Я охочусь на убийц

Глава 19

— Что? — Хоуви выпучился на Джаза, как ребенок, который неожиданно застрял в кабинке колеса обозрения, причем на самом верху.

Джаз ухватил приятеля за шею и притянул его голову к себе так, чтобы прошептать ему на ухо:

— Это он. Он там.

— Вот черт!

— Беги, Хоуви. Беги на улицу. Вызывай полицию. Следи за ним у пожарного хода там, со стороны переулка. Если он попытается убежать, то только этим путем.

Хоуви смотрел куда-то вдаль, в глазах его смешались испуг и недоумение, граничащее с шоком. Джаз напоследок успел подтолкнуть его.

— Пошел! — прохрипел он, стараясь, чтобы его голоса все же не было слышно в квартире. — Быстрей!

И Хоуви рванулся вперед со скоростью пули.

Джаз ни о чем сейчас не думал. Он не мог позволить себе размышлять. Он услышал убийцу, который сейчас находился в квартире Джинни. Джаз был уверен в этом. Может быть, они не опоздали.

Его сердце успокоилось и уже не колотилось так безумно, как прежде, дыхание тоже замедлилось. Казалось, весь мир утонул в каком-то вязком сиропе, все его движения стали плавными и неторопливыми, словно в летаргическом сне. Сейчас у Джаза было времени столько, сколько захочешь.

И вот в этом странном полусне он отошел к противоположной стене коридора, а потом молнией метнулся к двери, ударив по ней правой ногой в то место, где располагалась ручка, точно так, как в свое время научил его Билли. Дверь задрожала. Боль разрушительной вибрирующей волной захлестнула его пах. Казалось, он только что сам вломил себе что есть силы кувалдой по бедру, и все, чего этим достиг, — небольшая вмятина возле дверной ручки.

Он безошибочно определил чьи-то торопливые шаги в квартире, а время уже вошло в свой привычный ритм, и сердце у Джаза стучало, как будто какой-то новичок-психопат вздумал поиграть на литаврах. Дыхание почему-то стало горячим и обжигающим.

— Даже не вздумай убегать! — закричал Джаз. — Полиция уже давно окружила дом! — И, не обращая внимания на пульсирующую боль в ноге, он опять с разбега ударил по двери, которая поддалась и, к его великому удивлению, рухнула внутрь, лязгнув о пол железным замком и ручкой.

Джаз, прихрамывая, вбежал в прихожую. В квартире царила темнота, но в конце короткого коридора виднелся светящийся прямоугольник. «Гостиная», — тут же вспомнил Джаз.

Он кинулся туда, миновал арку и через секунду очутился в комнате. Ему потребовалось еще мгновение, чтобы привыкнуть к яркому свету, и вот страшная сцена уже открылась его глазам. Тот самый диван, на котором он сидел когда-то вместе с Конни, оказался придвинутым к стене с окном. Он смотрелся явно не на своем месте и был, помимо всего прочего, зачем-то поставлен на попа. Какой-то человек уже взобрался на него, намереваясь, судя по всему, сигануть в окно.

А на полу, на красно-белом коврике, лежал еще один человек.

Мужчина на диване резко обернулся. На голове у него была натянута лыжная шапочка, да так, что видны оказались только глаза в прорезях. Джаз на секунду встретился взглядом с незнакомцем. Голубые глаза. Глаза, полные безумия.

В следующее мгновение убийца отвернулся и, как будто ослепленный солнечным светом, одной рукой прикрыл лицо и выскочил из окна.

Джаз вскарабкался на диван, но тут же замер, осознав, что ковер как-то странно хлюпал под его ногами, когда он пробежался по нему. Этот коврик прежде не был красно-белым. Он был просто белоснежным.

Джаз замер. Он еще мог прыгнуть в окно вслед за преступником, может быть, у него оставался шанс схватить его, вцепиться в него и держать до тех пор, пока не подъедет полиция…

Но как же Джинни?..

Она лежала на коврике, и ее буквально трясло. Она истекала кровью, которая струилась из пяти обрубков ее пальцев на правой руке. Глаза женщины закатились так, что сейчас были видны только белки.

