Я за тебя умру

Новый Свет

Хорошо то, что хорошо кончается!

Для немногочисленных пассажиров и команды всё завершилось благополучно. Все они провели ночь в спокойствии и, пробудившись, не имели ни малейшего представления о том, что произошло и какую участь уготовили им преступники. После допроса Томас признался, что они намеревались, пока все спят, отправить всех за борт, оставив в живых только женщин и капитана. Девушек они регулярно поставляли в бордель тётки Клавдии. Добровольно ехать в Новый Свет никто не соглашался, хотя в этом мире проституция была легализована. На новом материке у женщин лёгкого поведения участь была незавидной: население было практически мужским, и всякого сброда там хватало, да и условия жизни были очень тяжёлые.

Из трёх девушек, которые были в плену у преступников, пришла в сознание лишь одна, две же скончались, так и не очнувшись.

После того как Томас поведал о своих злодеяниях, команда в гневе выбросила его за борт вслед за погибшим Ричардом, осыпая проклятиями.

Жестоко? Да, жестоко. Но я абсолютно не испытывала жалости к этому человеку. За то короткое время, что я в этом мире, я на многое стала смотреть и чувствовать по-другому.

Наконец-то мы достигли пункта нашего назначения. Несмотря на все перипетии, случившиеся на судне, настроение у всех было приподнятым. Поселение, в которое мы прибыли, было небольшим. Неказистые домишки, грязные улочки, неприветливые жители. Всё было серым и унылым, практически везде под ногами был песок и редкая пожухлая трава. За селением простирался хвойный лес, а за ним виднелись покрытые снегом горные вершины.

Выгрузив все наши вещи и лошадей, Эван со слугой Джона отправились искать телеги для нашей поклажи и проводника. Братья договаривались о чём-то с капитаном.

А мы с Арьей и Молли расположились на наших мешках и стали ожидать, пока наши мужчины уладят все дела.

К нам приблизилась та самая девушка, которой удалось выжить. Всё это время она находилась под опекой капитана, и мы почти не видели её.

— Сударыня, позвольте обратиться к вам, — произнесла она, нервно перебирая складки юбки. Взгляд у девочки был затравленный, под глазами залегли темные круги, на вид ей было лет шестнадцать возможно и меньше. Мне подумалось о том, на сколько тяжкие испытания выпали на долю этой несчастной юной девочки.

— Как тебя зовут, милая? — Встав с мешков, подошла к ней.

— Кэт, госпожа. — Девочка подняла на меня глаза.

— Что ты хотела, милая? — С участием спросила я.

— Госпожа, капитан предложил меня отвезти домой, но мне некуда возвращаться.

У девочки на глазах выступили слёзы, но она продолжила:

— Отец продал меня этим… — она сглотнула.

Я взяла её за руку и сжала в знак поддержки.

— Госпожа, позвольте мне остаться с вами, я всё умею: и готовить, и убираться, всё-всё, что скажете.

Девочка умоляюще смотрела на меня, и по её впалым щекам текли слёзы. — Бедное дитя, — я приобняла её. — Мы сами ещё не знаем, куда прибудем и что нас ждёт, но и бросить мы тебя не можем в такой сложной ситуации, я думаю, никто не будет против, если ты к нам присоединишься, — ободряюще улыбнулась я ей.

Девчонка уставилась на меня, не веря своим ушам, а потом затараторила:

— Госпожа, вы не пожалеете, я для вас всё, всё, жизнь за вас отдам! — она разрыдалась и хотела поцеловать мне руку, но я её остановила, подошла к ней и обняла.

Девочка уткнулась мне в плечо, плакала и шептала: «Вы ангел, ангел».

Мужчины вернулись с тремя подводами и проводником. Все благосклонно приняли известие, что к нам присоединится Кэт. У девочки от счастья горели глаза, и она всячески старалась помочь при погрузке, а Арья, как шнурок, везде бегала за ней, чем очень раздражала Молли. В конце концов той надоело, и она, вручив ей холщовый мешок с куклами, усадила Арью вместе с ней возле перевёрнутой лодки, и девочки сразу переключились на игрушки, забыв обо всём на свете.

Закончив с погрузкой, мы распрощались со старым капитаном, который заверил нас, что в конце лета придёт к этим берегам с грузом и обязательно навестит всех и старину Марка

Проводник обрадовал нас, что к вечеру мы должны добраться до поместья старого Марка.

Мы тронулись в путь. Молли с девочками и слугой Смита отправились на телегах, а мы — верхом. Дорога из песка вела через лес, где сосны были настолько высоки, что казалось, их верхушки касаются небес. Запах хвои приятно щекотал ноздри. После убожества и серости портового поселения окружающая нас природа представлялась сказочным видением.

