Янтарный звездопад

Глава 6: Сверкающая роща

— Что? Масамунэ начал ритуал в Кегаминэ? — вскрикнул Могами Есиаки, получив сообщение от посыльного. — Это точно? Ты уверен?

Дело было в номере одного из отелей Сэндая. Посыльный от Есиасу быстро доложил:

— Это точно. Датэ готовится вершить ритуалы Дайтоку Мео Хо и Гозанзэ Мео Хо с намерением разбить кинрин но хо господина Есиасу. Более того, Уэсуги очевидно взялись за уничтожение дзикэ-кеккай.

— Невозможно!

Уэсима дернул щекой. Есиаки и представить не мог, что Датэ может так вот контратаковать. Ведь ни Датэ, ни Уэсуги не знали о его истинной цели. Но Наоэ, все еще пребывая в Ямагате, должен был уже к этому времени поддаться внушению Охигаси-но-Ката и сделаться слугой Могами.

— А что Есиасу?!

— Господин Есиасу немедля установил Дакинитэн хо, чтобы противостоять Датэ. Однако Датэ укрепили периметр, и битва тяжела…

— Фи! Какова хитрость, чертовы Датэ! — Есиаки сжал кулаки. — А Уэсуги? Их сдержали?

— Смилуйтесь… наши враги — Перерожденные, и их силой войско, размещенное в Сэндае…

— Никчемные ничтожества! — взревел Есиаки. — Сэндай наполовину попал ко мне в руки… и я не допущу никаких помех этому. Отзывайте воинов из Ямагаты! Я разобью Датэ одним ударом!

— Слушаюсь, мой господин!

— Отправляйся к Асина! Пускай входят в Сэндай! Время задушить Датэ.

— Так точно!

Есиаки посмотрел в окно, за которым переливались огни города, и скрипнул зубами.

— Масамунэ… негодяй… Ты не посмеешь мешать мне…

В Кегаминэ проводили рэндан хо, прошло уже два часа. В огненных колесах танцевало пламя, монахи неустанно пели мантры. Чокай и Кэйсюн продолжали свою работу на платформах, несмотря на то, что к их лицам, выглядящим все более устрашающе, приливала кровь.

Тем временем Масамунэ и остальные уложили Юзуру спать за занавес.

— Какой ужасный жар, — сказал Кодзюро Масамунэ. — Он был в добром здравии совсем недавно. Не иначе, как это из-за церемонии.

— Судя по всему, ему понемногу становилось хуже по мере того, как церемония проходила. Словно если бы Нарита-доно взял проклятие на себя.

В нем таятся великие силы, так сказали о Юзуру Кэйсюн и Чокай. И тот, и другой оставались на местах, одному лишь Юзуру сделалось так плохо. Несомненно, все было не случайно.

«Что же происходит..?»

— Доно!

Масамунэ очнулся от размышлений. Это Юзуру открыл глаза.

— Вы проснулись, Нарита-доно?

— Как вы себя чувствуете?

Мутный взгляд Юзуру обратился на Кодзюро, затем на Масамунэ.

— Господин Масамунэ…

— Полежите. Мы защитим вас…

К Юзуру, как будто, сознание вернулось не полностью, его глаза были подернуты пеленой. И вдруг он выговорил, словно в бреду:

— Лисицы… наступают.

Масамунэ и Кодзюро переглянулись.

Юзуру пристально смотрел куда-то вдаль, но голос стал необычайно ясным:

— Дакинитэн… отправила своих лисиц. Кто-то контратакует Дакинитэн хо. Лисицы скоро будут в Кегаминэ!

— Что?!

Юзуру резко сел. А затем и встал — сам, хоть Кодзюро пытался ему помочь.

— Нарита-доно!

— Лисицы идут. Скоро, — отчетливо сказал Юзуру и побрел к гома-дан.

— !

Масамунэ и Кодзюро не могли поверить своим глазам: от тела Юзуру тянулись золотые ниточки света. Они переплетались в воздухе и уходили в никуда. Окутанный сиянием, Юзуру, как на неведомый зов, шел к огненным платформам.

— Доно! Там! — выкрикнул Кодзюро.