Джаз не мог пошевельнуться. Его как будто парализовало. Он застыл на месте и смотрел на Джинни.

Значит, это и есть тот самый момент, о котором так часто рассказывал ему Билли. Миг, который Билли Дент прославлял и обожествлял.

«Говорят, когда человек умирает, из его глаз выходит свет, — шептал Билли в мозгу и в памяти Джаза. — Но это еще не все. Есть еще и звук, Джаспер. Звук, который затихает. Он прекрасный, он спокойный, он священный. Только нужно подойти поближе, чтобы услышать, как он выходит наружу».

Джаз сразу увидел крошечную красную точку — место укола — у Джинни на шее, как будто ему требовалось напоминание. Майерсон, как и две последующие жертвы, должны были получить инъекцию средством для очистки труб, которое вызывает острый сердечный приступ. Как будто болевого шока от отрезанных пальцев ему не хватило. Ему нужно было, чтобы женщина испытывала сейчас смертельные муки и одновременно страдала от боли в сердце.

Джаз молил Бога о том, чтобы Хоуви успел позвонить на номер девять-один-один. Усилием воли он стряхнул с себя ступор и через секунду упал на колени возле Джинни. Вид крови и ее запах, ощущение крови, просачивающейся сквозь его джинсы… От всего этого у Джаза закружилась голова. Слишком много всего обрушилось на него в этот момент. В особенности крови. Представьте: вы отрубаете пять пальцев у жертвы, пока она еще жива и пытается сопротивляться. Скорее всего вы заодно повредите одну или две важные артерии.

«В первый раз, когда я задел артерию, — признавался как-то Билли, — я сам поверить не мог, сколько крови…»

Джаз остановил этот голос, заставил его замолчать. Сейчас он ясно чувствовал кровь. Ему хотелось, чтобы ее было больше. Ему хотелось зарыться ладонями в пропитавшийся ею ковер. И одновременно он не хотел ни видеть, ни ощущать эту кровь. Ему захотелось бежать отсюда, скорее — далеко-далеко…

«Нет! Ты должен оставаться здесь! Помоги ей! Спаси ее! Ты обязан это сделать!»

Узнала ли его Джинни или нет? Может быть, она давно потеряла сознание? Джаз не мог сказать наверняка. На лице ее отражался панический страх, ужас, который впитался в каждую клеточку ее организма. А если она узнала его, о чем сейчас она думала? Может быть, в ее мозгу вспыхнуло что-то вроде: «Господи, как хорошо, что это Джаспер!»

Или совсем другое: «Боже мой, только не это! Кто угодно — только не Джаспер!»

Ему показалось, что сейчас он должен что-то сказать ей, но Джаз испугался, что голос обязательно подведет его. Он не доверял себе. В этот момент ему захотелось склониться над ней, взять ее за горло обеими руками…

Господи Боже! Проклятие! Будь ты проклят, Билли Дент, и будь проклят его сын! Слезы брызнул и из глаз Джаза. Она умирала. Умирала прямо перед ним, и он не мог помочь ей, потому что не доверял своим рукам. Он боялся, что они закончат то, что не успел сделать убийца.

— Ты обязан помочь ей! — заорал он что есть сил, при этом в маленькой квартире голос его показался неестественно хриплым и жестоким. — Спаси ее, ты, бесполезный и никчемный кусок де…

Он запнулся на полуслове. Джаз увидел, как Джинни попыталась вдохнуть воздух в легкие, потом дернулась и перестала дышать. Она испытывала смертельные муки от сильнейшего сердечного приступа.

Больше Джаз уже не думал ни о чем. Он не стал мучить и терзать себя. Он откинул ее голову назад и прислушался к ее дыханию. Ничего. На какой-то момент он испытал нечеловеческое наслаждение. Но уже в следующий миг ему стало плохо, захотелось кинуться к окну и выброситься наружу.

«Нет, еще не поздно. Она еще жива».

Джаз зажал ей нос пальцами и, прижав губы к ее рту, вдохнул воздух в ее тело так, что у женщины поднялась грудь. Потом еще раз.

Она не шевелилась.

