Я за тебя умру

Харчевня

Бывшие владения графа Джона Кинга.

— Пошёл вон! Никому ничего доверить нельзя! Один тупорылый сброд! — маркиз со злости долбанул кулаком об стену.

— Ты говорила, что у меня в запасе ещё целый месяц! — он зло посмотрел на старуху, сидевшую в кресле.

— Говорила, но видимо что-то изменило её линию жизни.

— Как это возможно ведьма? Ты же говорила у всех предначертано! — маркиз уперев руки в подлокотники кресла навис над старухой.

— Возможно какая-то случайность могла прервать её жизнь или она могла прервать чью-то. Или она специально искала вас, мой господин, ваши судьбы переплетены. — старуха вся сжалась.

— Я целый год шёл к своей цели, одному дьяволу известно, через что мне пришлось пройти в этом чёртовом мире, замок мой, камень мой, мне осталось всего лишь заполучить эту девку. Зачем ей меня искать, я даже не знаю кто она такая в моём мире. — маркиз сел за стол и задумался.

— Сколько времени осталось?

— У вас есть ещё год, потом проход закроется, только через десять лет опять сомкнутся параллели, и вы сможете уйти.

— Как мне теперь добровольно её заставить быть проводником? Дьявол! А если её опоить зельем каким?

— Нет господин, её решение должно быть добровольно, только так по-другому не сработает.

— Значит она сейчас в компании графа? — маркиз усмехнулся. — Время ещё есть, я знаю, что мы будем делать!

Мы были в дороге уже несколько часов, день клонился к вечеру.

— Мы скоро прибудем к пограничью, переночуем и уже к обеду будем в баронстве Смита. Вам баронесса лучше так и оставаться в одежде мужчины. Пока мы не приедем в поместье барона. — сухо сказал виконт.

После недавнего нападения, виконт как-то изменился, стал замкнут и старался без нужды не общаться со мной.

Дорога проходила среди полей засеянной пшеницей, золотое море колосьев простиралось почти до самого горизонта. Монотонный шаг лошадей и молчание виконта стало раздражать.

— Виконт, эта дорога нас приведёт к деревне, где мы планируем остановится?

— Да, баронесса, где-то ещё с час и мы будем на месте.

— Отлично! Буду ждать вас там! — и пришпорив Серебренную пустила её в галоп.

Селение, которое я ожидала увидеть, скорее напоминала маленький уютный городок, чем деревню. Мощеные улицы, каменные домики с палисадниками утопающие в цветах, жители в опрятной, добротной одежде, бегающие чумазые и счастливые дети. Остановилась у двух дородных женщин о чем-то эмоционально судачащих.

— Доброго вечера уважаемые! Не подскажите, где в вашем селении можно остановится на ночь? — товарки замолчали, окинув меня заинтересованным взглядом. Та, что была помоложе подбоченилась и с очаровательной улыбкой ответила.

— Да хоть у меня! Я женщина вдовая, молодая, горячая! Давно у меня таких безусых красавчиков не было! — она подмигнула своей подружке и обе покатились со смеху.

— Благодарю милые дамы, но я, к сожалению, не один, скоро прибудут мои братья, и мне велено харчевню найти. — подвигала бровями с улыбкой на лице.

— Так ежели твои братья такие же красавчики как ты, можно и всех принять! — она захохотала.

— Господин, езжайте прямо, и увидите вывеску “Харчевня

дядюшки Тома "Хозяйка там приветливая, еда вкусная, постели мягкие. — сказала другая женщина и подпихнула молодуху в бок.

Я поблагодарила и тронулась в направлении харчевни. В вдогонку мне прокричала вдовушка.

— Если молодой господин передумает, мой дом второй после рынка. — и они опять захохотали.

По прошествии пяти минут неспешной езды моему взору предстал двухэтажный каменный дом, украшенный деревянной вывеской, подвешенной на толстых цепях. Рядом с домом располагалась длинная коновязь, у которой мирно стояли несколько лошадей, лениво пережёвывая овёс.

Я спешилась, и ко мне подбежал мальчик, который, взяв Серебряную под уздцы, повёл её к стойлу.

В заведении царила атмосфера тепла и уюта, а воздух был пропитан ароматами еды. За стойкой стояла дородная женщина с румяными щеками и приветливым лицом.

Я подошла к стойке. Приветствую вас, господин! Чего изволите?

