Я за тебя умру

В море

Я с воодушевлением делилась своими мыслями, Смит, держа меня за руку, с искренним восхищением слушал каждое мое слово.

Оказалось, что у Смита и Джона есть дядя, который живёт в Новом Свете. Этот дядя — родной брат их покойной матери. К сожалению, от него уже давно не было никаких вестей, но карта с подробным описанием места его земель имелась. Я была очень удивлена, когда Джон показал мне карту этого мира!

Я думала, что Новый Свет — это Америка, но это оказалось совсем не так. Материки сильно отличались от нашей планеты. Новый Свет — это материк с холодным климатом, который уже давно известен в этом мире. Однако лишь немногие люди готовы переселиться туда. Если здесь практически всегда тепло и за год можно собрать два урожая, то на том материке лето длится всего три месяца, и температура редко поднимается выше двадцати градусов.

Мы пришли к единому мнению и решили поездке быть! Барон отправил в столицу сообщение с помощью голубей. В послании говорилось, что у меня жар, и как только я поправлюсь, мы сразу же отправимся во дворец. К вечеру пришёл ответ: нас ждут в столице через пять дней. У нас было ещё три дня на сборы и один день, чтобы добраться до порта. Вечером Джон и Эван отправились к морю, чтобы нанять корабль, а мы со Смитом занялись сборами.

Увидев нашу спешку, Маргарита спросила, куда мы собираемся. На что Смит ответил, что мы едем к моему отцу и останемся там до тех пор, пока ему не станет лучше.

Джон заверил графиню, что сопроводит меня до дома моего отца и вернётся. Никто не захотел раскрывать ей правду. Как говорится, чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Почти трое суток пролетели в радостном круговороте событий. Я пребывала в приподнятом расположении духа и ощущала, что там нас ждёт счастье, и всё будет хорошо. Мы с Смитом строили планы и предавались поцелуям при каждом удобном случае, словно подростки.

Я настойчиво просила разрешения собрать все клубни картофеля и забрать их с собой. Барон с сомнением отнесся к моей просьбе, но я всё же выкопала пару кустов и отправилась на кухню, где вызвала немалый переполох.

Там я приготовила жареный картофель, и после того, как Смит попробовал новое блюдо, он был в таком восторге, что взял лопату и стал помогать садовнику. Мы собрали пять мешков и несколько кустов всё же оставили.

Собрали два воза необходимых в быту вещей, оружие, провиант и были готовы к отъезду. С нами в путь отправлялись Молли и слуга Смита. За время сборов эти двое успели не только подружиться, но и, судя по их взглядам друг на друга, их отношения переросли в нечто большее, чем просто дружба.

Отправились в путь раньше запланированного срока. Слуги ехали в телеге, а мы с бароном — верхом на лошадях.

— Смит, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Нового Света?

— Примерно месяц, любимая. Если нам повезёт, и судно не будет заходить во все порты, то мы доберёмся даже быстрее.

— Достаточно долго, — сказала я, поглаживая Серебренную по загривку, и печально вздохнула. — Как жаль, что мне придётся расстаться с моей любимой лошадкой.

— Если корабль большой и на нём есть свободное место, я думаю, мы сможем договориться с капитаном. Мне бы тоже не хотелось расставаться со своим Громом, — барон посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся.

— Хотела у тебя спросить, да в суматохе совсем забыла. Что это за девочка была с графиней, за два дня, пока мы собирались, я её больше не видела.

Смит опустил взгляд и произнёс: «Это незаконнорождённая дочь Джона». - я усмехнулась, мне стало смешно как на мой вопрос среагировав барон, как нашкодивший ребёнок, и это было так мило. Я ему ободряюще улыбнулась.

— В жизни случаются разные вещи. Она очаровательная девочка. А где же её мать?

— К сожалению, её мать скончалась во время родов. Она была дочерью купца, Джон очень любил её. Когда отец узнал об этом, он сразу же нашёл ему невесту и устроил помолвку. Потом отправил служить в дворцовый полк. — Смит замолчал, видимо вспоминая давние, минувшие события.

— А что случилось с его возлюбленной?