Пламя будто ждало именно Юзуру. Грозные языки взвились почти на пять метров и неистово замерцали.

— Аааа! — вопль вырвался у всех.

Пламя приняло очертания гневных, наводящих ужас Королей Мудрости.

— Это!

Это были Гозанзэ Мео и Дайтоку Мео.

Над огненной платформой Чокая скрестил восемь рук в мудре важрахумкара трехлицый Гозанзэ Мео. Среди Королей Мудрости он был вторым после Фудо Мео[17] и подчинил Дайдзизайтэн[18], известного также как бог Шива. А над платформой Кэйсюна, на спине индийского буйвола восседал, сложив шесть рук в мудре макоин, шестилицый Дайтоку Мео — защитник добродетели и каратель зла, воплощение могущественного Будды Вечного Света и Жизни (Амида Нераи)[19].

Два Короля Мудрости застыли в пламени прямо перед Юзуру. Тот, все еще во всполохах золотого сияния, смотрел на них без трепета. Потом медленно поднял левую руку и указал в небо.

Два огненных языка рванулись вверх, будто мантией закрыв ночное небо Сэндая.

«Не может быть!» — все присутствующие в изумлении наблюдали. Юзуру молча смотрел поверх голов широко раскрытыми, невероятно глубокими глазами.

Почтенный Гозанзэ Мео… Почтенный Дайтоку Мео… величественно спустились с небес.

— Кагетора-сама! Смотрите!

— Чего? — Такая посмотрел туда, куда указывал Наоэ, и у него перехватило дыхание. — Господи…

На фоне черного неба над городом проявились две исполинские фигуры Королей Мудрости.

— Это еще что?

— Гозанзэ Мео и Дайтоку Мео… Неужели!

Такая развернулся к Наоэ:

— Кегаминэ… Вот, значит, какова сила рэндан хо?

— Но священники Сюгэн из Харуго не обладают подобной силой. Заставить их проявиться так ясно… — с момент Наоэ молчал. — Просто невозможно… Что же там произошло? Кто же, ради всего святого, использовал такое мощное заклинание?!

— Юзуру…

Как только Такая пробормотал имя друга, удивленный взгляд Наоэ метнулся к нему.

— Не Юзуру… ли это? Подобная сила… Не Юзуру ли это сделал?

— … Юзуру-сан…

И снова из прошлого эхом отозвались слова Косаки.

Нарита Юзуру — угроза всем Шести Мирам.

Не про это ли он говорил? Про ужасающую силу, позволившую пробудить Королей Мудрости и призвать их в человеческий мир? Наоэ пробрала дрожь, но он все равно смотрел на грозные божества, возвышающиеся над городом.

— Наоэ!

— ? — он посмотрел в другую сторону, где собирались зловещие тучи, залитые бледным сиянием. Да нет же, не тучи… То были…

«Лисицы!»

То были коко Могами Есиасу. Такаю и Наоэ разом передернуло. Стая лисиц… Это Могами начал атаку Кегаминэ с помощью Дакинитэн хо. Но в подобном количестве — лисы растянулись в небе на километр, не меньше. Где же Есиасу сподобился достать такую силу? Коко тем временем собрались в одну гигантскую лисицу, по телу которой пробегали молнии. Лиса все приближалась, от нее веяло невообразимой энергией.

— Хе, похоже, мы малость недооценили Есиасу…

И на ЭТО идти с голыми руками… у Такаи мурашки по спине побежали при воспоминании о недавнем безрассудстве. Коко без колебаний набросились на Королей Мудрости. Гозанзэ Мео наносил сокрушительные удары всеми шестью руками, а рев индийского буйвола Дайтоку Мео громом сотрясал небеса. Так началась битва существ, силы которых выходили за рамки человеческого понимания.

— Кагетора-сама…

Услышав голос Наоэ, Такая снова посмотрел вперед: точка барьера в Аобаяма… воины Могами прибыли на место, а за ними уходил ввысь столб, состоящий из духов, явившихся на призыв мертвых.

— Хм, ну да, ясненько… — Такая вызывающе ухмыльнулся. — Прежде чем успокаивать землю, надо разобраться с этими ребятками. Ты имеешь в виду, мы должны разбить барьер, да?