Мы поочерёдно задавали вопросы проводнику, парень попался охочим до разговоров и с радостью делился с нами информацией. Оказывается, сейчас здесь поздняя весна. Что меня несказанно обрадовало, и мы ещё успеем посадить картофель. Земли тут практически везде песчаные, но вот в долине у предгорья очень хорошая земля, там-то и стоит поместье дяди. Ещё в отдалении живут несколько фермерских семей, и всё. В основном только охотники по всему побережью. Зимы тут очень суровые, бывает, снега наметает по самые крыши.

— Не могли бы вы просветить меня относительно источников дохода местных жителей? — осведомилась я, охваченная любопытством.

Не знаю, какими средствами располагали виконт и его братья, но я стремилась обеспечить себя самостоятельно. И совершенно не собиралась быть обузой для кого-либо.

— Да какие доходы, госпожа. Все в основном пушнину добывают, тем и живут. Вот ваш старый Марк, у него пасика есть, больше нет никого, все у него мёд покупают, это намного дешевле, чем с кораблём заказывать.

— И что же, кораблём заказывают продукты? — поинтересовался я.

— Почему только продукты, одежду, крупы, муку, свечи, всё, что тут не производят, а не производят тут практически ничего. — ухмыльнулся парень.

— А харчевни тут есть или постоялые дворы?

— Нет, госпожа, есть бордель тётки Клавдии, вот там и комнату можно снять, и поесть. Только я вам скажу, нехорошее там место. — И он окинул осторожным взглядом наших мужчин.

«Далеко от нас?» — спросил Смит.

Да, слава богу, неблизко. Два дня пути вдоль побережья. Там порт и поселений много, только страсть там одна, кого только люду там нет, и управы тоже на них нет. Мы туда стараемся и не соваться без необходимости, — и проводник перекрестился.

Надо хорошенько всё будет обдумать.

Здесь открывается неиссякаемый источник идей и возможностей для извлечения прибыли. Необходимо развивать поселение, чтобы привлечь людей в Новый Свет. Для этого нужно создать рабочие места и обеспечить достойные условия для жизни. Подумаем.

— Скажи, а картофель тут растёт? — парень недоумённо уставился на меня.

— Я, госпожа, даже и не знаю, о чём вы спрашиваете.

Отлично! Я уже мысленно потирала руки. Если обеспечить себя этим корнеплодом, то зимой нам точно голод не грозит.

В ходе нашей беседы время пролетело незаметно, и когда мы осознали это, на улице уже сгущались сумерки. Проводник же сообщил нам, что мы приближаемся к конечной точке нашего путешествия.

Вскоре мы покинули лес и оказались в просторной долине, раскинувшейся у подножия величественных гор. В далеке слышался шум реки или водопада.

В направлении, откуда доносился шум, мы устремились. Солнце уже скрылось за горизонтом, и света луны едва-едва хватало, чтобы рассмотреть местность. Через некоторое время перед нами возникли очертания огромного трёхэтажного дома, в одном из окон которого виднелся приглушённый свет..

Дом старого Марка

Проводник спешился и, проворно взбежав по ступеням, энергично постучал в крепкую деревянную дверь.

— Луиза, Сэм! Это Карл! Кто там из вас, открывайте, я к вашему хозяину гостей привёз.

Внутри послышалось какое-то шевеление, дверь приоткрылась, и из неё высунулась мужская голова.

— Кого тут ночами носит? Спит хозяин, хворый он сильно, — проговорил недовольный мужской голос.

К двери подошёл Джон.

— Передай сию же минуту хозяину, что племянники его прибыли, граф и барон Кинг. Распустил слуг дядюшка, пороть надобно, никакого уважения к господам.

Мгновенно голова исчезла, и спустя несколько минут дверь отворилась, и на пороге возник почтенного, болезненного вида мужчина, сопровождаемый, по-видимому, слугой, который держал в руке фонарь, высоко подняв над головой.

Пожилой господин обвёл нашу компанию внимательным взглядом, исполненным подозрительности, и произнёс: «Будьте любезны, представьтесь, господа».

Мужчины назвали свои имена, и в тот же миг пожилой господин покачнулся, и братья поспешили ему на помощь. По-старому, морщинистому лицу потекли слёзы радости, и он произнёс: «Господи, благодарю! Я всё-таки дождался».

Мы расположились в гостиной, и Джон поведал дядюшке обо всех событиях, наших приключениях и обстоятельствах, которые привели нас сюда.

