венедикт, причём сделал это так галантно, что она покраснела.

Будет время обязательно постараюсь заняться его репродуктивной системой … то есть вылечить от импотенции. А то обидно за тёток, такой генофонд пропадает.

— Броня гоплита — это шлем, кираса, поножны и наручи, всё из лёгких сплавов. Прочность брони оставляет желать лучшего, максимум, что выдержит — это выстрел из стаберного оружия, и то если это рикошет. Открытые участки тела прикрываются жидкой бронёй из нановолокон, формируемых наномашинами, не выдержит даже апперкота в нос кулаком. Но неплохо держит мороз, жару, а также в такой броне можно спокойно выходить в космический вакуум. На этом у меня всё.

Я задумчиво побарабанил по столу пальцами, и всё равно у меня не получилось быть задумчивее, чем Легат. Себе что ли какую-нибудь маску сообразить и щеголять в ней аки тёмный властелин. Дело, в общем-то, швах, нам нужно одолеть гоплитов гоплитами, непривычное оружие, непривычная тактика, непонятно что ожидать, по неопытности мы можем устроить на поле боя бойню, загубив массу своих солдат. Ладно, посмотрим что мне мои советники насоветуют.

— По тактике у нас что?

— Я думаю, хотя бы один экзотанк нам позволят протащить, на них установлены миномёты. В операции на Глубине 500 гранаты неплохо зарекомендовали себя против пехоты. Я предлагаю демонтировать с экзатанков лазерные пулемёты, раз уж они будут бесполезны против их щитов, а освободившееся пространство забить кассетами с минами. Основное бластерное оружие демонтировать не получится, да и ненужно, оно достаточно мощное, может пригодиться. Экзотанки будут ломать строй, а гоплиты добивать раненых и отбившихся, — закончила Нэнси.

— Что бы добивать, нужно подпустить врага достаточно близко, меньше чем на пятьдесят метров. Мы можем задеть осколками мин своих, а если начать обстрел из миномётов раньше, то враг может запаниковать отступить и начать переформирование. У нас боеприпасы раньше кончатся, чем мы их всех перебьём, — сделал замечание Легат.

— Гоплиты наш самый массовый род войск в этом бою. Нехорошо отводить им роль чистильщиков и оставлять в бесславии, — высказался Венедикт.

— Как они тут между собой вообще воюют? — поинтересовался я.

— Я просмотрел записи многих боёв и в общем-то воюют они у себя тут по-разному. И копья они часто применяют по прямому назначению, а не как дополнение к перчатке, — Легат.

— Очень интересно, а по подробнее.

— Если по подробнее, то местные очень хорошо умеют удивлять. Гоплиты конечно основа всей армии, но аристократия каждого полюса любит применять свои особенности. Например, в Спарте выращиваются самые сильные воины-модификанты по типу нашего Венедикта. Спартанцы вообще любят баловаться би-инженерией и создавать химер. Троянцы же наоборот, верят в превосходство машины над плотью, они выпускают самые лучшие боевые импланты и технику. В Фивах аристократические дома поколениями оттачивают боевые искусства, и как результат — здесь зародился новый род войск — фурии, они же амазонки. Ещё Фивы первые из полисов по численности мутантов, но вряд ли их против нас выставят. Минеты активно балуются технологиями пришельцев. Далос совершенно средний по всем параметрам полис, поэтому там всего понемногу. А вот в Афинах производят самых лучших боевых колдунов и искусственных псайкеров. Слоэн — выходцы из Афин, по любому будет колдовство.

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Я предлагаю не придерживаться пока никаких тактик и импровизировать по обстоятельствам.

— Ввязаться в драку, а там куда-нибудь вырулим? — Венедикт.

— Именно.

— Хорошо, — хлопнул я в ладоши, завершая военный совет, — Сделаем как вы решите.

Я уже засобирался к выходу, как меня притормозили Дита и Герой.