Я замялась. — В скором времени должны прибыть мои братья, и мы намеревались снять комнату на ночь, а также отужинать. — Сколько вас будет, сударь? — Я, три мужчины и служанка. — Могу предложить две комнаты. Одна с тремя кроватями, другая с одной широкой. К сожалению, всё остальное занято.

— Что ж, в таком случае, оставьте их за нами, а я пока подожду своих. Я расположилась за столом у стены, огляделась, пока вела беседу с хозяйкой, за это время народ продолжал прибывать. Становилось шумно. Ко мне подошла девушка, скромно и чисто одетая, и присела в знак приветствия. — Что изволит господин? — спросила она. — Кружку сидра, — ответила я. — Благодарю! Девушка поспешила выполнить заказ.

В ожидании своих спутников я не заметила, как опустошила бокал сидра. Подняла руку, и ко мне тотчас устремилась та же самая девушка.

— Дорогая, не могла бы ты повторить?

Сидр обладал изысканным вкусом и тонким грушевым ароматом.

Потягивая второй бокал, я окидывала взглядом посетителей заведения. Столы были преимущественно заняты, по-видимому, местной публикой, но за некоторыми из них сидели мужчины весьма обеспеченного вида. Моё внимание привлекло небольшое возвышение на нём располагался молодой человек, по всей видимости, местный бард. В руках у него был инструмент, похожий на гитару.

У самого входа расположилась изрядно подвыпившая компания, и один из её представителей поднялся и направился к менестрелю. Он что-то сказал ему и бросил монету в стоявшую рядом плошку. Молодой человек склонил голову, присел на скамью, заиграл на музыкальном инструменте и затянул песню. Именно этого я и ожидала — это была мрачная и суровая баллада. Я вздохнула и сделала ещё глоток.

С каждым новым глотком песни становились всё более мрачными, а атмосфера — всё более гнетущей. Допив вино, я решила предпринять попытку изменить ситуацию. Третий бокал придал мне сил и решимости сделать обстановку в таверне более радостной. Я поднялась и, пошатываясь, направилась к певцу. Юноша, выслушав меня, пожал плечами и принялся подбирать мотив, который я ему напела.

Я взошла на возвышение подле барда и во всеуслышание провозгласила:

— Песнь!

И в зале воцарилась безмолвие.

И я, не колеблясь, запела во весь голос, поддерживаемая аккомпанементом инструмента певца.

Меня зовут юнцом безусым

Мне это право,

Это право, все равно

Зато не величают трусом

Давным-давно

Давным-давно

Давным-давно

Иной клянется страстью пылкой

Но коли выпито

Коль выпито вино

Вся страсть его на дне бутылки

Давным-давно

Давным-давно

давным-давно

Со второго куплета нетрезвая мужская публика начала активно подпевать мне. Я, ещё более воодушевившись, запела во всю глотку.

Над нами слава дымом веет

Но мучит только

Мучит только нас одно

Сердца без практики ржавеют

Давным-давно

Давным-давно

Давным-давно

Влюбленным море по колено

Я с ними в этом

С ними в этом заодно

Но караулит всех измена

Давным-давно

Давным-давно

Давным-давно.

Мужички повскакивали со своих мест и, притопывая ногами, во весь голос загорланили песню вместе со мной.

Допев, услышала со всех сторон выкрики.

— Парень, давай ещё!

Подняла палец вверх и сказала: «Один момент, мне надо промочить горло», — под общий хохот махом допила третий бокал. Опять поднялась на постамент и, шутливо поклонившись, запела ту же песню. Такому успеху мне бы позавидовал сам Киркоров. Зал неистовствовал!

На последнем куплете совсем нетренированное тело баронессы от выпитого дало сбой, меня повело, и я стала падать. В то же мгновение чьи-то сильные руки подхватили меня, и я, подняв голову, увидела в удивлении широко распахнутые глаза виконта. Икнув и глупо улыбнувшись во весь рот, произнесла: «Ну наконец-то, вот и вы, братцы!». И это было последнее, что я запомнила перед тем, как вырубиться.

Пробуждение было мучительным, можно даже сказать, кошмарным! Открыв глаза, я поначалу не могла понять, где я нахожусь. Я прикрыла глаза, подумав, что это всего лишь сон, и вся эта доисторическая обстановка мне лишь снится. Это сон, сон, чудный сон, сейчас в душ, кофейку и на пробежку. Я блаженно потянулась и приоткрыла один глаз. Да нет! Я вскочила с кровати. Да чтоб тебя!