Дядюшка Марк обратил ко мне свой взор и произнёс слова, исполненные признательности: «Милое дитя, это значит, тебя надо благодарить за эту долгожданную встречу».

— Идея моя, не стану скромничать, но и не буду присваивать себе всю заслугу. Вы бы видели, с каким энтузиазмом ваши племянники приняли её, если бы не они и их желание, нас бы здесь не было.

Дядюшка улыбнулся и вдруг схватился за голову.

Я подбежала к нему: «Вам плохо?» Он побледнел ещё сильнее, и на лбу выступили капли пота.

— Да, милая, болею уже скоро месяц, ничего не помогает, цинга проклятая. Насмотрелся, пока тут живу, как люди от неё погибают. — И он тяжело вздохнул.

— Как цинга? — вопросила я, изумлённо уставившись на него. В моей памяти сохранились лишь смутные воспоминания о том, что это заболевание было распространено среди моряков в Средние века. Причиной его возникновения была скудность и однообразие рациона, в котором полностью отсутствовали овощи и фрукты, что приводило к дефициту витамина С.

И тут меня озарило, ну конечно же, лимоны. В очередной раз поблагодарила везение. — Так, господин Марк, лечением займёмся незамедлительно! Дядюшка с удивлением обвёл взглядом всю нашу компанию.

— Да, дорогой дядюшка, Виктория знает, что делать, и с ней лучше не спорить, поверьте мне! Сказал Смит, и все рассмеялись.

— Молли! — крикнула я, через минуту примчалась запыхавшаяся служанка.

— Девочек разместили?

— Да, ледушка, сейчас Луиза вам опочивальню готовит.

— Отлично! Где корзина с жёлтыми фруктами?

— Так её слуги на кухню отнесли, как и все припасы, — ответила удивлённо Молли.

— Веди на кухню. Знаешь, где? — служанка кивнула.

Повернувшись к мужчинам, извинилась, что на недолгое время покидаю их компанию, и отправилась на кухню.

Молли выступала в роли проводника, держа высоко над головой канделябр, который освещал нам путь. В кромешной тьме было невозможно рассмотреть внутреннее убранство помещений, мимо которых мы проходили. Спустя несколько мгновений мы достигли двери, по-видимому, ведущей на кухню.

— Чего надобно? — спросил противный чмокающий голос. Молли подвинулась, освобождая мне проход, и моему взору предстала противная картина. За грязным замызганным столом сидела толстая рябая неопрятная баба и что-то ела.

— Да ты как с моей госпожой разговариваешь, челядь неумытая! — возмущённым голосом сказала Молли и упёрла одну руку в бок и угрожающе глянула на бабу.

— А мне-то что! Это она тебе госпожа, а мне никто, у меня свой хозяин! Тётка окинула меня равнодушным взглядом и продолжила запихивать грязными руками жирные куски себе в рот.

Я прошла на кухню и присела за стол напротив этой бабы. Молли встала рядом со мной. Женщина, игнорируя нас, продолжала, чавкая, есть.

— Дорогая, ты что, бессмертная? Перед тобой баронесса, а ты и ухом не ведёшь, — вкрадчиво и ласково сказала я.

— Чего? — баба, переставая жевать, уставилась на меня.

— Молли, по ходу, она не только глухая, но ещё и полная дура к тому же, — служанка захохотала.

— Чего? — баба приподняла свой жирный зад и агрессивным взглядом уставилась на меня.

— Да ты совсем глуховата, дорогуша, — я встала из-за стола упёрлась руками об его край, свела брови и громко в приказном тоне сказала.

— А ну подняла свой жирный зад, чмошница недоделанная, и в темпе веника всё тут убрала, ещё раз повторю, и ты очень сильно об этом пожалеешь.

Баба вскочила и с перекошенным от злобы лицом направилась ко мне. Молли, недолго думая, со всей силы въехала тётке по башке канделябром. Баба с грохотом завалилась на пол.

Я с изумлением уставилась на служанку.

— Молли, а что это сейчас было?

Девушка пожала плечами и выдала: «Внезапное нападение — это самая лучшая защита». Это я у вас, ледушка, научилась. Я так и покатилась со смеху, смеялась так, что даже слёзы из глаз полились.

— Тащи верёвку, чудо моё. Надо её вязать, баба совсем дурная, берегов совсем не видит.

Только мы связали эту неадекватную тётку, как она пришла в себя и во всю глотку заорала: «Помогите, убивают».

Я равнодушно кинула грязную тряпку Молли и сказала: «Милая, заткни, будь добра, этой чокнутой пасть».