— А смотр войск? — Гера.

— Какой ещё смотр?

— Сейчас во дворце в специальном зале находятся три сотни гоплитов. Им через три дня за нас умирать. Надо же им какую-нибудь мотивирующую речь толкнуть, — сказала Дита, смотря на меня пронзительно большими глазами. Что они задумали?

— Я не готовился.

— Ты хотя бы поприсутствуй, всё же ты их сюзерен, а речь оставь на меня, — подмигнул Гера.

Я пожал плечами и эти двое повели всю нашу банду по коридорам дворца. Специальным залом оказался временно пустующий склад. Там нас ожидало триста мужиков с квадратными подбородками, все как на подбор подкаченные, здоровые и во вкусе Геры.

— Гера, а по какому критерию ты набирал бойцов? — осторожно спросил я, предчувствуя нехорошее.

— Ну, — Гера улыбнулся и немножко покраснел, — ты же сам рассказывал нам о Фивском священном отряде, ещё на земле они показывали чудеса стойкости. Я подумал что, это будет неплохой идеей повторить тот опыт, особенно зная то, что в местных Фивах священного отряда нет.

— Повторил он, — пробурчала Дита, стукая кулачком Геру в бок, — Тута ещё остался хоть один солдат, которому ты не присунул?

— Дита, у моей любви нет границ.

Гера приобнял Диту за плечи, она даже попыталась изобразить кошачье урчание от удовольствия.

— Только не говори, что они все здесь педики.

— Они не педики, это обученные, натренированные, хорошо организованные боевые пидорасы, к которым в плен страшно сдаваться. Ещё мы их чуть-чуть генетически улучшили, ничего особенного, они немного сильнее, быстрее и выносливее обычных людей.

— И что, все девять сотен такие?

— Нет, это у нас элита.

— Ну, иди, говори свою речь.

— Только вы встаньте все рядом, чтобы вас воины видели.

Гера забрался на специальную трибуну, которая заранее была сложена из контейнеров для малогабаритных грузов. Нас пятерых при этом поставил сбоку, расставив по росту.

— Вы все — говно! — громко проговорил Гера в микрофон.

— Отличное начало, — саркастично прошептал я на ухо Нэнси.

— Мой оратор, — довольно пискнула Дита, вкладывая в слово «оратор» какой-то иной смысл.

— Это так и должно быть? — удивился Венедикт.

— Чёртовы мешки с мясом, — фыркнул Легат.

— Мы все — говно! — хором ответили гоплиты.

— Говно должно говорить громче!

— МЫ ГОВНО!

— Здесь вам не курорт, бластер мне в зад. Это армия, копьё мне в жопу. Армия! Она даже из таких гомиков как мы делает настоящих мужчин! — строй солдат испуганно пошатнулся. — Разряд мне в анус! Вы что, думаете с вами здесь будут нянчиться? Глайдер мне в ангар! Я лично буду выбивать из вас дерьмо, этими руками. Крейсер мне в док! Вы здесь чтобы защищать вашего сюзерена! А не для того чтобы трахаться по углам, пока никто не видит! Всё понятно, девочки?! Весь ядерный потенциал мне куда?

— Вам в попу?! — прогундели гоплиты.

— Ха, мои пиздюки! Молодцы, вольно!

Завершил Гера свою короткую, пафосную и весьма бессмысленную речь, всё в стиле дома Атрейдес. Гоплиты стали расходиться по казармам, тренажёрам и столовым. Мы тоже отправились к выходу.

— Хорошо, что не я через три дня буду руководить этой армией извращенцев.

— Эй, Пол, попрошу о моих бойцах повежливее, это мне ими через три дня командовать.

— Прости, Нэнс, не знал, что ты так чувствительно относишься к этому вопросу.

— Да, они извращенцы. Но это наши извращенцы, чёрт побери. Вень, а ты что думаешь?

— Да хоть мутанты с членом на лбу, лишь бы воевать умели.