— Да, а потом изгнать и Есиаки, и Есиасу. Пожалуйста, не растрачивайтесь понапрасну. Я защищу вас, так позаботьтесь о том, чтобы приберечь силу.

— Ну, если ситуация позволит…

Наоэ ответил на его улыбку быстрым взглядом искоса; суровое выражение вдруг исчезло из его глаз:

— Вы… вы и не изменились совсем, правда?

— Чего?

Загородив Такаю спиной, Наоэ собрал силу и прищурился на приближающееся войско:

— Умоляю, держитесь позади.

— Наоэ, — Такая ухватил его за руку, заставив обернуться, и посмотрел прямо в глаза: — Я… не хочу, чтобы ты погиб…

— Кагетора-сама…

— Я без тебя не смогу… И не прощу, если станешь менять тела как перчатки. Ни за что не прощу, вот…

Наоэ посерьезнел:

— Это приказ Уэсуги Кагеторы?

— А Оги Такаю ты, выходит, слушаться не желаешь? — Такая пристально смотрел на него. — Наоэ, не будешь подчиняться мне — тоже не прощу. Это — мой приказ.

А призраки все приближались. Меч Бисямонтэна ослепительно вспыхнул — тигр оскалил клыки, готовясь прыгнуть на свою добычу. Доброжелательное лицо Кокуре выступило из глубин сознания… и те его слова… неважно, где ты находишься, не забывай, что ты — это ты.

«Дедушка…»

Наконец, злобные духи заставили их подумать о защите.

— Смотри! За тебя, дедуля! — закричал Такая.

Изгоняющий меч со свистом взрезал воздух — началась очередная битва. Наоэ сложил пальцы в ритуальном жесте Бисямонтэна и повысил голос:

— Ари нари тонари анаро наби кунаби!

Вращая мечами, воины Могами бросились в атаку.

— БАЙ!

Те призраки, что были впереди, исчезли, затянутые сияющим вихрем, но остальные в мгновение ока окружили Наоэ и Такаю. Такая разбрасывал их мечом Бисямонтэна, а Наоэ сражался ресса-тебуку. Несчетное число онре пало от ударов Такаи. Вот чье-то лезвие задело его руку — это воин Могами незамеченным подобрался сзади. Наоэ тут же убил призрака, Такая, в свою очередь, тоже не забывал прикрывать Наоэ, когда руки того были заняты.

— БАЙ!

— Он дакини сахахаракятэй соака, он дакини сахахаракятэй соака…

Тем временем Могами Есиасу вкладывал всего себя в Дакинитэн хо, силясь победить заклинания Кегаминэ. Черты его лица, подсвеченные огнями платформы гома, все больше искажались. Чтобы противостоять могуществу великих Королей Мудрости, обычной силы недостаточно. Но отчего он скрывал ее? С такими возможностями он бы, возможно, и с Якшами Уэсуги сладил.

«Не узнаю твою силу».

Косака Дандзе окинул Есиасу трезвым взглядом. Как ни странно, но, освободив разум от посторонних мыслей, Есиасу высвободил свою силу. До сих пор напряжение, переполнявшее его, сковывало его разум — потому что он всегда был неуверен в себе, потому что ему никогда не доводилось применять свои потенциальные возможности в полной мере.

«Не из-за отца ли? Вполне вероятно, — размышлял Косака, скрестив на груди руки. — Величие отца Есиасу не могло не повлиять на его самооценку…»

— Докладываю! — гонец от Могами принес горькие вести. — Невзирая на яростное сопротивление, две точки дзикэ-кеккай пали.

Есиасу не отозвался: он непрерывно бормотал мантру Дакинитэн и, казалось, даже не слышал слов посла. Вместо него в разговор вступил Косака:

— А как же воины? Чем они заняты?

— Видите ли… — трепеща, ответил гонец. — Они исчезают, будто их затягивает ветер, вызванный какой-то странной магией…

«Уэсуги, значит…»

Косака ухмыльнулся:

— Соберите воинство в трех оставшихся точках. Пускай стоят насмерть. Так приказал лорд Есиасу.

— Да, мой господин! — кивнул гонец и отбыл.