В кухню вбежал Смит. И, окинув обстановку усмехнувшись, сказал: «Ну я смотрю, девочки, вы в очередной раз опять справились сами».

Глянул на повариху, связанную, лежащую на грязном полу и изо всех сил старающуюся что-то промычать. Спросил: «Любовь моя, в этом была необходимость, так её скрутить?» Я кивнула.

— Да, дядюшка поведал, что приютил женщину, бежавшую от тётки Клавдии. Она принялась за готовку и навела за месяц такие порядки, что все домочадцы боялись лишний раз рот раскрыть. Вот я и поспешил тебя предупредить, но немного не успел, милая. — И барон посмотрел на меня обожаемым взглядом, а я ему, обворожительно улыбаясь, и послала воздушный поцелуй.

Баба опять задёргалась и замычала.

Я подошла к ней, стуча разделочным ножом по столу, задумчиво проговорила: «Значит, говоришь, от Клавдии сбежала, я думаю, может, её туда отправить, наверное, женщина очень соскучилась по своей тётушке».

Повариха вытаращила на меня глаза и отрицательно замотала головой.

Я наклонилась к ней и, издеваясь, спросила: «Что, милая, я не слышу, ты хочешь что-то сказать?» Та энергично закивала головой.

— Молли, будь добра, вынь кляп у нашей поварихи, она, наверное, неловко себя чувствует и от всего сердца хочет извиниться. — Служанка, захохотав, выдернула кляп.

— Простите, госпожа, не признала, больше такого не повторится, — прошептала повариха.

— Конечно, не повторится, как это прекрасно, когда слуги и хозяева понимают друг друга без слов. Правда же? — И я наклонилась над ней, держа двумя пальцами ручку ножа, покачала его возле её носа. Повариха сглотнула и кивнула.

— Ну вот и прекрасно! Молли, милая, развяжи нашу даму, и пусть она наконец представиться господам, как положено добросовестной и преданной прислуге.

Повариха встала и, поклонившись, пробасила: «Я Берта, госпожа, тутошняя повариха».

— Отлично, Молли, нам нужна питьевая вода, в воду надо выжать один лимон и добавить туда ложку мёда, — потом обратилась к поварихе: — А ты давай пошевеливайся, помогай Молли, тебе ещё всю ночь кухню драить. — усмехнулась я и повернулась к Смиту, который стоял, облокотившись на стену кухни, сложив руки на груди, и с обожанием смотрел на меня.

Напоив дядюшку лечебным напитком, перед тем как идти спать, попросила Молли и слугу Смита приглядеть ночью за Бертой, пообещав отоспаться им днём.

Проснувшись утром, как только первые лучи солнца коснулись подушки, оделась и спустилась на первый этаж. В доме стояла сонная тишина, по ночным воспоминаниям нашла кухню и тихо подошла к двери. При утреннем освещении кухня выглядела ещё ужаснее, чем ночью. Толстая Берта спала на лавке, сладко похрапывая.

— Так-так-так, в общем, ничего не изменилось. — Подойдя к плите и взяв грязную поварёшку и крышку от какой-то кастрюли, со всего размаху долбанула их друг о друга, оглушительный звон прокатился по помещению. В кухню вбежали испуганные слуги. Кухарка на какое-то мгновение прекратила храпеть и через секунду захрапела с новой силою.

— Молли, докладывай.

— А что докладывать, хозяйка? Вы как все легли почивать, эта корова тоже сразу завалилась и всю ночь продрыхла.

— Ясно, надо срочно от неё избавляться. — Обратилась к слуге: — Скажи-ка, любезный, а проводник, что нас вчера привёз, ещё тут?

— Да, госпожа.

— Как только встанет, сразу ко мне его посылай. Сейчас, будь добр, найди того, кто сможет растопить печь, или сам это сделай, пока я с Молли буду осматривать припасы, вернувшись, должно быть всё уже растоплено.

— Будет сделано, госпожа.

— Да, вот ещё что: созови всех слуг, что служат в доме. — Слуга кивнул.

Мы с моей служанкой прошли в кладовую, да, негусто. Кроме наших продуктов, что мы привезли, в кладовой практически ничего не было. К потолку был подвешен небольшой окорок, в корзине с десяток яиц, а в небольшой плошке было немного сливочного масла. На этом всё, ни овощей, ни лука не было.

Немудрено, что при столь скудном питании у пожилого человека развилась цинга.

— Молли, набери картофеля, поставим варить в мундире, отрежь несколько кусков окорока, пожарим с яйцами. — Мы вернулись на кухню. В печи пылал огонь. Возле двери толпились слуги.