— Доброе утро, баронесса, — я резко повернулась на голос, с другой стороны кровати лежал виконт.

— Вы? Как вы здесь оказались? Где Молли? Молли! — Мысли вихрем проносились в моей голове, которая отказывалась соображать. Я стояла в одной мужской рубашке, едва прикрывавшей мой зад, из-под неё виднелись мои голые, босые ноги. Заметив пристальный взгляд Эвана, я в волнении сдёрнула с постели простыню и завернулась в неё.

— Что вы себе позволяете вообще? — вопросила я с вызовом, вскинув голову. — Немедленно покиньте эту комнату!

— А если не покину? То что? — Виконт присел на кровати.

— Да кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне!

— Вот и я, баронесса, задаюсь тем же вопросом! Кто вы такая?

Он подошёл ко мне, взял за подбородок и, слегка приподняв, начал поворачивать голову в разные стороны.

— С первого взгляда становится очевидным, что вы — особа благородного происхождения. Даже шрам, оставшийся на виске после падения с лошади в детстве, свидетельствует, что это вы. На этом всё! Всё остальное: манера поведения, знания, речь, о которых настоящая баронесса просто не могла знать и тем более уметь! Кто вы? — Виконт пристально уставился на меня.

Я внимательно вглядывалась в глаза Эвана, лихорадочно пытаясь найти выход из положения. Сказать правду? Но это было бы верхом абсурда, даже я, дитя века высоких технологий, не поверила бы в это, не то, что человек Средневековья. В лучшем случае меня сочтут безумной, а в худшем — признают ведьмой и предадут огню на костре. Перспектива, прямо скажем, незавидная в любом случае.

Внезапно в дверь комнаты раздался стук. Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Молли.

— Прошу прощения! — Увидев меня, практически обнажённую, в обществе виконта, служанка, смутившись, поспешно захлопнула дверь.

— Приведите себя в порядок, баронесса, — произнёс Эван, — после завтрака мы отправляемся в путь. Сейчас я позову Молли.

С этими словами он направился к двери, но перед тем, как выйти, обернулся и добавил:

— Разговор наш ещё не завершён, госпожа Виктория. Я буду ожидать от вас ответов.

И он покинул комнату.

— Чёрт побери! — воскликнула я, отбрасывая простыню, и, рухнув на кровать, схватилась за голову. Мысли лихорадочно метались, но ни одной стоящей идеи не приходило в голову.

В комнату вошла Молли, и её щёки пылали румянцем, а голова была опущена.

— Прошу прощения, моя ледушка, за то, что оставила вас одну, но господин виконт прогнал меня, заявив, что вам необходимо поговорить.

Я сделала жест рукой, словно говоря: «Не стоит об этом размышлять!»

— О, помоги мне, пожалуйста, одеться, — попросила я.

Служанка поспешила исполнить мою просьбу.

— Я приготовила для вас тёплую воду, может быть, вы захотите принять ванну? — от этого предложения у меня сразу же возникло непреодолимое желание окунуться. Я с радостью кивнула.

В смежном помещении была маленькая каморка, в которой стояла небольшая деревянная бадья, от неё шёл пар. Скинув рубашку, я с наслаждением села в воду. Воды было мало, она едва доходила мне до пояса, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя на седьмом небе от счастья!

Молли нанесла на мои волосы некий пахучий состав и принялась намыливать голову.

— Молли, что за противный запах? — я сморщила нос.

— Так щёлок, госпожа, другого тута и нету, это-то с трудом у хозяйки выпросила, чуток травок туда добавила, чтобы не так воняло.

Вспомнила, что в эпоху Средневековья мыло было предметом роскоши, доступным лишь состоятельным людям. Большинство же довольствовалось щёлоком и мыльным корнем, причём последний использовался чаще, поскольку щёлок вызывал сильное раздражение кожи.

— Так, Молли, быстренько ополаскиваемся и одеваемся! Мне ещё для полного счастья аллергии не хватало!

— Чей-то вы, ледушка, всё слова какие-то непонятные говорите, — удивлялась служанка, поливая меня чистой водой.

— А давеча вы что учудили? Срам какой! А ежели кто в вас даму признал? Ой, позору не оберётесь. Господин виконт жутко злился! — вздохнула она, подавая мне чистую простыню.

— А братья что?