А сразу за ним прилетела ворона и села Косаке на руку — послание из Ямагаты. Выслушав сообщение, Косака резко спросил:

— Правда?

В Ямагате катастрофа. Главная армия Могами, пережидающая в Ямагате, была готова двинуться на Сэндай в самое неподходящее время. Более того, Могами, очевидно, отдал войскам приказ о наступлении против Датэ и его союзников. Лицо Косаки посерьезнело:

— Похоже, довольно с меня роли стороннего наблюдателя, м? Да, я понял. Доложи нашему господину… что я непременно захвачу Сэндай. И чтобы он оставил здешние дела на меня и продвигал воинов в Ямагату. А войскам в Кодуке[20] передай, чтобы немедленно вторглись в Айзу. Мы не можем позволить Асина действовать!

Ворона хрипло каркнула и направилась на запад. Косака посмотрел в спину Есиасу.

«А теперь… будет лучше закончить здесь?»

Под его плащом загадочно блеснуло лезвие кинжала.

Ненпа Чиаки врезалась в столб призраков и разорвалась, тогда он немедля начал тебуку. Пользуясь моментом, Аяко приступила к успокоению земли:

— Номаку санманда боданан харачибэй соака, номаку санманда боданан харачибэй соака…

Сила Читэн хлынула, как вода из источника, очищая оскверненную проклятьем землю. Чиаки изгонял снова и снова.

— Пипец! Кончатся они когда-нибудь?!

Да, каждый раз десятки призраков уходили в другой мир, но сколько их призвало заклятье? Слишком много. Даже с помощью кохо-тебуку не удавалось накинуть на них гебаку. Но еще ужаснее было то, что столько душ не смогут больше переродиться.

— Как ни крути, а здесь вы не останетесь! — орал Чиаки, вкладывая все силы в тебуку.

Духи налетали, подобно цунами.

— БАЙ!

Он выкладывался полностью — и вот почти сотня онре разом испарилась.

— !

Зашевелилось шестое чувство. Кто-то где-то завладел силой меча Бисямонтэна.

«Кагетора?»

Другого объяснения Чиаки не находил, и губы его искривила ухмылка.

— Ха, а то было бы неинтересно…

Он ждал этого. С пробуждением Кагеторы у него появился соперник. И Кагетора… который обладал этой силой… он был единственным соперником Чиаки на протяжении минувших четырех веков…

— !

Рядом треснул асфальт.

— О!

Онре запустили в Чиаки силой, за чем последовал мощный взрыв. В тот же момент Чиаки судорожно вскинул взгляд. Кагетора пробудился!

— Я не проиграю тебе, Кагетора! — прорычал он.

— Подойдите только, я вам покажу!

Меч Бисямонтэна рвал онре на части. Духи упрямо двигались вперед, и Такая выносил их по полсотни сразу.

— … сволочи!

Наваливалась усталость, дыхание рвалось из груди толчками, но времени на отдых не было. Его движения замедлялись, а призрачные воины безжалостно наступали.

— !

Только он развернулся к одному призраку, как другой сразу же набросился справа.

— БАЙ!

Спасло Такаю вмешательство Наоэ.

— Как вы, Кагетора-сама?

— Я… держусь…

Такая вдруг вскинул голову и вскрикнул:

— Наоэ! Сзади!

Призрак, подобравшийся со спины, уже хотел ударить Наоэ, но тот умудрился увернуться, хотя меч все равно чиркнул его по виску.

— Гребаный урод! — Такая изобразил ритуальный жест: — БАЙ!

Наконец, основательно поредевшие и перепуганные, оставшиеся воины обратились в бегство. Не пытаясь их преследовать, Такая тут же бросился к Наоэ. Его рана кровоточила.

— Ты нормально?

— Да… Но вы истратили столько сил…

— Хе. Истратил? Мелочь! — отозвался Такая; он вытер с шеи пот и выдал Наоэ бесстрашную усмешку без намека на усталость. — Давай лучше побыстрее разберемся с призывом мертвых. Не можем же мы его тут так и оставить.