Что касается боевых столкновений, тут Венедикт отличался прагматизмом, хотя в гражданской жизни он морщился от брезгливости и старался держаться от них подальше. Но сейчас не о нём. Сейчас мой путь лежал на Лапуту, я хотел повидаться с Клео, мне уже стало казаться, что после той кровавой оргии, она стала меня избегать. А может уже и не кажется, надо было ещё тогда всё не отклабывать и поговорить с ней, но — дела, я должен был отправляться в Мар. Видимо, плохой я парень, если у меня на первом месте дела, а не семья. Вот у кого можно поучиться — так это у Диты с Герой. Они как завели себе правило, несмотря ни на что — раз в неделю быть вместе, так и придерживаются его, и поэтому у них всё в порядке.

Уже отстыковываясь от Агрипины и пилотируя иглу, я смог прочистить себе память и вспомнить, что было на той пирушке, которую друзья устроили мне по возвращении. С удивлением я отметил, что у меня не было близости с Дитой, она всё время ловко уходила от этого под разными предлогами. А потом приехала Каллисто со своей рабыней, и всё завертелось по-новой. Было с Каллисто и даже с её рабыней, но не с Дитой, хотя раньше она была не против. Что-то произошло, пока меня не было, и я этого не понимал. Почему Дита стала держать меня на расстоянии? В их отношениях с Герой что-то изменилось? Но он вроде ведёт себя как обычно, а в плане интима даже не думает садиться на диету. Трахает всё, что движется, а что не движется — то двигает и трахает.

Клео и Нанику я нашёл в одном из поселений, которые занимались разведением скота. Видимо, тут им было удобнее жить, чем среди вечно отдыхающих и проходящих последнюю стадию лечения выздоравливающих. Клео снова занималась преподаванием в местной школе. Когда я одним глазком заглянул в класс, то увидел среди уже подростков миниатюрную Нанику, проходящую программу средних классов. Социальная сеть Лапуты — Гейа организовала обучающую программу немного иначе, тут не было разделения по возрастам, в любой момент любой из учеников мог сдать экзамен через терминал и продвинуться в программе внепланово. Вот и получалось, что дети разных возрастов, но с одинаковым багажом знаний, могли учиться в одном кабинете. Люди селились здесь поселениями в несколько тысяч жителей и поддерживали сельский образ жизни. Тут абсолютно не было преступности, а в детских садах не было нужды. Все всех знали, поэтому имеющиеся дети находились постоянно под надзором взрослых, и считалось нормой, когда родитель берёт с собой на работу ребёнка. Основная часть населения состояла из нумеров и переселенцев с Мара.

Вот только обучение в школах на Лапуте начиналось с семи лет, а Нанике шесть, и она уже осваивает среднюю программу. Я постучался об косяк, привлекая внимание Клео к себе, та до этого что-то объясняла, вертя указкой на голографической доске.

— Дети, на сегодня урок окончен, все могут быть свободны.

— Ураааа! — тут же образовался поток детей, выбегающих из класса и сметающих всё на своём пути.

Я наученный горьким опытом ещё в бытность моей жизни на Агрипине, спрятался за косяк. Когда дети выбежали я зашёл в учебное помещение.

— Та-дам! — весело крикнул я.

— Пол! — пискнула Наника и побежала ко мне обниматься.

Я тут же завертел ребёнка на руках.

— Ну, как ты здесь, Наника? Не безобразничаешь?

— Нет, Пол, нам тут с мамой очень весело, мы целыми днями играем, учимся и веселимся. У меня так много друзей… — девочка ещё много тараторила о своих детских делах, но большую часть я пропустил мимо ушей потому, что заметил на лице Клео тень страха. Именно тень, она ещё не боялась, но была насторожена. Чего она боится? Неужели меня?