— Наш отец поступил очень жестоко. Когда купец отказался увезти свою опозоренную дочь из графства, отец приказал сжечь дом вместе со всеми его жителями. Возлюбленную Джона вытащили из пламени, она родила дочку прямо на улице и скончалась.

— Господи, какой ужас! А дальше?

— Дальше матушка случайно услышала приказ отца, умоляла его этого не делать, но он был непреклонен. Мама слегла от горя. Она умерла через месяц, так и не оправившись от шока. Перед смертью она мне всё рассказала и попросила отыскать ребёнка и забрать её в наше баронство. Я так и сделал.

— И что же Джон?

— Джон не знает правды. Он убеждён, что пожар произошёл случайно, и все погибли в огне.

— Так он не знает, что эта девочка — его дочь? — ужаснулась я.

— Нет, не знает, наша тётка умоляла меня не говорить ему. Она переживала, что если Джон узнает правду, то он убьёт отца. — Смит печально ухмыльнулся. — Господь сам покарал его, отец свернул себе шею на королевской охоте, и Джон вступил в наследство. Потом война…

— Я давно должен был ему рассказать, к сожалению, так и не смог набраться храбрости и сказать правду.

— Теперь я постоянно чувствую свою вину перед ним, — с горечью произнёс барон, вздохнув.

Я подъехала ближе и взяла его за руку. Какое-то время мы ехали молча. Каждый думал о своём.

Внезапно тишину разорвал пронзительный визг Молли.

— Там крыса, крыса! — в панике кричала она.

Мы спешились и подошли к повозке. Смит заглянул внутрь и быстро поднял мешок с вещами. Из-под него на нас смотрела маленькая чумазая мордочка с наполненными страхом глазами.

— Арья? — удивленно воскликнул Смит.

Девочка, которая смотрела на нас с таким страхом, оказалась дочерью Джона, она уже, готовая расплакаться, скривила личико.

— Как ты здесь оказалась, малышка? — спросил Смит, беря её на руки. Девочка прижалась к нему и, не в силах сдержать слёзы, ответила: — Я пряталась от Тома и уснула.

Барон в недоумении посмотрел на меня. «И что же нам теперь делать?» — спросил он. «Мы скоро будем в порту, куда же её теперь девать?»

Я подошла к девочке и нежно погладила её по голове. Она доверчиво взглянула на меня своими большими глазами, полными слёз.

— Арья, ты хочешь отправиться с нами в путешествие на корабле? Глаза девочки засияли от восторга, и она, с вопросительным взглядом посмотрев на улыбающегося Смита, кивнула в ответ.

— Ну вот, проблема решена! «Ребёнок поплывёт с нами», — сказала я, улыбаясь, и потрепала её по голове. — Смит, в порту есть рынок или базар? — Барон кивнул. — Отлично, купим всё, что потребуется малышке. — Девочка от счастья запрыгала на руках Смита.

Перед поездкой я категорически отказалась от женского седла. Одела под платье штаны и всю дорогу ехала в мужском. Ловко запрыгнув на лошадь, обернулась к Смиту с девочкой.

— Арья, поедешь со мной на лошадке? — малышка, улыбаясь, протянула ко мне ручки.

К обеду мы добрались до порта, где в назначенном месте нас уже ждали Джон и виконт. Мужчины были очень удивлены, когда увидели, что с нами Арья. Рассказав историю, приключившуюся в дороге, мы дружно посмеялись. Конечно, все понимали, что такому маленькому ребёнку не место в таком путешествии. Но раз так сложилось, надо было постараться создать хотя бы минимальные условия для девочки. Завтра утром наш корабль отправлялся в плавание. Это было торговое судно, почти пустое, так как везло только товары, заказанные заранее. Капитан согласился взять лошадей за дополнительную плату. Оказалось, что он отлично знает родственника братьев и периодически скупает у него пушнину.

Виконт и слуги остались и занялись погрузкой наших вещей и коней на судно.

Я, Арья и братья поспешили на рынок докупить, что ещё нужно в дорогу. На рынке было ещё достаточно оживлённо. Зашли в ряды с зерновыми, закупила животным сено и овёс, уговорила мужчин взять мешок соли, несколько мешков с мукой и овощей в дорогу. В ряду, где продавались фрукты, увидела лимоны, продавец стоял понурый.