— Ну, господин барон сильно хохотал, а граф вас такой не видел, спаси Господи, он в карете спать остался. Песнь-то ваша дюже всем понравилась, до глубокой ночи её мужики горланили. Менестрель всё к вам рвался на разговор, так его виконт ночью с лестницы спустил, во как!

А чего хотел менестрель-то?

— Да кто ж его знает, но денег он с помощью вас много заработал, это точно, сама видела, полна плошка была. И хозяйка тоже дюже довольная, сама велела воды вам нагреть за счёт заведения.

Завершив свой утренний туалет и тщательно убрав волосы под головной убор, мы с Молли спустились к завтраку. За столом уже собралась вся наша компания. Смит что-то оживлённо рассказывал брату, и они оба громко смеялись, в то время как виконт выглядел весьма мрачно.

— Доброе утро, господа! — поприветствовал я мужчин, намеренно не смотря на виконта. Присела за свободный стул. На столе стояли деревянные плошки с ароматной кашей, в которой расплывались большие куски масла. В кружках было что-то по запаху непонимающее компот.

— О, мой милый мальчик! — за моей спиной послышался голос хозяйки харчевни. Я обернулась. Рядом со мной стояла широко улыбающаяся женщина и держала большой поднос, на котором лежали пироги, источающие изумительный аромат.

— Юный господин, позвольте преподнести вам сии пироги в знак нашего почтения! Благодаря вашему искусству мы имели небывалый успех: за один вечер мы заработали больше, чем за целый месяц. Теперь вы — наш самый почётный и желанный гость. Ужин, ночлег и завтрак — всё за наш счёт. — хозяйка поклонилась.

— Благодарю! — я растерянно оглянулась на мужчин. Смит подмигнул, граф довольно кивнул а виконт демонстративно отвернулся.

— Ещё, мой господин, если, конечно, будет на то соизволение ваших братьев, я покорнейше прошу за менестреля. Он в великой надежде испросить дозволения переговорить с вами.

— Что? — Виконт, уже готовый было вскочить, был остановлен графом, который положил руку на плечо своего друга и задал вопрос: «Что же он, собственно, хотел от баронета?»

Хозяйка сделала жест рукой, подзывая певца. Он тотчас же подошёл и склонил голову

. — Милостивые господа, позвольте представить вам моего племянника, сироту, — с любовью во взоре посмотрела на парнишку. — Мы были бы весьма признательны, если бы вы поделились ещё парой песен для нас, и мы готовы хорошо заплатить.

— И сколько же вы готовы заплатить за песню? — хмыкнул барон.

— По 5 фунтов за каждую- сказала хозяйка.

— Однако! сказал удивлённо граф. И все уставились на меня в ожидании.

Я пожала плечами, для меня озвученная сумма ничего не говорила, но по реакции окружающих, скорее всего, это были хорошие деньги.

— Ну в общем есть у меня ещё две в запасе. — я замялась, напрягая память, помнились в основном песни из детства, когда я ездила в спортивные лагеря. Наш тренер был мужчина в возрасте и очень любил песни из советских кинофильмов. Я и подумать тогда не могла, что они мне когда-нибудь пригодятся. и решила продать "разговор со счастьем", и "про зайцев". больше на ум мне ничего не приходило.

А вы, господин, не могли их исполнить, простите за мою наглость, я грамоте не обучен, песни только на слух запоминаю.? — тихо пробубнил менестрель.

Я окинула зал взглядом, было раннее утро, и посетителей, кроме нас, не было. Перевела вопросительный взгляд на своих мужчин. Братья одобрительно закивали. А виконт вскочил, махнув рукой и твёрдой походкой вышел в дверь, ведшую на улицу.

— И чего он так негодует? — пожала плечами и, не вставая со стула, затянула песню.

Счастье вдруг в тишине

Постучало в двери.

Неужель ты ко мне?

Верю и не верю…

Падал снег, плыл рассвет,

Осень моросила…

Столько лет, столько лет

Где тебя носило?

Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь!

Всё мне стало ясно теперь.

Столько лет я спорил с судьбой

Ради этой встречи с тобой!

Мёрз я где-то, плыл за моря,

Знаю — это было не зря!

Всё на свете было не зря,

Не напрасно было.

Ты пришло, ты сбылось

И не жди ответа.

Без тебя как жилось

Мне на свете этом?

Тот, кто ждёт, все снесёт,

Как бы жизнь не била.

Лишь бы всё, это всё

Не напрасно было.