Я опустил девочку на земли, она тут же взяла меня за руку. Я хотел её поцеловать, и она ответила на мои ласки, но ответ был какой-то неестественный, будто она заставляет себя это делать. Да что-то, чёрт возьми, здесь происходит?

— Что-то не так? — напрямую спросил я.

— Наника, иди поиграй с друзьями.

— Мам, но я соскучилась по Полу.

— Всё в порядке, Наника, я потом к тебе присоединюсь, и мы вместе поиграем.

— Ну ладно. — буркнула Наника и не очень довольная оставила нас наедине.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть мысли в чужой голове.

— Привет, Клео, — первым сдался я.

— Првиет, Пол.

— Ну, как вы тут живёте без меня.

— Нормально. Но было бы лучше, если бы ты побольше проводил время вместе с нами.

— «Нами» — это с тобою и Наникой.

— Да.

— Она зовёт тебя мамой.

— Мы за последнее время очень сильно сблизились. Она славная девочка, очень умная и упорная, постоянно хочет, чтобы я гордилась ею, даже не замечает, что я и так ей горжусь. А ещё, она скучает по тебе.

— Долгое время её мозг работал в полсилы, вот теперь навёрстывает.

— Помогло то лекарство, что ты создал для неё. И за это от меня тебе огромное спасибо.

— Пройдёмся?

— Да, конечно.

Вокруг этого поселения не было парков, зато было много лугов для выпаса скота. Все луга были разбиты на секции в полтора квадратных метра. Когда секцию объедают животные или просто слишком сильно стаптывают почву в ней, то автоматика заменяет секцию на свежую. Отработанную секцию разрыхляют, удобряют и засеивают семенами клевера, обновлённая секция ожидает своей очереди на специальном хранилище. Чтобы добиться максимального качества продукции нужно, чтобы скот мог двигаться и поедать растения, выращенные естественным образом, а не поглощал химические корма. Только тогда в молоко и мясо будет нести в себе непередаваемый вкус. На один из таких лугов мы с Клео и выбрались. Прямо при нас осуществилась замена отработанной секции на свежую. Сначала по её углам вылезли шокеры, горящие красными лампочками, сигнализирующие всем разумным, чтобы отошли, потом они начали бить током всех вокруг, чтобы распугать бродящих рядом животных, благо рядом их не было. А потом секция провалилась под землю и вместо неё появилась новенькая, со свежей зеленью.

— Клео, почему ты боишься меня?

— С чего ты решил?

— Я вижу это по твоим глазам, по твоей мимике и поведению. Ты пытаешься держаться от меня на расстоянии.

— А ты изменился, раньше тебя было намного легче обмануть.

— Мы растём, мы меняемся, это естественно.

— Угу, меняетесь, иногда не в лучшую сторону.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Та девушка, Пол, в храме Валупия. Я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, как ты её убил. Ты прав, я боюсь тебя, боюсь того, что на её месте могла бы оказаться я или Наника.

— Клео, я был одержим и не в себе. Местные боги спровоцировали сбой в моей системе.

— О да, эти пресловутые боги.

— Я не сумасшедший и не выдумал их, они существуют.

— А я разве сказала, что ты сумасшедший или обвинила тебя во лжи? Меня беспокоит, что ты превратился в одержимого берсерка, который словно мясорубка перетёр человеческое тело в фарш, а не потерял сознание как нормальный сексбот.

— Я это контролирую. И никогда не причиню вам вреда.

— Я верю тебе, Пол, но не об этом я хотела с тобой поговорить.

— А о чём?

— Милый, ты борешься с ветряными мельницами, боги слишком могущественные сущности, что бы пытаться с ними совладать. Нам их никогда не победить, а если будем продолжать бороться — то эта планета пережуёт и выплюнет то, что от нас останется.

— Клео, ты слишком накручиваешь.

— Это вы закрываете глаза на те изменения, что с вами происходят. Эта планета меняет вас, я меньше всех вас контактировала с ней и вижу более отчётливо.