— Добрый день, уважаемый, по чём нынче лимоны?

Он посмотрел на меня с удивлением.

— Госпожа знает, как они называются?

— Неужели я ошиблась? Как же они называются?

— Так ведь я и сам не помню, помог купцу знакомому, уплывал он, и продал мне за полцены, сказал, с руками оторвут. Только ведь их никто не берёт, кислятина оказалась ужасная. — Он горестно вздохнул.

— А сколько у тебя всего этого фрукта?

— Так корзинка и всё, мне бы хоть свои кровные вернуть.

— Я забираю всё. Братья посмотрели на меня с удивлением.

Внезапно у соседнего прилавка раздался возмущённый возглас продавца.

— Ты что, в своём уме? — кричал он. — Ты что, не видишь, что ты делаешь? Ты же мне весь товар перемяла! Бери, что тебе нужно, или уходи немедленно! А то я тебе! — и замахнулся на старую женщину. Пожилая женщина отпрянула, её юбка зацепилась за прилавок, и она начала падать. Я, стоявшая ближе всех, среагировала сразу. Подхватила старушку и схватила торгаша за руку и зло ему прошипела в лицо: «Ну попробуй, может, мне врежешь?”

Продавец окинул нас взглядом, и выражение его лица изменилось. Он начал извиняться, приторно улыбаясь.

«Что вы, что вы, госпожа, я же совсем не знал, что достопочтенная дама с вами». - я отпихнула его. И обратилась к старушке.

— Бабушка, с вами всё хорошо? Быть может, вам требуется помощь?

Женщина, выражая признательность, склонилась, и из её корзины с продуктами выкатилось яблоко. Подняв его, протянула ей. Дотронувшись до моей руки, старуха вдруг вытаращила глаза и с безумным взглядом затараторила:

— Пришлая душа, берегись, он найдёт, пришлая душа, проводник, камень разбей. — Бабка подняла вторую руку с растопыренными пальцами и повторила: — Камень разбей! — Я в испуге отпрянула от старухи, как только контакт с ней был прерван, женщина стала прежней, она ещё раз поблагодарила и пошла своей дорогой. Я ошарашенно уставилась ей в след.

Кто-то настойчиво тряс меня. Я подняла глаза, это был Смит. «Тори, что с тобой?»

— Ты слышал, слышал, что она говорила? — заикаясь, спросила я.

— Да, поблагодарила мою храбрую девочку, — и Смит улыбнулся мне.

— И всё? Больше она точно ничего не говорила? — я посмотрела в ту сторону, куда пошла бабка, но широкая, длинная улица была пуста. Барон отрицательно мотнул головой.

— Значит, мне показалось. — я постаралась выдавить из себя улыбку.

Прикупив Арье одежды и вырезанных деревянных игрушек, к великому облегчению мужчин, отправились на корабль.

Мы вышли в море, как только первые лучи солнца коснулись водной глади. Все пассажиры, разместившись в небольших каютах, погрузились в сон, утомлённые суматохой и переживаниями этих дней. Я не могла уснуть, вспоминая слова старухи, перед глазами стояла её пятерня с растопыренными пальцами. Я подсознательно чувствовала, что отгадка на её слова где-то совсем рядом, но никак не могла ухватить мысль. Аккуратно поправив одеяло на Арье и взглянув на мирно спящую Молли, я тихонько вышла из каюты и поднялась на палубу. Вокруг меня суетились матросы, у штурвала стоял капитан. Увидев меня, он поклонился, и я кивнула ему в ответ.

Облокотившись на борт, смотрела, как всё дальше и дальше отдаляется земля. Сзади подошёл Смит, обнял меня и, уткнувшись мне в макушку, прошептал:

— Любовь моя, всё будет хорошо! Верь мне!

Мы провели в море более семи дней и вскоре должны были прибыть в ближайший порт, чтобы забрать новых пассажиров с их грузом и пополнить запасы пресной воды.

