Я знаю, мы найдем родителей!

Глава 16. Мой малыш…

Это уже было не смешно. Она снова это сделала. Упала в обморок и попала в Больничное крыло. Это была плохая закономерность, даже несмотря на пролетевшие в одно мгновение годы.

«Падать в обморок это всегда не хорошо, хотя тогда я была беременна и у меня была отговорка» — именно эта мысль на периферии сознания заставила Грейнджер открыть глаза и резко подскочить на кровати.

— Где он? — первым делом выкрикнула она, когда у нее перестала кружится голова и через несколько мгновений заметила его среди других свидетелей ее обморока, которые застыли молчаливыми статуями у подножья ее кровати. Паззл в их головах начинал складываться.

Но Гермиона этого не видела. Перед ее глазами был он.

Ее мальчик. Нет, не так: ее и его. Определенно и без всяких сомнений. Тут не могло быть ошибки.

Слишком похож. Даже поза та же: скрещенные на груди руки, совсем как делал Он на уроках и в повседневной жизни.

Мальчик стоял недалеко от ее кровати вместе со своими друзьями и смотрел прямо на нее своими удивительными глазами.

Его глазами.

Все в нем было его: волосы, глаза, лицо, губы, руки, осанка, фигура, только вот нос и видно характер, судя по красно-золотой форме, были ее.

Он был идеальным. Именно таким каким она представляла его себе когда была беременна, и уже после, когда лежала в больнице в Австралии, приходя в себя из-за серьезной автомобильной аварии. Ей просто не повезло тогда. Пьяный водитель не справился с управлением и врезался в ее машину, а Гермиона не успела отреагировать, так как была занята мыслями о ссоре с родителями, которые так и не поняли ее поступка и не простили.

И в итоге она осталась совсем одна.

Она не верила, что ее мальчик погиб. Да в конце-то концов это его сын, его кровь и плоть, он бы выжил! Он бы боролся до победного как его родители…

И смотря на маленького взъерошенного мальчишку перед собой Гермиона явственно понимала, насколько она была права тогда, когда мысленно отвергала саму мысль о том, что ее малыш погиб!

Но как же так!? Почему ей сказали, что ее ребенок погиб? Она бы не за что не бросила бы его! Никогда!

Она его любит! Больше жизни и всего на свете!

Он же ее и его!

И ребенок кажется тоже понял ее чувства: он смотрел на нее также пристально, как и она.

Но не плакал, просто не отрываясь смотрел прямо в глаза без единой эмоции на лице, совсем как его отец, пока Гермиона плакала, впрочем даже не замечая этого.

— Моя радость… — тихо прошептала она протягивая к нему руки.

Ребенок даже не шелохнулся. Ни единой эмоции не появилось на его лице.

— Почему ты меня бросила? — тихо прошептал он через несколько минут молчания.

— Я не бросала… — тихо ответила Гермиона давясь слезами.

— Я бы никогда… Я так сильно хотела тебя… Так ждала тебя, имя подобрала… Я не понимаю… Мне сказали в больнице, что ты погиб из-за автомобильной аварии… Если бы я знала, то никогда бы… — говорила она, ближе и ближе подвигаясь к нему и продолжая всхлипывать.

— Мой малыш, пожалуйста…

Демиан после ее слов выдохнул и медленно стал подходить к ней, продолжая все также пристально вглядываться в ее глаза, видно пытаясь найти там все ответы на интересующие его вопросы.

Он сразу понял, что это она.

Как только она вошла, и он посмотрел на ее лицо, Демиан осознал: это его мама.

Как спросите вы? Ребенок сам не знал ответ на этот вопрос.

Просто понял, увидев ее, такую красивую и знаменитую Гермиону Грейнджер вживую, а не по фотографии, он почувствовал эту нерушимую связь между ребенком и матерью, связывающую их, даже несмотря на то, что они не разу друг друга не видели. Это была чистая магия, не иначе…

Демиан, будучи незнакомым с нею лично хорошо, знал ее по историям из книг и рассказов Рози, чьей крестной она была. Чего он не ожидал, так это того что она будет еще красивее, чем на фотографиях.

Хотя может и нет: трудно быть объективным, когда речь идет о маме. Даже если ты ее видишь впервые. И даже если речи Менинкса оставили маленький след в сердце, несмотря на то, что ты всеми силами пытался этого избежать.

Именно это останавливало его от того, чтобы обнять ее и поцеловать, хотя видит Мерлин, он больше всего на свете мечтал об этом. Так чего он медлил? Да потому что страшно и где-то глубоко в сердце обидно, что бросила.

Нет, не бросила понял он когда приблизился к ней совсем близко.

То как она него смотрела, как явно было ее желание его обнять.

— Ты правда меня не бросала? — спросил он совсем тихо. Она отрицательно помотала головой, закрывая рот рукой явно пытаясь сдержать плач.

— Но как так вышло, мам? — спросил он испытывая при этом такое удовольствие произнося это простое слово «мама». Казалось весь мир перевернулся и снова встал на место, но только он уже не был прежним.

— Я не знаю, мой малыш… Я правда не знаю, но мы все выясним, я обещаю! — промолвила она с такой надеждой после того, как он назвал ее мамой. Казалось для нее это значит даже гораздо больше, чем для него.

— А как ты хотела меня назвать? — спросил Демиан, пытаясь собраться с мыслями.

— Маркос Грейнджер, — произнесла Гермиона. Было явно на сколько сильно она хочет обнять Демиана, но он судя по всему пока к этому не был готов.

— Почему не Снейп? — спросил он открыто, посмотрев на нее в упор.

— Потому что твой отец из-за всех произошедших событий имеет не совсем хорошую репутацию. Моя фамилия отсекла бы лишние перессуды хотя бы поначалу, — ответила Гермиона опустив голову.

«Как же мне ему сказать то?» — лихорадочно металась мысль у нее в голове, что явственно читалось у нее на лице.

— Мама, посмотри на меня пожалуйста, — произнес Демиан через несколько минут молчания.

— Он знал обо мне?

Гермиона не выдержала его прямого взгляда и опустила голову вниз, покачав ею из стороны в сторону, говоря этим «нет».

Комната снова погрузилась в молчание. Молчали все, в том числе и обескураженные участники беседы, которые сейчас не удивились бы и воскрешению Воландеморта.

— Ты…. Ты обо мне позаботишься? — спросил Демиан тихо.

— Всегда! — уверенно произнесла Гермиона, когда Демиан сам обнял ее.

И снова мир перевернулся, и встал на место, но стал намного лучше.