— Мы просто взрослеем, до десяти лет наши личности продолжают формироваться под влиянием внешних факторов.

— Пол, я хочу что бы ты поднял вопрос об нашем исходе из системы Икар.

Я как в стену врезался.

— Но мы не можем. Лапута зависима от поставок растительных культур из Мара, а Агрипина всё ещё находится в списке персон нон-грата. А Мар? Без нас там начнётся голод и анархия. Эти люди поверили нам, мы не можем их подвести.

— Тоже самое мне сказала Ло-чан, когда я просила подумать над этим. Пол, мы здесь в опасности. Ты сделал Ло диктатором, и это на долгие годы зафиксировало наш политический курс. Но нам нужно бежать отсюда. Давай просто соберёмся вместе и подумаем, как мы можем решить эту проблему. Я не говорю, что бежать нужно немедленно, но есть же какой-то выход. Коперник пытался создать криокамеры что бы вызести людей с Магды, да ему не хватило ресурсов и времени на то, что бы спасти всех. Но так и мы не на Магде, и время нас не поджимает. Лапута способна вести пятьсот тысяч экипажа. А если вместо экипажа будут криокапсулы, речь идёт уже о миллионах, десятках миллионов. Демонтируем Агрипину, купим ещё один рудовоз, переоборудуем его под корабль-носитель. Да на подготовку уйдут месяцы, но давай хотя бы начнём это обсуждать.

— Нэнси не пойдёт на демонтаж Агрипины, она скорее сожжет его вместе с собой в звезде, чем будет смотреть, как её дом разбирают на кусочки.

— Уговори её, уговори всех, ты же можешь.

— Только если бы я сам этого хотел. Но как же нумеры, как же изгои? Свобода для них — это же наша мечта.

— Не наша. Это мечта Ло-чан и тебя. Всё что я хочу — это что бы мы покинули эту систему и забыли её как страшный сон.

— Я не разделяю твоего мнения, но и игнорировать его не могу. На следующем собрании трибуната мы обсудим этот вопрос, обещаю.

— Спасибо. — Клео подошла ко мне и упёрлась лбом в грудь. Мы обнялись.

И только теперь я почувствовал в ней какое-то облегчение. К сожалению, ей и Нанике я мог уделить только один день, и это был чудесный день. Я отдыхал телом и душой. Я бы хотел чтобы он длился вечно, но к сожалению тогда я ещё не знал, что это будет последний наш день вместе, и Клео я больше никогда не увижу.

— Кириос Пол Атрейдес и кириос Дэймос Слоэн, могу я призвать вас к примирению? — спросил распорядитель.

— Призвать можете, уважаемый распорядитель, но боюсь эффекта от этого будет немного, — немного неформально, нарушая привычный официоз, сказал я.

Все присутствующие здесь недовольно покосились на меня. Ах, плевать мне на ваши традиции.

— Пол Атрейдесь оскорбил моих господ из дома Бри, и поэтому он должен ответить, — скорее прошипел, словно гадюка, чем сказал Деймос Слоэн, — Но я готов отозвать свой вызов, если Пол встанет на колени перед моим господином …

— И сделает ему минет, — закончил я за Деймоса от чего тот поперхнулся, а распорядитель пошёл пятнами.

Свита со стороны колдунов зашепталась. Моя свита заулыбалась, кто-то даже гоготнул.

— Кириос Пол, я попрошу вас не нарушать протокол и дать уважаемому Деймосу закончить.

— Да-да, конечно, пускай кончает … только я сначала отойду подальше, чтобы не забрызгало.

Вот теперь моя свита откровенно заржала, а Деймос начал беситься, вон как своими красными глазюками зыркает, того и гляди кинется с кулаками. Хорошо бы удалось его спровоцировать на нападение до начала дуэли. Это моветон, дуэль бы отменили. И мы все разошлись по домам живые и здоровые, не пришлось умирать сотням невинных гоплитов притащившихся сюда по приказу их сюзеренов.