— Вы правы. Знаете, может, мне просто кажется, но злая аура над городом рассеивается. Если сила Могами уменьшится хоть чуточку, тем лучше для Кегаминэ…

— Чем они там занимаются — дело не наше, — в глазах Такаи занималась жажда битвы. — Нам бы этих парней прикончить.

Его взгляд, пронзительный и необычайно ясный, подошел бы и разъяренному тигру.

— Пошли, Наоэ!

Такая поднял меч Бисямонтэна и ринулся вперед, Наоэ держался в ногу сразу же за ним.

Разрывающаяся сила… Дробится асфальт… Атаки онре…

«Я не дам вам и коснуться его!»

Дождь щебня… Наоэ вложил все силы в защитный барьер, накрывший их обоих…

«Я покажу вам, что значит защищать его!»

Онре атаковали сверху. Такая бешено крутил мечом Бисямонтэна, а Наоэ изобразил ритуальный жест. Огромное количество призраков обрушилось на них.

— О Бисямонтэн с Восемью Мечами! — прокричал Такая во весь голос, подняв катану. — Даруй мне силу твою!

В небе над Сэндаем битва заклинаний между Есиасу и Кегаминэ становилась все жестче: коко с легкостью шныряли меж туч; неистово ревел индийский буйвол Дайтоку Мео, а оба Короля Мудрости, подбадривая себя боевыми кличами, уничтожали лисиц. Два заклинания сходились в небесах. Силы у обеих сторон были почти равными — ни одна не давала другой ни на шаг вперед продвинуться. Небо кипело, напряженная энергия сотрясала землю и вызывала черные тучи, то и дело озаряемые вспышками молний.

Ненпа Наоэ отбила стремительную атаку груды щебня; Такая разил духов мечом Бисямонтэна… И тут против них выступила новая армия онре!

— Еще?! Тьфу ты! — с отвращением сплюнул Такая и сконцентрировал волю.

По асфальту с оглушительным треском побежали трещины — под ногами скелетов земля разверзлась, и они попадали, как костяшки домино.

— Давай здесь разберемся, Наоэ! Помогай!

— Как прикажете!

И только Такая бросился у призракам, как они выстрелили силой в упор.

— Ну нет!

Наоэ мгновенно соорудил несколько слоев гошинхеки между Такаей и нападающими.

Чпок чпок чпок!

Барьер перехватил силу с таким звуком, будто рассыпался фейерверк, и в тот же момент Такая высвободил силу с эффектом автоматной очереди. Онре отпрянули. Но все же…

— !

Но все же столб призраков распался, и все духи сгрудились вокруг Наоэ и Такаи… что было очень нехорошо.

— А! — с глухим треском лезвие вихря распороло Наоэ и одежду, и кожу.

— Наоэ!

Одновременно с выкриком, у ног Такаи взорвалась земля, так что ему пришлось отвернуться, заслоняя себя. За спиной маячили войны Могами.

«Мы окружены?!»

Такая поспешил к Наоэ: тот, тяжело дыша от боли, сканировал пространство вокруг — везде, покуда хватало глаз, сновали одни лишь призраки.

— Давно мы… не сталкивались с… подобным количеством…

— Ресса-тебуку? Да мы с ног свалимся раньше, чем его проведем!

Наоэ взглянул на Такаю, по щеке его текла кровь. Такая смотрел на духов, приготовив меч к битве.

— Да ну, один фиг…

— Кагетора-сама!

— Это ведь и есть сила, а?!

Сила взорвалась прямо перед ним — на мгновение Такая заслонился, а потом прокричал:

— Так прикончим их всех!

Из его тела хлынула энергия, выплеснулась и разорвалась.

Крррак!

Серебристая вспышка унесла с собой наступающих призраков, а вокруг остальных запестрел трещинами асфальт и из-под земли выметнулось пламя. Языки его волнами бежали по воздуху, подобно серебряному дракону заглатывая духов. Ночь корчилась от ужасных воплей.

— Упокойтесь с миром!

Такая продвигался вперед, и даже лезвие вихря, рвущее и одежду, и плоть, не могло остановить его.

— Кагетора-сама!

Наоэ по мере возможности прикрывал его, а онре нападали все яростнее. Земля дрожала от взрывов, летели сгустки силы.