В пути было особо нечем заняться. Чтобы развлечь Арью, мы с Молли предались занятию. Мы стали мастерить кукол. В далёком детстве, когда ещё была жива моя бабушка, мы с ней создавали из лоскутков маленьких куколок-мотанок. И вот я решила показать Молли, как они делаются. И за неделю у нас появилась целая коллекция. Девочка бегала по кораблю, хвастаясь каждый раз новой игрушкой. Вечерами, после ужина, в кают-компании я рассказывала сказки. Не только пассажиры, но и вся команда стремилась прийти послушать меня.

В порт мы прибыли утром, и уже вечером этого дня нам предстояло вновь выйти в море. Наша небольшая компания решила провести время с пользой и отправилась на прогулку, чтобы пообедать в местном трактире, пока команда занималась приёмом груза и новых пассажиров.

Ожидая, пока все наши спутники соберутся, мы с Арьей стояли у сходней и обозревали пристань. На причале находились две повозки: одна была нагружена поклажей, а на другой сидели три девицы с отрешёнными взорами, устремлёнными в одну точку. «Странный вид у них какой-то», — подумалось мне.

Однако дальнейшее развитие этой мысли было прервано Смитом, который, подхватив меня на руки, и с захохотавшей от неожиданности мной устремился вниз по трапу. Джон то же самое проделал с Арьей, девочка была в восторге. Виконт в гордом одиночестве присоединился к нам.

Погуляв по городу и до отвала наевшись, мы возвратились на судно.

Капитан представил нас двум новым пассажирам. Это были мужчины благородного происхождения, назвались они сэр Ричард и сэр Томас, но, что-то меня в них настораживало, особенно после того, как один слишком оценивающе окинул меня взглядом. И этот взгляд был не мужчины, который заинтересовался женщиной, а покупателя, который дотошно оценивает товар.

Поужинать мы решили у нас в каюте купленными пирогами и наивкуснейшим взваром. Рассказав нашей компании очередную сказку, все разошлись по своим местам, а мы решили со Смитом выйти на палубу и посмотреть на ночные звёзды, а ещё мне не терпелось поделиться с ним о странностях новых пассажиров.

Изложив свои подозрения Смиту, он, придя в каюту поделился ими с братом и виконтом. Совместно на следующий день мы решили пока воздержаться от каких-либо действий и ограничиться наблюдением за этими двумя.

Через два дня после этого разговора, я, прогуливаясь с дочкой Джона по палубе, случайно услышала диалог этих двоих, говорили они на немецком языке, некоторые слова звучали по-другому, но общую суть разговора я уловила. Обсуждали какую-то тётку Клавдию, которая ждёт товар. Заплатила она за шесть, а в наличии только три, остальные сбежали. Тут они увидели меня, я сделала безмятежно-глупое лицо и помахала им рукой.

— Томас, что ты думаешь насчёт этой дамочки? — спросил Ричард у своего подельника и, широко улыбаясь, помахал мне в ответ.

— Красотка, на неё у меня, который день слюни текут. — И он манерно мне поклонился.

— Как думаешь, она порченая?

— Из разговора понял, что она невеста барона, а у благородных с этим строго до свадьбы. — К ним подбежала Арья и стала хвалиться новыми куклами. Ричард погладил её по голове и восхищённо поцокал языком.

— За девочку тётка бы отлично приплатила и за дамочку тоже, а служанка по обычной цене. Только ты видел, сколько с ними мужчин, нам не справится.

Мы сойдём в одном порту, и, насколько я понял, они направляются в усадьбу старого Марка. Сделаем небольшой крюк, предложив свою компанию, а в дороге многое может произойти. На этом разговор прекратился, и, поклонившись мне, они скрылись в своей каюте.

Схватив девочку за руку, поспешила к своим, всё рассказав, опустив только тот факт, что они говорили на другом языке, потому как придумывать, откуда я его знаю, ни времени, ни желания не было.

После некоторого обсуждения мужчины пришли к решению устроить сегодня игру в карты, дабы отвлечь Томаса и Ричарда. В это время мы с Молли должны произвести осмотр каюты, в которой находятся женщины.