— Я вырежу твоё сердце и принесу его в жертву на алтарь Зевса.

— А я опрокину рюмочку в храме Диониса, трахну храмовых дев в храме Аполона, устрою вакханалию в храме Валупия и даже не вспомню о тебе.

— Богохульник! — на ладони Деймоса вспыхнул фаербол.

Пиромант! Ну, это не так страшно как телекинетик, или повелитель молний. Хотя, полный круг колдунов тоже может натворить дел. Ну, давай же, кинь в меня свою гадость и дуэль признают незаконной. Уж как-нибудь жар огня я переживу.

— Уважаемые кириосы, призываю вас к порядку, у вас сегодня ещё будет возможность выяснить ваши отношения на поле брани. Но давайте хотя бы блюсти традиции, — «спас» ситуацию от скандала распорядитель.

Деймос всё же успокоился, затушил фаербол и скрепя зубами продолжил с того места, где я его перебил.

— … попросит у него прошение и признает своим сюзереном.

— Кириос Пол Атрейдес, вы согласны выполнить требования кириоса Деймоса Слоэн?

— Ну, естественно… — все присутствующие с удивлением посмотрели на меня, для большей красочности и возможности полюбоваться на эти удивлённые морды, я затянул паузу — … нет. Никогда не хотел стать сучкой на поводке в руках извращенца, — тут я совершенно неприлично подмигнул Деймосу, мол, «я знаю чем ты занимался на прошлых выходных и с кем».

Деймос оплавил под собою пол, но сдержался.

— Что ж, тогда получите свои браслеты поединщиков, и прошу вас пройти на стадион дуэлянтов.

Браслеты поединщиков — это одновременно маяки и пеленгаторы которые одевают на руку дуэлянты. С того момента как браслет одет и активирован, дуэль считается начатой. Покинуть дуэльный стадион можно только отрубив руку противника, или уничтожив браслет. При этом убивать своего противника не обязательно. Своего рода милость в смертельном поединке. Теперь о правилах. Одновременно с каждой стороны может быть до четырёх сотен бойцов, а там пока личная гвардия аристократа не кончится. Плюс невосполнимые юниты в виде четырёх единиц техники, или химер не больше С-класса, по единице на сотню, соответственно. Что такое химера или техника С-класса я не знал, но мои экзотанки высотой в четыре метра и общими габаритами напоминающие небольшой фургон, попадали под технику класса Б, а гончие под химеру класса А. По рекомендации моих советников, на дуэль я привёл с собой два экзотанка, одну гончую и одного небоевого робота, похожего на реактор ново-излучения класса «толстяк». Робот, которого Легат назвал «РМС», то есть, разведывательно-мобильная станция, был напичкан всевозможными сенсорами, которые мы смогли вспомнить и придумать. В каком спектре он только не видел, даже чувствовал электрические потоки и псивозмущения, и если бы я попытался спрятаться от него в пространственном кармане, используя пространственный щит, по сути, переместившись на иной слой существования, он бы и там меня увидел.

Ещё, воспользовавшись правом привести с собой десять гостей, я взял Легата, который собирался осуществлять общее командование над нашей техникой. И вооружившись тактической гаус-винтовкой на мощных магнитах, питающихся от его собственного энерго-реактора нова-излучения, он собирался осуществлять снайперское прикрытие. Стрелять он будет небольшими адамантиевыми иглами, покрытыми медным напылением, для лучшей электропроводности. Вообще, он хотел притащить с собой рельсотрон, который обладал на несколько порядков большей мощностью, но винтовка получалась слишком большой и прожорливой, его личный моторчик такое бы не потянул. Вторым номером шла Нэнси, на которой висело управление нашей пехотой, она должна была работать в связке с Легатом, но в бой не вступать, она же не робот и не может одновременно вести огонь и мониторить ситуацию. Естественно, она на всякий случай была в броне Паладин со всеми включёнными гаджетами. Но на всякий случай ей ещё дали бластерную винтовку и силовые клинки. Веденикт в своей новенькой броне, которую он получил в замен испорченной в прошлом бою, а ещё он притащил с собой свой здоровенный тесак и болт-пистолет.