— Достали!

Меч Бисямонтэна просвистел в воздухе. Наоэ сомкнул ладони в ритуальном жесте, а Такая высоко поднял катану.

— БАЙ!

Сияние разорвало тьму — все онре, попавшие под луч, немедля растворились, толпа рассыпалась во все стороны.

— От меня не уйдешь!.. Ох! — Такая, кувыркаясь, отлетел.

— Кагетора-сама! — выкрикнул Наоэ и бросился к нему под ливнем враждебной силы.

— А… а…

Лицо Такаи кривилось от боли, похоже, были задеты ноги. Глаза Наоэ вспыхнули, когда он вскинул взгляд на призраков:

— Ах вы!

— Наоэ!

Наоэ окутался янтарной аурой и атаковал онре сберегаемой доселе энергией, которая не пощадила никого. Аура танцевала и извивалась, сжигая призраков дотла — сила их резко сдала.

— Кагетора-сама, пора!

— Давай!

И оба, сомкнув ладони, в голос проговорили:

— БАЙ!

— Номакусаманда боданан сирамандая соака!

— О Бисямонтэн с Восемью Мечами, даруй мне силу твою, дабы сокрушить зло!

Оставшиеся онре взвыли. Из рук Наоэ и Такаи выплеснулся свет.

— Тебуку!

— Он сонбанисонба ун базара ун хата…

— Он сючири кяро роха ун канн соака…

Яркие огни платформ гома продолжали мерцать, все так же эхом звучали мантры монахов. Юзуру с минуту оберегающе понаблюдал за ритуалами огненного колеса, невыразительно посмотрел на молящихся священников, которые как сконцентрировали внимание, так больше ни на секунду и не отвлекались. Бледное золотистое свечение вокруг него не позволяло никому приблизиться. Но душой Юзуру был там, в небесах Сэндая, где божества сражались против лисиц.

— Доно!

Масамунэ обернулся к подбежавшему Сигэзанэ:

— Какие новости, Сигэзанэ?

— Здесь, в городе, неистовствует воинство Могами. Суда-доно[21] запросил подмоги.

— Как?!

А в городе уже начался отчаянный бой: похоже, Могами нацеливался на Кегаминэ. Две армии сошлись уже довольно близко, но в своей неприступной крепости у Датэ покуда оставались преимущества.

— Недурственно. Выдвигай свежие силы из Ватари[22]. Оставляю командование воинством в черте города на Суду и тебя.

— Осталось две точки?

— Для Уэсуги-доно это лишь вопрос времени, хоть Дакинитэн-хо Могами и сильно. Мы должны оставаться настороже, даже когда барьер будет уничтожен. Чувствую, враг что-то приберег напоследок… Так не обмини вниманием охрану.

— Непременно! — бодро отозвался Сигэзанэ и ушел.

Предвкушая битву, он сиял, как начищенный пятак. «Каковым был в той жизни, таковым и остался…» — подумал Есиасу, глядя вслед вассалу.

А рядом возник Кодзюро:

— Но заклинатель Могами стоек, да?

— По словам Наоэ-доно, это сын Могами — Есиасу.

— Выходит, ваш двоюродный братец?

— И как обычно, никакой пощады ближним, — скривившись, выплюнул Масамунэ.

Черные тучи угрожающе давили на город, действо сопровождалось вспышками молний и громовыми раскатами. Обычные люди в жизни бы не подумали, что причина необычной грозы — битва между коко и Королями Мудрости, ужасающие силы которых были равны.

«Кто выдохнется первым? — Масамунэ посматривал на Юзуру. — Выстоит ли он против Есиасу?» А Юзуру просто спокойно стоял, и взгляд его перебегал с одних сражающихся на других, как будто бы он был военачальником, наблюдающим за ареной битвы. Становилось ясно, что именно Юзуру управляет двумя Мео. Его глаза горели и вспыхивали, будто он выжидал подходящей возможности — самообладание можно было попробовать на ощупь. На губах Юзуру играла ленивая усмешка: случись здесь Такая, он бы, наверное, принялся тереть глаза, не узнав давнего друга. Внешне было очень похоже, будто в Юзуру снова вселился Синген — такая жестокость застыла в расширенных глазах. По спине Масамунэ снова побежали мурашки.