В этот вечер обнаружилось, что у нашего капитана, командующего судном, сегодня день рождения. В кают-компании собрались все пассажиры и почти вся команда. Кок превзошёл себя, стол ломился от угощений, а капитан потчевал всех ромом. Все произносили тосты, и когда очередь дошла до меня, я решила сделать особый подарок капитану.

— Капитан, от всего сердца поздравляю вас, желаю вам долгих лет жизни! В честь вашего дня рождения я хотела бы, простите за мою дерзость, посвятить вам песню.

В кают-компании воцарилась тишина. Я обвела всех взглядом: все сидели с удивлёнными лицами, и только мои спутники были довольны и с гордостью за меня смотрели на всех свысока.

Я собралась с духом и под ободряющий кивок Смита прикрыла глаза и запела.

Море вернулосьГовором чаек, Песней прибояРассвет пробудив. Сердце, как друга, Море встречает, Сердце, как песня, Летит из груди.

О, море, море, Преданным скаламТы ненадолгоПодаришь прибой. Море, возьми меняВ дальние далиПарусом алымВместе с собой.

Грустные звёздыВ поисках ласкиСквозь синюю вечностьЛетят до земли. Море навстречу имВ детские сказкиНа синих ладоняхНесёт корабли.

О, море, море, Преданным скаламТы ненадолгоПодаришь прибой. Море, возьми меняВ дальние далиПарусом алымВместе с собой. С собой!

Завершив исполнение последнего куплета, я сделала глубокий вдох и, открыв глаза, обвела взглядом сидящую передо мной публику. В каюте воцарилась мёртвая тишина. Пожилой капитан, прижав руки к груди, с выражением неописуемого восторга на лице, не мог сдержать эмоций, и по его щекам текли слёзы.

Капитан молча поднялся, подошёл ко мне и по-отечески обнял. «Доченька, спасибо, о таком подарке я даже мечтать не мог». -и поцеловал мне руку.

В тот же миг помещение огласилось громогласными кликами ликования.

Каждый старался подойти ко мне и высказать слова восторга от моего пения. Подошедший Томас тоже поцеловал мне руку и сказал:

— Признаться, баронесса, не ожидал от вас такого, помимо того, что вы прекрасны, вы ещё и бесценны с таким талантом.

Поблагодарив, и на фразу «бесценны» про себя добавила: «И это вовсе не комплимент».

Посидев еще немного в общей компании, поблагодарила за прекрасный вечер и, сославшись на то, что мне надо проверить ребёнка и уложить её спать, покинула помещение.

Почти у нашей каюты меня настиг Смит. Он прижал меня к стене и запечатлел на моих губах страстный поцелуй. Переведя дух, он прошептал: «Мы их отвлечём, а вы с Молли постарайтесь всё быстро проверить и сразу уходите».

Снова поцеловав меня, он прокричал: «Люблю тебя!» — и поспешил обратно.

Молли поправила одеяло у спящей девочки, и, взяв свечу, мы отправились на разведку. Подойдя к нужной каюте, я проверила кинжал, висевший на моей талии, кивнув Молли, мы зашли в помещение.

Зрелище, представшее нашему взору, повергло нас в шок: в полумраке, озаряемом светом единственной свечи, на широкой кровати покоились три девушки, чьи взоры были устремлены в потолок. На первый взгляд нам показалось, что они не дышат.

— Ой, мамочки! — воскликнула от страха Молли и закрыла рот ладошкой.

Я укоризненно на неё посмотрела, мы подошли к кровати. Девушки едва различимо дышали, у одной изо рта медленно стекала слюна.

— Господи, что они с ними сделали? — прошептала я. Молли повела носом и подошла к столу, стоявшему возле кровати, взяла в руки кружку и принюхалась. — Госпожа, это ж дурман-трава.

— Что за дурман-трава?

— Опиум, госпожа, они опаивают их опиумом. — изумлённо прошептала Молли.

На палубе послышался какой-то шум, и мы замерли, прислушиваясь. «Нужно уходить, — сказала я. — А там уже будем думать, что делать». И мы направились к выходу.

Но не успели: пьяные голоса мужчин звучали совсем рядом, среди них я различила голос Смита, быстро осмотревшись, увидела сбоку от двери ширму, и мы шустро спрятались за ней, в то же мгновение дверь распахнулась, и в неё вошёл Томас.