Он нащупал нижнюю часть грудины и принялся делать Джинни закрытый массаж сердца. Тридцать толчков, потом пауза. Никакого эффекта. Снова искусственное дыхание, ее грудь вздымается и опадает, но когда процесс заканчивается, Джинни лежит неподвижно. Значит, нужно срочно повторить массаж сердца.

— Ты этого не сделаешь, Джинни! — закричал Джаз. — Не надо, только не это, он же только этого и ждет! Нет, ради меня, не делай этого!

Слезы полились у него из глаз. Он сам не понимал, отчего это произошло. Он не мог бы сейчас сказать, одолело ли его отчаяние из-за того, что у него ничего не получается, или же он сердится на себя за то, что просто начал эту легочно-сердечную реанимацию. Какой-то голос у него в голове, который не принадлежал Билли — может быть, его собственный? — твердил, что если она и умрет, по крайней мере он пытался спасти ее. Он был здесь, рядом.

Искусственное дыхание. Закрытый массаж сердца. Искусственное дыхание. Закрытый массаж сердца. Прошла целая вечность. Джаз постарел на несколько лет, он стал похож на развалину. У него буквально горели руки и плечи, губы потрескались. Кровотечение из обрубков пальцев замедлилось, а вскоре и вовсе прекратилось. Неужели кровь уже свернулась? Или это произошло от того, что она умерла? И сердце перестало накачивать кровь? Джаз не знал ответа на эти вопросы. И не хотел знать.

Он сел на корточки, под ногами захлюпала ее кровь. Она умерла. Он уже ничего не мог сделать. Наверное, она умерла уже давно. Целую минуту назад. Или две.

И тогда он почувствовал…

Он и сам не смог бы сказать, что именно. Он не понимал того, что ощущает. Какая-то часть его самого страшилась этого дня, этой минуты, когда он увидит, как впервые у него на глазах умирает человек. Он опасался того, что такое событие пробудит в нем что-то страшное. Но с другой стороны, он так мечтал, когда же наступит этот миг! Джаз понимал, что только тогда он получит ответ на свой главный вопрос. Неужели он так же жаждет нести смерть, как и его отец?

И вот теперь он здесь, в этой комнате. Рядом с ним лежит женщина, которая только что рассталась с жизнью. Но ничего сверхъестественного внутри Джаза так и не произошло.

Он же пытался спасти ее, разве не так? Это ведь что-то значило? И она не была его жертвой. Может быть, он и хотел ей помочь, потому что не приложил руки к тому, чтобы лишить ее жизни. Может быть, он в действительности очень хотел, чтобы она выжила. Он ничего не мог ответить.

Джаз пытался помочь ей, но у него ничего не вышло. А достаточно усердно ли он старался? Может быть, какая-то часть его самого тормозила весь процесс реанимации? А на самом деле ему просто хотелось дотронуться до нее в тот момент, когда она умирала? Все, что он делал, теперь приобретало какой-то зловещий смысл — и его движения, их ритм и интенсивность. Его губы у ее рта, руки у нее на груди. На той самой груди, которой она совсем недавно прижималась к нему…

Тишина казалась оглушительной. Билли прав. Когда она умерла, из ее горла послышался какой-то звук. Сначала Джазу показалось, что это было просто ее дыхание, смешанное с его собственным хрипом. Но вот этот звук пропал. И теперь Джаз очутился в полной тишине. И все охватившие его эмоции уже не имели никакого значения: страх, надежда, горе, радость, страсть. Эти чувства не принадлежали Билли Денту, но и нормальному человеку в таком сумасшедшем сочетании они тоже были не свойственны.

«Кто же я такой, черт побери?»

Тишина прервалась так же внезапно, как и началась. Где-то поблизости завыли сирены подъезжающих полицейских машин. Значит, Хоуви все же удалось позвонить в службу девять-один-один.

Сколько же времени прошло с тех пор, как он отослал Хоуви на улицу? Убийце удалось выбраться наружу, но как далеко он успел уйти? Возможно ли его поймать сейчас?

Джаз вскочил на ноги и, забравшись на диван, выглянул в окно. Звук сирен усилился.

Внизу, на асфальте в луже растекающейся крови, лежал человек, освещаемый рекламными огнями мойки.

Это был Хоуви!