На втором куплете в харчевне начал собираться народ, а к концу песни там уже было так тесно, что яблоку негде было упасть. Песня про зайцев вообще покорила народ. Люди подпевали и подтанцовывали.

Я уже было подумывала о карьере певицы. Баронесса поёт в кабаках. Да уж. Как там Молли говорит? СРАМОТА! Но зато первые деньги в этом мире я заработала. Как говорится, «запас карман не тянет». А остальное покажет время. Никогда не зависела от мужчин в своём мире и здесь тоже не собираюсь этого делать!

Распрощавшись с хозяйкой харчевни и получив от неё ещё в подарок целую корзину продуктов, мы тронулись в путь. В этот раз я решила потрястись в карете, сославшись на головную боль. Мне нужно было время всё обдумать, что говорить виконту и как жить дальше.

Мы ехали уже примерно два часа, за это время я довольно много узнала у Молли. Оказывается, баронесса слагала стихи, была довольно грамотна, играла на лютне и вела дневник, который был в сундуке с личными вещами. Эта новость меня весьма порадовала. Что касается лютни, я слегка напряглась, но так как я неплохо играла на гитаре, решила, что разберусь. Оказалось, что за те деньги, что выручила, я запросто могла купить небольшую усадьбу. И это была отличная новость, так как я совершенно не хотела выходить замуж. Ну, по крайней мере пока. Как заработать, пока ничего дельного не приходило в голову.

Я с самого детства занималась спортом, знала три иностранных языка: английский, французский и немецкий. Коллекционировала рецепты блюд разных народов мира, готовить любила. Хорошо разбиралась в холодном оружии и отлично его применяла. Между соревнованиями и тренировками много читала. На этом перечень моих умений заканчивался. Хотя было одно: у моего отца было семейное хобби. Отец, когда было свободное время, сам выгонял спирт и делал настойки, как это делали его предки на протяжении многих поколений. В подвале нашего дома была огромная коллекция, рецепты передавались по наследству. Многие рецепты я знала, да и самый простой самогонный аппарат, если найти умельца, я смогу воссоздать. Возможно, как раз на этом и можно будет неплохо заработать. Я довольная откинулась на подушки. Повела носом из корзины с едой исходили изумительные ароматы, живот предательски заурчал.

— Молли давай перекусим что-ли!

— Это завсегда мигом ледушка! — И служанка стала проворно выкладывать съестное на скамью.

Пока Молли хлопотала над угощением, я выглянула в окно кареты. Мимо проплывали всё те же пейзажи — бескрайнее золотое море пшеницы.

В непосредственной близости от кареты гарцевал Смит. Я приветственно взмахнула рукой, и он приблизился.

— Барон, не соблаговолите ли вы разделить с нами трапезу в нашем узком кругу? — с лукавой усмешкой спросила я.

Смит устремил свой взор вперёд, граф с виконтом вели оживлённую дискуссию, посмотрев на меня, улыбаясь, подмигнул. Затем он подвёл ближе своего коня, привязал его к карете и на ходу лихо вскочил в распахнутую мною дверь.

— Баронесса, я почту это за величайшую честь! — с удобством расположившись, произнёс он.

— Барон, позвольте мне внести предложение: в приватной обстановке, когда мы наедине, давайте обращаться друг к другу по имени, как это делают старые друзья, коими мы и останемся, надеюсь, на долгие годы.

Барон комично вскинул брови и произнёс: «Виктория, я с величайшим удовольствием принимаю за честь то, что вы мне столь доверяете». Он протянул мне руку, я вложила в неё свою ладонь, и галантно поцеловал её.

Затем, пристально и серьёзно взглянув мне в глаза, он произнёс: «Хотя кто вам сказал, что я останусь вам только другом? Возможно, когда вы избавитесь от этих нудных личностей — моего брата и виконта — и наконец обратите свой взор на меня, как на наиболее подходящую кандидатуру вам в мужья».

Я замерла, не зная, как реагировать на его заявление. Несколько мгновений он продолжал серьёзно на меня смотреть, потом в его глазах появились смешинки, и мы оба расхохотались.

— Ой, Смит, я вас умоляю, кому нужна такая жена, как я: потеряла память, дерусь как мужчина, пью как сапожник и пою в кабаке, — и, смеясь, легонько, по-дружески ткнула кулаком в его плечо.

Молли подала нам кубки с отваром, и мы чокнулись задорно хохоча, провозгласили тост за дружбу.