— Оружие с применением физического урона ожидает показать низкую эффективность в грядущем бою, — проинформировал Легат, а затем спросил. — Зачем тебе болт-пистолет?

— Но, ты же свою винтовку зачем-то берёшь.

— Я способен вести огонь с высокой точностью на дальнем расстоянии, и я не опираюсь только на гаусовую винтовку. Есть вариант Б. — Легат похлопал себя по бедру, где болтался плазменный пистолет.

— Вот и я его беру с собой, на всякий случай, — ответил Венедикт, — И потом, какой может быть астартес без болтера? Если в легионе узнали, то засмеяли бы.

Ещё, за каким то чёртом, к нам в команду затесался Гера. Я не хотел его пускать в бой с его-то панической фобией на мертвяков. Но он прилип как банный лист и всё твердил, что это он этих людей на службу сагитировал и теперь не может прятаться у них за спинами. Аргумент того, что вызов как главе дома брошен мне, он не принимал.

— Да всё нормально будет, — уверял он, — У меня самый толстый костюмчик, меня оттуда не выковыришь.

Я пожал плечами. По толщине брони скафандр «Рыцарь» действительно был самым защищённым. Все оставшиеся гостевые места я забил Преторианцами и хотел поставить им задачу телохранителей для ключевых персон. Мне «запретил» сделать это Легат, заявив, что это нерациональный расход ресурсов. Нэнси, как командирша, на передовую не полезет, а в тылу бодигарды ей незачем. Его, как снайпера, такая крупная боевая единица будет демаскировать, а всем остальным, если хочется быть в безопасности, стоило бы оставаться дома. Никто с ним спорить не стал, и поэтому отряд Преторианцев будет действовать как отдельная тактическая группа под его управлением.

Мы стали выходить на стадион, который представлял из себя прямоугольное пространство шириной в пару километров и длиной в четыре. Так что развернуться тут было где. По краям прямоугольника были высокие сорокаметровые стены, а за ними… МАТЬ МОЯ КОНВЕЕР. Столько много народу в одном месте я ещё не видел, наверно на трибунах расселось несколько миллионов человек. Я сначала удивился, «что они пытаются увидеть на таком дальнем расстоянии», ведь мы должны быть для них словно муравьи, и какая разница наблюдать это по галовидению или притащиться на стадион, но чувство сопричастности бесценно, да у зрителей были мощные бинокли и трансляция с шарообразных дронов, летающих тут как комары. Блин, билеты, кто-то на нас сегодня неплохо так заработает, надо будет спросить у Перикла как он вернётся из своего нового амнезия-отдыха, положен ли нам процент с этого дела. И вообще, надо будет поговорить с ним что бы встречался со своей Еленой не под химией и с отшибленной памятью, а хоть и тайно, но по нормальному. Парень себе так скоро рак мозга заработает.

