Я знаю, мы найдем родителей!

Глава 27. Родная

Думала ли Гермиона, что когда-нибудь окажется в объятьях Северуса Снейпа, плача и умоляя простить ее за то, что она скрывала от него правду, а он будет стоять перед ней на коленях, тихо успокаивая и нежно гладя ее по голове?

Нет, конечно, нет. Слишком сюрреалистичным и нереальным это казалось до такой степени, что в это трудно было поверить даже сейчас.

Но это было правдой.

Гермиона и сама толком не понимала, как так получилось. В один момент она была абсолютно спокойна и уравновешенна, и вдруг ее накрыло: стоило ему прямо задать вопрос, посмотреть ей в глаза, и все страхи казалось вырвались наружу, топя ее и унося на дно.

Ей было страшно. И плохо. До ужаса и дрожи во всем теле. До слез и судорог в конечностях. До жгучей боли в сердце от предательства и невыносимого чувства, что ей все же нужно принять ее же собственные догадки.

Но зато он был рядом. С ней.

В какой момент Северус оказался в столь непозволительной близости к ней? Девушка и сама этого не поняла. Казалось он всего секунду назад смотрел на нее высокомерно со своего места напротив, пока она говорила и говорила, выплескивая все, что успело накопится за время ее раздумий.

Плакала, сквозь слезы и истерику выдавливая из себя слово за словом, страх за страхом. Но больше было боли в ее бессвязной речи. И обиды, наверное. Даже чересчур. Благо не на него.

Видно даже Снейп не выдержал ее слез в какой-то момент, поэтому и успокаивает ее совсем как маленькую, буквально баюкая, нежно гладя по голове как маленького ребенка. И Гермионе кажется, что в этом жесте столько много нежности и неужели заботы с его стороны…?

Зачем он это делает? Потому что ему стыдно за прошлое? За то что заподозрил ее в самом плохом? Или это из-за Демиана: они должны же быть хорошими и дружными родителями для него, ведь так?

А впрочем Гермионе все равно сейчас: главное, Северус тут, рядом, смотрит на нее своими проницательными глазами, гладит тыльной стороной ладони ее лицо и говорит, что все будет хорошо.

И девушка ему верит, так как ей уже хорошо. От него. Его запаха. Его уверенности и силы. Его прикосновений и слов. От того что верит ей.

«Ей же должно быть противно от его прикосновений, разве нет?»-мелькает мысль на периферии сознания, но сразу меркнет, когда Снейп встает и берет ее на руки, а она тянется к нему без какой-либо задней мысли. Ей это нужно и все. Он рядом. А Северус просто сажает ее к нему на колени, как будто так и надо, и продолжает твердить ей только одно: «Прости, я не знал. Я не думал, что все окажется так…» И все крепче и крепче прижимает ее к груди, зарываясь носом в ее распущенные волосы…

И продолжает нежно шептать ей: «Прости, прости, прости…»

Она сама понимает, что до сего момента не ожидала, что все окажется так, сознательно, как и в прошлом когда-то отвергая от себя плохие мысли, отвлекая себя и окружающих на глупые и ничего не значащие вещи и мысли, но впрочем прекрасно осознавая, что день расплаты однажды наступит. Но глупые надежды, что нет-нет ,все не так. Куда уж без них? Она ведь тоже человек и это нормально, разве нет?

Но вот он. Ее личный день икс, когда необходимо посмотреть правде в глаза. Прятаться уже нет не возможности, не сил.

И она смотрит. Прямо перед собой, осознавая все то, что прятала от себя в подсознании.

Ей до жути больно. Невыносимо.

Гермиона снова кусает губу в попытке не заплакать. Северус это видит, чувствует и еще крепче прижимает девушку груди.

— Прости что разговаривал с тобой в таком тоне, — снова начинает говорить мужчина. — Я не ожидал, что все окажется так. — казалось в сотый раз повторяет он.

— Ты не виноват, — отвечает наконец Гермиона, шмыгая носом и вытирая лицо рукавом рубашки. Северус помогает ей, нежно стирая капли слез с ее лица. — Я просто…знаешь, мне даже самой себе было страшно в этом признаться. Вроде даже сейчас я говорю тебе об этом, но мое сознание до сих пор твердит мне, что это не так …я просто, так запуталась, понимаешь? — всхлипывает она ему в рубашку, еще крепче прижимаясь к нему. — Сил больше нет.

И он не против: Снейп берет ее руку в свою и нежно целует внутреннюю сторону ладони. Гермиона пораженно замирает у него на коленях ,не в силах оторвать глаз.

— Это нормальная реакция ,Гермиона. Тебе трудно поверить в ее предательство. — произносит он хриплым низким голосом, наклонившись к ней еще ближе.

— Я должна была тебе сразу сказать. — шепчет девушка почти ему в губы.

— Хорошо, что не сказала. — улыбается он ей, поглаживая ее руку, но все также находясь близко-близко. — Мы оба не были готовы к этому, верно? — ухмыляется Северус, снова поднося ее кисть к губам. Казалось, что ему это нужно даже больше, чем ей.

— Верно. — шепчет она, краснея от его прикосновений.

Так приятно. Чувственно. Нежно. По-настоящему.

Хочется, чтобы этот момент длился вечно, но реальность настигает их слишком быстро.

За окнами раздается стук. Сова. И вот еще одна сразу за ней.

Им обоим не составляет труда догадаться от кого они.

— Поттер и Уизли? — уточняет Северус, обнимая ее со спины, зарывшись в носом в ее волосы.

«Она так невыносимо приятно пахнет…»-мелькает мысль у него.

— Да, кто бы сомневался. — усмехается она, поворачиваясь к нему так, чтобы бы ему было удобнее ее обнимать.

— Пишут, что злы на тебя, ведь ты им в очередной раз ни о чем не сказала? — шепчет он ей на ушко.

— Ты снова читаешь мысли? — отвечает она вопросом на вопрос, млея от его прикосновений.

— Если бы я умел это делать в таком положении, родная. — усмехается он, а у Гермиону по телу пробегает миллион мурашек от его простого «родная». -Нам нужно в Австралию? — полу спрашивает он ее, впрочем прекрасно зная ответ.

— Сразу после Рождества? — спрашивает Гермиона совсем-совсем тихо.

— Сразу после Рождества. — отвечает он, нежно прикасаясь губами к ее шее. — Если мы переживем его с твоими друзьями конечно. — ухмыляется Снейп.