— Томас, дорогой друг, что вы так быстро уходите, мы ещё хотели в картишки перекинуться, — голос Смита звучал наигранно пьяно.

— Сейчас, господа, несколько минут, и я присоединюсь к вам. Только проверю своих дам, — ответил Томас и прикрыл дверь. Послышались шаги, видимо, он подошел к кровати. Что-то громко упало.

Молли дёрнулась в испуге и задела помойное ведро, оно с гулким звуком покатилось по полу. В то же мгновение ширма отлетела, и перед нами появился Томас с кинжалом в руке.

— Дамы? — Он усмехнулся и сказал: «Ну что ж, на ловца и зверь бежит», и направился к нам.

Я, недолго думая, ударом ноги вышибла кинжал из его рук и с разворота хотела заехать в кадык ногой, но у тела баронессы оказалась плохая растяжка, и удар пришелся на грудь. Томас пошатнулся, слегка наклонившись вперед, и я, не теряя времени, шибанула его своей головой в лоб. Мужик рухнул на пол.

— Молли, очнись, ищи, чем его связать, быстро, — приказала я.

Связав крепко верёвками руки и ноги Томаса, я прошептала служанке, чтобы она оставалась здесь и следила за ним. Окинув взглядом каюту, увидела увесистый канделябр, схватила его и дала Молли в руки.

— Если что, бей со всей силы по башке, поняла? Служанка с охотой кивнула и злобно посмотрела на Томаса.

— Я пойду к нашим, предупрежу. Ничего не бойся, я быстро! «Ты молодец», — ободряюще сказала я, и Молли, приосанившись, заняла боевую позицию.

Я выскочила на палубу и увидела озабоченного Смита, выходящего из нашей каюты. Увидев меня, подбежал ко мне. Виктория, ты где была? — тревожным взглядом окинул меня барон.

— Всё хорошо! Там связанный в каюте лежит Томас, его Молли сторожит, пока тот не очухался и не поднял шум, надо брать второго! Нужно быстрее действовать, расскажу всё потом!

— Я сам, любимая, ждите с Молли в каюте. Смит поцеловал меня в губы и быстрым шагом направился в сторону кают-компании.

Вернулась в каюту. Молли с ожесточением колотила Тома по морде подсвечником.

— Молли, остановись! — схватила служанку за руку. И она с рыданием уткнулась мне в грудь и затараторила: «Ледушка, он очнулся и сказал, если я его не отпущу, сейчас придёт Ричард и пустит меня на корм акулам, а вас с маленькой госпожой продаст в бордель, и ещё они всех опоили дурман-травой».

— Кого опоили? — уже догадываясь, спросила я.

— Всю команду и гостей.

— Чёрт, чёрт! — я вскочила, крикнула на ходу Молли: «Сиди здесь» — и кинулась к кают-компании.

Я замерла у двери, обратившись в слух. В комнате царила абсолютная тишина. Я заглянула в узкую щель. Все находившиеся в помещении люди лежали вповалку. Почти у самой двери распростёрся Смит, из его головы струилась кровь. Ричард стоял спиной ко мне, держа занесённый кинжал для удара.

Извлекла клинок из ножен, стремительно распахнула дверь и, совершив стремительный рывок, оседлала его, схватив за волосы, одним движением рассекла ему горло.

Он опрокинулся на спину и в безмолвном изумлении схватился за шею.

— Что, козёл, получил? — и добавила по-немецки: — Как говаривал мой отец, не следует пренебрегать даже самым слабым противником, ибо даже самое малое пламя способно уничтожить самый огромный лес. — И со всей силы кулаком нанесла ему удар в лицо.

— Смит? — опустилась рядом с любимым и положила его голову к себе на колени, рана была небольшая, дотянулась до бутылки с ромом и, оторвав у себя кусок нижней юбки, смочила и приложила к ране.

Барон застонал и открыл глаза. «Тори, берегись». Дёрнулся, чтобы встать, но я его удержала за плечи. «Смит, всё хорошо, опасности больше нет».