Окинула взглядом неряшливо одетую толпу.

— Да, работы предстоит много. И так, начнём с женщин, сначала говорите своё имя и свои обязанности. Женщины замялись. Я вздохнула. Указала на первую.

— Говори, я слушаю.

— Луиза я, госпожа. Да что говорить, госпожа, кто чем мы тут занимаемся. — Растерянно сказала женщина.

— Понятно, мужчины тоже кто чем занимаются?

Вперёд выступил Сэм, который вечером нас впускал в дом.

— Вы, конечно, извините нас, госпожа, но никаких распоряжений от нашего хозяина нам не поступало. Что мы должны подчиняться вам, — и он высокомерно задрал нос.

— Хорошо, можете идти, — ласково сказала я. И слуги, переговариваясь, развернулись к выходу. Потом уже строго добавила: — Только когда вы получите разрешение от своего хозяина, тут никто больше проживать не будет.

— Карл, — я обратилась к вчерашнему проводнику. — Скажи-ка, а в вашем селении много найдётся народу, который согласится проживать и работать в поместье?

— Так любой согласится! — И он замялся. — Я вот тоже работу ищу, хотел к господину Марку проситься, недавно у меня отец помер, гончаром он был, как гончарня сгорела, он и помер, один я теперь остался, ни двора, ни кола.

— А ты тоже гончар? — Карл кивнул головой.

— Хоть одна отличная новость с утра. Я переговорю с дядюшкой, но я думаю, этот вопрос уже решён, ты будешь принят на работу, и работой я тебя точно обеспечу. — Я довольно потёрла руки.

Слуги стояли на месте и внимательно прислушивались к нашему разговору.

Луиза выступила вперёд и с уважением спросила: «Какие будут распоряжения, госпожа?» Остальные тоже подтянулись.

И работа закипела.

Когда мужчины спустились к завтраку, дом сиял чистотой. С пола была убрана вся солома, и под ней оказались тёмные зелёные камни, отлично отшлифованные и идеально подогнанные друг к другу. Ни одной пылинки, вся мебель вычищена, гобелены на стенах выбиты. Стол и стулья в трапезной натёрты до блеска. Слуги были переодеты в чистую одежду. В общем, вид помещений и людей стал очень и очень пристойный.

К столу был подан картофель, отваренный и щедро сдобренный сливочным маслом, а также жареный бекон с яичницей. Я лично приготовила блины, добавив в них мёд, взбитый со сливочным маслом, а в качестве напитка был предложен ягодный взвар с лимоном.

Приступив к трапезе, все с осторожностью пробовали картофель, и только мы со Смитом сразу же приступили к еде с большим аппетитом.

Наш дядюшка, восседавший во главе стола, порой жмурился от удовольствия. Специально для него были приготовлены пюре и омлет с мелко нарезанным беконом. Я постаралась сделать пищу мягкой и нежной, чтобы как можно меньше травмировать воспалённые дёсны.

Завтрак подходил к концу, и господин Марк с блаженным выражением лица откинулся на резную спинку стула.

— Милая Виктория, поведай мне, старику, что за прекрасную кашу я сейчас ел? Раньше я ничего подобного не пробовал.

— Господин Марк, — начала я, но он меня прервал.

— Ангел мой, называй меня, пожалуйста, дядюшка, мне будет очень приятно. Я мило улыбнулась и продолжила.

— Дядюшка, это совсем не каша, это корнеплод, и называется он картофель.

— Удивительно вкусный картофель, — дядюшка задумчиво покачал головой.

— Я хотела испросить у вас соизволение вскопать землю и посадить этот овощ. Он как раз успеет созреть до осени, и мы соберём урожай в несколько раз больше, чем посадим, и всю зиму будем обеспечены этим корнеплодом.

— Дитя моё, после того как ты тут всё преобразила, приготовила такой сказочный завтрак, ты вольна поступать так, как тебе заблагорассудится, и я с превеликим удовольствием вручаю тебе все ключи от этого дома. И я молю тебя, чтобы ты ощущала себя здесь полноправной хозяйкой.

Я окинула взором всех, кто сидел за столом, у всех были доброжелательные улыбки на лицах, Смит так вообще сиял, как начищенный пятак.

Стоявший недалеко от своего хозяина Сэм низко опустил голову и периодически косился в мою сторону, когда в очередной раз его взгляд остановился на мне, я многозначительно пошевелила бровями, на что он покраснел до самых ушей.

После завтрака, воодушевившись разрешением дядюшки делать всё на своё усмотрение, я принялась за дело.