Что ещё можно было сказать об арене стадиона. Она была не плоская, а наклонная с каждой стороны, в центре, образуя развёрнутый конус. Правда, сейчас там стена, она опустится, когда я и Деймос активируем свои браслеты. Двери выхода с арены будут опечатаны, а над ареной натянется энергетическая сеть, защищающая зрителей. На всём протяжении к вершине, которая ломала прямоугольник арены пополам, были разбросаны разного рода укрепления, не большие, но и не маленькие, где-то кирпичная стена, а где-то громадный валун. В первую очередь эти укрепления поставлены, чтобы не дать гоплитам построить широкую фалангу, использовать своё численное превосходство, а хоть немного заставить применять тактику и взаимодействие между отрядами. Войдя на арену, мы оказались в небольшом слегка ненатуральном замке. Такой же замок был и у противника с его стороны. Что-то вроде штаба, который надо защищать или место где должны были заседать сюзерены-дуэлянты пока их вассалы друг друга убивают. Легат, словно ког, вошёл первым, походил взад вперёд, казалось ещё чуть-чуть и начнёт углы метить. Но по результатам осмотра он признал укрепление непригодным для обороны и стратегически неэффективным разделять силы для одновременной атаки противника и обороны замка. Нэнси только поддакнула, жалеля, что у неё не получается также быстро и чётко оформлять свои мысли. Вообще, она как командир довольно сильно комплексовала в его присутствии, и не понимала, почему этой битвой основными силами командует она, а он находится у неё в подчинении и осуществляет командование техникой и преторианцами. Эх, сказал бы я ей если бы мог, что людьми должны командовать люди. Легат не наделён эмпатией, если солжится ситуация, когда есть возможность пожертвовать своими бойцами для получения более вероятного успешного результата, или есть альтернатива, но с более туманным результатом, то Легат пожертвует, для него солдаты — это юниты, а для тебя Нэнси — свои люди. Неизвестно чей подход к командованию лучше Легата или Нэнси, но в долгосрочной перспективе я доверяю больше Нэнси, опирающуюся на советы Легата, чем наоборот.

Незадолго до выхода на арену у меня с Герой состоялся не очень приятный разговор.

— Пол, гоплиты заняли укрепления, — доложила по радио Нэнси.

— Техника прибыла на позицию, — осведомил Легат.

— Хорошо, выдвигайтесь, я сейчас буду.

В шлюзе — довольно большом помещении, через которое к нам будут подходить подкрепления, постоянно одна из дверей была закрыта, когда открывалась дверь в замок, то закрывалась в казармы, за этим следили местные судьи, отвечающие за подход подкреплений. Именно тут находились наши войска, снаряжение и техника, кто мог выйти тот уже покинул помещение. Здесь я оставил «Паладин», чтобы облачиться в свой доспех позже, и хотел было уже нацепить на себя браслет-маяк, как меня вдруг отвлекли.

— Эй, Пол!

Я обернулся, передо мною стоял Гера в своей броне с опущенным забралом.

— Чего?

— Удачи. — Гера положил правую руку мне на плечё.

Это был наш боевой ритуал, мы клали друг другу правые руки на плечи, а потом несильно стукались шлемами друг об друга.

— Ты ведь не забыл? — спросил он.

— Конечно нет.

Я переложил браслет в левую руку и взял его за плечё.

А потом он саданул меня своей головой так, что у меня, выражаясь человеческим языком, искры пошли из глаз. Видимо посчитав, что этого будет недостаточно, он добавил мне ещё, и я рухнул на пол. Система тут же сообщила мне о двухпроцентном повреждении мозга. Когда я попытался подняться и прояснить в чём собственно дело, то увидел, как Гера подбирает браслет дуэлянта и оборачивает его на своём запястье. Браслет щёлкнул, когда его края сомкнулись, теперь до конца дуэли его не снять, если только вместе с доспехом.

— Что ты делаешь?

— Забочусь о тебе. Мой доспех гораздо толще твоего, а силовые поля мощнее. Кристаллы нова в моём реакторе крупнее и дают значительно больше энергии. У меня больше шансов пережить любую заварушку, логичнее будет, если браслет одену я. — Гера протянул мне руку, я взялся за неё, и он помог мне встать.

— Это жульничество.

— А кто проверять будет, мы все в доспехах, кто там разглядит где ты, а где я. И потом, мой доспех гораздо эффектнее чем твой, поди разбери кто из нас главный.

— Хорошо, убедил, — прошипел я морщась от головной боли. — Но зачем ты меня побил? Я бы тебе и так его отдал.

— А-а-эм, а об этом я не подумал. — сказал Гера, почесав шлем у себя на затылке.