«Кто же этот юноша?»

— Доно!

Он оглянулся и увидел Монива Сагецу[23], который поспешно направлялся к нему.

— Доно! В городе… люди ведут себя странно!

— Странно? Что ты намерен этим сказать?

— Огромная толпа направляется к Кегаминэ! Отовсюду! Прямо сюда!

— Что?!

— И каждый несет что-нибудь, что бы сошло за оружие. Не могу знать точно, однако похоже, будто они под властью чьей-то воли… Будто бы восстание поднялось… Доно!

Все вассалы обратили взгляды на Масамунэ, а тот побледнел, как лист бумаги.

«Не может быть!»

— БАЙ!

Стоило Аяко закрыть рот, и скелеты исчезли.

Чиаки Сюхэй и Кадоваки Аяко сражались в Комегабукуро, недалеко от Кегаминэ. Они уже успели провести очищение земли и теперь добивали оставшихся воинов.

— У меня, кажется, все! А у тебя, Нагахидэ?

— Готово. Пока Кагетора и Наоэ справятся у себя, мы как раз закончим, — проговорил Чиаки, порываясь уходить. — А пока давай вернемся в Кегаминэ. Что-то кошки на душе скребут, уж слишком странная эта битва заклинаний в небе.

— Угу, вот и мне так кажется… — Аяко неотрывно смотрела на дорогу. — Постой-ка, Нагахидэ! Глянь…

— А?

По дороге двигалась колонна людей. Взрослые, дети… вроде как простые горожане, но колонна казалась бесконечной, и неясно было, куда они идут и зачем.

— Ну… на парад не похоже, не находишь?

— Подожди, Харуиэ. Смотри внимательнее.

Каждый нес или биту, или деревянный меч, или топорик для разделки мяса, или нож… некоторые даже достали катаны: ясное дело все, что у них в руках, можно было использовать в качестве оружия. Но ради бога, с какой целью?

— Нагахидэ! И там!

По дороге позади тоже шли люди — лица бездушные и пустые; всех их объединяла какая-то общая цель, и все они шагали в одном направлении. Но зачем? Куда?

— ! — Чиаки пораженно втянул воздух, почувствовав над толпой странную энергию. Аяко тоже ее заметила. Сильная плотная энергия окутывала этих людей и гнала их вперед. Энергия, наполненная злобой… Это…

«Коко! Энергия лисиц!»

— Быть не может!

И Чиаки, и Аяко передернуло. Повинуясь призыву лисиц, горожане шагали вперед.

«Они ведь не!»

Этого нельзя допустить! Как только в голове Чиаки промелькнула эта мысль, он собрал силу и выкрикнул:

— Рассыпься!

Сгусток его воли, запущенный изо всей силы, врезался в плотную энергию лисиц. С момент казалось, будто та распадается на куски, но все же некоторая часть ее осталась нетронутой — слишком велика концентрация. Что и следовало ожидать: в конце концов, эта энергия принадлежала лисам Дакинитэн хо Могами Есиасу.

— Подонок! — Чиаки бил снова и снова, но безрезультатно. Несколько человек, вроде бы, заколебались, но уничтожить внушение у него не получалось.

— Нет! — пронзила Аяко страшная догадка.

Целью их было… они шли!

«Кегаминэ!»

Могами намеревался бросить этих людей в битву с Кегаминэ. Просто его призрачных воинов одного за другим уничтожили силы Датэ, но Масамунэ наверняка не сможет поднять руку на простых граждан, которые не причастны к этой войне… вот Могами и воспользовался кинрин но хо подобным образом.

— Проклятье! Могами, трус! — не прекращая попыток разбить внушение, кричал Чиаки.

Энергия все распадалась: в конце концов она потеряла форму лисиц, но даже Кагетора со своей силой не выстоял бы против такого количества коко! Сейчас этих людей невозможно было остановить.

— Да очнитесь же вы, ради бога! Эй, очнитесь, черт бы вас всех побрал!

Но горожане оставались глухи к его воплям: они двигались к Кегаминэ — уничтожить Масамунэ и всех Датэ!